давка на ходынском поле на карте
Что произошло на Ходынском поле 123 года назад
30 мая исполняется 123 года поистине страшному событию, которому дано название Ходынская катастрофа. Исторический урбанист, научный сотрудник Музея Москвы Павел Гнилорыбов – о том, что же в действительности произошло (и почему) в тот день.
«Давка на Ходынском поле». Акварель Владимира Маковского. 1899 год
До недавних пор Ходынское поле оставалось своеобразным «законсервированным» районом, который со всех сторон был окружен кольцом плотной застройки. Сейчас на участки в районе ринулись девелоперы всех мастей, и от былой пустоты скоро не останется и следа. Ходынское поле видело участников военных праздников, было свидетелем ужасной давки во время коронации Николая II, что и отразилось в массовой культуре. Слово «Ходынка» стало нарицательным для любого столпотворения. «Устроили здесь Ходынку!» – кричали недовольные в московских очередях 1980-х годов.
Так и в конце XIX века Москву потрясли события, связанные с Ходынской катастрофой. Стоит отметить, что для города, который не был столицей, это стало серьезнейшим испытанием. Весь девятнадцатый век, за исключением, пожалуй, пожара 1812 года и эпидемий холеры, Москва прожила довольно мирно – строились заводики, храмы, росло благосостояние горожан, совершенствовалось самоуправление, росло число учебных заведений и больниц. И тут – молнией – цифра о количестве жертв. Масла в огонь подливали извечные слухи и бойкие газеты.
Как все начиналось? 18 мая (по старому стилю) 1896 года вся Москва переместилась на Ходынское поле, ждали народных гуляний и раздачи царских подарков, скудных, но для простого обывателя весьма памятных. Недалеко от Петровского парка построили ларьки для раздачи императорских гостинцев, меда и пива. Уже с вечера поле наполнилось толпой народа. Шли с Пресни, Тверской, Бутырок, заполняя все окрестные улицы в желании получить эмалированную кружку с золоченым вензелем.
Народные гуляния на Ходынском поле
Празднично разодетые рабочие и мещане жгли костры, весело болтали, смеялись, пели песни, гадали, какие дополнительные «бонусы» достанутся простым москвичам: «Отчего же. Бывает же людям счастье. Может, и точно попадется выигрышный билет. (Среди народа был слух, что кроме подарков будут раздавать еще и выигрышные билеты.) Уж что там десять тысяч. Хушь бы пятьсот рублей. То-то бы наделал делов: старикам бы послал, жену бы с места снял. А то какая жизнь врозь. Часы бы настоящие купил. Шубу бы себе и ей сделал. А то бьешься, бьешься – и все из нужды не выбьешься».
Гуляния планировали объявить открытыми в 10 утра, но среди толпы прошел слух, что подарков на всех не хватит и буфетчики будут раздавать кружки и сайки преимущественно своим знакомым. Люди хлынули сплошным потоком, началась давка, унесшая жизни более чем тысячи человек. Часовых и казаков, охранявших балаганы и буфеты, быстро оттеснили.
Ходынское поле было изрыто ямами и рвами, сложный рельеф только увеличил количество жертв – людей топтали, самые наглые шли по головам в надежде поживиться гостинцами. Слышались крики: «Дают! Дают!» Давка, по свидетельству Гиляровского, продолжалась не больше десяти минут. Около шести утра все было кончено. Открылось огромное поле, напоминавшее сцену древнерусской брани. Место трагедии спешно очистили от трупов и крови, а гуляния даже не отменили. «Более 500 раненых отвезли в больницы и приемные покои. Стоны и причитания родственников, разыскавших своих, не поддавались описанию. По русскому обычаю народ бросал на грудь умерших деньги на погребение. А тем временем все подъезжали военные и пожарные фуры и отвозили десятками трупы в город. Приемные покои и больницы переполнились ранеными. Часовни при полицейских домах и больницах и сараи – трупами. Весь день шла уборка. Кроме этого, трупы находили и на поле, довольно далеко от места катастрофы. Это раненые, успевшие сгоряча уйти, падали и умирали. Всю ночь на воскресенье возили тела отовсюду на Ваганьковское кладбище».
