двойная скамья на крыше вагона трамвая
Двойная скамья на крыше вагона трамвая, конки или автобуса
Последняя бука буква «л»
Ответ на вопрос «Двойная скамья на крыше вагона трамвая, конки или автобуса «, 8 (восемь) букв:
империал
Альтернативные вопросы в кроссвордах для слова империал
Определение слова империал в словарях
Примеры употребления слова империал в литературе.
И, коль вопрос будет выставлен на всеобщее голосование, наиболее боязливые члены Конгресса тут же готовы будут уступить, проголосовав за принятие условий империалов, и может случиться так, что когда они прилетят на Новую Америку, новое правительство будет распущено, армия демобилизована, а все заверения, содержащиеся в Декларации Разума Синклера, отойдут в область воспоминаний.
В Клину оказались рано, однако стук золотого империала в форточку рыбной лавки сотворил чудеса: Богдану Арнольдовичу вынесли и мойвы наиболее тухлой пять пудов, и белужьей икры светло-серой слабого посола в штучной расфасовке императорских астраханских садков Нижней Волги: пять фунтов для выздоравливающего Кавеля.
На империале спиной к ветру, втянув в поднятый воротник голову в потертой мерлушковой шапке пирожком, сидел одинокий пассажир.
Особам женского пола проезд на империале был строжайше заказан специальным постановлением Московской городской думы.
Поэтому Шурка в те два предыдущих раза и тысячной части того удовольствия не испытала, что сейчас, на империале, рядом с Антошиным.
Источник: библиотека Максима Мошкова
Как называется двойная скамья на крыше вагона трамвая, конки или автобуса?
Двойная скамья на крыше вагона трамвая, конки или автобуса. Одно время женщины туда не допускались, так как считалось, что при подъёме на крышу вагона будут видны нижние юбки, что неприлично.
Как называется эта скамья?
Это были деревянные скамейки, которые подняли на крышу транспортного средства для тех, кто любил перемещаться на свежем воздухе.
Эти скамейки стояли спинками к друг другу и пассажиры, которые на них сидели могли разглядывать лишь одну сторону улицы.
Если говорить о конках, то здесь нужно вспомнить 1863 год, именно в этом году конки появились в Санкт-Петербурге, в Москве они появились на девять лет позже.
Это были вагоны, которые запрягались двумя лошадьми. К 1875 году в городе уже появились целых три линии протяженностью в восемь верст.
На верху вагона, то есть на его крыше, были установлены две скамейки, они устанавливались спинами друг к другу, а пассажиры во время поездки смотрели только на одну сторону улицы.
Если я не ошибаюсь, то эта скамья называлась империал. Довольно практичное и хитро придуманное сооружение. Особенно удобно на нём было ездить летом когда в самом салоне автобуса было очень жарко и душно, а вот сверху можно было прокатиться с ветерком.
На крыше некоторых автобусов, трамваев или конки стояли двойные скамьи. Чаще всего они были днинные скамьи вдоль автобуса. Сидящие пассажиры смотрели на улицу и проезжающий транспорт.
По сторонам крыши было сделано ограждение, часто на него вешали рекламу.
Поднять на второй этаж можно было из салона по лестнице. Женщинам на втором этаже было ездить непристойно.
Ответ из 8 букв: Империал.
Все говорят, что такие скамьи устанавливали для любителей свежего воздуха. Я же считаю, что это для экономии места. Ну и у нас двухэтажные автобусы есть, но мало распространены.
Такая скамья называлась ИМПЕРИАЛ.
Вот смотрю на фотографии транспортных средств и думаю, как хорошо было бы летом на такой с работы ехать или просто прокатиться.
Скамья имела название ИМПЕРИАЛ, которое нынче потеряло это значение и используется совсем в другой области.
К слову сказать, слово ИМПЕРИАЛ также использовалось как название монеты в 19-ом веке,
есть также такой типографский шрифт,
а в Калифорнии есть такой штат,
имеется марка машины, игра и банк с таким названием стал героем рекламных роликов в 90-ых годах.
