дача столыпина на аптекарском острове сегодня
flackelf
flackelfРусский киевлянин пишет из Петербурга.
Вчера прошлся пешком от метро «Петроградская», через Аптекарский остров по набережной Большой Невки, мимо телевышки, через Лопухинский сад и далее через мосты к Черной речке. Получилось в итоге больше 5 километров. Погода вчера, в отличие от сегодняшней была неважная. Пасмурно и сильный ветер.
1. Проход между домами у метро «Петроградская», где всегда полно студентов. В глубине стоит дом с башнями современной постройки.
2. Очень красивый изгиб реки Карповка, недалеко от того места, где ее пересекает Каменноостровский проспект. Тут проходит также трамвайная линия.
3. Пересечение Карповки и проспекта Медиков.
Виден Петропавловский мостик. Правее стоит бывший доходный дом Барановской, довольно приметный в этой северной части Петроградской стороны, где уже начинается заканчиватся плотная жилая застройка
4. Старые корпуса Медицинского университета видны на той стороне реки Карповки.
А я иду по той её стороне, где распожен Ботанический сад. Как раз исполнился ровно год, как я его посетил с экскурсией.
5. Санкт-Петербургская государственная химико-фармацевтическая академия на Аптекарском проспекте. Бывший доходный дом 1912 года постройки, который был занят под химические лаборатории. Год назад я уже о нем писал.
6. Аптекарский проспект, в районе пересечения с улицей Профессора Попова. Справа стоит очень красивое здание. Это старейший корпус Петербургского Электротехнического Университета. 1903 год.
7. В этом здании работал и скончался изобретатель радио А.С.Попов.
8. Старые корпуса Ботанического института им. В. Л. Комарова. Тут расположен бывший Императорский Ботанический сад.
9. Корпуса университета, построенные при СССР. Тут вообще по улице ходят только одни студенты.
10. Хорошо видна оранжерея Ботанического сада.
11. Спасо-Преображенская церковь на улице Инструментальной. 1845 год, архитектор Тон.
Передана РПЦ только 10 лет назад и находится в плохом состоянии. Само место это на Аптекарском острове не очень проходное, вдали от главных улиц.
12. Вот под этим холмом около Электротехнического института в 1942—1943 годах в бункере располагался штаб командующего Балтийским флотом адмирала В.Ф.Трибуца.
«Бункер сложенный из толстенных (сантиметров 30) металлических плит и частично присыпанный землей». Находится в полуразрушенном состоянии.
Осматривать это место зимой не решился. Видно здание, за которым как раз находится ещё одна местная достопримечательность.
13. Возле этой церкви как раз и находилась в начале 20 века дача Столыпина. В те времена к этим местам на Аптекарском острове, огромный город еще не подобрался так плотно и поэтому тут вполне возможным было иметь дачу.
14. Один из корпусов «ЛЭТИ», послевоенной постройки. 1956 год.
15. Очень старое здание, где раньше помещались конюшни.
16. Вот это место. Это сквер Столыпина.
Памятник был установлен (восстановлен в 1991 году) на месте дачи Столыпина, где произошло одно из 10-ти покушений. Было это 12 августа 1906 г. В это время П. А. Столыпин занимал пост председателя Совета министров и министра внутренних дел.
18. «Непосредственные исполнители — «Союз социалистов-революционеров максималистов». Организатором был Соколов, Михаил Иванович по кличке «Медведь», родом из крестьян.»
20. Дача Столыпина располагалась на Набережной Большой Невки, на той стороне которой находилась большая промзона Выборгской стороны.
От нее ещё сохранились вот такие старые промышленные здания из красного кирпича.
Это бывшая Николаевская мануфактура АО «Воронин, Лютш и Чешер»
21. А это Прядильно-ниточный комбинат «Красная нить». Бывшая фабрика «Невка» товарищества Невской ниточной мануфактуры.
Эти корпуса построены в 1911 году. Один из них имеет вот такую красивую башню.
22. Построенное в 2014 году здание «Лукойла».
25. Вот тут оказывается и отстаиваются центральные пристани, которые летом стоят в самом центре города.
27. Телевизионная башня Ленинградского радиотелевизионного передающего центра, построенная в 1962 году. Высота 310 метров.
30. Прошел под Кантемировским мостом.
31. Идем дальше по Аптекарской набережной. Слева стоит современный Бизнес-центр «Авеню».
32. А на той стороне Невки хорошо виден огромный ЖК «Riverside», около которого Чёрная речка впадает в Невку. Как раз видно это место.
33. Мыс Каменного острова, у которого от Большой Невки отделяется Малая, Она омывает Каменный и Крестовский острова с юга.
