Эрзац кофе вермахта что
Эрзац кофе вермахта что
НЕМЦЫ ПИЛИ НЕНАСТОЯЩИЙ КОФЕ, А ЛОШАДИ СЪЕЛИ ИХ ВАЛЕНКИ
Вы считаете, что в названии данной публикации шутка?
Нет. Так было на самом деле!
Солдаты Вермахта жаловались друг другу на плохое качество эрзац хлеба, на дрянные сигареты, сделанные из эрзац табака. Встречал строчки, в которых описывался солдатский ремень, сделанный из эрзац кожи. Очень часто ругали немцы эрзац кофе. Так что же такое эрзац?
Ersatz в переводе с немецкого означает замена.
Уже не поют немецкие солдаты весёлые песни. Холодно и голодно им в России. Вместо многих полноценных продуктов и рационов они стали получать заменители.
Что такое эрзац кофе? Это продукт который в своём составе не имеет зёрен настоящего кофе и кофеина. Немцы делали эрзац кофе из различных смесей, которые содержали цикорий и жёлуди дуба.
Очень интересное решение придумали немцы для защиты ног от холода. На всех солдат настоящих валенок не хватало, и Германия стала выпускать валенки, плетённые из соломы.
Тепло ли было в таких валенках? Скорей всего нет. Одевались они на сапоги. Да и ходить в них было не совсем удобно.
Зато эти трофейные валенки выручали наших отечественных лошадок. Кушали их кони за милую душу! Да и судя по газетной вырезке, которую я разместил в самом начале публикации, немецкие лошадки такими валенками тоже не брезговали.
А наши советские детишки надевали их на обычные русские валенки, сделанные из шерсти, скорее ради баловства.
Фото:
1. Вырезка из советской газеты за 1942 год со словами показаний немецкого военнопленного
2. Лошадки едят немецкие валенки
3. Советские дети в немецких эрзац-валенках
Брюква и эрзацы. Каким был рацион немецкого солдата в окопах первой мировой войны?
Солдатское брюхо должно быть набито. Иначе человек с ружьем откажется шагать под картечь и пули. Так полагал прусский король Фридрих Великий, придумывая знаменитую гороховую колбасу. Немецких солдат в 19 веке кормили совсем неплохо. Рацион включал ежедневную порцию не только сосисок и мяса, но и пиво и вино. Правда, когда немецкая армия стала массовой и оказалась в окопах первой мировой войны, то от прежнего благополучия не осталось и следа.
На кухне германской армии: приготовление обеда, повар за работой
Интенданты кайзера Вильгельма предлагали пехотинцу имперской армии рацион, который в 1914 году оценивался в 3500 калорий в день. Но в 1917 году количество калорий упало вдвое. Германские окопники просто голодали. Впрочем, и гражданское население в воюющей стране питалось всякой дрянью. Вместо кофе и сыра сплошные эрзацы, даже в хлеб иногда примешивались картофельные сушеные очистки и целлюлоза.
Немецкая полевая кухня в 1916 году
В конце войны рядовому окопнику кайзеровских войск в сутки полагалось по 260 граммов супового горохового концентрата, по 250 граммов хлеба, не более 150 граммов сала, кофе (из желудей или цикорий) – не более 20 граммов. На передовой паек увеличивался за счет выдачи овощей. К примеру, могли предлагать ( при наличии, конечно) в сутки по килограмму картофеля или брюквы, до 400 граммов яичного порошка. Окопнику также полагалось по буханке хлеба (примерно 700 гр.) и галеты. Сигары из дешевого табака с включением заменителей не более 2-х штук.
Продовольственный кризис в Германии к концу войны был чудовищным. Химическая промышленность изобретала вещества, которые могли обмануть голод, хотя бы создавали видимость полноценного продукта. Так появлялись вместо коровьего масла маргарин, а вместо привычного сахара сахарин. Война на море прекратила широкую поставку кофе из колоний. Немцы стали готовить этот напиток из цикория или жареного ячменя.