Если банку из под пива разрезать и развернуть, то получится «черепичный лепесток». При накоплении достаточно большого количества банок можно начинать крыть крышу. Лучше брать алюминиевые банки.
Перед тем, как начинать делать флюгер для крыши своими руками, необходимо знать, из каких частей он состоит. Итак, стандартный флюгер для крыши состоит из:
Флюгер для крыши можно собрать по стандартным чертежам, которые можно найти в сети Интернет или начертить самостоятельно, используя другую литературу. А если применить фантазию, то можно сделать флюгер для крыши и из других материалов, например, пластиковых бутылок (стаканов), жестяных банок, проволоки и др.
Двухскатная крыша одна из самых простых и построить ее совсем несложно.
Перед тем, как ее строить. ее нужно спроектировать и для этого нужно знать размеры дома (а они у вас есть) и высоту крыши.
Если с высотой определились, тогда с помощью калькулятора совсем несложно посчитать размер кровли: смотрим на рисунок слева
В вашем случае с торца 12110, половина это 6050 плюс например 300 (размер свеса) b=6350;
высоту возьмем например 4 метра a=4000;
вся длина 9800 плюс 600 (свесы над фронтонами) L=10400
Длина листа выйдет 7500 (7,5 метра) умножим на 10400 и на 2, получим 156 метров квадратных кровли в чистом виде. Чтобы узнать сколько нужно всего кровельного материала, нужно еще прибавить шаг захвата кровельных листов.
Большие тепличные комбинаты, когда стеклом накрыты большие площади, всегда зимой отапливаются и снег тает. Авария на котельной зимой обычно приводит к огромным убыткам. Гибнут растения, а теплицы могут обрушиться от снега. Дело в том, что теплицы стоят вплотную друг к другу. Снег может сползать только с крайних скатов, а в середине он будет накапливаться между двумя соседними скатами стеклянной крыши и на этот случай, на накапливание снега, теплицы не рассчитывают, это не дом с массивными стропилами и балками, а легкое сооружение. Другое дело, когда малая теплица, как те, что на фото. Здесь есть куда сползать снегу и она может стоять зимой неотапливаемой, но при условии, что за ней ухаживают, периодически убирают снег с боков. Самый опасный период весной, когда снег сырой и может примерзнуть, а потом еще добавит дождь, снег впитает воду и нагрузка разрушит теплицу. Неотапливаемые теплицы лучше делать со съемной крышей или рассчитать каркас на максимальную нагрузку, но это будет уже капитальное сооружение, а не то, что иногда продается, разные кустарно изготовленные конструкции, которые то ветер унесет, то сами складываются от собственного веса, что очень опасно, когда в теплице работают люди. Теплицы, накрытые поликарбонатом, гораздо безопаснее. Но, хотя поликарбонат гораздо легче стекла, каркас должен быть надежный, а скат должен быть достаточно крутой, 45 градусов будет оптимально и такой скат у теплицы на правом снимке, а на левом снимке скат примерно 30 градусов, маловато будет.
(устар.) верхняя часть конки или омнибуса с местами для пассажиров
Последняя бука буква «л»
Ответ на вопрос «(устар.) верхняя часть конки или омнибуса с местами для пассажиров «, 8 (восемь) букв:
империал
Альтернативные вопросы в кроссвордах для слова империал
Определение слова империал в словарях
Примеры употребления слова империал в литературе.
И, коль вопрос будет выставлен на всеобщее голосование, наиболее боязливые члены Конгресса тут же готовы будут уступить, проголосовав за принятие условий империалов, и может случиться так, что когда они прилетят на Новую Америку, новое правительство будет распущено, армия демобилизована, а все заверения, содержащиеся в Декларации Разума Синклера, отойдут в область воспоминаний.
