Что означает канон в православии
Что такое канон в Православии
Что такое канон
Термин «канон» переводится с греческого как «правило», «образец». Этим словом в древности именовали простейший измерительный инструмент (шест или веревку). Позднее каноном стали называть правила и нормы, в том числе и религиозные. Что такое канон сегодня? Это многозначный термин, охватывающий различные стороны церковной жизни. Различают гимнографический, дисциплинарный, библейский, а также иконописный и евхаристический каноны.
Гимнографический канон: чем отличается канон от акафиста
Канон – это один из жанров церковной гимнографии. Он представляет из себя молитвенное песнопение, повествующее о каком-либо священном событии или прославляющее конкретную святую личность. В каноне можно проследить сопоставление пророчеств и образов Ветхого Завета с новозаветными событиями. Все произведения этого жанра имеют общую структуру и состоят из песней. Всего в каноне может быть две, три, четыре, восемь или же девять песен. Они имеют общую тему и, в свою очередь, состоят из ирмосов и тропарей.
Ирмосом открывается каждая песнь. Именно в нём содержатся прообразы Ветхого Завета. Ирмос служит образцом для всех последующих тропарей. Тропари – это короткие песни, повествующие о новозаветных событиях и прославляющие Господа, Святую Троицу (Троичный тропарь), Божью Матерь (Богородичный тропарь) или святого. Большинство тропарей разделены общим для всего канона припевом.
Канон и акафист – это два разных жанра церковных песнопений. Они отличаются структурой и характером использования в церковной жизни. Например, канон обязательно присутствует в вечернем богослужении. Акафист же поётся по желанию и в любое время. Например, в канун великих праздников. И каноны, и акафисты также читаются православными христианами самостоятельно, в домашней молитве.
Церковный (дисциплинарный) канон
Что значит канон в Православии? Так называют главные правила, нормы церковный жизни. Например, внутреннее устройство Церкви, требования дисциплины и так далее. Например, одно из апостольских правил предписывало епископам каждой области устраивать собрания (соборы) дважды в год. Однако в 7 веке Трулльский Собор постановил делать это лишь один раз год. Такое изменение канона было продиктовано внешними обстоятельствами, в том числе набегами варваров. Также каноном именуют единый свод всех церковных правил. В церковной лексике «канонический» – это то же самое, что и «законный», «общепринятый». Каноны составлялись церковными Соборами, а также отдельными Отцами Церкви, среди которых и апостолы.
Примером церковного канона является, например, указание, что епископы должны избираться другими епископами определённой территории и утверждаться митрополитом. Запрет на вступление христиан в брак в близком родстве, запрет на создание общих для мужчин и женщин монастырей, запрет на самовольный переход монахов в другие монастыри – всё это тоже канонические определения Церкви.
Протоиерей Дмитрий Пашков, отвечая на вопрос «что такое канон в Церкви?» говорит, что правила необходимы там, где
«появляется общество, где уже требуется предписать определенные права и обязанности его членам, чтобы избежать в нем хаоса и беспорядка».
И Церковь, как общество единоверцев, не является исключением.
Библейский канон
Библейским каноном называют совокупность библейских книг, которые признаны Православной церковью богодухновенными (то есть вдохновлёнными самим Богом, Святым Духом). К таковым относятся 39 ветхозаветных и 27 новозаветных книг. Остальные же 11 книг считаются неканоническими, хотя и душеполезными. Среди них, например, книга Премудрости Соломона, послание Иеремии и другие.
Иудейский библейский канон называется Танах. По своему содержанию он совпадает с большинством книг Ветхого Завета. Христианский же канон, помимо Танаха, содержит некоторые другие ветхозаветные книги и Новый Завет. Также иудейская и христианская традиции несколько отличаются порядком расположения ветхозаветных книг и способом их подсчёта.
Свод канонических книг Ветхого Завета был окончательно утверждён Церковью во второй половине 4 века нашей эры на Лаодикийском и Карфагенском Соборах. Новозаветный канон признан в конце 4 века на Иппонском и Карфагенском Соборах. Там же оба Завета были впервые сведены в единый канон.