На мысе стоит Каменноостровский дворец, к которому мы ещё подойдём. Вдали виден Ушаковский мост через Большую Невку.
34. Клиника кожных болезней. 1906 год. Архитектор Баранкеев С. А.
Ныне тут институт мозга человека.
35. Улица академика Павлова, которая находится на самых задворках северо-восточной части Аптекарского острова.
36. Территория НИИ Экспериментальной медицины РАМН. Это «старейший Российский научно-исследовательский институт в области медицины и биологии, основанный Принцем Ольденбургским в 1890 году.»
37. Старые корпуса института.
38. И старая дореволюционная ограда, которую уже начали перестраивать.
39. Ну вот наконец и вышел к Лопухинскому саду. Получил название по первому его владельцу, светлейшему князю Петру Васильевичу Лопухину.
Во времена СССР носил имя Ф.Э.Дзержинского.
До революции тут была дачная территория, где жили в разное время разные высокопоставленные деятели Российской империи.
40. Довольно красивый жилой дом сталинской постройки у Лопухинского сада.
41. В последние годы сад реконструировали. Всё тут в очень хорошем состоянии и место очень приятное. Много старых деревьев, рядом берег Невки.
Прямо под нами проходит 2-я «Синяя» линия метрополитена, это видно по вентиляционной шахте.
43. Вид на Каменноостровский дворец, который стоит на той стороне Малой Невки.
44. Каменноостровский мост через Малую Невку. По нему проходит основная траснспортная магистраль Петроградского района.
45. Реконструируемая Дача Громова. Середина 19 века.
46. Вид из сада на Большую Невку и современный ЖК в районе устья Чёрной речки.
47. Ещё один мостик через пруд.
48. Изголодавшиеся утки вышли на берег и отчаянно попрошайничают, почти потеряв страх перед человеком.
49. На Каменоостровском мосту. Этот мост построен в 1955 году, взамен старого деревянного.
50. Здание гауптвахты Каменноостровского дворца. 1824 год.
51. Ворота на территорию Каменноостровского дворца.
54. Храм Рождества Иоанна Предтечи на Каменном острове. Построена в 1778 году в готическом стиле. Действующая.
Строилась на средства цесаревича Павла Петровича. Позже Павел I передал церковь Мальтийскому ордену.
55. Часовня во имя иконы Божией Матери «Всецарица». Бывший круглый павильон для разводки Ушаковского моста построенный в 1954 году.
56. Вид с Ушаковского моста на Аптекарский остров, где я недавно проходил.
57. Современный Ушаковский мост как и Каменноостровский был построен в середине 50-х годов.
Видна эстакада, по которой проходит Приморский проспект.
58. Военно-морская академия имени Адмирала Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецова, которая стоит на Ушаковской набережной. Здание построено как раз к началу войны, в 1941 году.
59. На Чёрной речке. Тут тоже полно уток попрошаек.
Наталья Климова и покушение на Петра Столыпина (часть 1)
М. Соколов ― Что же произошло 12 (или по-другому стилю 25) августа 1906 года около 14:30, в середине дня, на Аптекарском острове в столице империи Санкт-Петербурге?
М. Соколов ― Это те, кто фактически вышел из партии социалистов-революционеров — более радикальное крыло.
М. Соколов ― А вообще откуда у него была такая ненависть к власти? Можно сказать, даже патологическая. Если посмотреть на его историю, как это понять?
Г. Кан ― Сложно сказать, потому что, по одним данным, он был сын дворовых крестьян, по другим, он даже был незаконнорожденным сыном помещика. Почему у него такая ненависть к власти? Он в свое время был участником Декабрьского восстания, одним из лидеров Декабрьского восстания, где проявил себя.
М. Соколов ― В Москве.
М. Соколов ― А кто эти 3 человека, которые, собственно, бросили портфели и погибли вместе с еще десятками людей на этой даче? Что это были за люди?
М. Соколов ― Да, знаете, буквально еще один вопрос, тоже связанный с нашим предыдущим разговором. Вы сказали, что были и другие теракты, экспроприации и так далее. Что еще, собственно, организовывала Климова вместе с Соколовым до покушения на Аптекарском острове? Я так понимаю, что у них была задача добыть побольше денег, чтобы организовывать уже какие-то серьезные атаки на власть.
М. Соколов ― Хорошо, давайте, действительно, расскажем о том, как приходили люди в революцию. Каким образом они росли и как приходили к тому, чтобы принимать участие в таких событиях, как то же Декабрьское восстание или, собственно, покушения на царских чиновников.
М. Соколов ― Что значит «помогает»? Какие-то листовки распространяет или что?
Г. Кан ― Печатает прокламации, возит им нелегальщину и завязывает знакомства с рабочими. То есть такая периферия социал-демократов. Потом переезжает в Москву и там уже более тесно связывается с революционерами.