В Клину оказались рано, однако стук золотого империала в форточку рыбной лавки сотворил чудеса: Богдану Арнольдовичу вынесли и мойвы наиболее тухлой пять пудов, и белужьей икры светло-серой слабого посола в штучной расфасовке императорских астраханских садков Нижней Волги: пять фунтов для выздоравливающего Кавеля.
На империале спиной к ветру, втянув в поднятый воротник голову в потертой мерлушковой шапке пирожком, сидел одинокий пассажир.
Особам женского пола проезд на империале был строжайше заказан специальным постановлением Московской городской думы.
Поэтому Шурка в те два предыдущих раза и тысячной части того удовольствия не испытала, что сейчас, на империале, рядом с Антошиным.
Источник: библиотека Максима Мошкова
Империал (транспорт)
Империа́л (от лат. imperialis — императорский, имперский) — второй пассажирский ярус на крыше вагона общественного транспорта: дилижанса, конки, омнибуса, трамвая, троллейбуса или автобуса. Чаще всего империал представлял собой длинную двойную скамью, на которой пассажиры сидели спиной друг к другу, а лицами — к двум противоположным сторонам улицы. По бортикам крыши шли лёгкие перила, к которым зачастую прикреплялись жестяные вывески с рекламными объявлениями. Поднимались на империал по узкой, часто винтовой лестнице. Первое время женщины на империал не допускались, так как считалось, что при подъёме на крышу вагона будут видны нижние юбки.
В разных версиях и в разном климате империал мог быть снабжён лёгкой крышей или оставаться открытым. В XX веке такой способ размещения пассажиров привёл к созданию полноценного двухэтажного транспорта: поезда, трамвая, автобуса и троллейбуса.
Содержание
Дилижанс только что выкатывали из сарая и устанавливали. Экипаж принадлежал к разряду тех старых, давно заброшенных coucou, которые так любит Поль де Кок; древность дилижанса придавала ему историческую занимательность; он был, вероятно, не только свидетелем многих переворотов, но, очевидно, принимал в них даже личное участие; облупленная желтая краска наружных стен его, искалеченная, заржавленная оковка ― ясно говорили, что ему не раз приводилось лежать поперек улицы и служить подкреплением баррикады; уцелевший coucou попал тогда в руки промышленности, которая совершенно изменила его наружность: к передним двум местам прилепился сзади огромный ящик для укладки почты; над верхом ящика воздвиглась кожаная арка, долженствовавшая вмещать пассажирские чемоданы; впереди, перед сидением кучера и входом под кожаную арку, открылись еще два места, получившие название: place de l’imperiale. Места эти нам очень понравились; оттуда удобнее было рассматривать виды, и вообще было там свободнее. Но места были заняты; пока мы объяснялись с кондуктором, в контору вошли два пассажира. ― Обратитесь к этим двум господам, ― сказал кондуктор, ― я уверен, они не сделают никаких препятствий; им, без сомнения, приятнее будет сидеть в coupe. Два господина тотчас же согласились. Мы поспешили взобраться наверх; но, к удивлению нашему, там сидел уже какой-то молодой человек. Оказалось, что в империале было не два места, как мы предполагали, а целых три. Спутник наш, к счастью, не был толст, и мы кое-как уладились. Откинувшись в сторону, мы увидели солдата с заспанным лицом и дыбом всклоченными волосами. ― Нет, еще не проехали, ― отвечали ему кондуктор и кучер, ― мы вам скажем, когда придет время. Успокоив таким образом солдата, который снова нырнул под арку и улегся, кучер сообщил нам, что пассажир этот не кто другой, как контрабандный товар; не имея чем заплатить за дорогу, солдат этот спрятался на империале, когда дилижанс стоял еще в сарае; кучер и кондуктор пожалели его и обещали даже довезти до места назначения. [1]
В Лионе я взял свей чемодан и тотчас поехал в другую контору дилижансов, вскарабкался на империал и через пять минут скакал уже по женевской дороге. В последнем большом городе, на площадке перед полицейским домом, сидел комиссар полиции с писарем, около стояли жандармы, тут свидетельствовали предварительно пассы. Приметы не совсем шли ко мне, а потому, слезая с империала, я сказал жандарму:
― Mon brave, пожалуйста, где бы на скорую руку выпить стакан вина с вами, укажите, мочи нет, какой жар.