Коронация Николая II
Великий князь Константин Константинович отметит: «Еще больнее, что нет единодушия во взглядах на это несчастие: казалось бы, генерал-губернатор должен явиться главным ответчиком и, пораженный скорбью, не утаивать или замалчивать происшествие, а представить его во всем ужасе. Я слышал мнение, что не следует отменять празднеств ради катастрофы на Ходынском поле, ввиду того, что Коронация слишком большое торжество и должно быть празднуемо. Число погибших все растет, теперь говорят, что их более 2000». Несмотря на искренние переживания, молодой император в тот же день отправился на бал к французскому посланнику Монтебелло. «Сегодня произошел большой грех», – запишет он в дневнике. Придворные предполагали, что Николай II, «. исполняя тяжелую обязанность монарха, хочет скрыть от иностранцев наше внутреннее русское горе».
Огромное стечение народа помножилось на нерасторопные действия полиции и городских заправил. Престиж власти стремительно падал. Полицмейстера Власовского после печальной трагедии отправили в отставку, правда, назначив ему 15 тысяч рублей ежегодного пенсиона. 1800 полицейских не смогли спасти толпу от начала давки. Интересно, что события на Ходынке послужили толчком к попыткам создания системы скорой помощи. Александра Федоровна высказывала подобные мысли в конце 1896 года. Владимир Маковский, переживая сложный год, навсегда изменивший отношение русского народа к царю, написал картину «Ходынка». Ее даже пытались выставить в Москве. Предварительное разрешение было получено, но потом любое упоминание о полотне тщательно вымарывали из каталогов со словами: «Картине еще не время, она является солью, посыпанной на свежую рану».
Трагедия на Ходынском поле
Подготовка торжеств и их начало
Решение о собственной коронации было принято Николаем 8 марта 1895 года. Главные торжества решили провести по традиции в Москве с 6 по 26 мая 1896 года. Со времен воцарения великого князя Дмитрия Ивановича Успенский собор Московского Кремля оставался постоянным местом этого священнодействия, даже после переноса столицы в Петербург. Отвечали за проведения празднеств московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович, министр императорского двора граф И. И. Воронцов-Дашков. Верховным маршалом был граф К. И. Пален, верховным церемониймейстером — князь А. С. Долгоруков. Был сформирован коронационный отряд в составе 82 батальонов, 36 эскадронов, 9 сотен и 26 батарей — под главным начальством великого князя Владимира Александровича, при котором был образован особый штаб во главе с генерал-лейтенантом Н. И. Бобриковым.
Эти майские недели стали центральным событием не только русской, но и европейской жизни. В древнюю столицу Руси прибывали самые именитые гости: вся европейская элита, от титулованной знати до официальных и иных представителей стран. Выросло число представителей Востока, были представители от восточных патриархий. Впервые присутствовали на торжествах представители Ватикана и англиканской церкви. В Париже, Берлине и Софии раздавались дружественные приветствия и здравицы в честь России и её молодого императора. В Берлине даже организовали блестящий военный парад, сопровождаемым российским гимном и император Вильгельм, имевший дар оратора, произнес прочувственную речь.
Ежедневно поезда привозили тысячи людей со всех концов огромной империи. Приезжали делегации из Средней Азии, с Кавказа, Дальнего Востока, от казачьих войск и т. д. Очень много было представителей северной столицы. Отдельный «отряд» составляли съехавшиеся не только со всей России, но всего мира журналисты, репортеры, фотографы, даже художники, а также представители различных «свободных профессий». Предстоящие торжества потребовали усилий множества представителей различных профессий: плотники, землекопы, маляры, штукатуры, электрики, инженеры, дворники, пожарные и полицейские и т. д. работали не покладая рук. Московские рестораны, трактиры и театры в эти дни были заполнены до отказа. Тверской бульвар был настолько забит, что, по свидетельству очевидцев, «нужно было ожидать целые часы, чтобы перейти с одной стороны на другую. Сотни великолепных экипажей, карет, ландо и иных вереницами тянули вдоль бульваров». Преобразилась главная улица Москвы — Тверская, подготовленная к величественному шествию императорского кортежа. Её украсили всевозможными декоративными сооружениями. По всему пути возвели мачты, арки, обелиски, колонны, павильоны. Повсюду были подняты флаги, дома украшены красивыми материями и коврами, обвиты гирляндами из зелени и цветов, в которых установили сотни и тысячи электрических лампочек. На Красной площади построили трибуны для гостей.
