Что означает домострой в коллективе
Значение слова «домострой»
Источник (печатная версия): Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999; (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
Домостро́й (полное название — Книга, называемая «Домострой», содержащая в себе полезные сведения, поучения и наставления всякому христианину — мужу, и жене, и детям, и слугам, и служанкам) — памятник русской литературы XVI века, являющийся сборником правил, советов и наставлений по всем направлениям жизни человека и семьи, включая общественные, семейные, хозяйственные и религиозные вопросы. Наиболее известен в редакции середины XVI века, приписываемой протопопу Сильвестру. С точки зрения лингвистики интересен как опыт синтеза литературно-книжной речи (церковнославянского языка) и народно-разговорного языка.
домостро́й
1. семейный уклад, характеризующийся патриархальной суровостью и косностью ◆ Феодальный домострой прославлял покорность и готовность к самопожертвованию как идеал женственности. Всеволод Овчинников, «Ветка сакуры», 1971 г. (цитата из НКРЯ) ◆ Он закричал, что ему надоел этот домострой и вечные подозрения, на которые он не давал повода, и что трудно жить с женщиной, у которой такие мещанские представления о других. Григорий Горин, «Измена», 1960—1985 г. (цитата из НКРЯ)
Домостро́й
1. истор. русский письменный памятник XVI века, содержащий свод житейских правил и наставлений, требующих беспрекословного повиновения главе семьи ◆ Не будем теперь говорить о «Домострое», об этом наставительном сочинении, объемлющем весь внутренний быт русского человека XVI в. Ф. И. Буслаев, «Повесть о горе и злочастии, как Горе-Злочастие довело молодца во иноческий чин», 1856 г. (цитата из НКРЯ) ◆ Отсюда очевиден и ясен дух книги — это дух нравоучительный и хотя уже смягченный сравнительно с Домостроем, но все еще довольно строгий. Н. С. Лесков, «Домашняя челядь», 1887 г. (цитата из НКРЯ) ◆ Вы славянофил. Вы последователь Домостроя. Вам бы плётку в руки! Тургенев, «Отцы и дети», 1862 г.
Делаем Карту слов лучше вместе
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: запечатлеваться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
О пользе Домостроя
Из священнической практики (+ВИДЕО)
У нас боятся этого слова – домострой. Потому что в советское время оно воспринималось как что-то заведомо реакционное. Особенно домостроя боятся женщины: им кажется, что если они будут во власти домостроя, это будет ничем не ограниченная власть пьяного мужа, от которого никуда не спрячешься. В действительности женщинам очень выгодно руководствоваться домостроем. Я расскажу пример из своей священнической практики.
Однажды ко мне пришла женщина – мать большого семейства – и принялась сетовать:
– Муж, как только придет с работы, сразу с пивом на диван телевизор смотреть. Раньше хоть к экрану подходил и каналы переключал, а сейчас у него телевизор с пультом. Так и лежит все вечера. По дому ничего не делает, на детей внимания не обращает. Да и денег приносит мало. Уж и не знаю, что делать.
Я сказал этой женщине:
– Вы должны жить с вашим мужем по домострою. Если так построите свою семейную жизнь, то через некоторое время это вы будете лежать на диване, а он бегать вокруг вас. Как этого добиться? Придя домой, скажите мужу, что у вас в семье всё устроено не так, как должно бы быть, и вы хотите это поправить. Муж – глава семьи, и вы теперь его во всем станете слушаться. И без его благословения ничего не делайте.
Через неделю она пришла счастливая, посвежевшая. Я предполагал, что произошло.
Вот что она рассказала:
– Прихожу домой, муж, как всегда, лежит на диване. Я подошла к нему и говорю: «Я в церкви была, меня священник обличил, сказал, что неправильно живем, что нужно жить по домострою. Теперь без твоего благословения, без твоих приказов я ничего делать не буду». Он сел на диване, буркнул: «Наконец-то появился нормальный священник. А то каких-то молодых понабрали, ничего о жизни не понимают». Я ему: «Муж мой, благословишь ли в магазин сходить?» Он: «Иди!» – и напрягся так: я ведь, когда в магазин раньше ходила, всегда денег у него требовала, и мы спорили, до скандалов дело доходило. Спрашиваю: «Сколько благословишь денег?» Он дал деньги, я в магазине купила то, что можно на эту сумму купить. Приготовила обед, зову к столу. Он глянул: а стол-то скудный, поесть и нечего! Стал ругаться: «Ты что?! Так кормить детей, семью!» А я ему в ответ: «Сколько муж денег дал, на столько и купила». – «Вот глупая!» Схватил сумку – и в магазин. Возвращается озадаченный, задумался. Говорит: «Надо же, как всё подорожало…» Под конец недели стал искать вторую работу. Я теперь на диване сижу, жду, что он мне скажет, без этого ничего не делаю…
Через две недели в храм прибежал муж, подошел ко мне:
– Вы отец Олег? Вы моей жене про домострой рассказали?
