что сильнее физическая или душевная боль
Ближайшие тренинги
Новости синтона
Новое на сайте
Подпишитесь
на нашу рассылку!
Боль: телесная и душевная
Недавно на тренинге Мир Эмоций одна из участниц в общем обсуждении сказала: Нельзя сравнивать боль физическую и душевную. Боль душевная гораздо сильней. Физическая — проходит без следа, а душевная не проходит никогда! Тема вызвала нешуточный спор.
И, действительно, интересно? Можно ли сопоставлять боль от ран физических и душевных. Что в них общего? И в чем различия принципиальные? Давайте рассуждать!
Если я порезал палец, я, прежде всего, почувствую сигнал от нервных окончаний в месте пореза, которые будут сигнализировать о травматическом воздействии на эти окончания. Не на мышцы и сухожилия, а именно на нервные клетки. И если я предприму необходимые экстренные меры по остановке крови, то достаточно скоро рана без особых, видимых усилий с моей стороны, заживет. Без видимых усилий с моей стороны. Это важно!
Регенерация — мощная защитная функция организма. И она сделает свое дело. Через день на месте пореза будет короста, через неделю рубец, через год и вспомнить будет сложно место пореза.
Если порез очень сильный, потребуется уже оперативное вмешательство для сшивания тканей, и дальше тот же алгоритм: швы, коросты, рубцы, воспоминания.
Но в любых телесных ранах есть одно общее свойство — регенерация, способность тканей к самовосстановлению без участия травмированного.
А теперь возьмем рану душевную. Что же происходит в этом случае? Получаю я душевный порез. Предположим трагическую новость. И …. Очевидно, что воспринимает и первично обрабатывает (интерпретирует) информацию также нервная система. Но как она это делает? На основе моих внутренних фильтров: убеждений, верований, оценок, ожиданий. То есть на основе очень быстрой (мгновенной) мыслительной деятельности. Или в совокупности — высшей нервной деятельности. Но что происходит дальше, верней чего не происходит?
Регенерации! Оказывается, душевная регенерация не работает с такой очевидностью на уровне чувств и эмоциональных состояний. Не работает с такой мощью, как физическая. А не работает, поскольку как раз для нее нужны мои сознательные волевые усилия.
Без них можно рассчитывать на время, которое лечит. И по прошествии которого, я свои душевные раны не излечиваю, а прячу в дальние уголки памяти. Поэтому, как только возникает ситуация-провокатор, боль тут как тут. Она никуда не уходила. Я не провел работы, не прилагал усилий, я спрятал боль от себя или … спрятался от боли! Такую ситуацию можно сравнить с длительным абсцессом, скрытым под марлевой повязкой от глаз.
Получается, что рассуждая о том, что сильнее переживается человеком, мы, почти всегда, имеем в виду боль от раны физической — зажившей и боль от раны душевной — спрятанной, но живой! Что больнее? Вспомните лимон. А теперь достаньте из холодильника и съешьте. Какие переживания очевиднее?
Что же тогда делать? Как рубцевать раны душевные?
Лучше всего, душевные раны — не допускать! Какими бы тяжелыми ни были потрясения. Как? Не просто. Это и есть волевая и сознательная работа. Попрощаться заранее со всем дорогим, что есть в моей жизни, но что может из нее исчезнуть, блага, деньги, статус, включая очень близких и дорогих людей. Попрощаться и принять, что все они могут уйти из моей жизни в любой момент. Дальше — доиграть все свои страхи до самой нежелательной развязки и понять, что после, солнце также будет светить, трава зеленеть, а мир существовать дальше.
Конкретная техника. «Душевная страховка». Ее можно применять в отношении вещей, событий, людей. Для примера, возьмем мобильный телефон. Шаги.
Ну, а если уж боль случилась, если невмоготу, тогда работы будет больше. Как работать? Для начала, пусть случившаяся боль уже будет… На борьбу с ней в момент кризиса может уйти больше сил, чем на переживания непосредственно. Поэтому — пусть будет…. а дальше понемногу займитесь телом. Массажи, бани, гимнастика, отдых…
И когда тело отдохнуло, когда есть силы физические, можно переходить к дальнейшей серьезной волевой работе по осознанию, пониманию и принятию произошедшего. Понадобится спокойный взгляд со стороны, и понадобятся внутренние усилия по изменению картинки мира. В буквальном смысле — решение на изменение своего отношения! Если эта работа проделана, если я больше не имею претензий ни к себе, ни к людям, ни к миру вокруг, вот тогда эмоциональная рана заживает и не тревожит больше. Волнующие воспоминания не возвращаются. Как рубец на коже теряет чувствительность, как кость в месте перелома никогда больше не сломается.
Так что покоя Вам, мудрости и силы воли.
Будьте здоровы и счастливы, душевно и физически!
Быстрое чтение: отличается ли душевная боль от физической?
Alexey Pavperov
Гарвардский ученый Мэтью Либерман изучает социальное взаимодействие и восприятие человеком душевной боли — оказывается, она не так уж и отличается от боли физической. Отрывки из его книги Social: Why Our Brains Are Wired to Connect можно посмотреть на сайте Brain Pickings, а перевод некоторых из них публикуют T&P.
Исследования, которыми занимался Мэтью Либерман вместе со своей женой на протяжении последних десяти лет, показывают, что болезненное восприятие социальных неудач было крайне важно для нашего выживания. Наш мозг эволюционировал так, чтобы воспринимать угрозу социальным связям таким же образом, каким мы испытываем физическую боль. Воздействие на ту же нервную систему обеспечивало выживание маленьких детей, которые старались держаться вблизи своих родителей.