Дело в том, что в Москве существовала сильная организация эсеров. Среди них было очень много рязанцев. Немалую роль играли ее старые друзья Виноградов и Стребулаев. То есть там было рязанское землячество.
Более того, это рязанское землячество в московской эсеровской организации было оппозиционно ее руководству — по двум причинам. Руководство московской эсеровской организации упрекали в пассивности, считали недостаточно деятельным, и, во-вторых, в связи с крупной буржуазией — конкретно с миллионером-чаеторговцем Высоцким.
М. Соколов ― А что ж тут плохого для революционеров, если он их фактически финансировал, сам или через своих партнеров?
Г. Кан ― Для максималистов это была зависимость от буржуазии, от врагов. Плюс руководство московской организации партии эсеров — родственники Высоцкого. Тем более уже тогда будущие максималисты склонялись к социализации фабрик и заводов. А у Высоцкого масса чайных фабрик и заводов. Это выглядело противоречием: что это такое — мы зависим от олигарха!
И вот эта оппозиция впоследствии решила добыть себе финансирование самостоятельно. Совершили это ограбление, бескровную экспроприацию Общества взаимного кредита. Экспроприировали огромную сумму — 875 тыс. рублей.
Потом Климова оказывается свидетелем Декабрьского восстания и уже помогает восставшим — носит им туда револьверы и патроны. Естественно, баррикады, стрельба для ее очень романтического сознания играют очень большую роль. Как она потом вспоминала, «Даже теперь слышу, как тысяча бесенят во мне начинают танцевать при одном воспоминании о баррикадах».
Восстание было очень жестоко подавлено, с огромным количеством расстрелянных. Естественно, это произвело сильное впечатление на Климову. Она начинает думать, пойти ли ей в революцию. Но она очень любит жизнь и не может сразу решиться пойти в революцию. Она очень боялась смерти.
И вот какой тут был дополнительный стимул идти в революцию? Она в тот момент увлеклась еще одним мыслителем, который стал для нее учителем жизни — Фридрихом Ницше, «Так говорил Заратустра».
М. Соколов ― Как соединяются Ницше и, собственно, революция? Вот это интересно.
М. Соколов ― Скажите, а как она всё-таки познакомилась с максималистами? Собственно, не с улицы же она пришла в организацию. У нее, видимо, были какие-то контакты.
Г. Кан ― Через Виноградова и Стребулаева, друзей детства, которые из московской оппозиции вошли в боевую организацию максималистов и познакомили ее с Соколовым. Непосредственно через рязанское землячество.
М. Соколов ― И тут возник этот план захвата здания Государственного Совета. Это был Мариинский дворец, если я не ошибаюсь.
Г. Кан ― Нет, тогда Госсовет заседал в здании Дворянского собрания. Ныне это Большой зал филармонии. В Мариинский дворец они переселились потом.
Значит, какая была идея? Конечно, идеи Соколова всегда были крайне радикальные — как сейчас бы сказали, экстремистские. Ворваться в здание… Госсовет состоял из двух частей. Половина членов назначалась императором, половина избиралась от различных курий. Кстати, членом Госсовета с апреля 1906 стал собственный отец Климовой — от земской курии рязанского собрания.
М. Соколов ― То есть он был фактически избран сенатором.
М. Соколов ― А смысл этого? Ну взорвали, и что? Начались бы новые репрессии.
М. Соколов ― Подождите, а всё-таки почему они отказались от атаки на Госсовет?
М. Соколов ― Как она бежала?
М. Соколов ― То есть, наверное, он ее принял тоже за какого-то тайного агента полиции, и поэтому не преследовал.
М. Соколов ― Он работал за деньги или переменился идейно?
Г. Кан ― Конечно, за деньги. Хотя он пытался потом изображать из себя идейного, но судя по документам, которые я читал, торговался за каждую копейку. Конечно, за деньги. Но еще он боялся. Он же был членом организации с самого начала, но, видимо, после взрыва на Аптекарском острове стал бояться, что если его возьмут, это будет долгая каторга. То есть тут еще было желание себя обезопасить. Он, кстати, принимал участие в деле Госсовета, но вряд ли должен был быть боевиком-смертником.
Он сообщил Герасимову очень много. Собственно, с конца августа началась слежка за членами организации, часть из которых жила в Финляндии, как Соколов и большей частью Климова. Так что о том, что будет эта экспроприация в Фонарном переулке, Герасимов знал. Но Гейде не знал, где, когда и кто участвует. Он не всё знал.
М. Соколов ― То есть он не знал место, где будут грабить.
М. Соколов ― Это что, была какая-то атака на карету инкассаторов?
