дача лумберга в зеленогорске архитектора
Кое-что о владельце виллы. Как сложилась судьба архитектура Лумберга
Для исторических поисков, как ни странно, пандемия имеет свои плюсы. Так, среди оцифрованных документов, выложенных в Интернет Национальным архивом Финляндии, удалось найти информацию, которую зеленогорские краеведы искали уже много лет, но тщетно: о судьбе петербургского архитектора Федора Федоровича Лумберга.
За несколько лет до Первой мировой войны он приобрел участок в Териоках (нынешнем Зеленогорске), записав его на имя своей жены Елены Ивановны, и построил там знаменитую дачу в стиле модерн, сохранившуюся до наших дней (Приморское шоссе, 570, литера Б). Причем, по всей видимости, здание возвели по его проекту.
Не позже 1927 года вилла Лумбергов в Териоках была продана выборгскому банкиру Эйнару Вильгельму Кунтту. Как выяснилось, архитектор начал продавать дачу еще в 1921 году, об этом свидетельствуют объявления в газете Karjala.
В американской газете The Standard-Eхaminer от 15 декабря 1921 года, выходившей в штате Юта, было опубликовано письмо группы русских беженцев, проживающих в Финляндии, с просьбой о помощи. Его в числе прочих подписал Ф. Ф. Лумберг, указав адрес: «Териоки, 5 км». То есть тогда он еще жил в Терийоках на своей вилле.
Сведения об этом человеке сохранились довольно скудные. Известно, что до революции он был архитектором Обуховского сталелитейного завода и карточной фабрики ведомства учреждений императрицы Марии, Калинкинской больницы. Был известен и как член Общества архитекторов-художников. В Петербурге он возвел десять зданий, в основном принадлежавших Обуховскому заводу, а также собственный дом в Перекупном переулке.
Теперь благодаря архивным документам стало известно, что архитектор скончался 13 сентября 1938 года в Териоках в возрасте 71 года и был похоронен в 5-м квартале местного православного кладбища. Все уцелевшие дореволюционные и довоенные захоронения находятся в центре современного кладбища Зеленогорска на участке № 16. Увы, могила Лумберга не сохранилась.
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Яндекс.Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 30 (6868) от 19.02.2021 под заголовком «Кое-что о владельце виллы».
Дача лумберга в зеленогорске архитектора
В центре внимания оказались деревянные дачи. Модерн, Югендстиль, Ар-нуво, Сецессион – это про них. Впрочем, финны называли свой стиль Северным(!) модерном, подчеркивая лишний раз, что это их собственный стиль ни на что не похожий. Их модерн действительно иной, не такой, как в Стокгольме, не такой, как в Петербурге, и уж точно не такой, как в остальной Европе. Об особом пути Северного модерна мы рассуждали в публикации о Выборге. Не судите строго, рассуждения, конечно, дилетантские, но.
Этот дом мог бы много рассказать о своих владельцах. И тех, и нынешних. Николай Маркович выстроил себе дачу в стиле дворянского гнезда — с прудом, фонтаном, беседкой и небольшим парком. Он всегда тяготел к классицизму. Старший сын Сергей Николаевич встречается в списках общества благоустройства дачной жизни в Терийоках (современный Зеленогорск) за 1896 год. Люди были уважаемые и авторитетные.
На краеведческом ресурсе посёлка упоминается, что после смерти Николая Марковича его сын Лев Николаевич занимался делами дачи, но с началом Первой мировой получил очередное звание и как новоиспеченный поручик отбыл в Петроград. Тогда-то семья и продала дачу Айно Гранлунду, который назвал ее в свою честь виллой «Айнола».
Эрнст-Отто Окессон, на минуточку, известнейший финский адвокат, судья и министр юстиции. В 1923-м его карьера рухнула, он был выслан из столицы (Хельсинки, конечно) и назначен судьей приграничного района Терийоки (нынешнего Зеленогорска). Жил Эрнст-Отто на бывшей вилле Заеца. Слыл закоренелым холостяком и реноме, видимо, старательно поддерживал. Был членом-учредителем Морского курорта и казино на вилле «Лепони». На той самой вилле, где в 1912 году обосновалось Товарищество актеров, музыкантов, писателей и живописцев под руководством В. Мейерхольда («Териокский театр»). Впрочем, во второй половине тридцатых опальный юрист вернулся в Хельсинки, а дачу сдал в аренду.
