Кто такой джалиль в исламе
«Вокруг Мусы Джалиля, его плена и творчества наворочены горы агитпроповской лжи»
Многие вопросы истории, относящиеся к периоду Великой Отечественной войны и последующему развитию советского государства и общества, по-прежнему окутаны мраком, а их обстоятельства не выяснены окончательно. Неделю назад известный журналист и общественный деятель Римзиль Валеев в своем материале на наших страницах обратился к теме жизни и смерти Мусы Джалиля, 70 лет назад казненного в немецкой тюрьме. Отвечая на блог Валеева, публицист Талгат Бареев в статье, написанной специально для «БИЗНЕС Online», размышляет о правде и небылицах вокруг посмертной славы поэта и считает, что его история намного проще и прозаичнее, чем это кажется многим.
«ВСЕ БЫЛО ГОРАЗДО ПРОЗАИЧНЕЕ»
Как говорится, все было не так, как на самом деле. Вокруг Мусы Джалиля, его плена и творчества наворочены горы агитпроповской лжи. Все было гораздо прозаичнее и проще, на самом деле Джалиль и другие татары, вступив в легион «Идель-Урал», дали присягу на верность германскому государству и обрели германское гражданство. Впрочем, не берусь осуждать людей, попавших в тяжелейшие жизненные обстоятельства. Все эти коммунобольшевистские людоедские штучки, что нельзя попадать в плен, что нужно стреляться, вызывают у меня отторжение и отвращение. Во все времена, у всех народов к побывавшим в плену относились по меньшей мере с сочувствием. Неслучайно есть международные конвенции об обращении с пленными, международный Красный Крест занимается помощью пленным. Иосиф Сталин от всего этого отказался, не в последнюю очередь и поэтому советские военнопленные оказались в ужасном положении. Сразу после войны Джалиль был объявлен предателем, и (внимание!) его так называемая жена Амина (на самом деле ее звали Анна Петровна!) отказалась от него. Хотя советы уже в 1946 году получили тетради со стихами Джалиля, написанными в плену. А дело было так.
КТО ПЕРЕДАЛ МОАБИТСКИЕ ТЕТРАДИ?
Группа татарских легионеров была заключена в тюрьму Моабит по обвинению в антигосударственной деятельности (ведь они уже имели германское гражданство). Пока шло следствие, к ним постоянно ходил на свидание с передачами студент Берлинского технического университета, татарский эмигрант Киязым Миршан. Да, нужно сказать, обвинение, предъявленное им, не тянуло на смертную казнь. Перед этим две группы татарских легионеров были осуждены по такому же обвинению на каторжные работы. Но в июне 1944 года произошло покушение на Адольфа Гитлера, после этого все обвиняемые в государственных преступлениях стали поголовно приговариваться к смертной казни. Именно под этот каток и попала группа сопротивления Курмаша-Джалиля. В отличие от сталинской СССР, Германия даже при нацистах оставалась государством закона и правопорядка. После смертного приговора все вещи татарских арестантов передали Миршану, так у него оказались записные книжки Джалиля со стихами (немцы не проявляли никакого интереса к текстам, написанным непонятными арабскими буквами) Летом 1946 года Миршан передал эти стихи в советское посольство в Риме. Вот, вроде бы, и вся история.
НЕБЫЛИЦЫ ОТ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ
Но тут во всей красе всплывает подлая сущность советского тоталитарного режима. Несмотря на получение советскими органами патриотических стихов Джалиля, обвинение в предательстве с него не сняли. Если помните, на страницах «БИЗНЕС Online» было размещено интервью с певицей Юлией Зиганшиной, она упоминала о своей бабушке-военнослужащей, которой первой было доверено переводить стихи из «Моабитской тетради» Джалиля. Очевидно, она служила в органах ГБ. О Джалиле вспомнили лишь тогда, когда Никита Хрущев начал разоблачать «культ личности Сталина». И тут начали наворачивать горы лжи. Ну как можно было сказать народу правду о том, что тетради со стихами поэта-патриота и советского героя сохранил и передал Родине белый эмигрант и татарский буржуазный националист? Нет, это для советов было решительно невозможно! Поэтому стали придумывать разные небылицы и находить разных «тиммерманс-миммермансов». К сожалению, покойный Рафаэль Мустафин больше всех в этом постарался.
