белая палата крашеная дверь кто написал

23.08.202323.08.2023 admin 0 Comments

Смерть пионерки

Грозою освеженный,
Подрагивает лист.
Ах, пеночки зеленой
Двухоборотный свист!

Валя, Валентина,
Что с тобой теперь?
Белая палата,
Крашеная дверь.
Тоньше паутины
Из-под кожи щек
Тлеет скарлатины
Смертный огонек.

Говорить не можешь –
Губы горячи.
Над тобой колдуют
Умные врачи.
Гладят бедный ежик
Стриженых волос.
Валя, Валентина,
Что с тобой стряслось?
Воздух воспаленный,
Черная трава.
Почему от зноя
Ноет голова?
Почему теснится
В подъязычье стон?
Почему ресницы
Обдувает сон?

Двери отворяются.
(Спать. Спать. Спать.)
Над тобой склоняется
Плачущая мать:

Валенька, Валюша!
Тягостно в избе.
Я крестильный крестик
Принесла тебе.
Все хозяйство брошено,
Не поправишь враз,
Грязь не по-хорошему
В горницах у нас.
Куры не закрыты,
Свиньи без корыта;
И мычит корова
С голоду сердито.
Не противься ж, Валенька,
Он тебя не съест,
Золоченый, маленький,
Твой крестильный крест.

На щеке помятой
Длинная слеза.
А в больничных окнах
Движется гроза.

Открывает Валя
Смутные глаза.

От морей ревучих
Пасмурной страны
Наплывают тучи,
Ливнями полны.

Над больничным садом,
Вытянувшись в ряд,
За густым отрядом
Движется отряд.
Молнии, как галстуки,
По ветру летят.

В дождевом сиянье
Облачных слоев
Словно очертанье
Тысячи голов.

Рухнула плотина –
И выходят в бой
Блузы из сатина
В синьке грозовой.

Трубы. Трубы. Трубы
Подымают вой.
Над больничным садом,
Над водой озер,
Движутся отряды
На вечерний сбор.

Заслоняют свет они
(Даль черным-черна),
Пионеры Кунцева,
Пионеры Сетуни,
Пионеры фабрики Ногина.

А внизу, склоненная
Изнывает мать:
Детские ладони
Ей не целовать.
Духотой спаленных
Губ не освежить –
Валентине больше
Не придется жить.

– Я ль не собирала
Для тебя добро?
Шелковые платья,
Мех да серебро,
Я ли не копила,
Ночи не спала,
Все коров доила,
Птицу стерегла,–
Чтоб было приданое,
Крепкое, недраное,
Чтоб фата к лицу –
Как пойдешь к венцу!
Не противься ж, Валенька!
Он тебя не съест,
Золоченый, маленький,
Твой крестильный крест.

Пусть звучат постылые,
Скудные слова –
Не погибла молодость,
Молодость жива!

Нас водила молодость
В сабельный поход,
Нас бросала молодость
На кронштадтский лед.

Боевые лошади
Уносили нас,
На широкой площади
Убивали нас.

Но в крови горячечной
Подымались мы,
Но глаза незрячие
Открывали мы.

Возникай содружество
Ворона с бойцом –
Укрепляйся, мужество,
Сталью и свинцом.

Чтоб земля суровая
Кровью истекла,
Чтобы юность новая
Из костей взошла.

Чтобы в этом крохотном
Теле – навсегда
Пела наша молодость,
Как весной вода.

Валя, Валентина,
Видишь – на юру
Базовое знамя
Вьется по шнуру.

Красное полотнище
Вьется над бугром.
«Валя, будь готова!» –
Восклицает гром.

В прозелень лужайки
Капли как польют!
Валя в синей майке
Отдает салют.

Тихо подымается,
Призрачно-легка,
Над больничной койкой
Детская рука.

«Я всегда готова!» –
Слышится окрест.
На плетеный коврик
Упадает крест.
И потом бессильная
Валится рука
В пухлые подушки,
В мякоть тюфяка.