Доставка рациона на передовую
Недостаток продуктов появился в Германии времен первой мировой войны из-за широчайшей мобилизации производителей зерна и мяса. В деревнях просто не хватало работников, потому на поля выгоняли пленных. Но такой рабский труд не мог заменить крестьянина, умелого и рачительного. Вдобавок демографическим к проблемам по снабжению армии больно ударил неурожай картофеля. Немцы привыкли при недостатке хлеба употреблять картошку. Особенно опасным был неурожай корнеплодов в 1916 году.
Тяжелый труд немецких солдат требовал много калорий, которых не хватало
На фронте солдаты из-за голода охотились на кошек, собак и крыс, вырезали всю живность в деревнях, в которые удавалось зайти при маневрировании. В прифронтовой полосе поживиться за счет населения оставалось слишком мало шансов, когда фронт стоял месяцами на одном месте. На мародерство своего личного состава кайзеровские офицеры иногда просто закрывали глаза, хотя по военным законам грабеж собственности населения карался расстрелами или виселицей.
Концентрат для полевой кухни. Германская армия в 1916 году
с поставками провианта разделяли с германской армией и ее союзники из Австро-Венгрии. Многонациональная армия Габсбургов пользовалась не одним рационам, а целыми тремя: стандартный, походный, экстренный. Базовый рацион включал 700 граммов хлеба и 400 граммов мяса. На марше количество еды урезалось наполовину. Экстренный рацион употреблялся, когда не было полевой кухни. Он состоял из банки консервов в 400 граммов, пачки галет в 200 граммов, немного соли, табака и кофе. Вскрывать банку полагалось только по приказу командира, когда довольствие для личного состава сильно запаздывало.
Меню немецкого генерала
Есть много свидетельств о нечеловеческом отношении к советским военнопленным. А вот как обстояло дело с немецкими военнопленными? Что они ели, на что имели право, как изменялось их продовольственное обеспечение в военные и послевоенные годы? И тут выяснились удивительные факты, подтверждённые архивными документами.
Интересно, что нормы питания для пленных были разработаны сотрудниками Управления по делам военнопленных и интернированных задолго до начала ведения боевых действий, и поэтому телеграммы об этом были направлены в войска уже на второй день войны.
Первая партия захваченных немецких пленных поступила под охрану 229-го полка НКВД уже 24 июня 1941 года.
В июле 1941 года последовало сокращение нормы выдачи хлеба до 500 граммов в сутки. В зависимости от ситуации на фронте и в тылу пайка пленных в середине 1942 года была сокращена до 400 граммов хлеба в сутки. Это была самая низкая планка питания, которая потом никогда не опускалась.
Особенно сложно было этапировать и содержать огромное количества пленных после Сталинградской битвы. Большинство так и не смогло добраться до армейских пунктов сбора пленных. Опыта работы с таким громадным количеством военнопленных у войск НКВД на тот момент не было.
После Сталинграда в Ивановской области был создан специальный лагерь и для генералов. Он был расположен в посёлке Чернцы (227 километров до Москвы), в бывшей старинной усадьбе, принадлежащей Софье Дедловой.
Сюда привезли Паулюса и ещё 22 немецких генералов. Распорядок их дня был совсем другой, чем у обычных пленных. Готовили пленные итальянцы, подавая на стол белый хлеб, масло, отварное мясо. Пиво генералы могли выпить только в праздничные дни. Здание бывшего знаменитого лагеря №48 сохранились до сих пор. Аллея тоже. Сохранилась и столовая.
Могилы генералов тщательно убираются.
По мере военных побед и роста экономических возможностей страны дифференцированные нормы питания пересматривались в сторону повышения. 9 апреля 1943 года НКВД на основании решения Государственного комитета обороны СССР ввёл пять новых норм питания для контингента лагерей: для содержавшихся в лагерях и на приёмных пунктах НКВД; для больных дистрофией; для общегоспитальных больных; для генералов; для офицеров.