СЕМЬЯ ДЖАЛИЛЯ
Когда я рассказал ему о Миршане (он, уже пожилым человеком, приезжал на II всемирный конгресс татар в августе 1997 года, тогда я с ним и познакомился), Рафаэль-ага замялся и ничего вразумительного не смог ответить. Так, промямлил что-то, дескать, тетрадей было много, какую-то часть из них мог передать и Миршан. И еще. В Казани все эти годы жила настоящая семья Джалиля. Его сын Альберт стал офицером СА, служил летчиком в ВВС, к сожалению, с ним мне не довелось познакомиться, он уже скончался. Его могила находится у самого входа на Новотатарское кладбище со стороны улицы Меховщиков. У нас с барабанным боем проводят трескучие мероприятия, а вот за могилой Альберта Мусаевича Залилова — сына Мусы Джалиля и офицера СА никто не ухаживает, камень там давно уже перекосился. Вот с дочерью поэта-героя Люцией Мусаевной мне довелось познакомиться, она давала уроки театрального искусства детям в татарской гимназии №68 Казани, где учился мой сын, тоже Муса. В отличие от «московской семьи», казанская семья Джалиля никогда не отрекалась от своего отца, прекрасно говорит по-татарски, читает стихи поэта в оригинале. А московские дети и потомки, мне кажется, не имеют никакого отношения к татарскому народу и творчеству Джалиля.
Биография Муса Джалиля
Автор: Ilyas · 27 февраля 2010
Муса Джалиль (Муса Мустафович Залилов) родился в татарской деревне Мустафино Оренбургской губернии (ныне Шарлыкский район Оренбургской области) 2 (15) февраля 1906 года в крестьянской семье.
Когда семья переехала в город, Муса начал ходить в Оренбургскую мусульманскую духовную школу-медресе «Хусаиния», которая после Октябрьской революции была преобразована в Татарский институт народного образования — ТИНО.
Вот как сам Муса вспоминал об этих годах: «Учиться я пошел сначала в деревенский мектеб (школу), а после переезда в город ходил в начальные классы медресе «Хусаиния». Когда родные уехали в деревню, я остался в пансионате медресе. В эти годы «Хусаиния» была уже далеко не прежняя. Октябрьская революция, борьба за Советскую власть, ее укрепление сильно повлияли на медресе. Внутри «Хусаинии» обостряется борьба между детьми баев и сыновьями бедняков, революционно мыслящей молодежью. Я всегда стоял на стороне последних и весной 1919 года записался в только что возникшую оренбургскую комсомольскую организацию, боролся за распространение в медресе влияния комсомола».
Влияние эпохи – этим объясняется наличие комсомольских взглядов у деятелей того времени. Кого ни возьми из выдающихся религиозных ученых, представителей Ислама, живших в 20-30-е годы, все они либо были «за» революцию, либо диаметрально «против» неё. Несмотря на свои различия во взглядах на революцию и Советскую власть, они оставались мусульманами, стремившимися принести благо многонациональной умме своей страны.
Далее Муса Джалиль сообщал о себе: «По выздоровлении меня, бывшего шакирда медресе «Хусаиния», взяли в педагогическое учебное заведение, основанное на месте прежнего медресе. Но в учебе моей было мало проку, я еще не оправился после болезни. В 1922 году, вновь вспомнив увлечение поэзией, написал много стихотворений. В эти годы я прилежно читал Омара Хайяма, Саади, Хафиза, из татарских поэтов — Дердмэнда. И стихи мои этого времени под их влиянием, романтичны. Написанные в эти годы «Гори, мир», «В плену», «Перед смертью», «Престол из колосьев», «Единодушие», «Совет» и другие наиболее характерные для этого периода».
Постепенно Муса Джалиль развивался как поэт, его работы получали признание. Его талант проявился во многих литературных жанрах: он много переводит, пишет эпические поэмы, либретто. В 1939-1941 годах он возглавил Союз писателей Татарии.