Иконописный канон
Что означает канон иконописи? Он подразумевает все утверждённые Церковью правила и приёмы написания икон. Такие нормы не следует считать жесткими рамками, которые ограничивают возможности иконописца. Следование этим правилам вовсе не исключает оригинальности и творческой свободы. Каноны являются духовным стержнем иконы, включающем не только эстетические, но и богословские аспекты. Каноны помогают иконописи свидетельствовать об Истине и не превращаться в обычное рисование.
Последствия пренебрежения иконописными канонами наглядно выражает католическая живопись. Эстетическая составляющая в ней заметно преобладает над духовной. Образы здесь по-мирскому привлекательны, а роскошные интерьеры и пейзажи слишком детализированы. Игнорирование канонов привело к утрате западным религиозным искусством своего священного характера. Православная же икона своим богословием более подобна книге, чем картине.
«Если икона есть изобразительно выраженная молитва, то только восточно-православное религиозное искусство можно назвать иконописью, а католическое, латинское — только живописью» (Тарабукин Н.М., «Смысл иконы»).
Православная иконопись основана на Византийском иконописном каноне Седьмого Вселенского Собора 787 года. На нём, например, было установлено, что иконописные образы должны выражать не земную, а духовную, божественную суть. Так, святые, как правило, изображаются в анфас, в статическом положении, слегка вытянутыми, словно устремлёнными в небеса, то есть к Богу. Также в иконописи широко распространён приём обратной перспективы. Предметы и образы на переднем плане изображаются более мелкими, чем на заднем плане. Значимость образа подчёркивается его размерами. Всё это выражает главенство духовного мира над материальным, физическим.
Евхаристический канон
Его ещё называют анафорой. Что значит канон Евхаристии? Это ряд молитвословий, которые вместе образуют центральную, кульминационную часть Литургии. Во время чтения этих молитв происходит преложение Святых Даров. То есть превращение освящённых хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы. Святые Дары ещё называют Причастием, поскольку верующие вкушают их на Литургии и таким образом соединяются со Христом. Это Таинство установил Спаситель на Тайной Вечере с апостолами:
«Приимите, ядите, сие есть Тело Мое… сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая» (Мк. 14:22,24).
Евхаристический канон практически не менял своего содержания с первых веков христианства. Его молитвословия включают благодарения (евхаризмы) и прославление Спасителя, упоминания Тайной Вечери, искупительной смерти Христа (анамнеза), Его Воскресения и Вознесения. Священником совершается призвание Святого Духа (эпиклеза), который совершает чудо преложения и освящает молящихся. Также прославляются святые и Божья Матерь, поминаются живые и усопшие православные христиане, читается молитва Господня («Отче наш»).
Твоя от Твоих Тебе приносяще
Итак, разбирая чинопоследование Божественной литургии (смотрите публикации в предыдущих номерах газеты и на сайте Саратовской епархии), мы подошли к ее вершине — Евхаристическому канону. Рассказывает нам о нем и объясняет отдельные его моменты наш постоянный собеседник, доцент Саратовской православной семинарии Алексей Кашкин.
— Греческое слово «канон» означает правило. Канонами назывались правила Вселенских Соборов. И в данном случае канон утверждает правило священнодействия, совершаемого в алтаре, его последовательность. Ведь это священнодействие — важнейшее из совершаемых в храме, здесь нет ничего второстепенного и мелкого. Канон регламентирует каждое движение и каждое слово.
— Для нас, мирян, Евхаристический канон начинается с возгласа «ГорЕ имеим сердца». Как его понимать?
— «ГорЕ» значит вверх, глагол «имеим» можно перевести как «давайте будем иметь» — это призыв обратить сердца от дольнего («нижнего»), от наших земных забот и проблем к горнему. Но обратить сердца — значит не просто не думать, не вспоминать обо всем этом во время совершения Евхаристии. Церковь в эту минуту призывает нас к большему, к тому, чтобы жить горним, пребывать сердцем в Боге. На самом деле, мы всегда должны жить так, чтобы сердца наши были обращены горЕ. Но мы по немощи нашей не справляемся с этим и должны хотя бы сейчас, перед великим чудом преложения хлеба и вина в Плоть и Кровь, сделать сугубое усилие.
— С возгласа «Благодарим Господа» начинается анафора — главная часть Божественной литургии. Почему она предваряется именно этим возгласом и что она такое?
