Кто такие некрасовские казаки
Казаки «Игнатова Завета». Вольница и война некрасовцев
В 1707 году на Дону вспыхнуло знаменитое восстание под предводительством Кондратия Булавина — сотника бахмутской казачьей сотни, позже ставшего войсковым атаманом. Причиной восстания стали жестокости, творимые царской экспедицией под руководством князя Юрия Долгорукова, прибывшего на Дон по поручению Петра I для розыска и возвращения беглых крепостных крестьян. Уже в октябре 1707 года против царского порученца выступил Кондратий Булавин со своей сотней, к которому присоединились беглецы: крестьяне и беднейшая часть казачества. Так началось знаменитое Булавинское восстание.
Одним из ближайших соратников Кондратия Булавина стал 47-летний казак станицы Голубинской Игнат Некрасов. Однако весной 1708 г. на подавление Булавинского восстания были направлены значительные воинские силы, включая не только армейские части, но и запорожских казаков и калмыков. 7 июля 1708 г. Кондратий Булавин погиб при странных обстоятельствах. Терпя поражения от царских войск, оставшиеся силы булавинцев под командованием Игната Некрасова предприняли отступление и отошли в пределы Крымского ханства. Первоначально Некрасов и его последователи, названные некрасовцами, обосновались на Кубани — на правом берегу реки Лабы, в 7 км к юго-востоку от современного Усть-Лабинска. Здесь возникло укрепленное поселение, названное Некрасовским городищем, а позже — станицей Некрасовской.
В то время земли Кубани находились еще под властью Крымского ханства, поэтому Игнату Некрасову пришлось получать разрешение от крымского хана на создание здесь своего поселения. Кстати, хан, заинтересованный в союзниках в борьбе против России, свое «добро» некрасовцам, разумеется, дал. На кубанской земле появилось внутренне автономное образование — казачья вольная республика некрасовцев. История некрасовской республики, к сожалению, изучена довольно поверхностно. Между тем, сам феномен уникальной казачьей вольницы под патронажем крымских ханов удивителен. Жизнь в некрасовской республике строилась по «Заветам Игната». Письменные образцы этого документа были утеряны еще в XVIII веке, а может и не существовали вообще, поэтому «Заветы» передавались устно, от старших к младшим, из поколения в поколение. Основой «Заветов Игната» было своеобразно толкуемое православие старого обряда. Никонианство и никонианское духовенство «Заветами» отвергались, некрасовцы придерживались исключительно старообрядческой традиции. При этом, в отличие от других старообрядческих общин, в некрасовской республике казачий Круг был поставлен выше духовенства.
Если верить некрасовской традиции, «Заветы Игната» были составлены самим атаманом Некрасовым. Как бы там ни было, но они представляют собой очень интересный памятник альтернативного законотворчества. Многие историки до сих пор не могут прийти к выводу о том, что же легло в основы «Заветов Игната» — только ли старообрядство и традиции казачьего уклада и самоуправления, или же имело место и влияние того же ислама, исповедуемого турками и крымскими татарами — ведь «Заветы» слишком регламентировали не только особенности управления в казачьей общине, но и частную повседневную жизнь ее членов.
Устои в некрасовской общине были жесткими, но справедливыми. Морально-нравственные и поведенческие установки определялись не только религией, но и своеобразными представлениями некрасовцев о социальной справедливости. Здесь следует отметить, что костяк некрасовцев формировался не только из казаков, но и из беглых крестьян, спасавшихся на Дону от крепостного гнета. В основу некрасовского общежития ложились как принципы донского казачьего самоуправления, так и бунтарские установки булавинцев, не желавших более подчиняться какому-либо государственному угнетению.
Главным органом управления, решавшим все судебные и административные вопросы в поселении некрасовцев, признавался Круг. Именно он обладал правом принятия всех важнейших решений относительно и общины в целом, и каждого конкретного ее члена. Нравы в некрасовской общине были очень строгими. Во-первых, однозначно запрещались спиртные напитки — и производство, и торговля, и употребление. Во-вторых, устанавливалась очень жесткая иерархия взаимоотношений между старшими и младшими, родителями и детьми, мужьями и женами. Нарушение принятых правил поведения каралось, в зависимости от тяжести проступка, или поркой, или побиением батогами.