В самый первый день войны, 22 июня 1941 года Джалиль своему другу поэту Ахмету Исхаку сказал так: «После войны кого-то из нас не досчитаются»… Он решительно отверг возможность остаться в тылу, считая, что его место среди бойцов за свободу страны.
Призвавшись в армию, он учится на двухмесячных курсах политработников в Мензелинске и уходит на фронт. Через некоторое время Муса Джалиль становится сотрудником военно-фронтовой газеты «Отвага» на Волховском фронте, где воевала 2-я Ударная армия. В 1942 году обстановка на Волховском фронте усложняется. Вторая ударная армия отрезается от остальных советских войск. 26 июня 1942 г. старший политрук Муса Джалиль с группой солдат и офицеров, пробиваясь из окружения, попал в засаду гитлеровцев. В завязавшемся бою был тяжело ранен в грудь и в бессознательном состоянии попал в плен. Так начались его скитания из одной фашистской тюрьмы в другую. А в Советском Союзе в это время он считался «без вести пропавшим».
Находясь в концлагере Шпандау, он организовал группу, которая должна была готовить побег. Одновременно вёл политическую работу среди пленных, выпускал листовки, распространял свои стихи, призывающие к сопротивлению и борьбе. По доносу провокатора он был схвачен гестаповцами и заключён в одиночную камеру берлинской тюрьмы Моабит.
Именно там – в тюрьме Моабит – Муса записывал стихи, из которых позднее был составлен сборник «Моабитская тетрадь». Кстати, один из посетителей Дома-музея им. М. Джалиля в Казани написал такие слова: «Но самым главным, пожалуй, была возможность увидеть знаменитые Моабитские тетради, о которых я была наслышана. Кто знаком с творчеством Мусы Джалиля, тот знает, что эти бессмертные произведения (буквально стихи на клочках бумаги), чудом дошедшие до наших дней, являются главным источником связи между прошлым и настоящим, между войной и миром, между живыми и мёртвыми. Благодаря тому, что тетради в своё время попали в нужные руки и были опубликованы в Советском Союзе, люди узнали о творчестве Мусы Джалиля. Теперь его творчество –обязательная программа по литературе в школе».
В тюрьме Джалиль создал более ста поэтических произведений. Его записные книжки со стихами были сохранены товарищем по заключению бельгийским антифашистом Андре Тиммермансом. После войны Тиммерманс передал их советскому консулу. Так они попали в Советский Союз. Первая моабитская самодельная записная книжка размером 9,5×7,5 см содержит 60 стихотворений. Второй моабитский блокнот — тоже самодельная записная книжка размером 10,7×7,5 см. В ней содержится 50 стихотворений. Но до сих пор неизвестно, сколько же было всего тетрадей.
В заточении поэт создает самые глубокие по мысли и наиболее художественно совершенные произведения — “Мои песни”, “Не верь”, “Палачу”, “Мой подарок”, “В стране Алман”, “О героизме” и целый ряд других стихотворений, их можно назвать подлинными шедеврами поэзии. Вынужденный экономить каждый клочок бумаги, поэт записывал в Моабитские тетради только то, что до конца выношено, выстрадано. Отсюда необычайная емкость его стихов, их предельная выразительность. Многие строки звучат афоризмами:
Если жизнь проходит без следа,
В низости, в неволе, что за честь?
Лишь в свободе жизни красота!
Лишь в отважном сердце вечность есть!
Он не был уверен в том, что его родина узнает правду о мотивах его поступков, не знал, вырвутся ли на волю его стихи. Он писал для себя, для своих друзей, для соседей по камерам…
25 августа 1944 года Мусу Джалиля переводят в специальную тюрьму Плётцензее в Берлине. Здесь его вместе с десятью другими заключенными казнили на гильотине. Его личная карточка не сохранилась. На карточках же других людей, казненных вместе с ним, было сказано: «Преступление — подрывная деятельность. Приговор — смертная казнь». Карточка эта примечательна тем, что дает возможность уяснить параграф обвинения — “Подрывная деятельность”. Судя по другим документам, это расшифровывалось так: “подрывная деятельность по моральному разложению немецких войск”. Параграф, по которому фашистская Фемида не знала снисхождения…
…Долгое время судьба Мусы Джалиля оставалась неизвестной. Только благодаря многолетним усилиям следопытов была установлена его трагическая гибель. 2 февраля 1956 г. (через 12 лет после его гибели) Указом Президиума Верховного Совета СССР за исключительную стойкость и мужество, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Еще одна высшая правительственная награда – звание лауреата Ленинской премии – была присуждена ему посмертно за цикл стихотворений «Моабитская тетрадь».