Но больше всего немецкие военнопленные получили хлеба: норма их довольствия существенно увеличилась, теперь им выдавали в сутки не 400 граммов хлеба, а больше полкилограмма — 600 граммов.
Впрочем, хлеб выдавали тоже по-разному, в зависимости от условий работы.
При этом дополнительная пайка хлеба существенно выросла. Выполнявшие нормы выработки на тяжёлых работах до 50 процентов теперь получали 650 грамм хлеба в сутки, от 50 до 80 процентов — 850 грамм и более 100 процентов — один килограмм.
Нормы хлеба для занятых на прочих работах колебались от 500 до 700 грамм. Для ослабленных бывших солдат противника также предусматривалась увеличенная на 25 процентов основная норма питания, в том числе и по хлебу. Выдача усиленного питания ослабленным позволяла быстрее ставить их на ноги и в дальнейшем использовать на восстановлении народного хозяйства страны.
Причём питание пленных, которые работали на тяжёлых физических работах, также существенным образом увеличилось более чем на 25 процентов.
С июля 1943 года пленным, получающим питание по основной норме, стали дополнительно выдавать по 120 грамм рыбы в день. Одновременно было улучшено питание ослабленных и больных. Каждому лагерю выдавалось индивидуальное количество пайков дополнительного питания, которое определялось по сведения из лагерей о физическом состоянии контингента за предыдущий месяц. В связи с этим число отпускаемых пайков не всегда соответствовало количеству нуждающихся в усиленном питании к этому времени. Однако лагерь не имел права самостоятельно изменить установленные сверху цифры.
А это, заметьте, происходит в страшно голодное время для страны. И не идёт ни в какое сравнение с теми условиями, в которых содержались наши военнопленные, получающие примерно 894,5 ккал в день против 2533 ккал в день (столько получили по нормам немцы).
Пленных также усиленно лечили. К концу 1943 года взятых в плен военнослужащих противника обслуживал 31 госпиталь Наркомата здравоохранения на 23 200 коек. Количество мест в лечебных учреждениях было ниже потребности, особенно в первом полугодии 1943 года. Спецгоспитали ощутили острый недостаток во врачебных кадрах. По состоянию на 1 сентября 1943 года в них работало только 47,7 процентов советских врачей от требуемого количества. Однако к концу года укомплектованность медицинскими кадрами выросла до 82 процентов. Некомплект компенсировался для счёт привлечения к работе врачей из числа военнопленных.
Успешное лечение во многом зависело и от наличия в госпиталях специальной медицинской техники, которая в то время была далеко не везде. По данным архивных источников, в 31 спецгоспитале работало только 17 рентгеновских, 21 физиотерапевтических и 22 зубоврачебных кабинетов, 31 лаборатория.
С апреля 1943 года медицинское снабжение лагерей стало осуществляться не через местные органы Наркомата здравоохранения, которые сами испытывали острый недостаток в медикаментах, а санитарными отделами военных округов и сануправлениями фронтов. Это улучшило ситуацию с обеспеченностью лечебных учреждений лагерей.
Также в 1943 году были упорядочены вопросы имущественного снабжения военнопленных. В марте 1943 года НКВД СССР определил, что пленные по мере износа имевшегося на них обмундирования должны обеспечиваться за счёт трофейного и специально выделяемого имущества. Отпускать на их нужды плановое военное имущество без разрешения Управления военного снабжения НКВД категорически запрещалось.
Для ремонта обмундирования и обуви в каждом лагере организовывались соответствующей мощности мастерские. В качестве починочного материала использовались пришедшие в негодность трофейное, а также войсковое имущество, непригодное для ремонта одежды красноармейцев. Необходимые инструменты для мастерских изготовлялись на месте, а если это было невозможным, отпускались с окружных складов. Постельные принадлежности из числа бывших в употреблении полагались только для госпитализированных больных, отпускались лагерям из расчёта на 10 процентов численности контингента по норме: одно одеяло, одна простыня, по одной нижней и верхней подушечной наволочке, одна тюфячная наволочка.