Связь между физической и эмоциональной болью также формировала бесконечную потребность в социальной активности — для нас она так же важна, как еда и тепло. Учитывая эти факторы, должны ли мы так сильно отделять физическую боль от эмоциональной? Когда у сломана нога, мы не будем говорить: «ты это просто переживешь». Интуитивно мы придаем болезненным реакциям разную степень важности, но фактически эти виды боли находятся намного ближе друг к другу, чем мы можем предположить.
Наша социальность вплетена в серию эволюционных адаптаций, каждая из которых способствовала выживанию и увеличению популяции. Эти адаптации повлияли на те обязательства, которые мы на себя накладываем, чтобы находить общий язык с окружающими, и нашу способность предсказывать, что происходит в головах других людей.
«Наоми Эйзенбергер о том, почему нам физически больно быть отвергнутыми»
По мнению Либермана, залогом нашей социальности являются три таких адаптации. Связь с другими — возможность чувствовать социальную боль и удовлетворение, стремление сохранять важные для нас отношения. Предугадывание мыслей — понимание чужих потребностей и реакций, чтобы слаженно работать в группе. Гармонизация — восприятие групповых убеждений и ценностей.
Боль от социальной потери или тот эффект, который может оказать на нас издевательский смех окружающих, не случайны. Это не недостатки системы, а конструктивные особенности, которые позволяют нам взаимодействовать с другими людьми. Подобные социальные адаптации стали залогом распространения нашего вида по Земле.
Нейронная основа для формулирования наших суждений сильно связана с одним из отделов мозга, который в первую очередь отвечает за одобрение чужих убеждений на наши собственные. Человеческое сознание — скорее автострада для социального влияния, чем личная, непроницаемая крепость, как можно было бы предположить.
Узнать больше об нашем восприятии социальной боли можно на сайте Brain Pickings.
10 необычных фактов о боли
Вот несколько фактов про боль, о которых вы вряд ли знали:
1. Боль полезна
Не удивляйтесь. Боль выполняет защитную функцию. Ее задача – дать вам понять, что с телом что-то не так. Люди, которые не испытывают боли (да, такие тоже существуют), обычно погибают в довольно раннем возрасте. Они не чувствуют, что поранились или обожглись, а потому не успевают, например, вовремя одернуть руку. Рана получается более глубокой, и достаточно легко инфицируется. Невосприимчивость к боли делает тело таких людей гораздо менее защищенным.
2. Восприятие боли зависит от пола
Большинству женщин суждено испытать чрезвычайно сильную боль. Конечно, речь о естественных родах. Природа позаботилась о том, чтобы женщина как можно легче перенесла это болезненное событие. Ее половые гормоны способны притуплять чувство боли. В целом «слабый пол» обладает более высоким болевым порогом, нежели «сильный».
У мужчин же за подавление боли отвечает адреналин. Это гормон стресса, который вырабатывается в экстремальных условиях. Тот самый марафонец Мантео Митчелл сам потом долго удивлялся, как он смог пробежать половину дистанции со сломанной берцовой костью. Похоже, уровень адреналина в его крови в этот момент был действительно очень высок.
Часто причиной такой боли становится неразрешимая проблема или сильный стресс. Центром боли может стать практически любой орган, где есть болевые рецепторы. Если эмоциональная проблема не решается очень долго, у человека может развиться настоящее заболевание, например, язвенная болезнь желудка или синдром раздраженного кишечника. Такие заболевания называются психосоматическими.
4. Наше тело имеет «болевую память»
Если человеку ампутировали руку или ногу, он еще долгое время может испытывать фантомные боли. То есть конечности уже нет, но человек ощущает в ней боль, как будто никакой операции не было.
Научный сотрудник Массачусетского университета Лорна Дэниэлс считает, что «центр боли» в мозге сохраняет в себе отчеты обо всех болевых импульсах, которые когда-либо в него поступали. Поэтому фантомные боли вызваны тем, что мозг «запомнил» ту боль, которая возникла при потере части тела.
5. Еда способна вызывать боль
Научно доказанный факт: некоторые продукты могут вызывать головную боль. Например, в сыре содержится вещество тирамин. Оно способно влиять на тонус сосудов головного мозга, что может спровоцировать приступ мигрени.
Головную боль вызывают и другие продукты:
6. Мат уменьшает болевые ощущения
Ударились и громко выругались? Некультурно, конечно. Но последние открытия ученых показывают, что тем самым вы уменьшили свою боль. Британские специалисты из университета Кили провели интересное исследование.
Добровольцев разделили на две группы и предложили им опустить кисти рук в ледяную воду. Первой группе разрешили использовать любые бранные слова во время эксперимента, а второй позволили произносить лишь одну фразу, содержащую только приличные слова. Сорок минут экспериментаторы следили за изменениями активности «болевого» центра в мозге испытуемых, и регистрировали прочие реакции, выражающие чувство боли.
Оказалось, что матерщинники смогли терпеть низкую температуру на 35 секунд дольше, чем люди, которым приходилось себя сдерживать. Главный исследователь доктор Ричард Стивенс объяснил это тем, что употребление матерных слов способствует выработке в организме гормонов счастья — эндорфинов. А они, действительно, способны притупить боль.