М. Соколов ― Кстати, напомню, что введение военно-полевых судов для ускоренного рассмотрения дел врагов престола и империи было как раз результатом покушения на Столыпина. Собственно, они были введены 1 сентября 1906 года.
М. Соколов ― Где его взяли? На улице?
М. Соколов ― А в чем вообще разница между этим военно-полевым и военно-окружным судом? Тут надо всё-таки, наверное, объяснить.
Г. Кан ― Военно-полевой суд — там нет ни прокурора, ни адвоката. Судят офицеры. Очень велик шанс приговора к смертной казни. Приговор не обжалуется, не утверждается, вступает сразу в силу. Утверждает командующий военным округом, но утверждает формально. Военно-полевой суд, собственно, создавался, как следует из документов, во многом для ускоренного приговора к смертной казни террористов.
М. Соколов ― Это такой террористический инструмент власти.
М. Соколов ― Здесь, я думаю, мы поставим многоточие в беседе с историком Григорием Каном, автором книги «Наталья Климова. Жизнь и борьба». И о дальнейших событиях, о судьбе Натальи Климовой мы расскажем в следующей программе из цикла «Цена революции», который ведет Михаил Соколов. Спасибо!
Дача столыпина на аптекарском острове сегодня
Он токовал в Думе. Вики пишет: Во время выступлений перед депутатами Государственной думы проявились ораторские способности Столыпина. Его фразы «Не запугаете!», «Сначала успокоение, потом реформы» и «Им нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия» стали крылатыми.
Сначала фотографии подрыва его дачи. Это начало. И это не либерасты действовали! Покушение осуществила петербургская организация «Союза социалистов-революционеров максималистов», образовавшаяся в начале 1906 года. Организатором был Михаил Соколов («Медведь», «Анатолий», «Пётр Васильевич»).
Дочка Столыпина 8 лет тогда чуть не лишилась ног, врачи настаивали на ампутации. Но рискнули, и ноги удалось спасти, хотя полностью не восстановили. Сам Столыпин силою взрыва был опрокинут на пол, но не пострадал. Через неделю после взрыва правительство издало указ о военно-полевых судах. За восемь месяцев действия этого указа в России было казнено 1100 человек. Однако казни эти не помогли ни России, ни Столыпину.
Но пока про дачу на Аптекарском острове.
Вот тут стояла его дача, около церкви. Я заснял эти места в сегодняшние дни.
Теперь там памятный знак. Я тоже заснял его. А он исторический.
В 1908 году на месте взрыва был возведён гранитный обелиск, спроектированный архитектором Робертом Марфельдом. Первый камень был заложен 12 августа 1907 лично Петром Аркадьевичем Столыпиным. В 2006 году памятник был отреставрирован
А теперь: за что его убили не революцинеры, борцы с царизмом, как на Аптекарском, а силы кагала. А это неприятнее.
Об этом говорит бешеная ненависть большевиков к Столыпину:
Советский историк Арон Аврех отмечал, что экономические реформы Столыпина совершенно не соответствовали потребностям государства.
Арон и все ленинские большевики клеймят Столыпина. А вот русские фамилии таки не клеймят. Отчего бы? Кагал приказал.
Всячески поддерживали деятельность П. А. Столыпина: известный русский философ-марксист П. Б. Струве; философ, литературный критик и публицист В. В. Розанов; философ и правовед И. А. Ильин, политики Н. Н. Львов, В. А. Маклаков, А. В. Тыркова-Вильямс, В. В. Шульгин, для которого П. А. Столыпин остался образцом политика и даже кумиром до конца жизни.
Не все русские! Лев Толстой стал одним из критиков действий Столыпина на посту премьер-министра. Дошло до того, что в одном из черновиков писем он назвал его «самым жалким человеком». И отчего Толстой стоит в ряду ненавистников Столыпина? Думайте.
Вот за это его убили, за Николашку:
Возвращаю вам журнал по еврейскому вопросу не утвержденным.
Задолго до представления его мне, могу сказать, и денно и нощно, я мыслил и раздумывал о нем.
Я знаю, вы тоже верите, что «сердце царево в руцех божиих».
Я несу за все власти, мною поставленные, перед богом страшную ответственность и во всякое время готов отдать ему в том ответ.
Мне жалко только одного: вы и ваши сотрудники поработали так долго над этим делом, решение которого я отклонил. […] Николай.»
Проект предполагал отменить все ограничительные законы для евреев, проживающих в черте оседлости.
Столыпин пишет Императору:
«Еврейский вопрос поднят был мною потому, что, исходя из начал гражданского равноправия, дарованного манифестом 17 октября, евреи имеют законные основания домогаться полного равноправия; дарование ныне частичных льгот дало бы возможность Государственной Думе отложить разрешение этого вопроса в полном объеме на долгий срок.