Таким образом, по мере улучшения положения на советско-германском фронте, возрастания роли военнопленных в качестве рабочей силы в 1943 году снабжение бывших солдат противника постепенно улучшалось. Эта тенденция наблюдалась и в последующие военные и послевоенные годы.
Примерно через три месяца после Победы, в августе 1945 года вышло первое постановление об освобождении 608 000 немецких военнопленных. В Германию отправлялись рядовые и унтер-офицеры, больные, инвалиды, а также те, кто согласился проживать на территории Германской Демократической республики. Также в первую очередь освобождению подлежали французы и румыны. На дорогу им выдавался сухой паёк, рассчитанный на несколько дней пребывания в пути. Это помогло им добраться до дома.
Интересно, что когда в ГДР в 1953 году подняли на 10 процентов нормы выработки, часть бывших военнопленных собралась на стихийную забастовку около здания Центрального комитета СЕПГ. Они были категорически против норм. Рядом стояли три машины с радиотрансляционными вышками. Разъярённая толпа опрокинула их — погибла диктор-женщина. Из уст бывших военнопленных неслись яростные выкрики и оскорбления в адрес своего руководства, против Советского Союза не было сказано ни одного слова.
Через три года, в 1948 году, стали освобождать лиц, имевших высшее воинское звание. 11 немецких генералов получили свободу.
Самое любопытное случилось в 1949 году, когда выяснилось, что военнопленные в лагерях не содержатся, а стараются мирно пристроиться работать в советских колхозах и совхозах, могут беспрепятственно получать медицинскую помощь в обычных советских больницах. И тогда министр внутренних дел отдаёт приказ: навести порядок в отношении пленных, которые могли запросто вступить в брак с советскими гражданками. Оказывается, и такие случаи бывали.
Любопытно, что в отличие от немецких жителей, прикрывавших свои носы от смердящего запаха, который шёл от советских военнопленных, русские женщины проявляли большую жалость и мужики тоже. Делились и махоркой, и куском хлеба. Спустя годы многие немецкие военнопленные смогли побывать на месте своего заключения и вспоминали об этом времени со смешанным чувством благодарности. Эти слова они высказывали всем. А вот наши военнопленные, побывавшие в местах своего заключения, могли рассказать только о пытках, массовом истреблении советских солдат, порой заживо сожжённых в печах Освенцима и Маутхаузена.
После войны были ещё раз пересмотрены нормы питания: теперь за отлично выполненное трудовое задание рабочий мог получить дополнительно 100 граммов хлеба, автоматически это давало право на приобретение дополнительной пачки махорки.
Купить можно было за счёт тех денег, которые начислялись с 25 августа 1942 года каждому пленному офицеру и солдату согласно Директиве заместителя наркома внутренних дел № 353. Что-то я не слышала о том, что нашим военнопленным немцы начисляли марки. А вот наши это делали: существовали нормы жалования, поступающего на лицевой счёт каждого пленного. Например, рядовой получал 7 рублей в месяц, зарплата офицера могла достигать 30 рублей. Самую высокую зарплату — 100 рублей в месяц — получали бригадиры и десятники, бригады которых выполнили на 100 процентов план.
В 1950-м было объявлено о завершении репатриации.
Некоторые из бывших пленных смогут написать даже книги о своём пребывании в заключении. В частности, один из них жаловался на легендарное тюремное блюдо — рыбный суп. Запах от супа шёл рыбный, попадались головы и хвосты, а вот самой мякоти обнаружено не было. Этот факт удручал бывшего немецкого пленного и в своих воспоминаниях он горестно восклицает и сетует на незадачливых поваров, не стремившихся разнообразить меню.
Интересно было почитать воспоминания композитора Ганса Мартина, находившегося в лагере города Аткарска. Симфонию в честь этого места Ганс начал накануне католического рождества в 1944 году. Музыкальное произведение исполнил хор.