Очень серьезные наказания полагались за разврат и прелюбодеяния. Изменявшую мужу женщину могли закопать в землю по шею, сбросить в мешке в воду. С другой стороны, нещадно карали и мужей, которые обижали своих жен. Однако Круг был волен и освободить преступника от наказания. Кстати, после наказания преступник считался восстановленным в правах и уже никто не мог напоминать ему о былом преступлении или проступке. Это не относилось к убийцам или предателям, которых тоже закапывали в землю или топили. Такая же участь ждала и детей, посмевших поднять руку на родителей.
Очень жесткие наказания были предусмотрены и за попытку создания семьи с иноверцами — полагалась смертная казнь. С помощью столь жестких санкций небольшая по численности некрасовская община стремилась сохранить свою этническую и религиозную идентичность, обезопасить себя от растворения в чуждой в культурном, языковом, этническом и религиозном отношениях тюркско-кавказской среде.
Полноправными членами общины считались мужчины-казаки в возрасте от восемнадцати лет и старше. Каждый казак был обязан не только лично участвовать в походах, но и обсуждать вопросы общины на Круге. Есаулом войска мог быть избран достойный казак в возрасте старше 30 лет. Уважаемый человек мог рассчитывать на избрание полковником или походным атаманом — но только если ему уже исполнилось сорок лет. Войсковым атаманом мог стать казак в возрасте пятидесяти лет и старше, которого избирали сроком на один год. Таким образом, в основе демократического принципа управления казачьей общины лежала возрастная иерархия.
В 1711 г. Игнат Некрасов с внушительным отрядом казаков (по некоторым данным — до 3,5 тысяч сабель) предпринял дерзкий рейд на российскую территорию, вторгшись в пределы поволжских губерний. В ответ Петром I была даже снаряжена карательная экспедиция под командованием Петра Апраксина, но она потерпела неудачу и вернулась назад, так и не сумев разгромить некрасовцев.
Кстати, крымский хан Менгли-гирей даже распорядился создать в составе собственного войска казачью сотню для личной охраны, укомплектовав ее некрасовцами. Казаки продолжали исповедовать православие старого обряда и были освобождены от обязанностей по несению службы по воскресеньям. Решение создать охранное подразделение из казаков было весьма дальновидным поступком хана, поскольку казаки не были интегрированы в крымско-татарские расклады и не были связаны с противоборствующими кланами. За службу в составе ханской сотни ханское правительство жаловало казакам большие земельные наделы на Темрюке, предоставляло необходимое вооружение и обмундирование.
В 1737 г. 77-летний атаман Игнат Некрасов, как и подобает казаку, погиб в бою во время небольшого столкновения с русскими войсками. Однако и после его гибели некрасовцы сохранили османское подданство. Но в середине XVIII века, учитывая продвижение России на Кубани, некрасовцы стали переселяться в более далекую область Османской империи — в Добруджу, где было основано несколько некрасовских станиц. Здесь казаки — некрасовцы занялись привычным делом — несли сторожевую службу, периодически участвовали в османских походах. Однако казаков — некрасовцев ждало растворение в более многочисленной среде липован — тоже переселенцев из России, староверов, начавших массово переселяться в Молдавское княжество еще в начале XVIII в. Поскольку вера и устои липован и некрасовцев во многом совпадали, последние вскоре были ассимилированы в среде липован.
Другая группа некрасовцев в 1791 г. с Дуная переселилась в Малую Азию — в район Майноса (озера Куш), где также появилась весьма многочисленная некрасовская община. Именно она дольше всех сохраняла приверженность изначальным устоям, заложенным Игнатом Некрасовым. Подразделения казаков-некрасовцев принимали участие во многих русско-турецких войнах — на стороне Османской империи. Однако свою роль в дальнейшей судьбе некрасовской общины сыграли политические преобразования в самой Османской империи. Модернизация государственного устройства и вооруженных сил Османской империи не могла не отразиться на положении некрасовцев.
Не противились возвращению казаков-некрасовцев в Россию и турецкие власти, которые к этому времени уже принимали новую парадигму государственного устройства. В Россию потянулись первые переселенцы, которым были выделены земли в Грузии. Однако в 1918 году, когда Грузия получила политическую независимость, некрасовцы стали переселяться из Грузии на Кубань — в район станицы Прочноокопской. Переселенцы были зачислены в состав кубанского казачества.