– Послушайте, домострой – это правильно, я всё понимаю. Но нужно же, чтобы и жена что-то решала! А она сидит на диване, ждет моих команд. Я уже себе третий приработок нашел. Кручусь-верчусь, как юла.
Женщины, не бойтесь домостроя! Если вы по домострою будете жить, всё в семье встанет на свои места
Женщины, не бойтесь домостроя! Если вы по домострою будете жить, всё в семье встанет на свои места: вы – на своем месте, и муж – на своем. Очень важно, когда женщина подавляет в себе диавольские семена эмансипации и феминизма. Ревновать за первенство над мужчиной, за самостоятельность от мужа – опасное явление.
Домострой – это система устроения жизни по заповедям. Так жили наши предки. Для них Православие было не суммой знаний, а образом жизни.
Запомните: Православие – это образ жизни. Православный человек знал, как себя вести в семье, вне семьи, перед Богом, перед самим собой.
Новое в блогах
Если кто вам рассказывает про «домостроевский быт» и про «пособие по битью жен» можете быть 100% уверены что текста он не читал.
Если кто вам рассказывает про «домостроевский быт» и про «пособие по битью жен» можете быть 100% уверены что текста он не читал.«Домострой» возник в XV веке во времена Новгородской республики в Великом Новгороде.
По мнению этих исследователей, текст «Домостроя» появился в результате длительного коллективного труда на основе существовавших на момент написания литературных источников.
Книга почти сразу получила распространения среди новгородских бояр и купечества.
Исследователи прослеживают связь «Домостроя» с более ранними сборниками поучений и «слов», как славянских — «Измарагд», «Златоуст», «Златая цепь», так и западных — «Книга учения христианского» (Чехия), «Парижский хозяин» (Франция) и другими. Фактически, «Домострой» лишь систематизировал и оформил сложившиеся в то время морально-этические нормы поведения и нравоучительные тексты.
В середине XVI века «Домострой» был переписан духовником и сподвижником Ивана Грозного — протопопом Сильвестром в качестве назидания молодому царю. Однако, некоторые исследователи считают именно Сильвестра автором «Домостроя».
Напомню, что слово «экономика» означает именно домострой.
Если переводить «Домострой» на греческий или любой из западноевропейских языков, то придется назвать его именно «Economics».
С другой стороны, «Домострой» продолжает традицию византийских и древнерусских духовно-нравственных поучений.
А с третьей, написан в роли набиравшей популярность именно в XVI веке литературы вежества, поучений о том, как не ковыряться в носу.
Эти поучения подробно исследованы Норбертом Элиасом в его работе «О процессе цивилизации». Элиас видит в них не только отражение изменения нравов, но и проекцию на частную жизнь человека усиления государства как общественного феномена.
Государство требует от человека сдерживания своих аффектов, а именно искусство владения аффектами и есть цивилизация.
И, в этом смысле, «Домострой» — это один из первых памятников русской цивилизации, русского строя.
Это трактат о рачительном хозяйстве и накоплении, то есть о том, с чем в России и впрямь всегда была беда – тут тебе и мор, и глад, и огонь, и меч, и нашествие иноплеменных, и междоусобная брань, не успеешь оглянуться, как на месте боярского каменного дома с садом – пепелище да пни. То ли татары пожгли, то ли государевы опричники порезвились. Все в «Домострое» подчинено этой идее – накопить по максимуму, не потратить ничего лишнего, не допустить никакой дыры в бюджете.
Достаточно посмотреть названия разделов: «16. Как мужу с женой советоваться о том, что ключнику наказать о столовом обиходе, о кухне и о пекарне; 36. Как сохранить порядок домашний и что делать, если придется у людей чего попросить или людям свое дать; 47. О прибыли от запасенного впрок; 54. Как все сохранять в погребе, на леднике и на погребнице».