А в больничных окнах
Синее тепло,
От большого солнца
В комнате светло.

И, припав к постели.
Изнывает мать.

За оградой пеночкам
Нынче благодать.

Но песня
Не согласна ждать.

Возникает песня
В болтовне ребят.

Подымает песню
На голос отряд.

И выходит песня
С топотом шагов

В мир, открытый настежь
Бешенству ветров.

Источник

Эдуа́рд Гео́ргиевич Багри́цкий
(настоящая фамилия — Дзю́бин, Дзюбан;

22 октября (3 ноября) 1895, Одесса — 16 февраля 1934, Москва) —

русский поэт, переводчик и драматург, художник-график.
Сестра жены поэта, Ольга Густавовна Суок, стала прототипом
персонажа сказки «Три толстяка» и женой Ю.Олеши.

Двери отворяются.
(Спать. Спать. Спать.)
Над тобой склоняется
Плачущая мать:

На щеке помятой
Длинная слеза.
А в больничных окнах
Движется гроза.

Открывает Валя
Смутные глаза.

От морей ревучих
Пасмурной страны
Наплывают тучи,
Ливнями полны.

В дождевом сиянье
Облачных слоев
Словно очертанье
Тысячи голов.

Трубы. Трубы. Трубы
Подымают вой.
Над больничным садом,
Над водой озер,
Движутся отряды
На вечерний сбор.

Заслоняют свет они
(Даль черным-черна),
Пионеры Кунцева,
Пионеры Сетуни,
Пионеры фабрики Ногина.

Нас водила молодость
В сабельный поход,
Нас бросала молодость
На кронштадтский лед.

Боевые лошади
Уносили нас,
На широкой площади
Убивали нас.

Но в крови горячечной
Подымались мы,
Но глаза незрячие
Открывали мы.

Чтоб земля суровая
Кровью истекла,
Чтобы юность новая
Из костей взошла.

В прозелень лужайки
Капли как польют!
Валя в синей майке
Отдает салют.

Тихо подымается,
Призрачно-легка,
Над больничной койкой
Детская рука.

А в больничных окнах
Синее тепло,
От большого солнца
В комнате светло.

И, припав к постели.
Изнывает мать.

За оградой пеночкам
Нынче благодать.

Но песня
Не согласна ждать.

Возникает песня
В болтовне ребят.

Подымает песню
На голос отряд.

И выходит песня
С топотом шагов

В мир, открытый настежь
Бешенству ветров.

«Смерть пионерки» — поэма советского поэта Эдуарда Багрицкого,
написанная в 1932 году.
Впервые опубликована в журнале «Красная новь» в 1932 году в октябрьском
номере (№ 10), к 15-летней годовщине Октябрьской революции. Вошла
в третий прижизненный сборник поэта, «Последняя ночь»,
состоящий из трёх поэм — «Последняя ночь»,
«Человек предместья» и, собственно, «Смерть пионерки».

Ранее считалось, что в основе сюжета лежит реальный факт –
смерть 13-летней дочери хозяина дома (где жил поэт в Кунцеве),
Вали Дыко. На самом деле Валя умерла позже, когда Багрицкий
уже не жил в Кунцеве.

В 1960 году улица в Кунцеве (ранее Монастырская, затем Пионерская)
получила название улицы Багрицкого.

«Смерть пионерки» — единственное произведение из всего
творчества Эдуарда Багрицкого, которое вошло в обязательную
школьную программу по русской литературе в Советском Союзе.
По состоянию на 2010-е годы в школьной программе России уже
отсутствует, но остаётся известным и поныне.

Эпиграфом является четверостишие самого
Багрицкого про окончание весенней грозы.

Сюжет основан на реальных событиях.