Обычно свой день пленные начинали с побудки и неплохого завтрака: им давали суп и хлеб, а в обед кашу, сваренную из пшённой крупы или картошки (и такая тоже, оказывается, была каша). Причём в некоторых лагерях пленных старались накормить посытнее. Об этом свидетельствуют результаты проверки, проведённой в одном из лагерей в Саратовской области. В результате выяснилось, что каши пленные съели в два раза больше, чем им положено по нормам.
Широко известен факт, что высшие должностные лица немецкой армии, попавшие в плен, пользовались практически всеми благами жизни. Это вызывало законное возмущение рядового солдата, вынужденного молча наблюдать за тем, как например, несколько офицеров радостно катались по льду, когда замёрзла речка, протекающая в пределах их лагеря. Потом немецкий рядовой напишет об этом возмутительном случае в своих воспоминаниях.
Однако некоторых привилегированных военнопленных такие условия не прельщали, и они совершали многочисленные побеги. Этим прославился немецкий лётчик Хартманн, самолет которого был сбит удачным выстрелом советских зенитчиков, и немецкий ас приземлился на своем парашюте прямо в руки русских солдат. Его пленили, но хитрый Хартманн сумел притвориться тяжелораненым и таким образом усыпить бдительность своих конвоиров. Он смог сбежать. Но его быстро нашли и поместили в лагерь, расположенный неподалёку от города Шахты Ростовской области. Там к буйному заключенному присматривались особо. Но не усмотрели. Летчик смог поднять бунт, захватить с другими военнопленными администрацию лагеря и выдвинуть ультиматум. Один из пунктов его касался увеличения и улучшения продуктов питания, а также создания особой комиссии по расследованию нарушений прав заключённых. Но в Ростов-на-Дону вместо продуктов питания послали группу автоматчиков, которая усмирила пленных.
Эрзац и «Аттика»
В мирное время в рацион солдата вермахта сигареты не входили, и он должен был приобретать их за свой счет. Но у войны свои законы и, как следует из справки о рационе немецкого военнослужащего на территории СССР, которую приводит в своем незаконченном романе «Жизнь моя, иль ты приснилась мне» известный писатель-фронтовик Владимир Богомолов, солдатам и офицерам вермахта полагалось в этом случае по 6 сигарет в день. Кроме того в качестве «маркитанских товаров» (надо думать, уже за деньги) они могли получить раз в месяц 5 пачек сигарет, 2 плитки соевого шоколада и три пачки печенья. В продуктовом рационе румынского солдата в графе «табак» значилось — 6 папирос и 10 граммов рассыпного.
Так, конечно, было далеко не всегда. По воспоминаниям командира саперно-штурмового батальона 79-й пехотной дивизии вермахта Гельмута Вельтца, в Сталинградском «котле» они поначалу получали в сутки по три сигареты, две палочки леденцов и, если посчастливится, иногда и плитку шокаколы и кляксу джема.
Кстати сказать, аналог немецкой «шокаколы» имелся и в Красной армии, о чем в своей книге «Наедине с прошлым» упоминает фронтовой журналист Борис Бялик:
«Нам очень помогали плитки шоколада, выданные в дорогу по случаю сильных холодов. Это был не простой шоколад, а с примесью сухого спирта: по своему действию плитка равнялась дневной норме доппайка.
— Хочу сохранить штуки две до мирного времени. Буду сидеть в театре, покусывая шоколад, и все мне будет нравиться.
Но мы не сохранили ни одной плитки даже до начала операции».
Но что касается табачного довольствия вермахта в Сталинграде, то и там все порой происходило по знакомому принципу «кому — война, кому — мать родна». Окопникам по три эрзац-сигареты, а генералам-штабникам.
Естественно, что, как и наши заядлые курильщики, солдаты в окопах всячески изыскивали методы пополнить свое табачное довольствие. Воевавший в декабре 1942 года в Крыму ефрейтор 132-й пехотной дивизии вермахта Готтлиб Бидерман в своей книге «В смертельном бою» пишет:
«Мы устало вытянулись на полу, наслаждаясь роскошью нагретой комнаты. Утолив голод горячей картошкой с луком, мы скрутили сигареты из коричнево-золотых листьев крымского табака, которые смягчали на пару помятого медного самовара. Еще мы нарезали табак для трубок и погрузились в дискуссию относительно лучших методов обработки табака для получения максимального аромата. Один утверждал, что лучше всего замочить его в фиговом соке. Другой убежденно доказывал, что лучше всего — кукурузная водка, хотя ни того, ни другого у нас не было. Желая положить конец этому глупому спору, Конрад посоветовал использовать конскую мочу, которая имелась в нашей армии в избытке».