Вовсю кипели работы на Ходынском поле, где 18 (30) мая намечалось народное гулянье с раздачей памятных царских подарков и угощений. Праздник должен был пройти по тому же сценарию, что и коронация Александра III в 1883 году. Тогда на праздник пришло около 200 тыс. человек, всех их накормили и одарили подарками. Ходынское поле было большим (около 1 квадратного километра), однако рядом с ним был овраг, а на самом поле было много промоин и ям, которые спешно прикрыли досками и присыпали песком. Служившее ранее учебным плацем для войск московского гарнизона, Ходынское поле ещё не использовалось для народных гуляний. По его периметру были возведены временные «театры», эстрады, балаганы, лавки. Врыли в землю гладкие столбы для ловкачей, на них развесили призы: от красивых сапог до тульских самоваров. Среди строений были 20 деревянных бараков набитых бочками со спиртным для бесплатной раздачи водки и пива и 150 ларьков для раздачи царских подарков. Подарочные кульки для тех времен (да и в настоящее время) были богатыми: памятные фаянсовые кружки с портретом царя, булка, пряник, колбаса, мешочек сластей, яркий ситцевый платок с портретом императорской четы. Кроме того, планировалось разбрасывать в толпе мелкие монеты с памятной надписью.
Начало народных гуляний было назначено на 10 часов утра 18 (30) мая. В программу празднества входили: раздача всем желающим царских подарков, заготовленных в количестве 400 тыс. штук; в 11-12 часов должны были начаться музыкальные и театрализованные представления (на подмостках должны были показать сцены из «Руслана и Людмилы», «Конька-Горбунка», «Ермака Тимофеевича» и цирковые программы дрессированных животных); в 14 часов ожидался «высочайший выход» на балкон императорского павильона.
И предполагаемые подарки, и невиданные для простых людей зрелища, а также желание своими глазами увидеть «живого царя» и хоть раз в жизни поучаствовать в таком чудесной действии заставили огромные людские массы направиться на Ходынку. Так, мастеровой Василий Краснов выразил общий мотив людей: «Ждать утра, чтобы идти к десяти часам, когда назначалась раздача гостинцев и кружек «на память», мне показалось просто глупым. Столько народу, что ничего не останется, когда я приду завтра. А до другой коронации ещё доживу ли я? … Остаться же без «памяти» от такого торжества мне, коренному москвичу, казалось зазорным: что я за обсевок в поле? Кружки, говорят, очень красивые и «вечные»…».
Кроме того, по беспечности властей место для гуляний выбрали крайне неудачно. Ходынское поле, испещрённое глубокими рвами, ямами, траншеями, сплошь брустверах и заброшенных колодцах, было удобно для военных учения, а не для праздника с многотысячными толпами. Причём перед праздником не принял экстренных мер по улучшению поля, ограничившись косметическим обустройством. Погода была отличная и «предусмотрительный» московский люд решил провести ночь на Ходынском поле, чтобы первыми попасть на праздник. Ночь была безлунная, а люди все прибывали, и, не видя дороги, уже тогда стали попадать в ямы и овраги. Образовалась страшная давка.
Известный репортер, корреспондент газеты «Русские ведомости» В. А. Гиляровский, который единственный из журналистов провел ночь на поле, вспоминал: «Над миллионной толпой начал подниматься пар, похожий на болотный туман… Давка была страшная. Со многими делало дурно, некоторые теряли сознание, не имея возможности выбраться или даже упасть: лишенные чувств, с закрытыми глазами, сжатые, как в тисках, они колыхались вместе с массой. Стоявший возле меня, через одного, высокий благообразный старик уже давно не дышал: он задохся молча, умер без звука, и похолодевший труп его колыхался с нами. Рядом со мною кого-то рвало. Он не мог опустить даже головы…».