…
Простите мне, ваше величество, но я знаю, чувствую, что вопрос этот громадной важности. Если ваше величество не одобрите мои предположения и не разрешите мне прислать для наложения резолюции журнал, о возвращении которого никто пока не знает, позвольте приехать со словесным докладом в среду в 9 часов вечера».
Громадной важности. О возвращении журнала никто не знает! Щас.
Инфа об отказе сразу ушла в газеты. «Слив» состоялся. Никто не задумался – а как? Секретнейшая же вещь. Методы разве нынче изменились? А законопроект Столыпин затем пропихнул в Думу, долго его ещё перетирала Дума. Несколько лет даже не рассматривала. Тоже не подписала. Только подписала смертный приговор Столыпину…
Заколдованное место. Триста лет истории Аптекарского острова
Об авторе: Юрий Борисович Юдин – журналист, литератор.
Это место до сих пор остается особенным, пробуждающим историю и мифологию нескольких столетий. Фото Александра Савина
Аптекарский остров занимает центральное положение в Невской дельте.
Вообще-то это неотъемлемая часть Петроградской стороны. Но можно рассмотреть его и как особенное место в Петербурге со своей особенной историей и мифологией. В нее нам и предстоит углубиться.
Аптекарский остров звался когда-то по-фински – Корписаари, то есть Вороний. А по-русски – Еловый.
В петровскую эпоху здесь подвизались Яков Брюс и Лаврентий Блюментрост. Оба были московские уроженцы и в русском подданстве состояли отродясь. Хотя дед Брюса был выходцем из Шотландии, а отец Блюментроста – из Тюрингии.
Брюс был литейщик, механик и алхимик, дипломат, звездочет и чернокнижник. Рассказывали, что он умеет оживлять мертвых, летать по воздуху и предсказывать будущее.
Брюс участвовал в военных походах и заграничных вояжах Петра, знался с Ньютоном и Лейбницем. Реформировал русскую артиллерию, возглавлял Берг-коллегию и Монетный двор. Был пожалован графом и генерал-фельдмаршалом, стал одним из первых кавалеров ордена Андрея Первозванного.
Но когда Яков Брюс основал в устье речки Карповки пороховой завод на водной тяге, он был еще сухощавым энергичным полковником. Он лично составлял и опробывал пороховые смеси, особенно для потешных огней. Одно время производством у него заведывала женщина: Елена де Валь, вдова голландского порохового мастера, внезапно умершего.
Блюментрост же был архиятер, сиречь главный царский лекарь. Позднее он возглавил Кунсткамеру и сделался первым президентом Петербургской академии наук. Лаврентий Лаврентьевич учредил на острове Аптекарский огород и Медицинскую канцелярию, Главную аптеку и Инструментальную избу для изготовления медицинских орудий.
Название «Аптекарский остров» впервые письменно зафиксировано в 1726-м, но, конечно, употреблялось и ранее. В общем, 300 лет назад остров обрел свое настоящее имя и назначение.
Здесь возникла Аптекарская слобода, где селились фармацевты, аптечные служители и работные люди. Позднее появились Аптекарская набережная, Аптекарский проспект, Аптекарский мост.
На острове учинили также заячий заповедник. Лапы и жир зайца считались ценными снадобьями. Жителям ближних губерний велели ловить силками и доставлять в столицу живых зайцев. Но зимою косые переходили замерзшие реки и разбегались по городу, так что затея не удалась.
При Анне Иоанновне лейб-медик Блюментрост попал в опалу и удалился в Москву. При Елизавете Петровне про него вспомнили. Он был назначен куратором Московского университета и успел всласть поругаться на этой почве с Михайлой Ломоносовым.
Брюс же ушел в отставку вскоре после кончины Петра. И тоже уехал в свою подмосковную усадьбу, где занялся алхимией и астрономией.
Был еще батальный эпизод. В ходе Северной войны летом 1704 года на соседний Каменный остров высадился шведский десант. Роман Брюс, брат Якова Брюса, комендант новорожденного Санкт-Питер-бурха, разместил на Еловом артиллерию и пригнал фрегат в Малую Невку. Пушечная дуэль продолжалась в течение ночи, утром шведы отступили.
Так что запах пороха сопровождал всю раннюю историю острова.
Уже названия Вороний и Еловый говорили о присутствии на острове всякой нечисти. Русская пословица сообщает: в сосновом лесу – молиться, в березовом – веселиться, в еловом – удавиться. А ворона птица умная, но зловещая.
Зайцы также считались нечистыми животными. Прибавим сюда аптечное и зелейное дело. Нерусских смотрителей и бабу-начальницу. Укромное положение и военные строгости. Не удивительно, что островитян ославили колдунами и чародеями.