— Слово «Евхаристия» означает благодарение; Сам Господь перед тем, как установить Евхаристию, возблагодарил Отца (см.: Лк. 22, 19). И мы, приступая к Божественной трапезе, благодарим Господа за дело нашего спасения, осуществленное Им. И в тайных молитвах, читаемых священником в алтаре, главное место занимает именно благодарение Бога.
Слово «анафора» греческое, оно означает возношение. В ветхозаветном понятии жертва именно возносится — в виде дыма, к небесам. Слово «анафора» говорит о том, что мы приступаем к жертвоприношению, к бескровной жертве.
— Хор поет «Достойно и праведно есть поклонятися Отцу и Сыну и Святому Духу», диакон в алтаре снимает с дискоса с предложением (Агнцем) прикрывающую его звездицу. Далее мы слышим возглас священника «Победную песнь поюще, вопиюще…» и далее — торжественное и страшное песнопениеСвят, Свят, Свят Господь Саваоф! Исполнь (полны) небо и земля славы Твоея (Ис. 6, 2).
— Здесь надо отметить, что Евхаристический канон целостен и состоит как из тайных молитв, читаемых священником в алтаре, так и из тех возгласов и песнопений, которые слышит церковный народ. Возглас священника «Победную песнь поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще» есть продолжение его тайной молитвы, точнее говоря, продолжение заключительных слов той части, которая читается священником, пока хор поет «Достойно и праведно…»: «предстоят Тебе тысящи Архангелов и тмы Ангелов, Херувими и Серафими шестокрилатии, многоочитии…». А песнопение «Свят, Свят, Свят» имеет в литургической науке специальное название sanctus (лат. святой) и разделено на две части: первая возвращает нас к книге пророка Исаии, который видел Господа, сидящего на престоле высоком, и Серафимов, славивших Его именно этими словами. А вторая взята из псалма 117‑го: Благословен грядый во имя Господне (26).
— И вот наконец — Приимите, ядите…
— Это установительные слова Святой Евхаристии. В Литургии святителя Василия Великого они предваряются еще фразой «Даде (давая) святым Своим учеником и апостолом рек». Установительные слова, произнесенные Господом на Тайной вечере, при установлении Евхаристии, в Литургии имеют следующий вид:Приимите, ядите, сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое во оставление грехов… Пийте от нея вси, сия есть Кровь Моя Новаго Завета, яже за вы и за многи изливаемая во оставление грехов. Интересно, что ни в Евангелиях, ни в Первом послании к Коринфянам (11, 24–25) эти слова именно в таком виде не встречаются. Можно сказать, что Церковь соединила текст установительных слов из Евангелий от Матфея и от Луки, и получился нынешний синтетический вариант. Впервые он встречается в Литургии апостола Иакова, затем перешел в наши обе Литургии. Эти слова заставляют нас еще раз осознать и почувствовать: Евхаристия, совершаемая сегодня в наших храмах, восходит к Тайной вечере.
После установительных слов мы слышим «Твоя от Твоих Тебе приносяще о всех и за вся»; в алтаре происходит возношение Даров, диакон поднимает сосуды (дискос и Чашу) над престолом, затем вновь ставит на место.
— Все, что есть на этом свете, создано Богом и принадлежит Ему. И что мы можем принести Ему в дар? Только то, что и так Его. И мы — Его, потому и возносим то, что от Него получили — не только за себя, но и за всех. Хор поет «Тебе поем, Тебе благодарим», а священник в алтаре читает краткую молитву, которая по-гречески называется эпиклезис — призывание: «Еще приносим Ти словесную сию и безкровную службу, и просим, и молим, и мили ся деем, низпосли Духа Твоего Святаго на ны и на предлежащия Дары сия». Это призывание присутствует во всех древних Литургиях. Нашествием Святого Духа происходит освящение Святых Даров. Следует, однако, отметить: православные богословы воздерживаются от указания точного момента преложения земного вещества в Плоть и Кровь Господа. Мы не можем вот так, механически фиксировать действие благодати Божией в земном времени: вот, секунду назад это было вино и хлеб, а сейчас уже иное. Тем не менее, после эпиклезиса начинается центральная часть Евхаристического канона.