― Да вот тут, два шага, кафе моей родной сестры. [2]
Бич хлопнул по запыленной, но доброй белой лошади, запряженной на выносе перед парой караковых дышловых, и дилижанс покатился со скоростью 10 верст в час. На империале ожидало меня новое удобство: рядом со мною поместились какие-то мальчишки, оспаривавшие друг у друга места не без того, чтобы встреча двух отталкивающихся тел не отзывалась и на моих боках. К этому сидящий рядом со мною прибавлял огромного бумажного змея, который всю дорогу танцевал перед моим носом, заслоняя неживописную местность, вроде той, с которой я познакомился на Страсбургской железной дороге. За мной и подо мной, рядом с почтарем, сидели синие блузы. На половине дороги, около трактира или, лучше, шинка, слезли неугомонные мальчишки и унесли неукротимого змея. Я вздохнул свободнее. Дорога пошла лесами. [3]
Был такой с основания конки начальник станции у Страстной площади, Михаил Львович, записной нюхарь. У него всегда большой запас табаку, причем приятель-заводчик из Ярославля ящиками в подарок присылал. При остановке к нему кучера бегут: кто с берестяной табакеркой, кто с жестянкой из-под ваксы.
Вагоны были двухэтажные, нижний и верхний на крыше первого. Он назывался «империал», а пассажиры его — «трехкопеечными империалистами». Внизу пассажиры платили пятак за станцию. На империал вела узкая винтовая лестница. Женщин туда не пускали. Возбуждался в думской комиссии вопрос о допущении женщин на империал. Один из либералов даже доказывал, что это лишение прав женщины. Решать постановили голосованием. Один из членов комиссии, отстаивавший запрещения, украинец, в то время когда было предложено голосовать, сказал:
Та они же без штанцив!
И вопрос при общем хохоте не баллотировался. [5]
Разговор этот происходил на империале вагона конки, тащившей нас из Петровского парка к Страстному монастырю. Сосед мой, в свеженькой коломянковой паре, шляпе калабрийского разбойника и шотландском шарфике, завязанном «неглиже с отвагой, а ля чёрт меня побери», был человек с легкой проседью на висках и с бритым актёрским лицом. Когда я на станции поднялся по винтовой лестнице на империал, он назвал меня по фамилии и, подвинувшись, предложил место рядом. Он курил огромную дешевую сигару. Первые слова его были:
— Экономия: внизу в вагоне пятак, а здесь, на свежем воздухе, три копейки… И не из экономии я езжу здесь, а вот из-за нее… — И погрозил дымящейся сигарищей. — Именно эти сигары только и курю… Три рубля вагон, полтора рубля грядка, да-с, — клопосдохс, настоящий империал, потому что только на империале конки и курить можно… Не хотите ли сделаться империалистом? — предлагает мне сигару.
