Что означает красное яблоко в турции
Яблоко
Яблоко — древний символ жизни, вечной молодости и бессмертия. Благодаря своей почти идеальной шарообразной форме, оно символизирует целостность, бесконечность, вечность, обратимость, цикличность, совершенство.
Целебные свойства яблока высоко ценились во многих культурах древности. Существовало поверье, что яблоки могут подарить тому, кто их ест, если не бессмертие, то, по крайней мере, крепкое здоровье. Яблоки считались пищей богов, магов и колдунов, благодаря которой они обретают свои сверхъестественные способности. Широко распространен сюжет о добыче героем волшебного яблока: Геракл похищает яблоко из сада гесперид, персонажи славянских сказок отправляются на поиски «молодильных яблок».
Если разрезать яблоко пополам, то его сердцевина будет выглядеть как пятиконечная звезда, священная пентаграмма. Возможно, и по этой причине яблоко было символом богини Афродиты, связывалось с Люцифером. Пятиконечная звезда многообразно проявляет себя в природе. Скорее всего, этот символ появился из схемы движения на небосводе звезды Венеры, повторяющей ее очертания. Пентаграмма — символ женственности, тайного знания, инициации. Такие значения принимает и яблоко.
Аппетитный соблазнительный вид яблока, его аромат стали символом любви, наслаждения, радости жизни, телесности, молодости и свежести.
В Песни песней яблоко — символ страсти, плотского желания. Однако яблоко является аллегорией всего мирского, приходящего, тщетного и подверженного увяданию и гниению. Как писал Иосиф Флавий, внешне гладкое, блестящее и сочное, яблоко Содома внутри было наполнено пеплом.
Державное яблоко
Держава, символ государственной власти, появилась в Римской империи и вела свое происхождение от золотого яблока как символ мира. В Византии к державе добавили на вершине в виде креста, и в таком виде эта регалия впоследствии распространилась по всей Европе.
В России держава появилась в эпоху правления царя Бориса Годунова. Во время венчания на царство государю преподносили скипетр и державу. Она стала олицетворением всего царства, которое, подобно золотому яблоку, правитель должен был крепко держать в руке. Скипетр было принято держать в левой руке, а «яблоко» — в правой.
Адамово яблоко
Традиционно считается, что плод Древа познания добра и зла, который Ева надкусила по научению змея, был именно яблоком. Яблоко стало символом грехопадения, приобщения к тайному знанию. Отведав запретный плод, Адам и Ева стали способны отличать добро от зла и познали чувство стыда. Первые люди вышли из состояния невинности и безмятежности, в котором они пребывали в раю. Поскольку они обрели способность судить в категориях Добра и Зла и в этом приблизились к богам, они были изгнаны из Эдема.
Вкушение Евой и ее мужем яблока символически трактуется и как их вовлечение в половые отношения, которые до этого им были неведомы. Яблоко выступает тут как символ знания, греха, плотских наслаждений. Первородный грех Адама, по мнению богословов, был искуплен крестными муками «второго Адама» — Иисуса Христа. «Адамово яблоко» — второе название мужского кадыка, который якобы появился, когда кусок яблока застрял в горле у первого человека.
Яблочный Спас
Яблочный Спас — Преображение Господне, празднуемое 6 августа по старому стилю, 19 августа по новому стилю. За сорок дней до смерти Иисус поднялся для молитвы на гору Фавор вместе с учениками Петром, Иаковом и Иоанном. Во время молитвы лик Иисуса преобразился, одежда сделалась блистающей и белой. Иисус разговаривал с пророками Илией и Моисеем. Глас Божий раздался из облака: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный; Его слушайте».
Произошедшее истолковывается как провозглашение божественной природы Христа, его особого предназначения. Освящение плодов в день Преображения Господня имеет символический смысл — они преображаются, очищаются от мирского, грешного. К Яблочному Спасу обычно созревали яблоки, другие фрукты и овощи, а до этого праздника их запрещалось есть.