При императоре Павле остров потерял заповедный статус и стал застраиваться богатыми дачами. У Пушкина гости съезжались на дачу именно сюда: в имение Лавалей, владельцев уральских горных заводов и скороспелых графов.
А виллу Боргезе, названную по римскому образцу, извозчики называли «вилла борзая»: привет аптекарским зайцам. Принадлежала эта дача откупщику Горфункелю, а до него – княжне Куракиной. Из тех самых, несимпатичных, что в «Войне и мире» зовутся Курагиными.
На даче тайного советника Аллера поместили когда-то безумного поэта Батюшкова. Он писал на пыльных окнах девизы. Один из них гласил: «Есть жизнь и за могилой!» Другой поминал омбру одорату, то есть душистую какую-то тень.
А на западе острова образовалось Карповское кладбище. Здесь хоронили жителей Петербургской стороны – особенно в демисезонную распутицу, когда сообщение с другими частями города затруднялось. От богатых дач этот погост отделял семиколенный Задний переулок.
В конце XIX века Троицкий мост соединил Петербургскую сторону с Марсовым Полем. На Аптекарском появились многоэтажные доходные дома. По Каменноостровскому проспекту пустили трамвай. И жизнь на острове сделалась суетливой и меркантильной.
Дачники стали удаляться в более спокойные края. А богатые виллы превратились в увеселительные заведения с цыганами, танцовщицами и факирами. Они носили названия типа «Ассамблея» или «Хуторок» и часто прогорали.
Была на Аптекарском и казенная правительственная дача. Здесь в 1906 году эсеры-максималисты устроили покушение на премьер-министра Петра Столыпина. Бомбы изготовили на московской квартире Максима Горького по рецепту Леонида Красина.
Столыпин вел на даче прием, народу было битком. Террористов сразу разоблачили: у одного из них ус отклеился. Но они успели бросить портфели с бомбами. Погибло три десятка человек: чиновники, слуги, просители из купцов и мещан. Сын и дочь премьера были ранены. Сам Петр Аркадьевич остался невредим: его лишь забрызгало из мимолетной бронзовой чернильницы. Тут невольно вспоминается чернильница, которою Мартин Лютер запустил в дьявола.
Между прочим, на острове прошло детство другого нашего премьера, уже советской поры: Алексея Косыгина. Не будем углубляться в его житие. Отметим лишь нечаянную рифму, которых в истории Аптекарского немало.
Препараты и экспонаты
Еловые чащи скоро свели – на дрова для производства пороха. Несколько елей осталось лишь в Ботаническом саду. Он ведет происхождение от Блюментростова огорода, но расположен южнее. А на месте огорода появился Лопухинский сад, переименованный советскою властью в сад Дзержинского.
Что же до ворон, они облюбовали более пустынные острова: Крестовский, Каменный и Елагин. А аптекари, преимущественно немцы, перебрались на Васильевский остров, где образовалась изрядная немецкая колония.
Зато на Аптекарском появился Институт экспериментальной медицины. Поначалу Императорский, позднее Государственный, еще позднее Всесоюзный.
Основателем и попечителем его был принц Ольденбургский, член царствующего дома, правнук императора Павла.
Здесь делали прививки от бешенства, пользовали сифилитиков, изучали рефлексы на собачках. Работали с чумною палочкой и содержали в кронштадской акватории отдельный Чумной форт.
Градоначальник – это была особенная должность в Петербурге, Москве и важных портах вроде Одессы и Таганрога. Города эти были выделены из губернского подчинения в самостоятельные единицы. Сейчас их назвали бы субъектами Федерации, но Российская империя была государством унитарным.
Должность генерал-губернатора в Петербурге и Москве была представительской и политической. А градоначальник осуществлял непосредственное управление полицейской и административной частью.
Впрочем, фон дер Лауниц исправлял свои обязанности в Петербурге недавно. Корни покушения на него вели в Тамбов, где он губернаторствовал в мятежном 1905-м и жестоко подавлял крестьянские волнения.
Террориста Евгения Кудрявцева, тамбовского уроженца, опознали не сразу. Голову его заспиртовали и выставили в стеклянной банке на всеобщее обозрение.
А на месте Карповского кладбища возник краснокирпичный городок попечительства для призрения слепых. Попечительство называлось Александро-Мариинским – в честь царя-освободителя и его венценосной, но плаксивой супруги.
Основал это заведение Константин Грот, бывший самарский губернатор и многих орденов кавалер. Брат его, Яков Грот, был вице-президентом Академии наук, издателем сочинений Державина и знатоком русской орфографии.
Между прочим, в числе самарских губернаторов были также Григорий Аксаков, сын писателя, и Иван Блок, дядюшка поэта.