Молитва эпиклезиса прерывается добавлением, вошедшим в канон в XVII веке вследствие полемики с католиками — читается тропарь третьего великопостного часа о призывании Святого Духа: «Господи, иже Святаго Твоего Духа в третий час апостолам Твоим ниспославый…». После тропаря молитва эпиклезиса (в которую еще вставлены слова диакона, так что получается искусственно созданный диалог) завершается: диакон, указывая орарем на дискос, говорит: «Благослови, владыко, Святый Хлеб». Священник благословляет предложение со словами «И сотвори убо хлеб сей честное Тело Христа Твоего». Диакон, указывая орарем на Чашу: «Аминь. Благослови, владыко, Святую Чашу». Священник: «А еже в Чаши сей, честную Кровь Христа Твоего». Затем, благословив Святые Дары вместе, произносит: «Преложив Духом Твоим Святым». Священник и диакон совершают земные поклоны, и многие в храме следуют их примеру. Священник тайно (про себя) читает молитвы «Яко же быти причащающимся» и «Еще приносим Ти словесную сию службу». И начинается завершающая часть Евхаристического канона.
— Именно здесь звучит обращение к Божией Матери…
— Да, мы слышим возглас «Изрядно о Пресвятей, Пречистей, Преблагословенней…», а хор поет «Достойно есть» или «О Тебе радуется», если совершается Литургия святителя Василия Великого. Пока поется это песнопение, священник тайно молится за всех усопших, а затем и за живых: «В первых помяни, Господи…». «И всех и вся» — продолжение этой молитвы хором. Затем мы слышим слова о нашем единении перед Божественной трапезой: «И даждь нам единеми усты и единем сердцем славити и воспевати пречестное и великолепное имя Твое». Завершается Евхаристический канон возгласом священника «И да будут милости Великого Бога и Спаса нашего со всеми вами. ».
— Далее, после второй просительной ектении «Вся святыя помянувше…» нас ждет общее пение молитвы Господней, «Отче наш». Почему?
— Это одна из древнейших особенностей Литургии, восходящая к III веку. А поем мы ее все вместе перед Причащением — не только потому, что эта молитва дана нам Самим Господом, но и потому, что в ней есть слова «Хлеб наш насущный даждь нам днесь». Мы можем воспринимать их как слова о хлебе насущном, о том пропитании, которое подает нам всем Господь, но святые отцы подразумевали здесь Хлеб Евхаристии — Святые Дары. И воспринимали «Отче наш» как молитву о даровании возможности причащаться Святых Таин, что было особенно актуально в периоды гонений.
После «Отче наш» находящийся в алтаре священник, преподав «мир всем», закрывает завесу царских врат (напомним, сами они закрыты еще с окончания Великого входа). Диакон возглашает «Главы ваша Господеви приклоните» — мы приближаемся к непосредственной встрече со святыней, к Причащению Святых Таин. Священник тайно читает молитву «Благодарим Тя, Царю невидимый…», которая продолжается возгласом «Благодатью, и щедротами, и человеколюбием Единородного Сына Твоего…». Диакон возглашает «Вонмем» (то есть «Будем внимательны»).
— Многие спрашивают: почему перед Причащением духовенства в алтаре мы слышим возглас «Святая святым», разве мы святые?
— Возглас действительно означает, что Святые Дары предназначены святым; но слово «святые» здесь используется в значении выделенные для Христа, избранные для Него и освященные Его благодатью. Сам факт нашего крещения уже выделил нас из общего числа людей: Но вы — род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет (1 Пет. 2, 9). Эти слова первоверховного апостола говорят еще и о том, что каждый из нас призван к святости. После «Святая святым» хор поет «Един Свят, един Господь» — только Он, Единый Безгрешный, может очистить нас от наших грехов — и затем причастны, или, по-гречески, киноники. Причастен, как правило, стих псалма (хотя есть и исключения, то есть причастны, взятые не из псалмов, например, пасхальный «Тело Христово приимите…»), который следовало бы петь медленно все то время, пока причащается духовенство. В Средние века действительно пели этот стих (или два стиха, если положено по Уставу) на протяжении пяти-семи минут, пока причащались клирики.
Сразу после возгласа «Святая святым» перед закрытыми царскими вратами ставится зажженная свеча, которая горит все время, пока причащаются священнослужители; перед началом Причащения народа ее убирают.