Суд Париса
Богиня раздора Эрида была возмущена тем, что ее не пригласили на свадьбу Пелея и Фетиды. Чтобы отомстить за обиду, она подбросила гостям яблоко с надписью «Прекраснейшей». Вокруг яблока разгорелся спор, кому же из трех присутствующих богинь, Гере, Афине или Афродите, оно причитается. Рассудить богинь поручили Парису, сыну Приама, царя Трои. Каждая из богинь пыталась подкупить Париса, чтобы заполучить заветное яблоко. Афина сулила ему мудрость и непобедимость, Гера — почет и могущество.
Однако Парис отдал яблоко Афродите, которая обещала дать ему в жены саму красивую женщину на земле. Прекрасная Елена, на которую пал выбор Париса, была женой спартанского царя Менелая. Похищение Парисом Елены стало причиной Троянской войны. Миф о ссоре богинь из-за статуса «Прекраснейшей» породил крылатое выражение «яблоко раздора» — повод для противостояния, грозящего повлечь за собой устрашающие последствия.
Эрдоган откусил от «красного яблока»
Турки развивают свой концепт земли обетованной
В последнее время можно заметить, что турецкий лидер Реджеп Тайип Эрдоган довольно часто выступает под лозунгом Hedefimiz Kızıl Elma, что в переводе на русский означает «Наша цель — красное яблоко». Об особенностях этой сложносоставной модели турецкого национализма в своей авторской колонке рассказывает постоянный автор «Реального времени» Булат Ногманов.
«Мы идем к нему»
Ответ на вопрос, какой смысл вкладывает турецкое руководство в это выражение, можно начать с того, что в тюркской мифологии красное яблоко символизирует недостижимый идеал, который отдаляется по мере приближения к нему и оттого становится еще более привлекательным.
Кроме того, красное яблоко — это многогранный концепт, символизирующий, в зависимости от обстоятельств, турецкий национализм, любые важные для турецкого государства цели и задачи, которые должны быть достигнуты, местность, которая должна быть завоевана, идеал создания государства, объединение тюркского мира, а порой даже и мировое господство.
В чем же историческая подоплека концепции красного яблока и что эта концепция означает для современной Турции?
Лозунг «Наша цель — красное яблоко» культивируется в массовом сознании турецкого обывателя на протяжении примерно двух лет. Люди начали проявлять интерес к «яблоку», когда о нем с экранов телевизоров упомянул султан Абдулхамид II, главный герой популярного исторического телесериала «Пайитахт». Второе упоминание состоялось перед началом военной операции «Оливковая ветвь» в сирийском Африне, когда журналист спросил у одного из турецких солдат: «Какова ваша цель?», и тот ответил: «Красное яблоко». В те же дни, говоря об операции в Африне, Эрдоган сказал: «Да, у нас есть одно «красное яблоко», и мы идем к нему». Тогда, разъясняя эти слова общественности, пресс-секретарь турецкого президента Ибрагим Калын заявил, что «красным яблоком» является достижение цели, заключающейся в том, что все граждане Турецкой Республики будут жить в мире, покое, благополучии и независимости.
Люди начали проявлять интерес к «яблоку», когда о нем с экранов телевизоров упомянул султан Абдулхамид II, главный герой популярного исторического телесериала «Пайитахт». Фото: tvdate24.com
В конце августа 2020-го к 949-й годовщине победы при Манцикерте министерство связи ТР опубликовало клип «Красное яблоко», в котором красочно показана цепочка событий, включающая в себя победу при Манцикерте, завоевание Стамбула, завоевания Османской империи в Европе, попытка государственного переворота 15 июля 2016 года, а также отсылки к Айя Софии, недавно ставшей мечетью.
Исторический контекст
Точных данных о том, когда именно возникла концепция красного яблока, нет. Однако существует красивая легенда, связанная с древнетюркским эпосом «Эргенекон», согласно которой красное яблоко символизирует выход из Эргенекона и обретение утерянного дома.
В тюркской культуре красный цвет ассоциируется с золотом, дороговизной и богатством, а яблоко символизирует мистический плод, являющийся источником благополучия, довольства и здоровья. Однако существует версия о том, что красное яблоко — это некий красный шар, символизирующий взаимоотношения солнца и луны. Данный шар, именуемый «мунджук», помещали на верхнюю оконечность флагштока, и он указывал на победу, на царствие или же на цель, которая должна была быть завоевана. Кроме того, огузы перед походом на хазар подразумевали под красным яблоком обретение золотого шара, который находился над шатром хазарского хана.