Муж и жена «Домостроя» – это отнюдь не любовники, решившие для порядка проштамповать паспорта. Это команда менеджеров, от которых зависит, прогорит их «фирма» еще на их старости или же продолжится на десятилетия и столетия. По сути, это увлекательный трактат о том, как жить по средствам и накопить что-то для потомков.
Жена в «Домострое» — это менеджер по персоналу. Её задача — управлять слугами и всем хозяйством Раздавать задания, проверять выполнение, советоваться обо всем с мужем и доносить волю главы семьи до домочадцев.
Сюда же включаются и обширные наставления по управлению человеческими отношениями в домохозяйстве — прежде всего о слугах. Слуги не должны воровать, пьянствовать, выбалтывать на стороне хозяйские тайны.
Знаменитое рассуждение о наказаниях которое единственное из всех и помнят «борцы с Домостроем» включено в главу о чистоте в доме и начинается с того, что жена должна, если надо, колотить слуг за непорядок, а уж если у нее самой непорядок, то муж должен провести с нею разъяснительную беседу. А если жена сама не знает и слуг не учит — тогда уж надо ее наказывать. Наедине и без гнева.
При этом дальше идет не расписывание того как наказывать, а напротив: чего делать нельзя. Нельзя бить по лицу, по уху, кулаком в сердце. Нельзя пинать и колотить железными и деревянными предметами. Подробно перечисляются пагубные последствия таких побоев. Главный пафос «Домостроя» как раз в том, что наказание должно быть тайным, безгневным, за серьезную вину и чуждым домашнего насилия.
Прежде всего — неукоснительное требование тайны любых семейных конфликтов, затем отказ от гнева, от «ссор» (впрочем формат «семейной ссоры» — порождение как раз женской эмансипации — руки в боки и вперед). Ну и главное в «Домострое», что тема наказаний вытекает не из темы семейных отношений (там где говорится об отношениях между мужем и женой о применении силы нет ни слова), а исключительно из темы хозяйственного и организационного порядка в семье как предприятии.
Домостроевский быт — это когда жена управляет делами по дому и штатом слуг, а муж ее контролирует и налагает санкции. Главная тема «Домостроя» — это тема ответственности мужа за всё. Любой провал — это его провал. Его грех отразится на семье жене, детях, слугах.
И поэтому «Домострой» — это, прежде всего, книга о мужской ответственности и о миссии мужчины. Для современных инфантильных мужчин это дискомфортная книга, поэтому они и предпочитают бубнить: «зато мы жену не бьем».
К сожалению, современные эмансипированные женщины зачастую не берегут чистотой дома, а порой даже и бравируют ею, считая её признаком интересности и свободы.
Должен заметить, что свинарник — это скучно, грязь — это отвратительно, а женщина, которая пренебрегает чистотой своего дома (как и своей собственной), обрекает себя на отношение как к разовому партнеру для удовлетворения животного инстинкта. Ни о каком доме и строе с грязнулей никто кроме еще большего мужчины-свинтуса даже и не задумается.
«За любую вину ни по уху, ни по глазам не бить»: почему «Домострой» — не учебник домашнего насилия
Почти все памятники русской литературы XVI века сегодня известны только специалистам, но «Домострой» — исключение: ему посвящают научно-популярные лекции и ролики в тиктоке, на него даже ссылаются авторы школьных учебных программ. Для кого была составлена эта книга, о чем она рассказывает и правда ли, что «Домострой» учит домашнему насилию?
Как появился «Домострой»?
Как и многие памятники той эпохи, «Домострой» складывался постепенно. Большинство исследователей считает, что основная часть книги, включавшая более шестидесяти глав, возникла в середине XVI века. В ней обычно выделяют три раздела: о «духовном строении» (наставления о том, как молиться и участвовать в религиозных ритуалах), о «мирском строении» (об отношениях в семье и ближнем круге знакомых) и о «домовном строении» (советы по ведению хозяйства).
Анализ языка показывает, что эту часть книги, скорее всего, составил один человек. С уверенностью можно сказать, что это был мужчина. Он осознанно обходит вниманием те сферы, в которых тогда могла разбираться только женщина, — деторождение или отношения невестки и свекрови, да и свидетельств о том, что женщины участвовали в создании подобных сочинений, не осталось.
Мы не знаем ни его имени, ни подробностей биографии. Ученые могут лишь строить предположения: кто-то считает его служащим одного из приказов, кто-то — необыкновенно образованным купцом, а кто-то — и вовсе иностранцем, хорошо знавшим язык Московской Руси.