7. Боль переносится легче, если её интенсивность слабее, чем мы ожидали
Казалось бы, что необычного в этом исследовании? Дело в том, что ученые пошли на хитрость. Реальная температура электрода не совпадала с данными, отображаемыми на экране. Выяснилось, что если человек ожидал очень сильное термическое воздействие, а ему давали импульс, сравнимый с температурой горячей чашки кофе, то он расценивал эту боль как незначительную. Если же ожидаемая температура была ниже реальной, то болевые ощущения оценивались испытуемыми как сильные и неприятные.
То есть человек, который готовился к худшему, вдруг понимал, что боль вполне терпима. От этого он чувствовал облегчение, и потому воспринимал боль как слабую.
8. Самая сильная в мире боль
Думаете нет ничего больнее удара в пах или родов? Вовсе нет. Врачи утверждают, что максимальные болевые ощущения человек испытывает при кластерной головной боли. Она настолько сильна, что вызывает мысли о самоубийстве.
Американский эксперт по болевым реакциям Пол Кристо рассказывает: «У меня были пациентки, утверждавшие, что это намного хуже, чем роды или ожоги». Причины кластерной головной боли до сих пор неизвестны, и лечить эту болезнь пока не научились.
9. Боль можно измерить
Доктора используют для оценки боли различные шкалы. Например, такую:
Эта шкала кажется очень простой, но, на самом деле, она основана на глубоких исследованиях. Как ей пользоваться? Интенсивность болевых ощущений оценивается в баллах:
0 – боль отсутствует.
1 – слабая боль, не мешающая человеку жить.
2 – несильная боль, которая периодически может усиливаться, отвлекая человека от рутинных дел.
3 – боль заметна, но к ней можно привыкнуть и приспособиться.
4 – умеренная боль. Она уже довольно серьезно мешает жить. Человек может игнорировать ее только если глубоко увлечен каким-то делом. Затем чувство боли опять выходит на первый план.
5 – умеренно сильная боль. От нее не получится отвлечься. Человек может выполнять некоторую работу, но для этого требуются большие волевые усилия.
6 – сильная боль. Она мешает выполнять обычные ежедневные действия, человеку сложно сконцентрироваться на чем-либо кроме своей боли.
7 – тяжелая боль. Делает человека инвалидом и лишает нормального сна.
8 – интенсивная боль. Пациенту сложно передвигаться и говорить. Все его усилия направлены на преодоление боли. Этот уровень боли испытывают женщины в естественных родах.
9 – мучительная боль. Человек не может разговаривать, только стонет или плачет.
10 – невыносимая боль. Человек не может встать с постели, возможно, бредит.
Когда человек приходит на прием к врачу, ему дают линейку с этой шкалой. Пациент показывает на ней примерный уровень своей боли. Это помогает доктору сориентироваться с выбором тактики лечения.
10. Анальгетики нужны не при всех видах боли
Международные медицинские организации разработали стандарты лечения различных видов боли:
Психологическая боль
Бывает так, что психологическая боль, переживания, которые мы испытываем в связи с травмирующими событиями, произошедшими с нами в жизни, может быть гораздо сильнее по интенсивности и длительности, чем боль физическая. В этой статье рассмотрим боль, которая имеет различную природу, но переживается нами, как психологические страдания. Как можно с этим жить, как пережить и что способен сделать психолог при сопровождении этих процессов?
Что такое боль с позиции организма и психики?
Боль можно рассматривать как сигнал организму о неприятном переживании, которое говорит о том, что что-то не так. А также нарушена безопасность, как в отношении физического, так и психического здоровья. На физиологическом уровне эти сигналы идентифицируются организмом человека, как угрожающие жизни или здоровью.
Может быть много боли, и при этом недостаточно ресурсов, чтобы ее пережить, тогда включается психологический механизм защиты, например, как способ избегнуть, не чувствовать то, что происходит сейчас. Физическую боль невозможно игнорировать без специальных медицинских средств, а психологическую возможно через механизмы остановки, обесценивания, защиты, подавления, рационализации и другие.
Как пережить боль?
Пока человек позволяет боли протекать, он может это выдерживать без катастрофических, разрушительных для него последствий. А при остановке переживаний, они могут наступить. Дело в том, что свою боль человек «зажимает» через тело. Остановка дыхания, замирание и прочее – это маркер остановки чувств, реакция организма, психики, чтобы не сталкиваться с болью.
Если личность постоянно это испытывает, то велика вероятность развития психосоматических заболеваний. Именно поэтому помощь психолога в распознавании этих сигналов будет очень важной.
Процессы, происходящие на телесном уровне, сопряжены с переживаниями, эмоционально окрашены. А любой способ остановки – остановка своих чувств. Например, ребенку говорят: «Не бойся!». Он учится останавливать свои переживания, не проявлять их. Человек может сам себе запрещать даже думать о болезненной ситуации, не позволяя себе говорить о ней с кем-то.
Можно ли избежать столкновения с болью?
Разумеется, понятно, что любой организм стремится избегать болезненные переживания. Но при этом важно понимать, что тогда жизнь станет ограниченной, «серой».
Во время сессии психолог спрашивает о болезненных переживаниях. Переживание боли – обязательная составляющая жизни. Зачем клиент пришел в кабинет к психологу? Чтобы ему стало легче! А что происходит? На каком-то этапе, ему может стать, наоборот, сложнее, тяжелее в эмоциональном аспекте. Но это необходимо, чтобы обеспечить в дальнейшем адекватное восприятие реальности и построение контакта в режиме «здесь и сейчас», без отсылок в «там и тогда».