— Диакон, войдя в алтарь, обращается к священнику: «Раздроби, владыко, Святый Хлеб». Священник разделяет Агнец на четыре части по крестообразному надрезу, сделанному на проскомидии. Затем, взяв частицу, именуемую Иисус (на ней сокращенно написано имя Божие — IC), он творит ею крестное знамение над Чашей и опускает ее в Чашу с Кровью Христовой. Диакон вливает в Чашу теплоту — горячую воду — со словами «Теплота веры, исполнь Духа Святаго». Священник берет вторую из четырех частей Агнца, «Христос» (печать «ХС»), и раздробляет ее на частицы по числу причащающихся в алтаре священнослужителей. Наступает минута их Причащения. Они молятся, поклоняются Святым Дарам, испрашивают прощения друг у друга и у народа. Диакон произносит слова «Се, прихожду к бессмертному Царю и Богу моему», затем — «Преподаждь ми, владыко, Честное и Святое Тело…» и принимает от священника частицу Тела Христова в ладонь правой руки. Священник повторяет те же слова «Се, прихожду…», целует антиминс и произносит: «Честное и Пресвятое Тело… преподается мне (имя) священнику, во оставление грехов моих и в жизнь вечную». Прочитав молитвы «Верую, Господи, и исповедую», «Вечери Твоея Тайныя…» и «Да не в суд или во осуждение…» (мы услышим эти молитвы чуть позже, перед Причащением мирян) священнослужители причащаются сначала Телом Христовым, а затем Кровью, испивая по три глотка из Чаши — Потира. Священник предваряет Причащение Кровью словами «Честныя и Святыя Крове Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа причащаюся аз, раб Божий, священник… (имя)», а затем — «Причащается раб Божий диакон (имя) Честныя и Святыя Крове…». Вскоре и мы, миряне, слышим долгожданное «Со страхом Божиим и верою приступите…».
Газета «Православная вера» № 6 (530)
Беседовала Марина Бирюкова
Что такое канон?
Приблизительное время чтения: 8 мин.
Слово «Канон» за многовековую историю своего существования приобрело огромное число смыслов. В Древней Греции оно обозначало тростниковую палочку, которую строители использовали в качестве примитивной линейки. Затем так стали называть уже саму линейку. Еще спустя некоторое время этот термин превратился в синоним понятий «эталон» и «образец», то есть – быть каноничным означает – быть правильным и соответствовать неким четко установленным нормам. Более того, в христианской традиции правила, регулирующие большинство аспектов церковной жизни, так и называются – канонами.
Но есть еще один смысл, который содержится в этом слове. Термин «канон» обозначает жанр богослужебных текстов, широко распространенный в литургической практике православных и некоторых униатских Церквей. Обычно мы сталкиваемся с канонами либо при подготовке к Причастию, либо на отпевании, либо в храме, когда бываем на вечерних богослужениях. А еще это понятие неразрывно связано с Великим постом, во время которого два раза совершается чтение Большого Покаянного Канона преподобного Андрея Критского.
Итак, что такое канон вообще? Как он появился? Кто был автором самой идеи его написания? И о чем хотел сказать святой Андрей в своем гениальном творении? Попробуем разобраться.
Если сравнить любой известный нам канон с остальным литургическим наследием Церкви, окажется, что многие богослужебные тексты будут иметь куда более солидный возраст. Например – псалмы. Большинство из них появились во времена царя Давида, а это – X век до Р.Х. Не менее древние – так называемые библейские песни, которые представляют собою гимны, возносимые Богу пророками Ветхого Завета. Самым старым памятникам этой группы – более трех тысяч лет. И даже Евхаристия в своей центральной части восходит к пасхальным иудейским текстам, сложившимся еще до вавилонского плена – то есть за шесть столетий до прихода Христа.
На фоне столь почтенных долгожителей каноны выглядят совсем юными, но в ходе развития церковного богослужения именно им суждено было занять центральное место во многих литургических чинах. К примеру, канон является смысловым ядром современных утрени, повечерия и полуночницы, не говоря уже о молебнах и келейных молитвенных правилах. И все это – благодаря трудам святого Андрея, который в VII столетии смог создать структуру, наиболее полно отвечающую сакральным потребностям верующего.