В тюркской государственнической традиции красное яблоко означало идею о взятии под управление тюрками других народов и государств.
Об этом есть упоминание и в эпосе про Огуза, и в орхонских надписях. Среди древних тюрков существовало верование о том, что каган должен властвовать не только над тюрками, но и над всем миром. Все завоевания того периода осуществлялись на основе этого убеждения. Тюрки полагали, что Создатель вверил тюркам управление миром. Данное убеждение, в рамках концепции красного яблока, можно проследить и в государственнических традициях гуннов, голубых тюрков, а также сельджуков.
Точных данных о том, когда именно возникла концепция красного яблока, нет. Однако существует красивая легенда, связанная с древнетюркским эпосом «Эргенекон», согласно которой красное яблоко символизирует выход из Эргенекона и обретение утерянного дома
В османский период красное яблоко стало символом джихада, который империя вела против западных стран. Особенно сильно легенда о красном яблоке была распространена среди янычар и использовалась для поддержания их боевого духа. После завоевания Стамбула султаном Мехмедом Фатихом красным яблоком стали именовать те европейские города, которыми хотела овладеть Османская империя. На это указывают и османские произведения XVI века, где завоевание Белграда или же осада Вены описаны как долгожданное обретение красного яблока Сулейманом Великолепным.
В начале XX века, после триполитанской и балканских войн, символизм красного яблока был перехвачен турецкими националистами, группировавшимися вокруг тогдашней партии Единения и Прогресса. Считается, что главный идеолог партии Зия Гёкальп, объединив идею красного яблока с идеалами Турана, придал ей новое значение, хотя «Красным яблоком» назывался лишь его сборник стихотворений. Для самого Гёкальпа красное яблоко было только названием идеала, не связанного с каким-либо определенным местом, однако для других писателей того периода оно стало прочно ассоциироваться с территориями Турана.
После установления республики во многих националистически или даже, скажем так, протюркски настроенных творческих кругах Турции были предприняты попытки оживить концепцию красного яблока, и сквозь призму стихов и работ таких авторов, как Омер Сейфеттин, Нихал Атсыз, Рагып Шевки Йешим и других, она продолжила обрастать новыми смыслами.
В качестве контрверсии необходимо упомянуть, что в среде западных ученых существуют и иные теории относительно происхождения «красного яблока». Согласно одной из них, «красное яблоко» имеет византийское происхождение. Так, еще до завоевания Стамбула перед собором святой Софии был установлен памятник императору Юстиниану, сидящему верхом на коне и держащему в руках большой золотой шар. Император одерживал победу благодаря кресту, который был водружен на шар. Здесь многие читатели наверняка сделают отсылку к изображению русских царей, восседающих на троне со скипетром и державой в руках. В 1317 году шар каким-то образом выпал из рук Юстиниана, церковным патриархатом это сразу же было расценено как конец Византийской империи. Однако заветный шар был установлен на место. Век спустя ситуация повторилась, и она вновь была считана как знак скорой гибели империи, и через 30 с небольшим лет действительно турки завоевывают Стамбул. Памятник Юстиниану был снесен.
Версия, конечно же, интересная, и ее смело можно ставить в один ряд с историей о райском яблоке, послужившем причиной изгнания Адама и Евы из рая, или о яблоке раздора, когда несчастный Парис преподнес золотое яблоко не той богине, или вообще связать с японской мифологией и приключениями Сусаноо-но Микото, и так далее.
Изображение конной статуи Юстиниана, 1430 год. Источник: wikipedia.org
Современные смыслы
Из этого краткого обзора мы видим, что на протяжении тюркской истории концепция красного яблока обретала новые значения и смыслы. Она также актуальна и в наши дни, когда руководство Турции, обращаясь, по крайней мере, к своим гражданам, нередко использует риторику османских падишахов, придавая ей тюрко-исламскую направленность. В связи с этим можно выделить несколько интересных наблюдений:
Что символизирует яблоко
В народном фольклоре яблоко означает надежду на очень удачное бракосочетание и крепкие семейные узы. Немало крылатых «яблочных» выражений вошли в культурный фонд русского языка.