Избегание боли может быть как анестезирование психики. При этом другие чувства, например, радости, в полной мере не пережить. За избегание душевной боли есть своя цена. Например, при переживании расставания с любимым человеком у клиента можно наблюдать отсутствие стремления вступать в новые отношения. Это происходит для того, чтобы не испытывать состояние, которое было в тех отношениях. Этим может объясняться настороженность при новом знакомстве, длительное отсутствие доверия. Травмирующая ситуация – реагирование на ту ситуацию, а не на ту, которая сейчас.
А если заморозить чувствительность(ощущения)?
Если блокировать чувствительность, то способность адаптации к окружающей среде резко уменьшается. Так как для того, чтобы реагировать на окружающий мир, его необходимо, как минимум, чувствовать.
Если человек сталкивается с сильной, не прожитой болью «там и тогда», то важно отметить, что тем меньше он находится в «здесь и сейчас». А значит, способность удовлетворить актуальные потребности, снижается.
Застывшее переживание требует усилий для своего обслуживания. Речь идет о том, что для того, чтобы заморозить какие-то чувства, состояния, требуются силы. А наши ресурсы конечны.
Как психолог помогает пережить болезненное состояние?
Завершить проживание боли можно в кабинете психолога. Это приводит к освобождению. За этим следуют другие чувства, происходит возвращение чувствительности. В обществе не все чувства приятно переживать или говорить об этом. Это может быть рассмотрено, как например, признак слабости.
Но когда процессы переживания начинаются, их сложно тормозить, клиент может сказать: «Мне стало хуже!». Это нормальный и неизбежный процесс во время психологической сессии. Это важно прожить и двинуться дальше.
Идея того, что боль можно проработать навсегда, утопична. «Сколько можно?!» могут говорить клиенты. В какой-то момент клиент может отреагировать на триггерное событие и отметить это для себя.
Например, работая с психологом на тему расставания с любимым человеком, спустя некоторое время, подобные эмоциональные состояния могут опять отмечаться у клиента. С меньшей силой и интенсивностью, но окончательно избавиться от этих переживаний сложно.
Если эти состояния переходят в статус усвоенного опыта, то само отношение личности к этому меняется, личность становится более устойчивой. Речь идет о том, что очень сильное эмоциональное событие, спустя время, также вызывает переживания, просто личность уже совершенно иначе это воспринимает. Задача психолога – вывести клиента на позицию того, чтобы он мог сказать том, что теперь готов к чему-то подобному в жизни. Психолог помогает найти смысл травмирующего переживания и перестать концентрироваться на нем. Это позволяет начать взаимодействовать со средой «здесь и сейчас».
Боль – это тоже новый опыт в жизни?
Ситуации, которые заставляют переживать боль, делают нас сложнее. Психика приобретает многогранный опыт. А человек, выросший в «стерильных» условиях, когда его состояние не омрачало ничего, скорее всего, не сможет выживать в изменяющемся мире.
Важный вывод, который часто делают клиенты после ряда психологических сессий: пережитую боль можно превратить в свой ресурс. Но при этом важно то, что если специально не тащить клиента в переживание боли, а этот процесс будет происходит естественно, то клиент способен это переносить, постепенно становясь сильнее. Дозировка степени проживания даст возможность гармонично работать с этими состояниями.
А если убедить себя в том, что ничего не происходит?
Другая крайность – «обезболивающая маска», когда сам клиент, или его окружение, делают вид, что ничего страшного не произошло, или рационализируют событие. Например, после констатации врачами серьезного заболевания, человек может стараться с ним не соприкасаться, избегать об этом разговоров, не думать об этом, делать вид, что ничего не произошло. Это блокировка переживания. Напряжение внутри может негативно отразиться на здоровье.
Важно понимать, что клиент, который пришел с запросом о сильной пережитой боли, он с этим уже столкнулся. Задача психолога – восстановить его чувствительность. Важно поддерживать и другие полюсы опыта – среда способна не только разрушать, причинять боль, но и давать что-то, приносящее положительные эмоции.
Как встретиться с болью лицом к лицу?
Присвоение собственных чувств – это одна из задач во время психологической сессии. Речь идет о том, что, пережив что-то в своей жизни, важно перевести это в опыт. Например, неудачное свидание дало опыт в подобных ситуациях.
Психологическая сессия позволит личности так построить свою дальнейшую жизнь после сильного переживания, что это позволит окрасить ее новыми яркими красками, которые ранее были не доступны.
Как устроена боль и почему ее нельзя терпеть? Интервью специалиста в области физиологии мозга Вячеслава Дубынина
Зачем нужна боль? Правда ли, что люди с рыжим цветом волос наиболее к ней чувствительны и как душевная боль может перерасти в физическую? От чего зависит индивидуальный уровень болевого порога?
Почему люди по-разному испытывают боль? Правда ли, что женщины легче ее переносят? Как возникает эффект плацебо и на каком этапе жизни у человека формируется болевой порог? Об этом BFM.ru поговорил с доктором биологических наук, профессором кафедры физиологии человека и животных биологического факультета МГУ, специалистом в области физиологии мозга Вячеславом Дубыниным. С ним беседовали Екатерина Кухаренко и Надежда Донских.