— Не курю, — и показал ему в доказательство табакерку, предлагая понюшку. [5]
Павел Павлович не имел лошадей, его способом передвижения была преимущественно конка, и он помещался на империале ее, не обращая внимания ни на какую погоду. Было замечено, что он, выходя из дома, торговался с первым попавшимся извозчиком, давая ему значительно ниже, чем тот просил с него, шел пешком до Елохова, где опять торговался с извозчиком, подавая уже на 5 копеек дешевле, считая, что он прошел пешком на эту сумму и, дойдя до Разгуляя, а даже до Земляного вала, все понижал свою ставку, садился на конку и доезжал за 3 копейки до Ильинских ворот, вполне довольный своей экономией. Павел Павлович был умным и хорошо образованным человеком, несомненно, все его странности можно приписать каким-то идеям, создавшимся в голове у него, он жил ими и по-своему наслаждался. Невольно задаешь себе вопрос: не делалось ли все это им из-за меркантильного тщеславия ― знать и чувствовать возможность иметь все материальные блага жизни, но ими не пользоваться, а наслаждаться лишь только сознанием возможности удовлетворения своего тщеславия от зависти к нему лиц, желающих иметь то, чем он владеет, а не могущих получить его. Не доставляло ли Малютину громадного наслаждения смотреть на знакомых, проносящихся на рысаках мимо его, сидящего на империале конки, и приветствующих его низким поклоном? Несомненно, Малютин испытывал большое наслаждение от уничижения своей личности по своей воле и желанию. [6]
― В шестнадцатый раз подняться на «Импайр», ― бормотал мистер Адамс, ― это очень, очень интересно, сэры! В последний раз мы проехали на империале автобуса по Пятой авеню. Манекены с розовыми ушами смотрели на нас из витрин. Между автомобилями пробирались три цирковых слона, приглашая нью-йоркцев посетить вечернее представление. Жизнь шла своим чередом. [7]
Последний путь был уже потому приятнее, что новые, только что из Германии полученные вагоны на этом маршруте были чистенькие и даже отличались известным изяществом ― так, над каждым окном было вставлено по живописной картинке, и разглядывание этих пейзажиков и натюрмортиков развлекало меня во время пути, длившегося около получаса. Если же я ехал с папой, то мы взбирались с ним на империал и тут открывались довольно интересные виды. Особенно я любил переезд через Фонтанку, с видом на Инженерный Замок, а также проезд мимо церкви св. Симеония и тот вид, который открывался на «готическую» Евангелическую больницу и на возвышавшуюся над прудом «круглую» Греческую церковь. А затем было так занятно очутиться под стеной Смольного монастыря, миновать его курьезные башенки и за последним поворотом увидать Неву. [9]
Конки, точнее, конно-железные дороги были очень распространенным видом перевозки людей. К началу XX века в столице насчитывалось около тридцати линий конок, три проходили по центру ― они шли по Невскому, по Садовой и от Адмиралтейской площади до Николаевского моста. Все они принадлежали городу, а остальные ― Обществу конно-железных дорог. До окраин, однако, и те не доходили. Вагоны были двух типов: одноэтажные и двухэтажные. Одноэтажный вагон везла одна лошадь и, надо сказать, на подъемах мостов ― с большим напряжением, а двухэтажный вагон с высоким империалом везли две лошади. Спереди и сзади вагонов были открытые площадки, а в двухэтажных вагонах с этих площадок наверх, на империал, вели винтовые металлические лестницы. Империал был открытый, проезд там стоил дешевле ― две копейки за станцию вместо трех и даже пяти копеек внизу. На крутых подъемах к мостам, например к плашкоутному мосту у Зимнего дворца, прицеплялись дополнительно две лошади со своим кучером. Вожатые свистели и орали на лошадей, стегая их кнутами. Публика, стоящая на площадке вагона, тоже принимала участие в этом понукании. При спуске с моста в торможении участвовал и кондуктор на задней площадке. После спуска вагон останавливали, отцепляли дополнительных лошадей, которые оставались ждать встречную конку. Работа кондуктора была также трудна; ему приходилась без счету подниматься на империал, чтобы продать там билеты тем, кто их не взял при проходе мимо него по нижней