К утру не менее полумиллиона человек скопилось между городской границей и буфетами. Тонкая цепочка из нескольких сотен казаков и полицейских, отправленных «для поддержания порядка», почувствовала, что ей не справиться с ситуацией. Слух, что буфетчики раздают подарки «своим» окончательно вывел ситуацию из-под контроля. Люди ломанулись к баракам. Кто-то погиб в давке, другие провались в ямы под рухнувшими настилами, третьи — пострадали в драках за подарки и т. д. По официально статистике, в этом «прискорбном происшествии» пострадало 2690 человек, из которых 1389 погибло. Истинное число получивших различные травмы, ушибы, увечья не известно. Уже утром все пожарные команды Москвы занимались ликвидацией кошмарного происшествия, обоз за обозом вывозя погибших и раненых. От вида пострадавших ужасались повидавшие виды полицейские, пожарные и врачи.
Пред Николаем встал сложный вопрос: вести торжества по намеченному сценарию или веселье остановить и по случаю трагедии праздник превратить в торжество печальное, поминальное. «Толпа, ночевавшая на Ходынском поле в ожидании начала раздачи обеда и кружки, — отметил Николай в дневнике, — наперла на постройки, и тут произошла давка, причем, ужасно прибавить, потоптано около тысячи трехсот человек. Я об этом узнал в десять с половиною часов… Отвратительное впечатление осталось от этого известия». Однако «отвратительное впечатление» не заставило Николая остановить праздник, на который со всех концов света съехалось множество гостей, и были потрачены крупные суммы.
Сделали вид, что ничего особенного не случилось. Тела прибрали, все было замаскировано и сглажено. Праздник над трупами, по выражению Гиляровского, шел своим чередом. Масса музыкантов исполнила концерт под управлением известного дирижера Сафонова. В 14 час. 5 мин. на балконе царского павильона появилась императорская чета. На крыше специально построенного здания взвился императорский штандарт, грянул салют. Перед балконом прошли пешие и конные войска. Затем в Петровском дворце, перед которым были приняты депутации от крестьян и варшавских дворян, прошёл обед для московского дворянства и волостных старшин. Николай произнес высокие слова о благе народа. Вечером император и императрица отправились на заранее запланированный бал у французского посла графа Монтебелло, который со своей супругой пользовался большим расположением у высшего света. Многие ожидали, что обед состоится без императорской четы, и Николаю советовали не приезжать сюда. Однако Николай не согласился, сказав, что, хотя катастрофа и есть величайшее несчастье, но оно не должно омрачать праздник. Одновременно часть гостей, не попавшая в посольство, любовалась парадным спектаклем в Большом театре.
Через день состоялся не менее роскошный и грандиозный бал, который дали родной дядя молодого царя великий князь Сергей Александрович и его супруга, старшая сестра императрицы Елизавета Федоровна. Непрерывно шедшие праздники в Москве завершились 26 мая опубликованием Высшего манифеста Николая II, который содержал заверения в неразрывной связи царя с народом и его готовности к служению на благо любимого Отечества.
Тем не менее в России и за рубежом, несмотря на красоту и роскошь торжеств, некоторый неприятный осадок остался. Ни царь, ни его родственники не соблюли даже видимость приличия. К примеру, дядя царя великий князь Владимир Александрович устроил в день похорон жертв Ходынки на Ваганьковском кладбище в своём тире около него стрельбу «по голубям влёт», для высоких гостей. По этому поводу Пьер Альгейм отметил: «… в то время, когда весь народ плакал, мимо проехал пестрый кортеж старой Европы. Европы надушенной, разлагающейся, отживающей Европы… и скоро затрещали выстрелы».
Императорская семья сделала пожертвования в пользу пострадавших в размере 90 тыс. рублей (притом, что на коронацию потратили около 100 млн. рублей), в больницы для раненых прислали портвейн и вино (видимо, из остатков пиршеств), сам государь посещал лазареты и присутствовал на панихиде, но репутация самодержавия была подорвана. Великий князь Сергей Александрович был прозван «князем Ходынским» (погиб от бомбы революционера в 1905 году), а Николай — «Кровавым» (его с семьёй казнили в 1918 году).