Куда больше известно о составителе «Послания и наказания [наставления] от отца к сыну», которое переписчики-редакторы вскоре присоединили к основному тексту. Сильвестр был священником кремлевского Благовещенского собора и одним из сподвижников молодого Ивана Грозного. До какой степени он мог влиять на решения государя, до сих пор обсуждается. Сильвестр многое сделал для культурной политики Москвы середины XVI века. Например, ему подчинялись иконописцы, работавшие в московских церквях после страшного пожара 1547 года. В XIX веке Сильвестра называли составителем всего текста «Домостроя», но сегодня считается, что он написал лишь «Послание…». В нем он повторил основные принципы книги и заявил, что сам придерживался их, показав это на примерах из своей жизни.
Читайте также
Последними в книгу вошли несколько «технических» глав. Это длинные перечни блюд, которые разрешалось подавать на стол в зависимости от времени года. Разнообразие повседневной пищи, даже постной, удивляет и сегодня:
«В Успенский пост к столу еду подают рыбную. Подается капуста кислая с сельдью, икра различная ставится рядом, белужья спинка вяленая, лососина с чесноком подается дольками, осетрина шехонская, белорыбица, семга сушеная, спинка осетрины да стерляжья, сельдь копченая, щуки копченые, стерляди копченые, лещи копченые, спинка семужья…».
Это лишь начало перечня, затем в тексте появятся «шейка лебяжья с шафраном», студень из рябчиков и множество видов пирогов. Рацион, описанный в основном тексте книги, куда скромнее. Исследователи считают, что такие «меню» предназначались для элиты, например для бояр, — но кто именно составлял эти списки, мы не знаем. Часть перечней блюд и вовсе могла быть переводной. Роскошью поражает и описание подготовки к свадьбе в одной из последних глав: комнаты, украшенные атласом и бархатом, дорогие подарки, затканная золотом одежда.
Кто читал «Домострой»?
Сегодня можно услышать, что «по „Домострою“» жила вся Московская Русь — от крестьян до государя. Но кто на самом деле читал этот текст? Очевидно, это были обеспеченные люди. «Домострой» до середины XIX века существовал только в рукописях, а созданные вручную книги стоили дорого.
К счастью для историков, многие владельцы книг оставили на них свои имена. Исследовательница Кэролин Паунси, изучая рукописи «Домостроя», обнаружила на них более шестидесяти имен владельцев, причем около пятидесяти надписей сообщают еще и об их положении в обществе. Примерно половину составляли «служилые люди», в основном военные и несколько канцелярских служащих. Треть владельцев принадлежала к духовенству, в основном «белому»: живущие в миру обращались к «Домострою» чаще монахов. Почти все, кто входил в оставшиеся 20%, были купцами. Впрочем, Паунси считает, что купцов среди владельцев могло быть и больше, — книги часто гибли в пожарах. Более ранние рукописи чаще принадлежали «служилым людям», а начиная с конца XVII века «Домостроем» всё чаще интересуются купцы и духовенство.
Итак, «Домострой» читали люди далеко не бедные, многие из них — высокопоставленные. Например, одна рукопись принадлежала князю Кириллу Шехонскому. На высокое положение читателей указывают и некоторые детали текста. Скажем, «доброй жене» книга не разрешает сплетничать «ни о княгинях, ни о боярынях, ни о соседях», даже если у нее будут выпытывать «с пристрастием». Если эта женщина и не входила в круги элиты, она могла обладать сведениями о них.
Рекомендации книги говорят и о богатстве ее адресата. Его дом — не просто отдельно стоящее здание, это целый хозяйственный комплекс, способный обеспечить практически все нужды семьи, включая большую часть пищи и одежды.
В этом доме немало слуг: например, приготовлением пищи заняты «и повара, и пекари, и стряпухи». «Домострой» описывает мельчайшие детали бытовых процессов: так, посуду для молока перед дойкой нужно обмыть, протереть и высушить. Конечно, хозяева не оттирали посуду сами, но знание всех подробностей помогало контролировать слуг.
Может быть интересно
Читатель «Домостроя» — горожанин. Составитель книги предполагал, что у этого человека может и вовсе не быть земли за пределами города. Есть отдельная глава о том, как в такой ситуации делать запасы на весь год: что придется купить, а где можно обойтись своими силами. Например, дома вполне реально было держать столько свиней, чтобы мяса, сала и потрохов всем домочадцам хватило до весны.