Катя: Боль возникла в процессе эволюции для того, чтобы мы избегали травм. Благодаря боли мы отдергиваем руку от горячей плиты, избегая серьезного ожога. С одной стороны, боль помогает нам жить. С другой стороны, все-таки иногда она делает жизнь невыносимой.
Вячеслав: Так и есть. Боль — это система сигнализации, которая говорит, что где-то какой-то непорядок. Она возникает тогда, когда повреждаются наши клетки, ткани. Поврежденные клетки выделяют химические вещества, их называют еще «сигналом SOS», они и формируют наши болевые ощущения. Но проблема в том, что, в отличие от сигнализации автомобиля, мы ее не можем просто так выключить. Если я не хочу чего-то видеть, я закрываю глаза, если не хочу чего-то слышать, закрываю уши, а с болью сложнее. Поэтому она порой работает слишком назойливо.
Это пример того, что эволюция, когда создает наш организм, не создает совершенство. Она создает некий работающий вариант. Выживаешь, размножаешься — вперед. А совершенство будет когда-нибудь в будущем, может быть, через миллион лет. Кнопочки «Выкл.» нет, и поэтому людям приходится порой от этого страдать — я уже знаю, что у меня рука сломана, а она болит и болит. Ну, вот так — сдано с недоделками.
Надя: Но и совсем не чувствовать боли тоже опасно. Врожденная нечувствительность к боли — редкое генетическое заболевание. Почему так сложно как без боли, так и с ней?
Вячеслав: Сигнализация все равно нужна. То, о чем вы сказали, это, конечно, редкая история. А ведь довольно много людей, у которых, например, поврежден позвоночник. Они передвигаются на инвалидных колясках, у них парализованы ноги, и они не чувствуют, скажем, всю нижнюю часть тела, прикосновения к ногам, не чувствуют боли, и для них это ежедневная проблема. Они должны все время смотреть, не произошла ли там какая-то беда, потому что очень легко ошпариться или обо что-то удариться. Поэтому без сигнализации плохо, когда она слишком чувствительная — тоже. Но без сигнализации хуже.
Катя: Почему люди по-разному чувствуют боль? Это зависит от конкретного организма? Глава нью-йоркского центра спинальной хирургии Кеннет Хансрадж однажды сказал: «Кому-то можно сверлить берцовую кость без наркоза, а он вам спокойно скажет, мол, приятель, вытащи-ка ты эту штуку! А другой не вынесет даже прикосновения к коже тоненькой иглы». Почему это происходит?
Вячеслав: Насчет берцовой кости и ее сверления, мне кажется, он немного преувеличил — таких героев, мне кажется, может, один на миллион, а может, еще меньше. А вот насчет нетерпимости, непереносимости легкой боли, это довольно частая история. Мы уникальны на уровне генов, на уровне мозга, потому что когда наш мозг формируется и нервные клетки устанавливают контакты, возникает уникальная комбинация, и даже у близнецов мозги по-разному сделаны. У нас уникальная иммунная система. Кстати, восприятие боли еще очень сильно связано с иммунитетом, потому что по ходу повреждения возникает не только боль, но и воспаление. И реакция воспаления, как правило, усиливает боль, а боль усиливает воспаление. Такая система с обратной связью. В зависимости от всех этих установок мы по-разному реагируем на боль, но, судя по всему, основная разница именно в голове. Потому что у каждого из нас пороги восприятия боли довольно индивидуальны, и мы знаем нервные центры, которые за это отвечают. Если активность этих центров у человека высокая, он будет легче терпеть боль.
Надя: А еще есть такая идея, что мужчины и женщины по-разному переносят боль, женщинам якобы дается это легче в силу биологических особенностей. Считается, что женщине нужен этот болевой порог, чтобы было проще рожать.
Вячеслав: Ну, сам не рожал, не знаю, но, конечно, коллеги, знакомые, которые рожали, мне это многократно рассказывали, особенно, конечно, первые роды. И плюс еще страхи, потому что к этому добавляются те сигналы, которые посылают большие полушария. Это логичное объяснение, мы даже знаем зону, которая за это отвечает, — центральное серое вещество среднего мозга. Оно запускает выделение особых молекул, прежде всего молекул серотонина, и они частично блокируют болевые сигналы, которые идут в спинной мозг. Потому что если речь идет о тех же родах, ну и вообще руках, ногах, туловище, то сначала болевой сигнал считывается спинным мозгом. И именно на этом уровне, на уровне входа болевого сигнала в мозг как раз можно часть информации заблокировать, сигнал ослабить. Именно там этот серотонин и действует.
Катя: На каком этапе жизни у человека формируется болевой порог? Или это в принципе на генетическом уровне передается от родителей?
Вячеслав: Как всегда в таких историях, процентов 50-60 — это гены. Вы можете от родителей унаследовать более высокий или более низкий болевой порог, но дальше, если вы живете совсем в тепличных условиях и с вас пылинки сдувают, ваш болевой порог так и останется на низких значениях, и вы будете очень чувствительны к боли. А если вы все время бегаете за добычей через колючие кусты, постепенно ваш болевой порог начнет повышаться. То есть мозг учится регулировать его в достаточно ограниченных размерах. Много информации дает, например, сравнение этих порогов и вообще чувствительности у людей разной национальности. Скажем, Крайний Север — там же очень экстремальные условия, и у людей, чья национальность там сформировалась, достаточно высокие пороги и для восприятия холода и боли.
Катя: Чтобы раз и навсегда расставить точки над «i»: что такое низкий и высокий болевой порог?