Дело в том, что христианство имеет, если можно так выразиться, два уровня религиозной жизни – ветхозаветный и новозаветный. Первый включает в себя богатейшие традиции израильского народа, которые были благоговейно приняты первыми христианами и переосмыслены в духе Евангелия. Второй уровень – это тот благодатный опыт, который Церковь стяжала уже после пришествия Христа. Но если Израиль Ветхий имел очень яркую культуру, породившую огромное разнообразие священных текстов, то Израилю Новому нужно было некоторое время искать уникальные формы выражения своего духовно-мистического опыта. И они были найдены.
Одной из них стали тропари. Первые упоминания о них относятся ко II веку. Это небольшие песнопения, которые во время богослужения чередовались с молитвами и текстами из Священного Писания, передавая суть празднуемого в этот день новозаветного события или церковной даты. Самые древние из дошедших до нас тропарей – «Свете Тихий», «Под Твою милость», «Христос воскрес из мертвых». Они благополучно пережили все исторические эпохи и стали одним из основных элементов наших служб. Седален, ипакои, светилен, кондак, стихира, катавасия – все это не что иное, как тропари, приобретшие тот или иной смысловой окрас и функцию.
И вот, имея в своем распоряжении такую форму молитвенного текста, как тропарь, Андрей Критский совершил небольшую литургическую революцию. До него уже предпринимались попытки создать особый жанр духовных поэм, исполняемых в храмах во время молитвословий. Но эта традиция не прижилась, и ветхозаветные тексты (псалмы, гимны) надолго оставили за собой лидирующие позиции. Святитель пошел иным путем: он не стал изобретать нечто необычное, а использовал всем знакомый тропарь, придав ему при этом новое звучание. Этого удалось добиться очень просто – тропари с подачи Андрея Критского постепенно стали автономными элементами, не связанными напрямую с ветхозаветными песнопениями. Вернее, связь осталась, только теперь она была больше смысловой, чем технической.
В итоге родился канон – цикл тропарей, объединенных общей тематикой.
Поскольку первое время традиция исполнения ветхозаветных песен оставалась в силе, каноны присоединялись к ним. Песен всего десять. Одна из них – «Величит душа Моя Господа» – имеет самостоятельный припев, поэтому общее число гимнов, к которым присовокуплялись тропари канона, равно девяти. Прошли века, большинство гимнов исполняться перестали, а вот тропари – остались. В качестве отголоска этого переломного момента до нас дошла привычка разбивать каноны на «песни» – в память о тех самых песнях Священного Писания, к которым привязывался канон в древности.
Сейчас тропари могут объединяться и в две, и в три, и в четыре, и в восемь, и в девять песней. Каждая из них начинается ирмосом – небольшим куплетом-запевкой, который повторяет главную мысль всей песни. Обычно в каноне восемь частей – вторая имеет великопостный характер, и вне постового периода ее опускают. Как правило, песни довольно короткие – от двух до четырех тропарей на каждую. Но есть и каноны-гиганты, которые в каждом из своих девяти блоков содержат десять, пятнадцать, а иногда и более двадцати тропарей.
Самый большой – конечно, Канон святого Андрея. Он – полный, в нем присутствуют все девять песней, а в каждой из них – до тридцати тропарей. Это поистине монументальный шедевр, и его разбор займет не одну страницу. Поэтому остановимся лишь на некоторых наиболее важных моментах.
Первое, что бросается в глаза – это обращенность Канона не только к Богу, но и к самому молящемуся. Читая покаянные тропари, человек словно беседует сам с собою, со своей душой и совестью, анализируя прожитую жизнь и сокрушаясь о тех ошибках, которые были им совершены. Критский цикл – не просто вопль. Это еще и попытка отрезвить свой ум и настроить его на покаянный лад.
Для этого святой Андрей использует довольно распространенный прием. Он приводит примеры из Священного Писания – примеры и великих грехопадений, и великих духовных подвигов. Примеры того, до каких глубин человек может пасть, и до каких высот вознестись. Примеры того, как грех может поработить душу, и как душа может одержать победу над грехом.