«Домострой» предназначался прежде всего для обеспеченных городских жителей — они и стали его читателями. Вероятно, первыми с книгой познакомились москвичи: самые древние сохранившиеся рукописи созданы в столице. Так можно ли говорить, что «по „Домострою“» жила вся Московская Русь? Кэролин Паунси считает: хотя «Домострой» — действительно важный документ эпохи, его непосредственное влияние на общество часто преувеличивают. Большая часть населения Руси не только не читала его (по понятным причинам), но и не нуждалась в инструкциях по управлению богатым домом. А общие для всех христиан принципы, выраженные в «Домострое», — например, необходимость почитать родителей, — люди усваивали из других источников.
О чем рассказывает «Домострой»?
Этот памятник — часть европейской средневековой традиции сборников правил и наставлений на все случаи жизни. Похожие сочинения были известны и в Западной Европе, и в Византии. Разброс тем в них может показаться современному читателю даже слишком широким. В «Домострое» есть рекомендации и о том, «как христианам веровать во Святую Троицу и Пречистую Богородицу», и о том, «как держать на сеновалах сено». Это не кощунство и не небрежность составителя текста, а принципиальное решение.
Для христианина той эпохи вся жизнь — это путь либо к Богу, либо прочь от Него, третьего не дано. Поэтому процесс духовного совершенствования не ограничивался стенами церкви и минутами молитвы. Нравственным правилам подчинялись все действия, даже самые простые бытовые заботы. В облике дома и поступках его обитателей отражался их ежедневный труд на этом пути к Богу. Кэролин Паунси пишет:
«В мире „Домостроя“ в соленых грибах и чистой соломе душа проявлялась так же явно, как и в благотворительности».
Вот что говорит сам «Домострой»:
«У добрых людей, у хозяйственной жены дом всегда чист и устроен, — всё как следует и припрятано, где что нужно, и вычищено, и подметено всегда: в такой порядок как в рай войти».
Этот земной бытовой «рай» не просто приятен глазу, он дает надежду на истинный рай после смерти.
Читайте также
Главный принцип жизни дома по «Домострою» — всё должно быть на своем месте, и каждый выполняет свои задачи так хорошо, как только может. Дети подчиняются родителям, те заботятся о них. Слуги делают всю необходимую работу, хозяева контролируют ее качество и обеспечивают слуг всем необходимым. Все обитатели дома должны стараться сохранять честь семьи и за пределами дома вести себя так, чтобы никто не сказал о них дурного: не сплетничать, не воровать, не напиваться допьяна.
Хозяин дома несет ответственность не только за то, чтобы все домочадцы, включая слуг, были одеты и накормлены. От его решений зависит, будут ли спасены их души после смерти, обретут ли они вечную жизнь или отправятся на вечную муку. Бремя их проступков ложится на плечи хозяина.
Например, если слуги воруют, значит, им не хватает на жизнь того, что выделяет господин, — следовательно, он живет не по средствам и его просчет подтолкнул другого человека покуситься на чужое, то есть совершить грех. Если к воровству подтолкнул не голод, а жадность, виноват вновь хозяин дома: в его обязанности входило донести моральные нормы до слуг, как до собственных детей.
Получалось ли соблюдать все правила на самом деле? Вряд ли. Жизнь, описанная в «Домострое», — не столько образец реалий XVI века, сколько идеал, к которому можно было лишь стремиться. Время от времени несовершенная реальность прорывается в текст: были там и вороватые слуги, и пьяные гости, и купцы-мошенники, и осуждаемые церковью, но любимые в народе знахари и гадатели.
Сегодня нередко говорят о жестокости рекомендаций «Домостроя» по отношению к женщинам и детям. Один из самых печально известных фрагментов книги посвящен телесному наказанию: если слуги, дети или жена провинились и вразумить их словами не удалось, «Домострой» советует хозяину дома «плетью постегать, по вине смотря». Увы, реальность XVI–XVII веков и здесь оказалась куда более суровой, чем книга. Составитель «Домостроя» не придумывает жестокие правила, — напротив, выстраивая идиллическую картину идеального дома, он изо всех сил пытается смягчить существующее положение.
Книга подчеркивает, что телесное наказание — крайняя мера, применять его можно было лишь «за великое и за страшное ослушание и нерадение». Далее перечислено, чего делать ни в коем случае нельзя:
«За любую вину ни по уху, ни по глазам не бить, ни под сердце кулаком, ни пинком, ни посохом не колотить, ничем железным или деревянным не бить».