Вячеслав: Низкий болевой порог — значит, вы реагируете даже на слабую боль. Представьте себе, что есть река и плотина. Если эта плотина низкая, то даже не очень полноводная река через нее перельется. А высокая плотина — тут надо как водохранилище наполнить. Соответственно, чтобы преодолеть высокий болевой порог, нужен очень сильный поток боли.
Когда мы изучаем болевой порог в экспериментах, например на человеке тестируем обезболивающий препарат, вам на палец надеваются два металлических колечка, между которыми пропускаются импульсы электрического тока, и у вас есть кнопка. Первый раз нажимаете, когда чувствуете боль, а второй — когда эта боль уже непереносима. Вот два параметра — порог возникновения боли и порог переносимости. Это отдельные показатели. Второй показатель уже захватывает эмоциональное восприятие боли, что тоже очень важно, потому что боль — это негативная эмоция. А эмоции эти нужны, чтобы мы обратили внимание на боль. Потому что боль как сигнал обладает первым приоритетом. Если кто-то грызет ваш правый бок, надо все бросать и разбираться. Тут уже не до зрения, не до слуха, потому что речь идет о повреждении организма. Боль — это сигнал о том, что кто-то повреждает ваши клетки и ткани.
Есть еще понятие хронической боли. Когда у вас в каком-то месте долго что-то болело, например зуб, а потом вы его вылечили, а боль осталась. В этом случае порой приходится разрушать место входа болевого сигнала в кору больших полушарий. Нейрохирурги умеют это очень тонко делать. Мне в свое время даже приходилось участвовать в таких работах.
Надя: То есть если очень долго не проходит зубная боль, хотя зуб уже вылечили, надо идти к нейрохирургу?
Вячеслав: Это выглядит так: болит у вас зуб, дотянули до пульпита. Доктор зуб вылечил, нерв удалил, заморозка отошла, а зуб продолжает болеть. Тогда вы идете к своему дантисту сначала, говорите: что за дела? А он: «Дорогой, из-за того что ты слишком долго терпел боль, у тебя в мозгу произошли изменения, и теперь болевой сигнал возникает буквально на пустом месте, достаточно порой прикоснуться к месту, где был зуб, а уже болит, и теперь это уже не к дантисту, а в клинику лицевых болей». Не сразу к нейрохирургу, сначала попытаются справиться с этим лекарственными препаратами, примерно теми же, что используются при лечении эпилепсии. При эпилепсии, когда судороги, нужны препараты, подтормаживающие мозг. И они порой помогают снять эту хроническую боль. Вот если не помогут, тогда есть последняя линия обороны — это нейрохирург, но это надо совсем постараться. Подобная история не только с зубом может случиться, а с любой частью тела, особенно если было какое-то сильное и долгое болевое воздействие. К сожалению, наш мозг устроен так, что он способен запоминать эту долгую боль и потом генерировать ее, даже если источник сигнала исчез. Поэтому терпеть боль вообще не рекомендуется, потому что каждый раз это риски таких повреждений. В следующий раз есть большой шанс, что боль возникнет легче и будет сильнее. Вот это «я никогда не принимаю таблеток, пусть голова болит, сама пройдет» — это очень плохая идея, очень.
Надя: Да, многие так делают, потому что не хотят дополнительной химии в своем организме и терпят такую легкую боль.
Вячеслав: Ну и напрасно. Это риск увеличения, усиления боли раз за разом и выхода на какую-то патологическую ситуацию вроде хронической боли. Плохая идея.
Надя: А как формируется болевой шок? Военные медики и журналисты описывали случаи, когда солдаты после серьезных ранений почти не испытывали боли, хотя на самом деле там были достаточно серьезные травмы и боль должна была быть почти невыносимой. Как это возможно?
Вячеслав: Это не болевой шок, а наоборот, анальгезия. Algos — по-латыни «боль», а анальгезия — это отрицание боли, обезболивание. Действительно, у нас в мозгу есть такая структура, она называется «голубое пятно» и находится очень глубоко в мозге. Там нервные клетки очень мощно активируются во время стресса и выделяют еще одну очень значимую молекулу — норадреналин. Он тоже может блокировать болевые сигналы на входе в спинной мозг. От серотонина зависит наша базовая болевая чувствительность, то есть болевые пороги. А от норадреналина зависит, как сейчас стресс повлияет на ваше восприятие боли. И при сильном стрессе боль действительно очень сильно «срубается», и это эволюционно логично, потому что если вы ввязались в драку, то боль пусть лучше вам не мешает, то есть наступает состояние «боевого бешенства». Это очень дорого обходится организму, но позволяет убрать лишние факторы во время драки, агрессии. Мы же очень агрессивные. У нас в эволюции этих драк столько было, да и сейчас сохраняется, поэтому этот механизм работает.
Есть обратная история, которую чаще называют болевым шоком: когда боль настолько сильна, что начинается жуткое сердцебиение, подъем кровяного давления и вообще помереть можно.
Катя: В целом боль — это достаточно сложная, комплексная история. Можно ли боль на два основных компонента разделить: чувствительный — понимание того, насколько сильно и где у нас болит, и эмоциональный — то есть страдание, которое этой болью вызвано?