Репатриация некрасовцев в Россию была прервана Гражданской войной, последующим становлением советской государственности. Лишь в начале 1960-х гг. возвращение некрасовцев из Турции в Советский Союз возобновилось. В сентябре 1962 года из селения Коджа-Гёль в СССР вернулись 215 семей некрасовцев общей численностью в 985 человек. Они расселились преимущественно в поселке Новокумский Левокумского района Ставропольского края. Кроме Ставрополья, некрасовцы расселились в Ростовской области, в Краснодарском крае — в Ново-Некрасовском хуторе Приморско-Ахтарского района; в хуторах Потемкинском и Новопокровском того же района и селе Воронцовка Ейского района Краснодарского края. Еще 224 некрасовца, не захотевшие возвращаться в Советский Союз, эмигрировали в Соединенные Штаты Америки, и лишь одна семья изъявила желание остаться в Турции. То есть, к началу 1960-х гг. закончилась «турецкая» эпоха в жизни некрасовцев, длившаяся более двух с половиной веков.
Разумеется, возвращение в СССР не способствовало сохранению некрасовских устоев в первозданной чистоте. Несмотря на то, что переселенцы старались придерживаться собственного уклада, интеграция в советское общество привела к достаточно печальным для общины результатам. Младшие поколения казаков-некрасовцев постепенно ассимилировались в окружающей среде, переходили на обычный для советских людей того времени образ жизни. Тем не менее, до сих пор многие казаки-некрасовцы стараются хранить память о необычной истории своей общины и в меру сил верность своим традициям.
Кто такие некрасовцы, и Как вышло, что в Ставрополье живут люди, которые застряли в XVIII веке
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
В самом начала шестидесятых годов председателей двух колхозов предупредили: срочно стройте общежития семейного типа. В общей сумме примерно на двести семей. Кого селить будут? Казаков, которые от царя за границу бежали. Казаки? От царя бежали? Всё это выглядело странно, но к прибытию тысячи человек казаков из Турции в Ставрополье общежития были готовы. На все двести пятнадцать семей.
Пришельцы изумляли – яркими костюмами, турецким манером повязанными платками, речью, в которой «е» то и дело превращалось в «я», «ч» – в «щ», а иные слова можно было услышать только в кино про эпоху париков… Многие слова прежде не слыханы были и в кино. Гоняясь за мужчинами в красных шароварах, за женщинами в полосатых, невероятно пёстрых рубахах, ставропольская детвора кричала: «Цыгане! Цыгане!»
Всё в пришлых было странно. Верующими Кубань было не удивить – так что двум возведённым церквам тоже никто не удивился (даже власти). Но церкви были… староверские. Женщины ходили в них, надев под туфли ослепительно-белые чулки – если кто-то из соседей видел фотографии с балканских праздников, то не мог их не вспомнить, глядя на идущих в церковь «турецких» казачек. Чай подавали вроде как в мисочках, к чаю подавали невиданные сладости – щедро политые сиропом булочки, рахат-лукум, манную халву. На платках у женщин покачивались на булавках крохотные фигурки из бисера – какие-то не то рыбки, не то птички. И живые цветы – когда был сезон. Цветы по платку шли узором, цветы над платком – обычные, местные цветы – веяли знойной южной страной.
Новый год пришельцы не праздновали – пост. Ждали Рождества. Быстро отстроились, поставив дома на выделенных участках. Быстро освоились на колхозной работе. Отдавали детей в садики, а пошедшие в школу дети постарше, хоть и путали русское письмо и турецкое, программу осваивали обычным путём. Словно и не пришельцы из прошлого, каких выдавали в этих людях словечки, песенки и шутки восемнадцатого века. Именно восемнадцатого, словно прямиком оттуда их в Советский союз и вынесло.
Под царей не возвращаться!
Казаки – вольный люд. Чтобы попасть в казаки, надо было добраться до казацкого лагеря и поклясться, что веры ты христианской. Были казаки потомственные – тех с едва проклюнувшимися усами привозили в лагерь отцы, деды и дядья. Но попадали в казаки и другим способом. Предки тех, кого потом станут звать «некрасовцами» или «турецкими казаками», были беглыми крепостными, которые искали свободы или спасались от притеснений очень уж жестокого барина. Такие являлись и по одному, и с целыми семьями – бабами и детьми. Как бежать повезёт. Смешивались с ними и потомственные донские казаки, попавшие в какой-нибудь переплёт.