Ходынская катастрофа приобрела символическое значение, стала своего рода предостережением для Николая. С этого момента началась цепь катастроф, которые имели на себе кровавый оттенок Ходынки, которые в итоге привели к геополитической катастрофе 1917 г., когда рухнула империя, самодержавие и русская цивилизация оказалась на грани гибели. Николай II не смог начать процесс модернизации империи, её коренное реформирование «сверху». Коронация показала глубокий раскол общества на прозападную «элиту», для которой дела и связи с Европой были ближе народных страданий и проблем, и простой народ. С учётом остальных противоречий и проблем — это привело к катастрофе 1917 г., когда деградировавшая элита погибла или бежала (незначительная часть военных, управленческих и научно-технических кадров приняла участие в создании советского проекта), а народ под руководством большевиков создал новый проект, который спас цивилизацию и русский суперэтнос от оккупации и гибели.
«Общественная травма»: как Ходынская трагедия повлияла на сознание жителей Российской империи
30 мая 1896 года во время торжеств по случаю коронации императора Николая II произошла Ходынская трагедия — давка, в которой погибли 1389 человек. Эти события в дальнейшем активно использовались представителями радикальной оппозиции для проведения агитации, направленной против царя, который получил от них прозвище Кровавый.
Подготовка к коронации
Император Николай II пришёл к власти в России в конце 1894 года после скоропостижной смерти своего отца — Александра III. По этой причине торжественную коронацию он решил провести не сразу, а перенёс её на 26 мая 1896 года. После самой коронации в Москве были запланированы масштабные праздничные гуляния, включая «народный праздник», назначенный на 30 мая.
Местом для массовых гуляний выбрали Ходынское поле. Ранее здесь неоднократно проходили праздники, однако в последнее время на Ходынке добывали песок и проводили учения войск Московского гарнизона. Поле было покрыто ямами и траншеями, рядом с ним находился большой овраг около 30 м длиной и 5 м глубиной.
«Ходынское поле на тот момент было самым большим открытым пространством в районе Москвы, подходящим для проведения массовых гуляний. Однако подготовка к торжествам была организована плохо. То ли рекогносцировка вообще не проводилась, то ли к этому вопросу отнеслись халатно, но задействованные при праздновании временные сооружения возводились на неудобном участке местности, который хоть и находился ближе к городской застройке, но обладал наиболее пересечённым рельефом», — рассказал в беседе с RT профессор МПГУ, доктор исторических наук Виталий Захаров.
За организацию гуляний на Ходынке отвечал дядя Николая II — московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович. Затраты на народный праздник достигли почти 20 млн рублей. На поле были построены балаганы, театры, питейные заведения, в которых всех желающих угощали пивом и мёдом, а также 150 буфетов для раздачи 400 тыс. праздничных сувениров. Самые большие ямы и траншеи накрыли деревянными настилами.
Во время праздничных гуляний должны были раздавать царские подарки. Подарочный набор включал в себя сайку, колбасу, пряник, конфеты и эмалированную кружку с императорским вензелем. Подарки (за исключением сайки) были завёрнуты в специально выпущенный платок с изображением царской четы, видами Кремля и Москвы-реки. Кроме того, среди участников торжеств планировалось раздавать жетоны с памятной надписью.
По словам историков, накануне празднования по Москве пошли слухи, ускорившие приток людей на Ходынское поле: в народе говорили, что организаторы раздают подарки своим знакомым, и поэтому другим участникам торжеств их может не хватить. Кроме того, некоторые утверждали, что при раздаче сувениров будет организована своеобразная лотерея: на часть подарочных платков якобы нанесут изображения лошади, коровы и избы, и их обладатели затем получат это всё от царя в натуральном виде.
Люди начали массово прибывать на Ходынское поле уже в ночь с 29 на 30 мая. К утру их количество достигло, по некоторым оценкам, 500 тыс. человек.
Ходынская трагедия
«Организаторы гуляний не рассчитывали на то, что на Ходынке соберётся такое количество людей. Это было серьёзным проявлением их непрофессионализма, приведшим к нарушениям правил техники безопасности», — подчеркнул в разговоре с RT профессор ПГНИУ доктор исторических наук Игорь Кирьянов.
Толпа двинулась к буфетам, в которых раздавались подарочные наборы. Настилы, прикрывавшие неровности рельефа, не выдержали массы людей и рухнули. Для обеспечения правопорядка на поле находились 1800 сотрудников правоохранительных органов, но в сложившейся ситуации они оказались совершенно бессильны — сдержать сотни тысяч людей они были не в состоянии.