Яблоко – запретный плод
Существует известная поговорка о том, что запретный плод всегда сладок. По Библии яблоко дало людям знание, способность различать добро и зло. Но также оно привело первых людей на земле к грехопадению.
Яблоко – символ вечной молодости
Яблоко нередко упоминается в сказаниях и мифах различных народов как символ неувядающей молодости и красоты.
О способности таких фруктов возвращать и сохранять молодость также повествуют многие русские народные сказки.
Древнегреческий герой Геракл добыл у сестер-нимф Гесперид эти волшебные фрукты, которые сулили своему обладателю вечную юность. Кроме этого, скандинавский бог Локи также не хотел стареть. И чтобы предотвратить этот процесс, он просто украл молодильные яблоки.
«Яблочная» символика в культуре славян
У древних славян яблоко символизировало не только здоровье, счастливый брак, плодородие и достаток, но и тайну жизни и смерти. Считалось, что именно этот плод помогает хранить в памяти живых образ ушедших. В связи с этим древние славяне к могиле своих предков всегда подносили яблоко.
Косточковый плод не обошел стороной и свадебные торжества. На них использовали не только сам фрукт, но и ветки яблони. Принять яблоко в подарок означало для девушки согласие на бракосочетание. Ветками яблони зачастую украшали свадебный праздничный стол.
Погоня за Красным Яблоком
Погоня за Красным Яблоком
История любого народа уходит корнями в далекое прошлое. У всех народов имеются свои мечты, предсказания, пророчества. Были они и у османских турок. В эпосе урало-алтайских народов можно выделить два основных мифологических архетипа: легендарный родоначальник — Волк, и предмет — прообраз желания и счастья — Яблоко.
В сказках тюрко-монгольских народов часто упоминается легендарный город Кызыл-Алма — «Красное Яблоко». На протяжении многих веков кочевники Центральной Азии неоднократно замечали его сияние сквозь вихри песчаных бурь и ледяные порывы снежных ураганов, где-то между Каспием, Гоби и Тянь-Шанем. Город Красного Яблока представлялся (и описывался в сказаниях) как огромный золотой купол. Для турок-османов им был сначала купол Святой Софии в Константинополе, затем купол мечети ал-Акса в Иерусалиме, через многие века — купола Буды, а затем Вены, мелькнувшей им дважды в XVI–XVII веках, и, наконец, в победном опьянении — сам Рим… И поныне память о древних легендах и многовековых мечтаниях хранит в своем имени столица Казахстана Алма-Ата — «Яблоко-Отец». В погоне за Красным Яблоком тюркские кочевники дошли до стен Нового Рима: стало ясно, что они намерены стать обладателями золотого яблока, отражающегося в туманных водах Босфора.
В 1421 году новый герцог Бургундский Филипп Добрый, сын Иоанна Бесстрашного, решил воскресить восточные планы своего отца и деда. Его эмиссар, Гильбер де Ланнуа, отправился в восточноевропейские земли, чтобы изучить возможности организации нового крестового похода теперь, когда с церковным расколом на Западе было покончено, а англо-французский конфликт казался (после Азенкура) исчерпанным. В 1433 году герцог отправил на Восток еще одного своего представителя, Бертрандона де ла Брокьера. Но оба прозорливых наблюдателя сошлись во мнении: турки сильны и дисциплинированы, так что одержать верх над ними непросто.
Филиппу — в это время выяснявшему отношения с императором Сигизмундом, который по всем признакам хотел воспрепятствовать бургундской экспансии в направлении Брабанта, Лимбурга и Люксембурга, — необходимо было найти нечто такое, что подняло бы его престиж и возвысило бы его над другими христианскими правителями: утратившим былую силу византийским императором, бездеятельным императором Священной Римской империи, королем Франции и королем Англии, слишком занятым сохранением своих владений по обе стороны Ла-Манша. Остальных — нерешительного французского дофина (впоследствии короля Карла VII), испанских монархов — «великий герцог Запада» в расчет не принимал. Вожделенного престижа можно было бы добиться посредством крестового похода, если бы при поддержке Папы Филипп стал его единственным вождем, выдвинув себя на роль того самого «короля-воина» (bellator rex), которого вот уже полтора века тщетно искали идеологи войны с мусульманами.