В наше время интерес к творчеству Мусы Джалиля заметен не только в литературных кругах, но и среди представителей Ислама. Так, Духовное управление мусульман Нижегородской области издало книгу «Навстречу бессмертию», рассказывающую о его жизни и творчестве. Медресе «Махинур» провело выставку, посвященную Джалилю. На сайте мусульман Нижнего Новгорода о нем сказаны такие слова: «Человечество учится помнить уроки истории, и мы понимаем важность воспитания у молодежи национального самосознания. Можно по-разному относиться к творчеству Мусы Джалиля, к его политическим убеждениям, но тот факт, что духовное наследие этой незаурядной личности должно сегодня быть использовано для воспитания подрастающего поколения в духе патриотизма, любви к свободе, неприятии фашизма, — бесспорен».
Трагическая гибель Мусы Джалиля
Автор. ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 27 января 2011
В последующие годы на татарском языке публикуются такие значительные произведения Джалиля, как поэмы «Письмоносец», «Алтынчеч» и др. Это годы зрелости поэта. Интерес к его творчеству и общественной деятельности растёт. В марте 1941 года в периодической печати Казани отмечается 20-летие творческого пути Джалиля и завершение работы над либретто первых советских татарских опер «Алтынчеч» и «Лачыннар» («Соколы»), принадлежащих его перу. Однако присутствовать на премьерах опер поэту не удалось: с июля 1941 года он в рядах Советской Армии.
Перед тем, как перейти к трагическим событиям в жизни Мусы Джалиля, хочу предложить читателям одно из моих любимых стихотворений школьных лет, звучащее и в наши дни свежо, живо и интересно.
Муса Мустафович Залилов, старший политрук, военный корреспондент армейской газеты «Отвага», татарский советский поэт, родился в 1906 году в селе Мустафино Шарлыкского района Оренбургской области в семье крестьянина. Татарин. Член ВЛКСМ с 1919-го, КПСС — с 1929 года. Учился в совпартшколе в Оренбурге, был бойцом части особого назначения. После окончания татрабфака работал инструктором Орского уездного комитета комсомола, затем в Оренбургском губкоме комсомола. В 1927 году был избран членом бюро татарско-башкирской секции при ЦК ВЛКСМ. Позже переехал в Москву, работал и одновременно учился заочно на литературном факультете Московского государственного университета, который окончил в 1931 году.
В предвоенные годы Джалиль жил в Казани и работал председателем Союза писателей Татарии. На второй день войны Муса прибыл в военкомат, просил отправить его на фронт. В июле 1941 года был призван в Красную Армию. Окончил шестимесячные курсы политработников и в звании старшего политрука направлен на Волховский фронт. До июля 1942 года работал военным корреспондентом армейской газеты «Отвага».
1942 год. Начались суровые фронтовые будни. Джалиль всё время находился на передовой, там, где было трудно. Боевые друзья,воевавшие с ним, вспоминают, как отважно сражался старший политрук на Волховском фронте, будучи военным корреспондентом газеты «Отвага».
26 июня 1942 года фашисты вели непрерывный огонь по нашим позициям. Враг бросал в атаку все новые и новые подкрепления.
Силы были слишком неравными. В тяжёлых оборонительных боях войска Волховского фронта с трудом сдерживали натиск гитлеровцев. Солдаты и командиры героически сражались за каждый метр земли. В одной из контратак у деревни Мясной Бор Муса Джалиль был тяжело ранен. Он лежал в кювете, который быстро заполнялся водой. В бессознательном состоянии Муса был взят в плен, долгое время находился на грани жизни и смерти. Его выходили военнопленные, которые хорошо знали своего поэта.