площадке. Вечером внутри вагона зажигался керосиновый фонарь, тускло освещавший внутренность вагона. На крыше передней площадки зажигался фонарь побольше, но толку от него было мало ― свет едва освещал крупы лошадей. Рельсовый путь для конок был весьма несовершенен, рельсы были без желобков для реборд колес. Междупутье было замощено булыжником вровень с головкой рельса, и реборды колес часто катились прямо по булыжникам, весь вагон содрогался и дребезжал всеми своими расхлябанными частями. Разговаривать внутри вагона было совершенно невозможно от этого ужасного грохотания. На конках ездил преимущественно народ скромный: мелкие чиновники, служащие, рабочие, прислуга. Солдатам позволялось ездить только на открытых площадках. [10]
Осенью 1914 года я поступил в школу — в гимназию Человеколюбивого общества, ту самую, в которой одно время учился А. Н. Бенуа. Она находилась на Крюковом канале против колокольни Чевакинского, недалеко от дома Бенуа — того самого, от которого отходила конка в Коломну. На этой конке я любил ездить со своей нянькой, забравшись на империал. Какой волшебный вид на город открывался с империала! Удивительная «связь времен». Знал ли я, садясь в конке на империал со своей нянькой, чтобы прокатиться в Коломну и обратно, что на остановке против Никольского собора на Екатерингофском я могу заглянуть прямо в окна квартиры Бенуа. Что я буду учиться в старшем приготовительном классе в гимназии Человеколюбивого общества, где первоначально учился и А. Н. Бенуа. [11]
Рачееву захотелось узнать это поскорее, до того казалось ему это важным и до такой степени еще и теперь было сильно впечатление недавней сцены, что он готов был сегодня вторично пойти к Баклановым и завести об этом речь. Он вернулся обратно, перешел Неву Дворцовым мостом и сел в вагон конки. Он поместился на империале и смотрел оттуда вниз на движущуюся толпу. Был четвертый час; на Невском было много солнца; петербуржцы гуляли. Когда вагон дошел до Литейного, Рачееву показалось, что какая-то знакомая фигура, размахивая палкой, переходит через Невский по направлению к вокзалу, лавируя среди массы столпившихся здесь извозчичьих экипажей. Присмотревшись, он узнал Бакланова. «Куда это он? Уж не ко мне ли?» ― мелькнуло у него в голове. Он торопливо сошел вниз и догнал Николая Алексеевича. [12]
Они нарочно не брали с собой плана и не намечали цели своих путешествий, а условились раз навсегда, что соверен будет означать «направо», а полкроны ― «налево», ― монеты, сберегаемые Наташей на память об Англии, ― и, обыкновенно, выходя из отеля, Наташа с серьезнейшим видом спрашивала: «Золото или серебро?» Струков, посмеиваясь, указывал на ту или другую ее руку с зажатой в кулак монетой, потом они останавливали омнибус, влезали на верхушку, укрывались кожаным фартуком и весело пускались в путь. Несмотря на пасмурное небо, а иногда и на сетку упорного мелкого дождя, с империала было так хорошо видно… [13]
С изогнутой лестницы подошедшего автобуса спустилась пара очаровательных шёлковых ног: мы знаем, что это в конец затаскано усилием тысячи пишущих мужчин, но всё-таки они сошли, эти ноги ― и обманули: личико было гнусное. Федор Константинович взобрался, кондуктор, замешкав на империале, сверху бахнул ладонью по железу борта, тем давая знать шофёру, что можно трогаться дальше. По этому борту, по рекламе зубной пасты на нем, зашуршали концы мягких ветвей клёнов, ― и было бы приятно смотреть с высоты на скользящую, перспективой облагороженную улицу, если бы не всегдашняя, холодненькая мысль: вот он, особенный, редкий, еще не описанный и не названный вариант человека, занимается Бог знает чем, мчится с урока на урок, тратит юность на скучное и пустое дело, на скверное преподавание чужих языков, ― когда у него свой, из которого он может сделать всё, что угодно ― и мошку, и мамонта, и тысячу разных туч. [14]
Cыpо, блещет иней тонкий,
точно pыбья чешуя.
Дальний звонкий топот конки
cpедь тумана cлышу я.
На колеcаx блещут cпицы,
блещет дождь на дpапе плеч.
C импеpьяла колеcницы
двуx модиcток cлышу pечь:
У фpантиx жакет на вате,
кpаcка на каемке век ―
а cегодня в каземате
удавилcя человек… [15]