Девочка-пионерка Валя умирает от скарлатины в
больнице. Около неё сидит мать, которая
пытается уговорить её держаться, и приносит
ей крестильный крест. Но мать, рассказывая
дочке, как плохо сейчас без неё дома и делясь
мечтами о её будущем, говорит об этом,
в простодушности своей, исключительно в
материальном аспекте: «хозяйство брошено»,
«я ли не копила для тебя добро»… А материнские
мечты о будущем
Вали — хорошее приданое и удачное замужество.
Подобные разговоры о материальных вещах и
о возможном будущем
замужестве не могут ни увлечь умирающую девочку,
ни, тем более, придать ей волю к жизни: у неё
совсем другие мысли. Не может дать последней
надежды ей и крест. Ей чудятся в подступающих
грозовых облаках марширующие пионерские отряды,
а в громах — звуки горнов; грезится поднятое на
возвышенности красное знамя. Последним движением
руки отдав салют, она умирает (одновременно с окончанием грозы).

Фрагмент поэмы от слов «Нас водила молодость
в сабельный поход» до слов «Чтобы юность новая
из костей взошла» (включительно) называется «песней»
(это авторское название, которое
стандартно вошло в употребление).
Слова песни говорятся от имени отдавших
жизнь за революцию.

Данный фрагмент часто цитировался на
пионерских и комсомольских слётах,
исполнялся и перекладывался на музыку
отдельно от остальной поэмы.

Ранее считалось, что реальным прототипом
пионерки Валентины была Валентина Дыко,
дочь квартирных хозяев Багрицкого,
у которых он снимал комнату в Кунцево
с 1920 по 1932 год. Якобы Валя Дыко
умерла в кунцевской детской больнице
от скарлатины в 1930 году, в возрасте
тринадцати лет. В беседе с деткорами
«Пионерской правды» Багрицкий позже
рассказывал, что мать действительно
принесла девочке крест перед смертью,
и Валя действительно отдала салют перед
тем как умереть. Он решился на создание
посмертной поэмы, посвящённой Вале,
пересказав ряд обстоятельств,
заимствованных из жизни, но и снабдив
произведение значительной частью
художественного вымысла. На самом деле
Валя Дыко умерла 26 ноября 1931 года,
о чём свидетельствует обнаруженная
недавно её могила на Кунцевском кладбище.
В это время Багрицкий уже не жил у семьи
Дыко и с ними не общался. Скорее всего,
на Багрицкого повлиял случай, свидетелем
которого он стал на охоте в Пикозере,
когда умирающая от переохлаждения крестьянская
девочка-пионерка Вера отказалась поцеловать
икону и вскоре умерла.

Этот случай мучал меня два года. И вот
я написал «Смерть пионерки» в виде сказки.
Я ясно представлял себе, что её надо написать
как можно проще, рассказать о том, почему
Валя дорога мне—

стенограмма беседы Багрицкого с деткорами
«Пионерской правды»

Валя Дыко также фигурирует
в поэме «Человек предместья».

Другим прототипом поэмы была Вера
Селиванова, двенадцатилетняя крестьянская
девочка из деревни Пикозеро Северного края.
Летом 1929 года во время охотничьей экспедиции
Багрицкий с друзьями остановились переночевать
у Селивановых и слышали, как мать Веры уговаривала
умирающую дочь поцеловать иконку, но девочка отказалась.
Через несколько часов Вера умерла. По свидетельству
очевидца Е. Твердова, этот случай глубоко потряс Багрицкого.

Как правило, при анализе выделяют следующие основные
мысли автора, присутствующие в произведении:

неизбежное отживание старого мира и замена его новым,
изменение ценностей вместе со сменой поколений (связка
с «Человеком предместья» усиливает этот акцент);
героизация девочки на фоне произошедшей трагедии —
смерть от болезни практически возводится в один ранг
с героической гибелью, делается упор не на обстоятельства
смерти, а на характер самого человека, на его настроение в
данной ситуации Наряду с этими (наиболее часто встречающимися)
зачастую присутствуют и другие комментарии к поэме.

Источник