Позднее Муса Джалиль был брошен в лагерь, затем пошли тюрьмы, фашистские застенки: Моабит, Шпандау, Плетцензее.
Именем Джалиля названы улицы, корабль, молодой город в Татарии. В Казани установлен памятник. На здании укома в Орске, где работал Джалиль, установлена мемориальная доска. О Герое написаны опера, роман, десятки поэм и стихов.
Страницы из дневника М. Джалиля
Когда приходит мысль о смерти, то думаешь так: есть ещё жизнь после смерти, не «жизнь на том свете», которую проповедовали попы и муллы, а жизнь в сознании, в памяти народа. Если я делал что-то важное, нужное людям, то я заслужил эту другую жизнь — «жизнь после смерти». Обо мне будут помнить, говорить, писать. Если я заслужил это, то зачем же бояться смерти! Цель-то жизни в том и заключается: жить так, чтобы после смерти не умирать.
«Жил и творил для Родины, а когда нужно было — погиб для Родины». И такая гибель уже есть бессмертие человека!
Несколько лет назад в Союз писателей Республики Татарстан пришла весьма толстая бандероль из Германии. В ней было несколько рукописей, касающихся Мусы Джалиля и его товарищей. Были среди них также воспоминания некоего Анвара Галима. В Берлине А. Галим часто встречался и близко общался с Мусой Джалилем и его товарищами. Летом 1945 года он был у них в тюрьме, где встретился с муллой Усманом, пришедшим перед казнью проститься с татарскими узниками с Кораном. Мулла Усман еще в годы Первой мировой войны попал в плен в Германию. Позже он обзавёлся здесь семьей и остался жить. Во время Второй мировой войны исполнял обязанности муллы в татарском комитете. Он тоже хорошо знал Мусу Джалиля и его товарищей. Мы предлагаем читателям познакомиться с воспоминаниями муллы Усмана, записанными А. Галимом после их встречи в Берлине. Перевод публикуется впервые.
Автор публикуемых воспоминаний – Анвар Галим (настоящее имя Анвар Айдагулов, другие псевдонимы А. Хамиди, Р.Карими) перед самой войной закончил отделение татарского языка и литературы Казанского педагогического института. С началом Великой Отечественной войны он призывается в армию и во время ожесточённых боёв попадает в плен. Сначала находится в различных лагерях для военнопленных, затем его переводят в Берлин. После войны работает в Мюнхене редактором журнала «Ватан» («Родина»), а также диктором-комментатором на радиостанции «Азатлык». Достигнув пенсионного возраста, Анвар Галим переехал в Соединенные Штаты Америки. Скончался в Нью-Йорке 3 марта 1988 года.
Рафаэль МУСТАФИН
писатель
тайна гибели Мусы Джалиля и его соратников.
Воспоминания Усмана, сына Галима, записанные Анваром Галимом
«Попасть в заключение по политическим мотивам в любой стране, тем более в военное время – тяжёлое испытание. Ни одно государство не терпит действий, направленных против него. Именно поэтому я предполагал, что положение Мусы и его товарищей не будет лёгким. Так оно и вышло. Когда их расстреливали, меня тоже вызвали как мусульманского священнослужителя.
Я не могу забыть тот день. Да его и невозможно забыть. 20 августа прошлого года (1944) меня позвал Шафи и сказал: «25 августа приведут в исполнение смертный приговор для Мусы и его товарищей, необходимо твое присутствие, об этом сообщил Главный Муфтий». В тот день рано утром я пошёл в тюрьму Плетцензее и сначала поговорил с тюремным пастором. Пастор обрадовался моему приходу. Он сообщил мне, что татары будут расстреляны в 12 часов. По словам пастора, приговорённые к смерти татары находятся в одной большой комнате, и им не верилось, что их расстреляют. Пастора они всегда принимали тепло и высказывали ему свои жалобы.