И вот тут-то в доме обосновалась радиоразведка. Да, да, самая настоящая станция прослушивания. Упоминание о ней можно найти на страницах книги Кайно Туокко «На границе неспокойно».
Кстати, кроме охранявшей служебное здание пограничной собаки Тесу, у Лоукола было ещё несколько собак, которых иногда брали с собой отправлявшиеся за границу, то есть в Россию.
После войны дача сильно изменилась. С главного фасада исчез балкон с резными деталями, резные детали исчезли и по всему фасаду. Была застеклена веранда, появились колонны под окнами. Фото 1905 года из альбома «На поезде от Санкт-Петербурга до Кивенаппа». Для сравнения.
С 1910 года домик принадлежал Елене Ивановне Лумберг, жене архитектора и гражданского инженера Федора Федоровича Лумберга. Вероятно, и построена дача была по проекту самого Федора Федоровича, как и семейное гнездо – городской дом на Перекупном, 9 в тогдашней столице. Лумберг был архитектором Обуховского сталелитейного завода, карточной фабрики ВУИМ и Калинкинской больницы. Всего в Петербурге построил 10 зданий, включая собственный дом. Но в основном – корпуса завода.
С 1927 года дача перешла в собственность Эйнара Вильгельма Кунтту, директора Выборгского отделения одного из финских банков (оформлена, кстати, тоже была на жену Марию). В Зимнюю войну Кунтту служил инспектором Верховного командования по всему Карельскому перешейку.
А после войны и уже в советское время в даче размещалось общежитие работников пансионата «Северная Ривьера». Формально домик и сейчас стоит на территории санатория, в нескольких метрах от общедоступного пляжа. И да, это до сих пор жилой дом. Он не блещет благоустройством, но территория вокруг вполне себе ухоженная и хоть как-то поддерживается в порядке.
И последняя в обозримом будущем, но не последняя вообще дачная история. Ушково, финское Tyrisevä, Приморское шоссе, 611. На первый взгляд – совсем непримечательная заброшка, не зная ее бэкграунда – проедешь мимо и не заметишь. Да и фото, честно говоря, получились не ахти. Не та натура. Но есть одно «но». Удивительно, с каким интересом мы погрузились в этот дачно-курортный мир вековой давности. Воистину: дача – особый культурный и архитектурный российский феномен. Феномен, впрочем, нами до конца не понятый. Не понимали и не понимаем вот этого современного: «Мы бы очень хотели махнуть с вами на Север, в Суздаль, Муром… Хотели, но НАДО на дачу». И едут обреченно на свою дачу, и уже ничего там давно не выращивают, всё покупают круглый год в магазинах – эдакий осадок традиции. И сидят, скучают в клетушках в садоводстве, а не в дачном поселке, как встарь.
Что делать на 6, 12 сотках неделю или две, ума не приложим. Но это мы. А среди друзей есть носители той самой подлинной традиции, берущей начало на рубеже ХХ и XIX веков. У них и сами дачи, и отношение к дачной жизни иное. Не загородные дома, заметим. Это именно ДАЧИ!
Чуть больше века назад дачное строительство охватило все пригороды крупных центров Российской империи. В это же время в распространенных помещичьих усадьбах повсеместно воцарился упадок. Вспомните «Вишневый сад»! Раневская вынуждена продать свое имение, а лесопромышленник Лопахин собирался вырубить тот самый сад и организовать на дивном месте дачные участки. Как нам кажется, именно так всё и началось. Дачные посёлки сулили ощутимую выгоду. Обедневшие дворяне сдавали усадьбы на лето. Купечество, буржуазия, интеллигенция стремилась если уж и не построить свою собственную, то хотя бы арендовать дачу. Прикоснуться к такой манящей и беззаботной дворянской жизни, дотянуться, вкусить, попробовать? Может быть, может быть.