Вячеслав: Так и есть. Этим занимается гипоталамус — особая структура в глубине нашего мозга. Да, это два разных компонента — чувствительный и эмоциональный. И каждый работает отдельно. Чувствительный позволяет нашей коре больших полушарий понять, где болит, и что-то сделать, занозу выдернуть. А эмоциональный позволяет нам учиться, чтобы в следующий раз не лезть в кусты с шипами. На фоне этой негативной эмоции мы учимся делать свою жизнь более безопасной.
Катя: В середине прошлого века применялась лоботомия. Можно ли говорить, что после человек чувствовал боль, но эмоционально он от нее уже не страдал? Обезболивающие препараты сейчас похожим образом работают?
Катя: В каких-то простых случаях зачастую те же гомеопатия и плацебо помогают.
Вячеслав: Мне кажется, слухи несколько преувеличены. Все это работает в ситуации относительно слабой боли. И дело в том, что понятие «болевой порог» распространяется не только на уровень спинного мозга, но и на уровень коры больших полушарий и нашего субъективного восприятия. И наш мозг способен уже тут на верхнем уровне часть болевых сигналов заблокировать. И если у него есть такой опыт блокировки — ну, например, вы принимаете таблетку анальгина — прошла головная боль, ваш мозг учится, запоминает: ага, съели эту белую штучку — дальше происходит обезболивание. И если вы на 50-й раз вместо анальгина съели пустую таблетку, есть вероятность, что этот эффект плацебо сработает. А может, и не сработает. Потому что не все мозги такие. Но внушаемые люди более легко на все это реагируют.
Виноделы проводили эксперимент. Вам ставят три бутылки совершенно одинакового вина. На одной написано «10 долларов», на другой — «100 долларов», на третьей — «1000 долларов». И, конечно, все скажут, что вино за 1000 долларов гораздо вкуснее. Это тот же самый эффект плацебо. А если вы очень независимый, то никакое плацебо вас не возьмет. Но если приходит доктор и говорит: «У меня есть супертаблетка, за бешеные деньги купленная, она именно тебе подходит и многие проблемы решит» — многие верят. Очень важна личность доктора — если он пользуется большим авторитетом, вызвал у вас симпатию. А если вы пришли с кислой мордой: «Что вы мне тут в этой поликлинике хорошего сделаете?» — так у вас будет не эффект плацебо, а обратный эффект — ноцебо. Это когда вам прививку делают, а вы говорите: «Так, а я прочитал, от прививок бывает столько побочных эффектов, вот смотрите, уже опухает, скорую помощь мне, уже удушье». Мы можем внушить себе не только что нам стало лучше, но и что нам стало хуже. Вот это серьезная беда.
Та же самая проблема с маленькими детьми. Вам сложно объяснить ребенку, зачем ему нужно сделать укол. Ребенок вопит, он категорически против любого болевого воздействия. Вы только начинаете мазать место будущего укола, и он от вас с визгом убегает. У ребенка производный контроль боли слабее.
Надя: Считается, что люди в состоянии алкогольного опьянения меньше подвержены болевым ощущениям. Почему так происходит?
Вячеслав: Это при достаточно серьезном алкогольном опьянении. Да, потому что алкоголь усиливает процессы торможения в нашем мозге, и все сигналы проходят хуже — и зрительные, и слуховые, и болевые. Есть у нас в мозгу такая молекула — она называется гамма-аминомасляная кислота. Именно на нее воздействуют, когда, например, эпилепсию лечат. И на нее же действует алкоголь в довольно большой дозе, начиная где-то с 40 граммов спиртового эквивалента, полбутылки вина получается. Тогда болевая чувствительность падает. Супердоза алкоголя работает как обезболивающее.
На самом деле боль — настолько тотальное явление, что мы можем влиять на нее через разные механизмы, но наименее травматично все-таки влиять на очаг воспаления. Поэтому все эти аспирины, анальгины очень распространены, без рецептов продаются.
Катя: Если я правильно понимаю, мозг сам по себе все-таки боли не чувствует. Он фиксирует все эти болевые сигналы, которые со всего тела приходят?
Вячеслав: Чувствовать боль — это вообще фигура речи. Что такое чувствовать боль? Есть нервные импульсы, которые бегут от поврежденного участка в спинной мозг, от спинного мозга в головной мозг. Точно так же можно сказать, что мозг ничего не видит и мозг ничего не слышит.
Катя: Но операции же на мозгу проводятся все без анестезии?
Вячеслав: Ну как понять, без анестезии? Во-первых, есть серьезная местная анестезия — все эти новокаины, лидокаины. Во-вторых, создается большой фон препаратами, усиливающими действие гамма-аминомасляной кислоты, вот это торможение. То есть человек находится практически в полусне. Да, он может отвечать на какие-то вопросы, потому что иногда в ходе нейрохирургических операций нужно дополнительно задавать какие-то вопросы, чтобы понять, на какую зону мозга мы воздействуем. Я рассказывал про хроническую боль — вот там нужно разрушить кусочек мозга размером всего в полмиллиметра. Например, у человека последние десять лет жутко болит большой палец. В мозге можно нащупать тот канал, где передается информация именно от этого большого пальца. Но этот канал размером в полмиллиметра, а рядом информация о других пальцах, от руки — вот как там точно попасть? Тут никакая томограмма не поможет. Что делают нейрохирурги? Они входят в зону, где примерно находится этот канал, с помощью очень тонкой проволочки, электрода, и потом начинают стимулировать эту зону. Человека спрашивают: «Какие у тебя ощущения?» И тут важно, чтобы он был под местным наркозом. Он скажет: «Так, у меня закололо в зоне локтя». Нейрохирург понимает: «Так, мы еще довольно далеко от руки». Проходит еще немножко: «А теперь?» — «А теперь у меня средний палец отреагировал». «Ага, мы уже в зоне ладони. Еще чуть-чуть сдвинемся». — «А теперь указательный». Еще чуть-чуть. «А теперь у меня точно попало в мой больной несчастный палец». «О, — говорит хирург, — это место мы и разрушаем». И все, у человека, у которого десять лет это место болело, прямо на операционном столе эту боль вырубает. Это совершенно потрясающе. Это поражает и показывает, насколько компьютерообразно устроен наш мозг и как важно о нем больше знать.