Со своей стороны, византийский император Иоанн VIII сознавал близость конца своей империи, от которой осталась почти лишь одна блистательная столица. В 1437 году Иоанн VIII предпринял поездку в Европу, чтобы просить помощи у иерархов римской церкви, собравшихся на очередной собор в Базеле. Он прекрасно понимал, чего западные церковники потребуют от него взамен: изъявление покорности, прекращение раскола церквей через отказ от самостоятельности греческой церкви и ее подчинение Риму. Но он знал и другое. Как в греческих церковных (особенно монастырских) кругах, так и среди жителей Константинополя, набожных христиан, многие говорили — а некоторые даже заявляли об этом открыто, — что «османский тюрбан» лучше «папской тиары»: мусульмане дали бы греческим христианам статус диммий (то есть защищенных властью и имеющих свободу вероисповедания), а латинская церковь полностью лишила бы их свободы в том, что касается богослужения, внутрицерковного управления и богословской науки.
Турки, завершавшие планомерное удушение Византии, продолжали наступать в северо-западном направлении, вглубь Европы. В 1437 году, воспользовавшись смертью императора Сигизмунда и обычными в таких случаях сложностями с наследованием престола, султан Мурад II напал на Трансильванию и Сербию. Через два года вся Сербия, несмотря на сопротивление ее правителя Георгия Бранковича, оказалась во власти турок. Трансильвания же пока оставалась свободной благодаря доблести воеводы Яноша Хуньяди. Тем временем на церковном соборе в Базеле произошел новый церковный раскол.
И все же 6 июля 1439 года во Флоренции, куда Папа Евгений IV и верные ему прелаты перенесли заседания церковного собора (первоначально происходившие в Базеле, а затем в Ферраре), было торжественно объявлено о воссоединении двух церквей: греческой, во главе которой стояли колеблющийся император и непримиримый в отношении «латинян» патриарх, и римской, уже ставшей жертвой раскола.
Весной следующего года турки продолжили свое наступление на Трансильванию и Венгрию. Осаде подвергся город Альба Грека, называемый славянами Белградом — «Белым городом». Однако осада не увенчалась успехом, и в сентябре султан был вынужден свернуть свой лагерь. А Янош Хуньяди, которому новый король Венгрии Владислав (Ласло) Ягеллон доверил руководство обороной на участке между Дунаем и Тисой, блестяще сдерживал натиск мусульман. Венгерские аристократы отложили на время свои извечные междоусобицы и создали некое подобие «священного союза» вокруг Яноша, чье имя стало символом защиты веры и свободы.
В первые дни 1443 года Папа Евгений IV издал энциклику, в которой предлагал всем прелатам отдавать одну десятую часть своих доходов на войну с турками. Со своей стороны понтифик объявил, что отдает пятую часть имеющихся у него средств на вооружение армии и флота. В Венгрии идея нового крестового похода получила сильного сторонника в лице папского легата, кардинала Джулиано Чезарини. Польша, Валахия и Дубровницкое государство («республика святого Влаха») с энтузиазмом поддержали папскую инициативу. И она могла бы оказаться успешной: уроженец Эпира Георг Скандербег собирал войско из албанцев и черногорцев на борьбу с мусульманами, а Георгий Бранкович без промедления занялся реорганизацией сербской армии. Даже в Малой Азии христиане неожиданно нашли ценного союзника в лице Ибрагим-бека, султана Карамании — области, лежащей между озером Туз и горным хребтом Тавр. Ибрагим-бек состоял в родстве с османским султаном, но был преисполнен решимости вступить с ним в борьбу за первенство в азиатском мире. Тем временем еще один «крестовый поход» по своей собственной инициативе начал Константин Палеолог, деспот (правитель) Морей, небольшого государства на Пелопоннесе. Он вторгся во владения герцога Афинского, флорентийца Нери II Аччайоли — тот ранее объявил себя вассалом османского султана, — и двинулся через Фессалию на Константинополь, поднимая на своем пути греческую и фракийскую знать на борьбу с турками-османами.