Петербургские дачники любили загорать у залива. На Северной Ривьере устраивали всевозможные вечера, благотворительные концерты, приглашали артистов из Петербурга, которые не гнушались, порой, выступить с любителем из числа дачников. За плату, разумеется. Собирались вместе за большим столом несколько поколений семей одновременно. Вечерами женщины рукодельничали, читали вслух или слушали граммофон, играли в шахматы и карты. Тут принимали гостей и сами ходили в гости, совершали променады, катались на лодках, ездили в соседние посёлки на праздники. Кстати, появление одной из первых велодорожек в современном Ленинграде/Петербурге вдоль побережья через Сестрорецк, Дюны, Солнечное, Репино, Комарово до Зеленогорска тоже отнюдь не случайно. Среди дачников были весьма популярны велосипедные прогулки, ведь начало XX века — время велосипедного бума. А дачные романы — вообще отдельная тема. Иные на дачу только за тем и ездили, чтобы флиртовать да соблазнять чужих жён!
Что нам очень нравится в тех старых дачах на Карельском перешейке – здесь никто не строил высоких заборов, судя по старинным фотографиям. Остатки добротной ограды из камня до сих пор различимы и вокруг дачи Дорна. См. последнее фото ниже.
Она, построенная в стиле «ложного фахверка», в 2016 году была внесена в список объектов культурного наследия регионального значения, но и только. А в 1898-м ей владел некто Дорн Рудольф (или Лудольф) Борисович. Йоганн-Генрих-Лудольф фон-Дорн, заслуженный профессор Санкт-Петербургского университета по кафедре римского права. Фанаты творчества Акунина создали целое генеалогическое древо персонажа Фандорина, выводя его из рода фон-Дорнов. Простое созвучие фамилий, но какова интрига, а! Говорят, даже сам Акунин-Чхартишвили её поддержал. Как поддержал и инициативы по сохранению дачи. Увы, пока безрезультатные.
Казалось бы, после таких мистических совпадений с историей популярного отечественного персонажа, здесь бы устроить отель с таким-то литературным бэкграундом! Пригласить бы на открытие самого Акунина. Можно сделать музей литературного персонажа, можно – музей дачного быта, можно – и то, и другое и в отдельном корпусе отеля. Дом УЖЕ приобрел славу «дачи Фандорина», надо пользоваться. Чем он хуже дома на Бейкер-стрит, где якобы жил Шерлок Холмс? Вот только в доме английского сыщика уже давно открыт музей, а усадьба в Ушково заброшена и, честно сказать, скоро совсем развалится.
На краеведческом сайте, посвященном истории поселка Териоки (Зелиногорска) и окрестностей (а Ушково совсем рядом), про реальную семью фон Дорн рассказано подробнее некуда.
Последний частный владелец, указанный в архивной карточке на данный участок – художник Микко Ойнонен. В 1903 году он обучался живописи в Школе искусства и дизайна университета Аалто, затем в финской Академии Изящных искусств в Хельсинки и в Академии Жюлиана в Париже. Преподавал, став заслуженным Мастером. В летнее время до войны проживал на даче в Тюрисевя. Значительная часть его работ написана на Карельском перешейке, современники даже прозвали его «живописцем летнего Перешейка». Работы художника выставляются во всех музеях Северных стран, а также в Пушкинском музее в Москве и в Британском музее в Лондоне.
Сразу после войны в победном для нас 1945-м на даче Дорна открылся детский санаторий Калининского района (санаторий «Чайка»), в самом доме размещалось общежитие для персонала. Вот такая история, пока ещё не с печальным концом.
Еще немного про дачи, но не Карельского перешейка, а Каменного острова ТУТ.
Использование устаревшего браузера
повышает риск взлома вашего компьютера.
Обновите свой браузер!
Через социальные сети
Еще не зарегистрированы?
Регистрация
Через социальные сети
Восстановление пароля
Введите почту указанную при регистрации и мы вышлем инструкцию
Дача Лумберг в Зеленогорске
Сказочная дача стоит прямо на берегу Финского залива.
Дача Лумберг, напоминающая сказочный Хоббитон, находится в Зеленогорске на берегу Финского залива, где шумит прибой, а вода разбивается об острые камни.