Не лучше было с табаком и в самой Германии, где опять же, как и в нашей стране, он в то время часто выступал в роли весьма конвертируемой валюты. С 15 февраля 1942 года были введены карточки на сигареты и табак, для мужчин — с 18 лет, для женщин — с 25. Система табачного довольствия в вермахте вызывала досаду Гитлера: он не хотел поощрять вредные привычки и приказал некурящим выдавать в армии паек сахара. Таковых в немецких частях, как и в подразделениях Красной армии, как правило, было немного. По воспоминаниям немецкого лейтенанта Армина Шейдербауера, были карточки на сигареты, которые назывались «для специального использования», и обыватели хранили их про запас, чтобы в случае необходимости обменять сигареты на продовольствие.
Читайте также
Аттика
Аттика Едва ли можно указать область Греции, которая внесла бы в историю человечества более весомый вклад, чем Аттика. Древний историк, имея в виду Афины, главный, а затем и единственный город Аттики, писал: «Один город Аттики на протяжении многих лет прославился таким
Процесс Герода Аттика
Процесс Герода Аттика Кажется, Марк Аврелий не обрел в Сирмии желанного душевного покоя («…живешь при дворе, значит можно счастливо жить при дворе») и сам себя за это упрекал: «И чтобы никто от тебя не слышал больше, как ты хулишь жизнь при дворе — и сам ты от себя» (VIII, 9).
Римское общество II–I вв. до н. э. К жизнеописаниям Катона и Аттика
Римское общество II–I вв. до н. э. К жизнеописаниям Катона и Аттика Два жизнеописания, сохранившиеся от утерянной книги «О римских историках», знакомят нас с известными латинскими прозаиками II и I вв. до н. э., разделенными во времени примерно в 150 лет. Катон жил в годы
Образование Афинского государства. Аттика древнейшего времени
Образование Афинского государства. Аттика древнейшего времени Краткая характеристика природно-климатической зоны Средней Греции — Аттики позволяет осветить некоторые пути формирования могущественного Афинского государства. Полуостров Аттика омывается Эгейским
Аттика в начале архаического периода
Аттика в начале архаического периода Вследствие состояния исторических источников наиболее рельефно процесс становления греческого полиса прослеживается в одной из юго-восточной областей Средней Греции – древней Аттике, с центром в Афинах. Покрытая скалистыми горами
Аттика в архаический период
Аттика в архаический период Вследствие состояния исторических источников наиболее рельефно процесс становления греческого полиса прослеживается относительно одной из областей Греции – древней Аттики с ее центром в Афинах. Источники свидетельствуют, что на
ЭРЗАЦ-КАПИТАЛИЗМ
ЭРЗАЦ-КАПИТАЛИЗМ …приватизация доходов и социализация убытков. Дж. Стиглщ <1403>Когда «пузырь недвижимости» лопнул, крупнейшие американские инвестиционные и финансовые институты Fannie Мае и Freddie Mac, Bear Stearns, AIG, Morgan Stanley, Citigroup, Goldman Sachs, Solomon Brothers и т.п. оказались на грани
Все за сегодня
Политика
Экономика
Наука
Война и ВПК
Общество
ИноБлоги
Подкасты
Мультимедиа
Общество
Сытный паек немецких солдат
В годы Второй мировой войны немецкие солдаты жили на пайке из сухарей и мясных консервов. Зачастую последние делались из конины.
Союзники знали это, когда высаживались в Нормандии 6 июня 1944 года, и поэтому кормили мальчишек, которые ехали отдавать свои жизни за освобождение Европы, прекрасными завтраками со свиными отбивными и мороженым. Так же поступали и британцы, которые снабжали своих солдат консервированными бифштексами.