Около 11 часов мы с пастором зашли к приговорённым татарам. Так как приговорённых к смерти узников я посещал впервые, я растерялся, не знал, что сказать… Мне казалось, что любое моё слово придётся не к месту. Всё и так понятно: все поникли, все в растерянности, в смятении. Когда я вошёл, все, подняв головы, посмотрели на меня. Мне показалось, что им со мной говорить не хотелось… Ожидание последних минут жизни было бесконечно тяжело. Меня охватила дрожь, сначала меня бросило в холод, потом в жар.
Слова муллы Усмана были для меня новостью. Я хотел побольше расспросить его об этом, да как-то не смог: губы мне не повиновались. В этот момент вошла госпожа Луиза (супруга муллы Усмана, по национальности немка – прим. авт.) и позвала муллу Усмана обедать. Я, низко склонив голову, вышел…
Многие, прочитав эти воспоминания, могут подумать, что Мусу и его товарищей РАССТРЕЛЯЛИ, а не ОТРУБИЛИ головы. Как тут не поверить, ведь сам мулла, поклялся Кораном! Однако не будем торопиться с выводами, давайте-ка поразмышляем вместе.
Тюремный пастор, о котором упоминал мулла, пастор Юрытко, остался жив. Я за много лет до этого переписывался с ним. Хотя он сам не присутствовал при казни, он хорошо помнит Мусу и его товарищей. По его словам, их ПОВЕСИЛИ.
Такие различные версии естественны, потому что гитлеровцы никого близко не подпускали во время казни. Эта мерзость осуществлялась закрыто. Место казни – одноэтажное угрюмое здание (оно сохранилось до сего дня) – расположено чуть поодаль от тюремного двора Плетцензее. Там заключённых и расстреливали, и вешали, и отрубали им головы.
А раз так, единственным источником, которому можно доверять, остается только документ, акт, составленный самими палачами.
Оригиналы этих документов по сей день хранятся в архиве тюрьмы Плетцензее. Никто не выражал сомнения по поводу их подлинности. Согласно этим документам, джалилевцев казнили, ОТРУБИВ ИМ ГОЛОВЫ на ГИЛЬОТИНЕ 25 августа 1944 года между 12.06 и 12.36.
Второй каверзный вопрос касается веры Джалиля и его товарищей в Аллаха. Мулла Усман считает, что они могли не принять муллу и не говорить с ним из-за того, что они коммунисты. Но после того, как осуждённые попрощались, положив руки на Коран, он делает вывод: «Видимо, их коммунизм побеждён». Кстати, именно этот факт и мешал выходу в свет этих воспоминаний. Мы, подчеркивая мужество и героизм джалилевцев, с одной стороны, оказывается, совсем забыли о другой стороне. Да, они действительно держались мужественно, вели неустанную борьбу с фашистами в самых тяжёлых условиях. Они тайно организовали общество, распространяли листовки. (В воспоминаниях Анвара Галима об этом тоже говорится.)
Но ведь они тоже живые люди! Все они были молодыми, примерно в возрасте 25-27 лет, и все предстали перед смертью. Самому старшему среди них, Мусе, было 38 лет.
Естественно, что перед смертью люди оказываются в растерянности, в смятении, подавленности, прощаются с жизнью с Кораном в руках… Это их слабость или человечность? Видимо последнее…
Нельзя забывать и том, что мать Мусы Джалиля Рахима апа была дочерью муллы. В их доме в деревне Мустафино Оренбургской области помимо Корана было много религиозных книг. Поэтому Муса с детства воспитывался в духе Ислама. В Оренбургском медресе «Хусаиния», как и все, он изучал религиозные предметы и, по словам его товарищей, знал наизусть некоторые суры Корана. Действительно, в советскую эпоху Джалиль был комсомольцем, затем вступил в Коммунистическую партию, отрёкся от религии, выступал против неё. Однако в час смерти он вернулся в религию, видимо, вера всё же в нем жила, несмотря на внешнее отречение.
Муса Джалиль и его соратники.