Здание было построено в начале XX века, точную дату пока не знает никто. С 1910 года дача принадлежала Елене Лумберг, жене архитектора Федора Лумберга, который, вероятно и возвел это прекрасное сооружение.
В это же время на территории установили скульптуру льва и кабана. Сейчас она практически разрушена. С 1927 года Дача Лумберг обзавелась каменным погребом, владельцем к этому моменту числился Эйнар Кунтту — директор Выборгского отделения одного из банков.
Дата изготовления изразцовых печей для дачи также неизвестна. Они появились в начале XX века благодаря проекту известного архитектора Эдуарда Диппеля. Печи являются памятниками декоративно-прикладного искусства и художественной промышленности.
Печи этой дачи изготовлены в начале XX века по проекту известного архитектора Эдуарда Диппеля. Это одни из немногих изразцовых печей, сохранившихся в Зеленогорске. Они являются памятниками декоративно-прикладного искусства и художественной промышленности.
На остатках бывшей каменной ограды сегодня можно увидеть часть надписей: VI и MA. Предположительно, эту надпись сделал Кунтту и она расшифровывается как VILLA MARIA. Именно так звали жену банкира, которую он безумно любил.
Использование устаревшего браузера
повышает риск взлома вашего компьютера.
Обновите свой браузер!
Через социальные сети
Еще не зарегистрированы?
Регистрация
Через социальные сети
Восстановление пароля
Введите почту указанную при регистрации и мы вышлем инструкцию
Собственный дом Лумберга
Дом архитектора Фёдора Лумберга просто невозможно не заметить, если двигаться от Невского проспекта к Херсонской улице. Это здание в стиле модерн — самый яркий и запоминающийся дом в квартале, хотя оно практически лишено украшений. Архитектор отказался от лепного декора и сделал акцент на формах: их мягкость и асимметричность напоминают шедевры Гауди в Барселоне.
Одно из самых необычных зданий Петербурга расположено в тихом Перекупном переулке. Оно было построено в 1904 году инженером Федором Лумбергом в качестве собственного дома. Стремясь отойти от стереотипов в строительстве многоквартирного дома, архитектор сумел выразить ключевые идеи раннего модерна: спонтанность, изменчивость и подвижность..
Первоначальный проект дома был утвержден Городской управой 11 марта 1903 года. Однако в процессе строительства он неоднократно менялся и дополнялся. В итоге корпуса нового здания заняли всю глубину городского участка, образовав подобие буквы «Е».
Основные же изменения претерпел фасад здания. Архитектор «отказался от лепного декора ради скульптурности самих архитектурных масс»: так характерная для модерна криволинейность и плавность линий была перенесена с отделки и декора на конструктивные узлы и архитектурные элементы. Яркими примерами этих преобразований стал и смещенный влево округлый эркер, и окна разных форм, и криволинейные ограждения балкона и козырька. Но главным акцентом на фасаде является большое окно в виде срезанного книзу овала, отмечающее квартиру самого Лумберга. В жилплощади архитектора была также устроена соединительная галерея, которая отлично видна со двора.
До наших дней сохранилось декоративно-художественное оформление немного узковатой и изогнутой парадной: две двустворчатые двери с характерным для стиля модерн рисунком из переплетенных линий, двухъярусный камин с цветочным орнаментом, лепные атланты и лестница с изящным металлическим ограждением. За 116 лет никаких существенных изменений в здании не происходило, оно использовалось как жилой дом с частичной арендой помещений.
В настоящие время, помимо квартир, в нем располагается Образовательное учреждение общественной организации Санкт-Петербургского городского Центра автомотоспорта ДОСААФ, студия живописи и дизайна, юридический центр и мини-отель.
В 2001 году дом был включен в «Перечень вновь выявленных объектов, представляющих историческую, научную, художественную или иную культурную ценность». В 2009 году здание было включено в Единый государственный реестр объектов культурного наследия памятников истории и культуры народов Российской Федерации в качестве объекта культурного наследия регионального значения.
Вы подписались на дайджест
Вы можете добавить события, которые будут в этом месте