Немецким же солдатам повезло меньше. Пока их противники смаковали сбалансированные и вкусные пайки, они должны были довольствоваться «неприкосновенным запасом» — Eiserne portion, что буквально переводится с немецкого как «железная порция».
Это название, возможно, намекало на то, из какого материла должен был быть сделан солдат, чтобы суметь проглотить этот паек, состоявший по большей части из соленых галет (прозванных солдатами «бетонными пластинками») и мясных консервов, производившихся в то неспокойное время в основном из конины.
Базовый паек
Существует представление о том, что солдаты дни напролет едят одни консервы. Это далеко не так. На самом деле подобный рацион вводился только в экстренных ситуациях.
Чем же питались немецкие солдаты в повседневной жизни? В основном, горячими (и порой даже вкусными) блюдами, готовившимися на походных кухнях, называвшихся Gulaschkanone и следовавших за полком. Как пишет Демет Гюзей (Demet Güzey) в книге «Еда в походных условиях» (Food on Foot: A History of Eating on Trails and in the Wild), эти походные кухни походили на артиллерийскую повозку, только с длинной трубой.
Когда началась Вторая мировая война, дневной солдатский рацион в Германии (Portionsatz) состоял из трех приемов пищи. Сначала был скудный завтрак. Самым сытным приемом пищи был обед, когда солдаты получали половину дневной нормы калорий. Наконец, на закате солдаты довольствовались легким ужином, позволявшим лишь дотянуть до следующего утра.
Как пишет Дэвид Вествуд (David Westwood) в книге «Немецкий пехотинец на Восточном фронте, 1941-43» (German Infantryman (2) Eastern Front 1941-43), в середине дня солдаты съедали половину дневной нормы, вечером — треть, а на завтрак — шестую часть.
Днем немецкие солдаты ели ржаной хлеб, мясо различных животных (в том числе и лошадей), рыбу, иногда фрукты и овощи, картошку, зелень, порошок для пудинга и сгущенку. Чаще всего еду разогревали и потребляли в тушеном виде на походных кухнях.
На завтрак же солдаты получали лишь кусок хлеба, масло или маргарин, мармелад и, если повезет, колбасу. Все это дополнялось суррогатным желудевым кофе (настоящий кофе был роскошью). Завтрак по сытности был сравним с ужином.
Точность до грамма
Во время боевых действий порции, положенные каждому солдату, строго регулировались. По словам Дэвида Вествуда, порции варьировались в зависимости от того, какую работу выполнял солдат.
Контекст
Вермахт устоял благодаря Сталину?
Die Welt: что остановило вермахт под Москвой?
Когда вермахт впервые повернул вспять
Вермахт избавлялся от «бесполезных едоков»
В отличие от других стран, Германия отдавала все ресурсы тем, кто находился на линии огня, и солдаты в окопах получали больше еды, чем чиновники в кабинетах.
На примере мяса все станет понятнее. Согласно данным, представленным в книге Вествуда «Немецкий пехотинец на Восточном фронте, 1941-43», если по «продовольствию 1-го типа» полагалось 136 граммов мяса в день, то по 4-ому типу норма составляла всего 56 граммов. С хлебом происходило то же самое, но разница была не такой значительной (700 против 600 граммов).
Alarmverpflegung
Однако вскоре неумолимое продвижение союзных войск по полям старой Европы затруднило немцам поставку питания и перемещение полевых кухонь. Поэтому солдатам стали раздавать пайки, которые на поле боя должны были заменить стряпню полевых поваров.