«Визг, вопли, стоны. И все, кто мирно лежал и сидел на земле, испуганно вскочили на ноги и рванулись к противоположному краю рва, где над обрывом белели будки (буфеты, балаганы. — RT), крыши которых я только и видел за мельтешащимися головами. Я не бросился за народом, упирался и шёл прочь от будок, к стороне скачек, навстречу безумной толпе, хлынувшей за сорвавшимися с мест в стремлении за кружками. Толкотня, давка, вой. Почти невозможно было держаться против толпы. А там впереди, около будок, по ту сторону рва, вой ужаса: к глиняной вертикальной стене обрыва, выше роста человека, прижали тех, кто первый устремился к будкам», — описывал потом происходившее на Ходынском поле писатель и журналист Владимир Гиляровский.
Пытаясь отвести людей от буфетов, раздававшие подарки начали кидать наборы прямо в толпу, но это только усилило давку.
Порядок на Ходынке удалось восстановить только после прибытия подкрепления к сотрудникам правоохранительных органов. Толпа была рассеяна, но на земле остались лежать погибшие и покалеченные люди.
Согласно официальным данным, давка унесла жизни 1389 человек, ещё около 1300 получили травмы.
Раненых доставили в медицинские учреждения, а погибших впоследствии похоронили на Ваганьковском кладбище.
Однако Николай II, вопреки ожиданиям многих современников, останавливать торжества не стал. Его поведение до сих пор вызывает дискуссии у историков.
«Император написал в своём дневнике, что празднества были омрачены этой трагедией. На следующий день вся царская семья поехала в те больницы, где находились пострадавшие во время давки. Но все коронационные торжества были заранее расписаны до мельчайших деталей, на это были потрачены большие средства и силы. Ломать церемониал было уже невозможно», — рассказал Евгений Пчелов.
Кроме того, в этот же день должен был состояться торжественный приём с балом во французском посольстве. По мнению части историков, Николай II не мог позволить себе проигнорировать организованное Францией в его честь мероприятие, так как в это время уже возникли предпосылки для начала Первой мировой войны, а Париж в ней должен был стать союзником Санкт-Петербурга против Вены и Берлина. Однако согласны с такой оценкой не все эксперты.
«Николай II формально в трагедии никак виновен не был, но другое дело, как он себя повёл, когда об этой катастрофе стало известно. Любой нормальный правитель объявил бы траур, отменил бы праздничные гуляния, а тут и близко этого не было сделано. Увеселительные мероприятия не прекращались: с одной стороны поля продолжался праздник, а с другой — собирали погибших. Это на многих произвело гнетущее впечатление. Вскоре за Николаем II закрепилось прозвище Кровавый. Царь душевной чёрствостью сильно подпортил себе репутацию», — высказал своё мнение Виталий Захаров.
Вместе с тем родным и близким погибших Николай II велел оказать материальную помощь: каждой семье было выделено по 1 тыс. рублей, сирот отправили в приюты, а похороны погибших оплатили из казны. В память о трагедии был построен храм во имя иконы Божией Матери «Отрада и Утешение».
По результатам расследования трагедии виновным в произошедшем на Ходынском поле был признан московский обер-полицмейстер Александр Власовский. Его отправили в отставку.
Позднее Ходынской трагедии были посвящены произведения Льва Толстого, Фёдора Сологуба и других известных писателей и поэтов.
«Кто начал царствовать Ходынкой, тот кончит, встав на эшафот», — написал в 1907 году Константин Бальмонт.
Историки по-разному оценивают итоги трагичных событий на Ходынском поле. Одни считают их искусственно политизированными, другие называют реакцию Николая II на них важным показателем отношения императора к народу.
«Массовая трагедия была плохим началом царствования для Николая II. Стали предсказывать, что раз его правление началось кровью, то ею и закончится, что, собственно, и случилось. Оппозиция тогда укрепилась в своём мнении относительно того, что существовавший в Российской империи режим нужно менять. Случившееся на Ходынском поле стало глубокой общественной травмой для российского социума», — резюмировал Игорь Кирьянов.