Надя: Некоторые утверждают, что душевная боль может доставлять человеку чуть ли не больше мучений, чем физическая. Тут речь о том, что если что-то болит физически, то это можно заглушить обезболивающими, а если случилось какое-то горе, таблетку не съешь. Тут нужна более длительная терапия. Что можете сказать про эту душевную боль?
Вячеслав: Я думаю, что большинство читателей так или иначе сталкивались с душевной болью. Мы называем это болью, потому что мы как бы сравниваем со своими сенсорными ощущениями, потому что и там и там — например, потеря близкого человека и ожог руки — срабатывают одни и те же зоны гипоталамуса, главного нашего центра отрицательных эмоций. И именно там, в этом гипоталамусе, сходятся все наши негативные переживания. Поэтому на речевом уровне, на всех языках слово pain используется еще и для душевной боли. Но насчет таблетки — есть транквилизаторы, которые усиливают гамма-аминомасляную кислоту, есть антидепрессанты. Но, действительно, порой нужна достаточно долгая терапия. Это совсем другая история, связанная с вашим восприятием мира, системой ценностей и так далее.
Но это тоже может иметь последствия. Стресс возникает такой же, а уже от него у вас могут сжаться какие-то сосуды внутри сердца и реально заболеть сердце от душевной боли. Тогда к душевной боли добавляется боль физическая. Такое возможно.
Надя: А есть ведь люди, которым нравится испытывать боль. С одной стороны, на этом выстроена целая индустрия, БДСМ находит свое отражение в массовой культуре, в кино. Эта тема давно уже не считается чем-то запретным. Откуда появляется это желание испытывать и причинять боль?
Кстати, это характерно не только для человека. Физическая близость у многих животных сопровождается причинением физической боли партнеру. Она нужна для того, чтобы эффективно проходила овуляция. Есть такие животные, у которых без боли вообще яйцеклетка не сформируется. Поэтому это все можно рассматривать с точки зрения доминанты и того, что во время такой яркой физической близости даже слабые болевые сигналы могут работать на половое поведение и на получение удовольствия от контакта с партнером.
Катя: То есть биологически это абсолютно нормально?
Вячеслав: Дело в данном случае в количестве. Если уровень боли очень высок, то это уже где-то в пограничной зоне находится. А нормально это или ненормально — здесь уже ломают копья врачи, психиатры, юристы. Потому что понятие «норма — не норма» очень расплывчато. Иногда собирается Всемирная организация здравоохранения и говорит: «Раньше мы считали это болезнью, а сейчас мы считаем это вариантом нормы».
Надя: Просто человеку свойственно избегать боли. Тут, получается, наоборот, человек идет против своих инстинктов.
Вячеслав: Слабая боль может встраиваться внутрь каких-то ощущений. Даже если взять вкусовую систему. На самом деле часть пряностей вызывают слабую боль, но при этом этом становятся компонентом общего вкусового ощущения. Какой-нибудь там перец чили — пожалуйста, есть люди, которые любят острое, а обычный человек в таких концентрациях перец чили не потребляет.
Катя: Достаточно сложно в это поверить, но в 2009 году в журнале американской зубоврачебной ассоциации вышла статья, согласно которой рыжие люди очень не любят посещать дантистов, потому что очень сильно чувствуют боль. И было выдвинуто предположение, что та генетическая комбинация, которая формирует такой характерный цвет волос, делает людей менее восприимчивыми к обезболивающим, поэтому им нужна двойная доза. Врачи действительно делают некие поправки на цвет волос пациентов или это просто такая теория?
Пока не очень все это распространено, но постепенно развивается. И когда пройдет лет 20-30, а может, и меньше, это будет обычной историей. Вам будут назначать лекарственный препарат, ориентируясь на ваш генетический статус. История с рыжими — она просто одна из. Но рыжие тоже бывают разные. Есть несколько генов, которые отвечают за обмен меланина, то есть того вещества, которое красит нашу кожу, наши волосы, нашу радужную оболочку глаз. И в зависимости от того, как там идут химические превращения меланина и похожих молекул, в том числе может меняться и болевая чувствительность. Я и сам знаю, и знакомые врачи говорят, что когда к вам приходит ярко-рыжий пациент, нужно быть поосторожнее, потому что у них разброс чувствительности на многие лекарственные препараты выше, чем у среднего пациента. Вы можете что-то ввести, и оно не подействует, а можете ввести — и сразу будет побочный эффект. Не всегда, но тем не менее. Просто с повышенной осторожностью нужно использовать какие-то лекарственные препараты — давать не полную дозу, а сначала только половинку. Все мы разные. Это не только к рыжим относится, к каждому человеку. Каждый человек уникален и достоин уникального подхода ко всем системам, в том числе к системе болевой чувствительности.