Сам этот перечень говорит о том, что побои в семье — куда более жестокие, чем советует «Домострой», — были реальностью.
По словам историка Нэнси Коллманн, об этом говорят и данные более поздних судебных процессов. Например, в 1692 году крестьянин из Белозерского уезда избил свою жену так сильно, что она болела две недели и затем умерла. В ходе расследования крестьянин заявил, что наказывал жену за неповиновение и не предполагал, что она умрет от побоев. То же самое он подтвердил под пыткой. Убийство признали непреднамеренным, поэтому преступник был наказан кнутом и отпущен на поруки, заплатив штраф. Коллманн пишет, что такие преступления чаще всего карались относительно мягко.
Соборное уложение 1649 года предписывало за убийство родителей карать смертью, а за убийство сына или дочери — годом в тюрьме.
Впрочем, говоря о любых связях «Домостроя» с историческими реалиями, стоит учитывать и то, что он содержал множество заимствований из авторитетных текстов, в первую очередь из Священного Писания. Это общий принцип русской литературы того времени, унаследованный от Средневековья: слова книжника чего-то стоят только в том случае, если они подтверждены опытом мудрецов прошлого. Такие заимствования возникают и там, где «Домострой» говорит о наказании детей. Главы книги, посвященные этому вопросу, содержат множество цитат «от притч», то есть из Книги притчей Соломоновых и Книги премудрости Иисуса, сына Сирахова. Из последней дословно взята, например, известная рекомендация «Домостроя»:
«И не дай ему [ребенку] воли в юности, но сокруши ему ребра, пока он растет».
Так в текст проникали следы отношения к воспитанию, свойственные не Московской Руси XVI века, а совсем другому обществу.
Воплощались ли идеалы строгого воспитания в реальность? Не факт. Вот что писал о Московской Руси путешественник и дипломат XVII века Якоб Рейтенфельс:
«Заботе о правильном воспитании детей отводят последнее место, так что дети подрастают у них на полной свободе и распущенности. они становятся лентяями, неотесанными, приобретают чудовищные привычки, никогда почти ничего честного не делая и не помышляя даже о лучшем образе жизни. Отцов они уважают весьма мало, матерей — едва ли уважают вообще».
Безоговорочно доверять Рейтенфельсу тоже не стоит, он явно сгустил краски, — истина, скорее всего, где-то посередине.
Кто придумал «домостройную Русь»?
Внимательно изучая текст «Домостроя», можно увидеть, что многие наши представления об этой книге не соответствуют действительности. Но когда «Домострой» стал символом косного и жестокого прошлого?
Большая часть стереотипов о книге возникла вскоре после того, как текст впервые напечатали, — в середине XIX века. Памятник обсуждали не только ученые, он быстро нашел и более широкую аудиторию.
Писатели и публицисты использовали его образы для выражения собственных идей. Вот как позже описал эту атмосферу публицист и литературный критик Николай Шелгунов:
Интересно, что к «Домострою» критически относились и западники, и славянофилы.
В ХХ веке положение не изменилось. Это заметно, например, по словарям: если словарь Даля еще сохраняет традиционные толкования слова «домострой» как «домохозяйство, домовний обиход, наблюдение за порядком в дому», то словарь Д. Н. Ушакова в 1934 году определяет «домостроевский» как «патриархально-суровый, косный, и грубый (о семейном быте)». Ученые продолжали исследовать памятник, но стереотипы о нем уже прочно закрепились и мало изменились с тех пор.
Может быть интересно
Сегодня мы знаем и о «Домострое», и о жизни Московской Руси намного больше, чем исследователи и публицисты XIX века. Его уже нельзя считать объективным и беспристрастным «зеркалом» всей допетровской эпохи, как думали когда-то. Эту книгу писали для высших слоев общества, и составители выразили в ней прежде всего свои представления об идеальном доме, подкрепив их фрагментами Священного Писания.
«Домострой» — прекрасный, богатый деталями исторический источник для тех, кто изучает, как люди той эпохи смотрели на мир, на какие идеалы ориентировались и какие правила нарушали. Но важно не забывать, что эта книга создавалась в обществе, совсем не похожем на наше, и включала фрагменты еще более древних текстов. Стереотипы о ней тоже возникли в определенной исторической ситуации. Учтем и то, что сами современники «Домостроя» вряд ли неукоснительно соблюдали его правила. Так что читать и исследовать его, разумеется, стоит, — а вот скопировать его нормы сегодня, в изменившемся мире, вряд ли получится.