Все позволяло надеяться на благополучный исход. Но на Западе призыв к крестовому походу, с воодушевлением подхваченный проповедниками и авторами трактатов, на деле, как обычно, не дал результатов. На территории Франции еще продолжалась Столетняя война. В Италии только что, оставив за собой вереницу взаимных обид, завершился конфликт между анжуйцами и арагонцами за обладание Неаполитанским королевством; к тому же Генуя, Венеция и Флоренция стремились не портить дружественных отношений с османским султаном. Новый император Священной Римской империи Фридрих III Габсбург, еще не получивший из рук Папы императорскую корону, решил держаться в стороне от предприятия, которое лишь укрепило бы позиции его соперника, венгерского короля Владислава. Воспользовавшись как предлогом сложным положением в Богемии, где все еще не удавалось полностью подавить движение гуситов, он отказался в данный момент встать под знамена крестоносцев.
В результате войско, собравшееся летом 1443 года в Буде, представляло собой толпу отщепенцев, искавших лучшей доли. Тем не менее кампания началась блестяще — с победы под Нишем и взятия Софии. Но тут наступила суровая балканская зима, которая вкупе с турецкой тактикой партизанской войны вынудила крестоносцев отступить к Белграду, а затем к Буде. В это время Бранкович, который был не только деспотом Сербии и вассалом султана, но и его тестем, прилагал все усилия для заключения мира, к которому стремился и сам Мурад, обеспокоенный намерениями правителя Карамании.
Это была уникальная возможность покончить с османской угрозой, и кардиналу Чезарини не стоило большого труда убедить в этом нерешительного Владислава, который всегда соглашался с последним мнением из всех слышанных им. 4 августа в Сегедине король и представители польской и венгерской знати поклялись совместно приложить все усилия для окончательного изгнания турок из Европы. К ним не присоединился лишь деспот Сербии, заключивший с султаном сепаратный мир.
Мурад, уже почти полностью разгромивший Ибрагим-бека, спешно подписал с ним мирное соглашение и форсированным маршем направился к проливам. Лоредан и Кондульмер намеревались блокировать их, закрыв таким образом туркам путь в Европу. Но ничего подобного не произошло. Утверждают, будто европейский флот не успел пересечь Мраморное море, как султан со своей армией уже перебрался через Босфор, в чем ему посодействовали генуэзцы из Галаты и несколько венецианских капитанов. Видимо, именно их имел в виду Евгений IV, когда в своей булле предал анафеме «лжехристиан» — пособников мусульман.
Последовало сражение недалеко от города Варны, лежащего на черноморском побережье, в устье реки Провадии. Крестоносцы потерпели в нем еще одно историческое поражение, сравнимое с разгромом под Никополем. Хуньяди, единственный, кто обладал полководческим талантом, был вынужден уступить руководство войском неопытному и бездарному Владиславу, который, впрочем, за свою опрометчивость поплатился жизнью. В бою погиб и Джулиано Чезарини. Валашский воевода Влад II по прозвищу «Дьявол» (Дракула), увидев, какой оборот принимают дела, позаботился о том, чтобы выслужиться перед султаном, и захватил в плен своего трансильванского союзника. По некоторым данным, другой перебежчик, Бранкович, помешал Скандербегу прийти на помощь крестоносцам. Византийский же император вообще постарался держаться подальше от событий, чтобы не давать султану повода для решающего наступления на Константинополь. Он уже понял, что дни его империи сочтены, и старался продлить ее существование хотя бы на несколько месяцев.
Мурад воспользовался затишьем, наступившим после военного разгрома христиан, для того чтобы передать престол своему сыну. Но молодой принц Мехмед сразу же обнаружил свою полную беспомощность, так что отцу пришлось снова взять бразды правления в свои руки. Тем временем венецианцы дали понять и султану, и Папе, что крестовые походы их больше не интересуют. Новый хозяин Южной Италии — которому вследствие этого принадлежало господство в южной части Адриатики — Альфонс Арагонский предпочитал в данный момент заниматься укреплением своей, пока еще непрочной, власти в Неаполитанском королевстве. Сербы и валахи были вероломными союзниками и ненадежными подданными, но вряд ли пустились бы в новые антитурецкие авантюры. Лишь Скандербег и Хуньяди, ставший регентом при малолетнем венгерском короле Владиславе Постуме, были полны решимости продолжать борьбу. Что же касается Константина Палеолога, то в 1446 году, после очередной военной кампании, предпринятой султаном, он был вынужден признать себя османским вассалом.