Особое внимание заслуживает и то, что автор Канона использует большое количество символов, которые, с одной стороны, очень поэтичны, а с другой – весьма точно передают суть поднимаемых проблем. Например, в тексте часто встречается слово «бессловесный». У современного читателя оно больше ассоциируется с неумением или даже невозможностью говорить, однако в древности бессловесным называли того, кто непричастен Христу. Бог Слово, Логос – таково одно из имен Сына Божия. Всякая вещь на земле, освященная Его благодатью, становится «словесной», причастной Слову, исполненной подлинного смысла. Наоборот же, если кто-то или что-то лишается связи с Господом, то превращается в «бессловесную» тварь, которая по мере удаления от своего Создателя теряет первозданную красоту и форму.
Кстати, такие привычные выражения, как «красота», «слава», «украшение», «доброта» – все они тоже наполняются святым Андреем очень глубоким содержанием. Это не просто некие эстетические понятия, а целая нравственная система, которая полностью соответствует богословскому наследию Православия. И человеку, который читает Канон, совсем необязательно иметь за спиной семинарию, чтобы понять те простые вещи, которые хочет донести до сердца критский пастырь…
Преподобный Андрей строит очень простую и ясную схему: Человек изначально создан Богом для радости и соучастия в Своем Божественном бытии. Он облек Адама и Еву в духовные благодатные одежды, одарил их различными талантами, поставил перед ними высокую цель богоподобия. Но человек, обманутый дьяволом, добровольно избирает другой путь – путь ухода от Бога и создания такого мира, в рамках которого Творцу попросту нет места. Потом, по прошествии некоторого времени, люди начинают понимать, к чему привело их своеволие, но что-либо изменить они уже не в силах, поскольку утратили те благодатные способности, которыми были наделены до падения. И теперь, находясь в падшем состоянии, человек взывает к своему Создателю: «Облекся я одеянием стыда, как листьями смоковницы, во обличение самовольных страстей моих».
Весь Великий Канон пропитан слезами покаяния – подлинного, немаскарадного, живого. Примечательно, что сам процесс духовного преобразования человека Андрей Критский мыслит в категориях, очень далеких от понятий «вины», «воздаяния» или «наказания». Плач души, гениально сформулированный автором Канона, содержит в большей мере не слово «прости», а слова «исцели», «очисти», «исправь», потому что восточная традиция всегда понимала одну страшную истину: Сколько бы ни исходило из уст Божьих формальное прощение, но без ликвидации греховной поврежденности человеческой природы, без устранения той самой «наготы» и «безобразия», о которых и говорит преподобный Андрей, невозможно настоящее спасение человека. Наоборот, спасение достигается не простым исполнением заповедей и механическим творением добрых дел, а возвращением к Богу и облечением в те самые благодатные одежды, которые однажды были утрачены нашими прародителями.
Великий Канон читается два раза в посту – в первую и пятую седмицу. Первый раз он словно напоминает нам о том, чем же на самом деле является покаяние в понимании святых отцов, а во второй раз – ближе к Страстной – верующим дается возможность сравнить: к чему они шли, и к чему смогли прийти за несколько недель молитвенного подвига. Стало ли их покаяние действительно такой переменой жизни, которая влечет за собою изменение и образа мышления, и поведения, и мироощущения. Покаяние, по мысли создателя Канона, не статическое самосозерцание и самобичевание, а активное делание, путешествие, в котором возможно только одно направление – вперед и вверх.
К сожалению, в условиях современного ритма, особенно в крупных городах, работающий человек не всегда имеет возможность посетить удивительные службы с пением Канона Андрея Критского. Но интернет имеется у многих, и найти этот удивительный текст не составляет особой трудности. Причем, не только в богослужебной редакции, но и в переводе на обычные литературные языки. Канон важно хоть раз в жизни вдумчиво прочесть каждому, кто так или иначе связывает себя с христианской традицией в целом и с Православием в частности. Он поистине говорит удивительные вещи.
Самая главная из них – это утверждение, что Бог всегда находится рядом, и что расстояние между Ним и человеком измеряется не земными понятиями «долга», «греховности» или «достоинства», а простой любовью, верой и надеждой на великое милосердие Создателя. На то самое милосердие, которое и падших возводит, и больных исцеляет, и грешников очищает, возвращая им первозданную красоту и величие.