Вот уж доподлинно Страна Багровых Внуков. Это я про Самару и соседние поволжские провинции. Например, Казань, которой управляли граф Толстой, Тургенев и Боратынский. Или Пензу, где губернаторствовали князь Вяземский, князь Святополк-Мирский и еще один граф Толстой.
Отпрыски одних и тех же семейств, одного воспитания и образа мыслей вершили власть в империи и сочиняли стихи и романы. Некоторые совмещали эти ремесла. Как Гавриил Державин, поэт, губернатор, министр и сенатор. Или его приятель Иван Дмитриев, министр и баснописец. Или их современник Алексей Ржевский, сенатор и авангардный стихотворец.
В середине XIX века по одному только Министерству внутренних дел служили старые писатели Николай Греч и Иван Лажечников. Молодые прозаики Николай Герцен и Иван Тургенев. Баснописец и романист Александр Измайлов. Поэт и драматург Лев Мей. Лексикограф и этнограф Владимир Даль. Романист и этнограф Павел Мельников-Печерский. Автор водевилей и забавных повестей граф Владимир Соллогуб. Алхимик и сказочник князь Владимир Одоевский. Сатирик и сказочник Михаил Салтыков-Щедрин. Издатель и редактор Иван Аксаков. Поэты Яков Полонский и Аполлон Майков. И еще с десяток не столь известных сочинителей.
Впрочем, Министерство этих самых дел исполняло не только полицейские функции. Оно назначало губернаторов и приглядывало за местными властями. Занималось почтами и телеграфом, цензурой и статистикой, книгоизданием и книжной торговлей, инородцами и иноверцами, географическими исследованиями, хозяйственными ревизиями, местами лишения свободы, судебным, строительным и ветеринарным надзором и много чем еще.
В общем, изящной словесностью и государственным строительством занимались у нас одни и те же люди. Тем удивительней, что результаты получались такие разные.
Но вернемся на наш остров.
Попечительство о незрячих было с музыкальным уклоном. Малолетних воспитанников обучали церковному пению, игре на рояле и ремеслу настройщика.
Перед главным зданием стоял памятник основателю. Под бронзовым бюстом Константина Карловича Грота сидела бронзовая девочка с книжкой для осязательного чтения. Тайный советник Грот и сам был слабого зрения. Но его истукан на верхушке коринфской колонны глядел доброжелательным орлом. Изваял этот монумент скульптор Опекушин, также островитянин. Мастерская его находилась неподалеку, на Песочной улице.
Александр Опекушин прославился своим памятником Пушкину на Тверском бульваре в Москве. Но по большей части он ваял царей и цариц, так что при советской власти почти все его монументы были снесены. Умер Опекушин на родине, в ярославской деревне, всеми забытый.
Но через 40 лет на Аптекарском острове появилась мастерская другого знатного скульптора: Михаила Аникушина. Он был московский уроженец, но почти всю жизнь прожил в Ленинграде.
Главным его произведением, вы будете смеяться, также считается памятник Пушкину. Он стоит в Ленинграде на площади Искусств, которая прежде называлась Михайловской, а между двумя германскими войнами носила имя австрийского социалиста Фердинанда Лассаля.
Питерский Пушкин пониже московского: восемь метров против одиннадцати. Зато в Москве бронзовый поэт еще только лезет за пазуху с озабоченным видом. А в Питере он уже достал оттуда что-то нерукотворное и делает этак кокетливо ручкой в воздухе.
Но вернемся к нашим незрячим.
После Октябрьского переворота попечительство было распущено. Но вскоре его открыли вновь под вывеской трудовой коммуны. Это заведение называлось: городок слепых имени Бухарина и Калинина.
Любимец партии Николай Иванович Бухарин порою действительно проявлял политическую близорукость. А вот всесоюзный староста Михаил Иванович Калинин был скорее дальнозорок, но при этом глуховат. Должно быть, поэтому на Аптекарском острове появился впоследствии еще и интернат для слабослышащих.
Еще о парной рифмовке
Среди знаменитых островитян выделяются и другие интересные пары.
Например, академика Павлова можно уравновесить профессором Поповым, изобретателем русского радио.
С некоторыми дополнительными гирьками. Потому что Иван Петрович Павлов был человек строптивый и тяжелонравный. А Александр Степанович Попов, напротив того, отличался патологической скромностью и простодушием, так что его обирали все кому не лень.
В этой связи стоит обратить внимание на павловские сурдокамеры, знаменитые Башни молчания. Воздвигнутые для сугубо собачьего одиночества, они как нельзя лучше пригодились бы для передачи и приема таинственных флюидов радио. Большей чистоты опыта нельзя обеспечить даже в петропавловских бастионах и равелинах – нарочитых изоляторах для государственных преступников.