Это был экстренный запас, Alarmverpflegung. Как объясняет Крис Макнаб (Chris McNab) в книге «Войска Гитлера: история немецкой военной машины 1939-45» (Hitler’s Armies: A history of the German War Machine 1939-45), этот паек был холодным, раздавался при перемещении частей, и солдаты должны были питаться подобным образом не более трех-четырех дней подряд. Макнаб, как и Вествуд, говорит, что дневная норма весила 987 граммов и состояла из следующих продуктов:
— 200 граммов холодного мяса или сыра
— 9 граммов кофе (или 4 грамма чая)
Eiserne portion
Eiserne portion не случайно дословно переводится как «железная порция». Каждому солдату выдавался неприкосновенный рацион, состоявший из банки мясных консервов и пакета твердых сухарей. Его можно было расходовать только по приказу командира. Когда отдавался подобный приказ? Обычно это происходило в самом крайнем случае, когда солдаты уже несколько дней питались экстренным запасом (Alarmverpflegung), а надежды на скорую доставку пропитания не было.
Только в этом случае командиры позволяли солдатам открывать свои «железные порции». Без приказа расходование неприкосновенных запасов могло привести к аресту и серьезному наказанию. Как пишет военный историк Дуглас Е. Нэш (Douglas E. Nash) в работе «Мясные консервы в немецкой «железной порции»» (Tinned Meat in the German Army Iron Ration), чтобы избежать подобных инцидентов, пайки вручались солдатам непосредственно перед отправкой на поле боя и пополнялись по мере необходимости. Солдаты носили «железную порцию» в сумке вместе с плащом, защищавшем от холода.
Большинство историков, изучающих данные о «железной порции», отмечают, что в ней не было карамели или шоколада, которые были включены, например, в «рацион К» американских солдат.
Таким образом, «железная порция» стала выразителем немецкой идеологии практичности: она была разработана так, чтобы содержать наибольшее количество калорий в наименьшем объеме. В результате она выигрывала в весе, но была абсолютно невкусной. По словам историка Эндрю Робертшо (Andrew Robertshaw), на первый взгляд, можно было подумать, что хуже «железной порции» ничего и быть не могло, но на деле она оказывалась еще хуже.
В «железную порцию» входили следующие продукты:
1. 250 граммов твердых сухарей, содержавших необходимую норму углеводов. Сухари были завернуты в вощеную бумагу и содержали примерно тысячу калорий. Робертшо говорит, что срока годности у них не было, хранились они бесконечно, но были, по словам немецких солдат, как бетонные пластины. Сухари размачивали в воде, и за годы войны они успели обрасти множеством шуток. Недаром про них говорили, что они способны выдержать выстрел в упор.
2. 150 граммов консервированных овощей.
3. 200 граммов мясных консервов, упакованных в жестяные банки, на которых не содержалось никаких маркировок, по которым можно было бы определить производителя. Солдаты не знали, из чего делали эти консервы — это могла быть как свинина, так и конина.
Дуглас Нэш пишет, что для удовлетворения возросшего в военное время спроса на мясо, производители консервов в Германии и на оккупированных территориях работали в лихорадочном режиме. В тех условиях французские консервы мешались с датской или итальянской ветчиной и даже с марокканскими сардинами.
На деле мясные консервы, доходившие до солдат, были абсолютно безвкусными. Поскольку почти единственной маркировкой на них были буквы «AM», в солдатской среде они получили название Alter Maulesel («старый лошак») или Anisus Mussolini («зад Муссолини»). На самом деле эти буквы означали «военное питание».
Железная порция весила примерно 650 граммов (850 граммов с упаковкой). При этом существовал и сокращенный рацион, включавший 200 граммов консервов и 250 граммов галет и весивший 535 граммов вместе с упаковкой. На местах боевых действий, где перемещение военных кухонь было крайне затруднительно, несчастным немецким войскам раздавали по три «железных порции» за раз.
Grosskampfpäcken
Хотя «железные порции» и были задуманы очень практичными, большого восторга среди солдат они не вызывали. Поэтому уже ближе к концу войны, в 1944 году, были разработаны большие боевые пакеты (Grosskampfpäcken). Они представляли собой пайки, схожие с американским «рационом К», включавшие, помимо мяса и галет, такую роскошь, как шоколад, фрукты, карамель, сигареты и (редко) сладкое печенье.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.