Здесь нужно сделать ещё одно пояснение. Мулла Усман, полагаясь на слова пастора, говорит, что грубого отношения к заключённым, избиения или пыток не было. Даже Гариф Шабай на его вопрос ответил: «Нет, пыток не было». Возможно, в своё время мы слегка приукрасили эту сторону. В действительности же было по-разному: кого-то били, кого-то пытали, кого-то – нет.
Многие видели, что Муса возвращался с допросов избитый, изнемождённый. Я своими глазами видел красные полосы от кнута на спине Рушата Хисаметдинова, который был арестован вместе с Мусой, и чудом остался жив. Многое зависело от того, кто и как себя поведёт, к какому следователю попадёт…
После смерти муллы Усмана, упомянутый Коран находился сначала в Германии, затем перешёл на хранение в руки татар,живущих в Америке. В дни Первого Всемирного конгресса татар эту священную книгу привёз в Казань наш соотечественник и передал в руки известного учёного Миркасыма Усманова. Он передал книгу в музей Мусы Джалиля. Сейчас Коран является самым ценным экспонатом музея.
Рассмотрим таблицы кода ПОЛНОГО ИМЕНИ. \Если на Вашем экране будет смещение цифр и букв, приведите в соответствие масштаб изображения\.
9 10 22 32 44 59 62 75 95 113 114 127 147 165 184 185 206 221 224 234 258
З А Л И Л О В М У С А М У С Т А Ф О В И Ч
258 249 248 236 226 214 199 196 183 163 145 144 131 111 93 74 73 52 37 34 24
13 33 51 52 65 85 103 122 123 144 159 162 172 196 205 206 218 228 240 255 258
М У С А М У С Т А Ф О В И Ч З А Л И Л О В
258 245 225 207 206 193 173 155 136 135 114 99 96 86 62 53 52 40 30 18 3
МУСА МУСТАФОВИЧ ЗАЛИЛОВ = 258.
«Глубинная» дешифровка предлагает следующий вариант, в котором совпадают все столбцы:
(на)М(еренное) У(бий)С(тво)+(н)АМ(еренное) У(бий)С(тво)+(ка)ТА(стро)Ф(а)+(от выстрел)ОВ+(проб)И(т) Ч(ереп)+ЗА(стре)ЛИ(ли в го)ЛОВ(у)
Код ДНЯ ГИБЕЛИ: 86-ДВАДЦАТЬ + 88-ПЯТОЕ + 66-АВГУСТА = 240.
5 8 9 14 37 38 57 86 102 134 153 168 174 175 178 182 202 220 239 240
Д В А Д Ц А Т Ь П Я Т О Е А В Г У С Т А
240 235 232 231 226 203 202 183 154 138 106 87 72 66 65 62 58 38 20 1
«Глубинная» дешифровка предлагает следующие варианты, в которых совпадают все столбцы:
(от зло)Д(ейст)ВА (остановка сер)ДЦА + (смер)ТЬ + П(ул)Я(ми) (уби)Т + (пулев)ОЕ (р)А(нение) В Г(олов)У + (о)СТА(новка сердца)
(пре)Д(намеренное) (убийст)В(о) + (остановк)А (сер)ДЦА + (смер)ТЬ + П(ул)Я(ми) (уби)Т + (пулев)ОЕ (р)А(нение) В Г(олов)У + (о)СТА(новка сердца)
Код числа полных ЛЕТ ЖИЗНИ: 123-ТРИДЦАТЬ + 84-ВОСЕМЬ = 207.
19 36 46 51 74 75 94 123 126 141 159 165 178 207
Т Р И Д Ц А Т Ь В О С Е М Ь
207 188 171 161 156 133 132 113 84 81 66 48 42 29
«Глубинная» дешифровка предлагает следующий вариант, в котором совпадают все столбцы:
(выс)ТР(елам)И (сер)ДЦА (смер)ТЬ + (убийст)ВО +(за)С(трел)Е(н) + (с)М(ерт)Ь
Смотрим столбец в нижней таблице кода ПОЛНОГО ИМЕНИ:
52 = ЛИКВИДА(ция) = РАНЕН(ие)
_____________________________________________________
207 = ТРИДЦАТЬ ВОСЕМЬ = СМЕРТЕЛЬНОЕ РАНЕН(ие)