Мнится даже, что была у Ивана Петровича сокровенная идея: передача собачьих рефлексов на расстоянии. Собаки ведь отличаются поразительным чутьем. И порою чуют за сотни верст, что с хозяином случилась беда.
То-то другой знаменитый изобретатель, американец Норберт Винер, верил, что когда-нибудь получится передать кошку по телеграфу.
Но мы в России предпочитаем иметь дело с собаками. Недаром же русские собачки оказались первыми в космосе. Американцы, наши соперники в космической гонке, запускали обезьян. И всякий раз с опозданием.
Дело тут, конечно, в том, что собаки ближе к загробному миру. Физиологу Демихову, последователю Павлова, удалось создать даже двухголовую собачку. Это уже на полпути к баснословному Церберу. Так сказать, Муму возвращается из ада.
Радио и телефон также воспринимались как средства связи с загробным миром. Тому есть множество примеров в поэзии. Вот хотя бы у Мандельштама:
На этом диком, страшном свете
Ты, друг полночных похорон,
В высоком строгом кабинете
Встаю расслабленный с постели:
Не с Богом бился я в ночи,
Но тайно сквозь меня летели
Колючих радио лучи.
На московском Новодевичьем кладбище есть могила маршала связи Ивана Пересыпкина. Над могилой памятник: скульптурный поясной портрет в маршальской форме с орденами. К уху мраморный Иван Терентьевич поднес телефонную трубку. С кем он там разговаривает? От кого получает приказы и кому отдает?
А в последние годы я все чаще наблюдаю на улицах людей с рассеянным взором, которые разговаривают сами с собой. Это уже напоминает канал связи с миром безумия: поклон поэту Батюшкову.
Впрочем, островными башнями профессор Попов так ни разу и не воспользовался. Опыты свои он проводил по большей части в Кронштадте. А на Аптекарском возглавлял электротехнический институт, к тому же совсем недолго.
Как бы то ни было, в честь профессора Попова и академика Павлова на острове названы улицы.
А в пару к принцу Ольденбургскому годится другой знатный островитянин: герцог Лейхтенбергский. Этот титул носили потомки Евгения Богарне, пасынка Наполеона Бонапарта. Один из них, Максимилиан-Иосиф-Евгений-Август-Наполеон, женился на дочери Николая Первого и подвизался с тех пор в России.
Герцог Лейхтенбергский основал бесплатную Максимилиановскую лечебницу. Кроме того, он заведывал Горным институтом, президентствовал в Академии художеств и увлекался гальванопластикой. Между делом родил семерых детей. Одна из его дочерей вышла как раз за принца Ольденбургского. Один из сыновей возглавлял петербургское Минералогическое общество.
В общем, и тут прослеживается генеральная островная линия. Линия алхимиков и чернокнижников, лекарей-аптекарей и испытателей естества.
А еще одну пару видных островитян составят Вера Засулич и Вера Фигнер, беспощадные красные валькирии.
А еще одну – Герман Лопатин, переводчик марксова «Капитала», и Михаил Лозинский, переводчик дантова «Ада».
А еще одну – певец Федор Шаляпин, оперный Мефистофель, и художник Павел Филонов, аналитик Хаоса.
Впрочем, странные сближения далековатых понятий у нас в Петербурге дело обыденное, почти домашнее.
Были в округе и другие богоугодные заведения.
Например, приют великой княгини Екатерины Михайловны для призрения детей на время нахождения родителей в больнице. Или общежительство для неимущих инвалидов литературного труда. Или приют для арестантских детей. При советской власти он превратился в детский приемник НКВД для беспризорных.
Или богадельня Фирса Садовникова, потомственного почетного гражданина. Здесь призревали разорившихся купцов. И здесь же размещался детский приют, где сиротки с младых ногтей впитывали опыт честного банкротства.
В советское время на острове появились и другие достопримечательные объекты. Например, химико-фармацевтический институт. Или телецентр с телебашней. Или отдельный Институт мозга, отмежевавшийся от экспериментальной медицины. Но характер острова они не изменили – напротив, органично вписались в традицию.
Но жизнь на острове в советскую эпоху уже воспели Андрей Битов и Татьяна Толстая. Не откажу себе в удовольствии привести ранние стихи Татьяны Никитичны:
– Няня, кто так громко
За окошком промелькнул,
На крылечке дверью скрипнул.
Под кроваткою вздохнул?
– Спи, усни, не знай печали,
Бог хранит тебя, дитя,
Это вороны кричали,
Стаей к кладбищу летя.
Как видим, преемственность налицо. А чем у них в этой колыбельной дело кончилось, вы легко разыщете сами.
Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.