Читайте также
ПОГОНЯ
ПОГОНЯ На другую ночь энги подожгли большой шведский сеностав на северной окраине Юнгсховеда — им надо было отвлечь внимание врагов от того, что происходило по другую сторону замка. Все устремились к месту пожара, а Свен между тем спокойно выкопал свою бочку и перенес в
27.23. «Черные» писатели под красным стягом
27.23. «Черные» писатели под красным стягом Картина Китая времен культурной революции (1966–1976): «В разгар лета, когда нещадно палило солнце, на состоявшемся под открытым небом собрании бичевали некоторых старых писателей. Они чувствовали себя как муравьи на раскаленной
Глава 3. ШЕЛ ПОД КРАСНЫМ ЗНАМЕНЕМ
ПОГОНЯ
ПОГОНЯ Однако вернемся в дом номер шесть на Дворцовой площади. Итак, около одиннадцати утра здесь прогремел выстррп, и Урицкий замертво свалился на пол у открытой кабины лифта.Что предпринял убийца? Правильно, он бросился к выходу.Если бы это был хорошо подготовленный
С портретом Ленина, под красным флагом
С портретом Ленина, под красным флагом (2 июня 1962 г.) Утро на электровозостроительном заводе. Остановка тепловоза.В первый день волнений на территории завода, вдали от центра города, события еще удерживались в рамках обычной локальной волынки. Их сценарий вполне
Бои под Красным
Бои под Красным Первоначально, прибыв в Смоленск, Наполеон надеялся, что сможет организовать армию и стабилизировать обстановку. Но части, прибывшие из Москвы, уже имели плачевный и неприглядный вид. Деморализацией в значительной мере были поражены все рода войск – от
Бой под Красным
Погоня за шляпой
Погоня за шляпой Положение наше было серьезное. От 750 долларов, полученных в долг от мадам Майриш в Японии, оставалось уже очень мало. Надо было во что бы то ни стало одеться. Я сразу поняла, какое имеет значение в Америке одежда. Надо было купить пальто, шляпу, перчатки,
Привитые «красным террором»
Привитые «красным террором» Что же касается своеобразия внутреннего характера советских спецслужб в послереволюционные годы, то в 1917–1922 годах ВЧК действительно представляла собой очень нестандартный образец спецслужбы в мировой истории, до того не виданной.
Глава 11 «Брань под красным»
Глава 11 «Брань под красным» Так в 1840 году иронично назвал свой рисунок офицер Л.-гв. Финляндского полка, художник Павел Андреевич Федотов. Он изображает момент, когда полковой командир генерал-майор А.С. Вяткин распекает молодого офицера, командира залегшей в поле цепи
Бои под Красным
Бои под Красным Первоначально, прибыв в Смоленск, Наполеон надеялся, что сможет организовать армию и стабилизировать обстановку. Но части, прибывшие из Москвы, уже имели плачевный и неприглядный вид. Деморализацией в значительной мере были поражены все рода войск от
Русские подвиги под красным знаменем
Русские подвиги под красным знаменем Быстрое Сергей Михайлович (1911–1936), русский танкист. Участник «гражданской» войны в Испании (войны секты безродных паразитов с национальной Испанией). Уничтожил 2 танка, 8 орудий и более 200 воинов противника. Погиб в бою под Мадридом
Борьба с «красным» Чан-Кайши. Русские юнкера
Борьба с «красным» Чан-Кайши. Русские юнкера 1925 год, июнь. Под началом полковника Н. Н. Николаева из русской молодёжи (в начале 87 ратников) создана рота юнкеров (переведена в г. Цинанфу). Первое боевое крещение будущие русские офицеры принимают у станции Фуличи. Русичи бьют
Погоня
Погоня Услышав выстрелы, начальник лагеря Аким Проскурин выглянул в окно своей избы. «Побег?» — подумал он. Темные фигуры, метнувшиеся от казармы к дороге, он принял за своих бойцов, бросившихся в погоню. Начальник оделся и побежал на вахту. Там он увидел разгром и