На службе у полумесяца
Первым, кто приветил некрасовских казаков, был крымский хан Девлет-Гирей, который правил Кубанщиной в годы, когда казаки там искали убежища. В его владениях уже жили казаки-старообрядцы, бежавшие некогда от религиозных притеснений. С ними и смешались люди Некрасова, приняв заодно уж староверчество. Некрасовцам хан предоставил земли и ряд привилегий – в обмен на верную службу, ведь на кубанские земли покушались сразу с нескольких сторон.
Когда крымское ханство оказалось уничтожено русскими войсками и на Кубани забрезжила царская угроза, некрасовцы направили прошение турецкому султану – и получили его высочайшее разрешение селиться на Дунае и сохранение всех выданных крымским ханом привилегий. Но и на Дунае теснили мусульман. В результате большинство казаков разъехалось по турецким землям.
Казацкие поселения османскими султанами рассматривались как очень выгодные проекты. Казаки-некрасовцы не только растили овощи и злаки и занимались ратным делом, как кубанские казаки. Их особенностью был зимний рыбный лов. Вскоре после сбора урожая все взрослые мужчины, кто был ещё в силе, надолго отправлялись в море. Этого зимнего лова потом, по возвращении на родину, очень не хватало и мужчинам, и женщинам. Старики без него начали сохнуть и тосковать. Старухи вздыхали: и зимой от мужиков не отдохнуть… Молодые приспособились как-то.
От той поры остались на память рыбные вареники. Некрасовские казачки их до сих пор лепят. Обязательно с крохотной дырочкой в уголке – чтобы бульон внутрь проникал. Самое, пожалуй, главное блюдо некрасовской кухни. Другое популярное блюдо – тушёная с овощами белая фасоль.
Свято храня память о родине, язык, обычаи, песни и обряды, турецкой культуры притом некрасовцы никогда не чурались. Быстро переняли и любовь местных к полосатым пёстрым тканям, к расшивке тесьмой одежды, к манере повязывать платок, плотно закрывая всё вокруг лица и даже подбородок, к украшениям, сладостям, блюдам и манере сидеть на коврах, скрестив ноги. Ну и, конечно, Балканы оставили свой след – белые чулочки всегда были гордостью некрасовских казачек. Перед походом в церковь – а ходили туда каждый день – непременно надевали свежие, ослепительной белизной. Не гордыни ради, а чтобы показать, что чистым путём идут, на чистое дело…
Сосуществование турков и некрасовцев было практически идиллическим до тридцатых. Казаки сами для себя не могут объяснить, что тогда случилось. Турецкие соседи стали гнать их из домов, спускать собак. До того, бывало, турки поднимут налоги – обидно, но куда ни шло, а тут началась буквально травля. Потом ситуация устаканилась, кто остался без домов – построил себе новые, турецкие соседи снова стали мимо ходить, как ни в чём не бывало… Но казаки стали крепко задумываться о том, стоит ли им оставаться в мусульманском краю.
«У вас всех детей отберут»
В 1956 году атаман Саничев начал переговоры с советской властью. Ему было важно не просто вывезти казаков на родину, но и убедиться, что они смогут там посещать церкви и следовать своей вере. Этот вопрос был принципиальным: от частной собственности некрасовцы готовы были отказаться, а от веры – нет. Кроме страха перед притеснениями со стороны турков был ещё один важный аргумент: некрасовцев в общине на озере Майнос осталось очень мало. Часть казаков не пережили эпидемий двадцатых, часть нарушили завет Игната Некрасова и уехали в самом начале века «под царей», часть начала переезжать в Стамбул, жениться с греками. В результате общине начала грозить, выражаясь сегодняшними терминами, генетическая деградация из-за инбридинга, то есть вырождение от кровосмешения.
Трудно сказать, почему, но турки чуть не на дыбы встали, пытаясь удержать некрасовцев в Турции. Напрямую, например, арестовать всю общину власти не могли – это означало бы большой конфликт с СССР (и с США, с которыми договорилась другая часть казаков), но власти оскорбляли атамана, стращали казаков: мол, в этом вашем Советском Союзе детей у вас всех поотнимают, чтобы без веры вырастить в интернатах, а мужей с жёнами разделят. Когда угрозы не остановили казаков, турки перешли к последней мере: арестовали церковные иконы и утварь как культурную и историческую ценность, которую, мол, из страны вывозить нельзя.
Представить, что казаки кинут свои намоленные, двухсотлетние иконы, было невозможно. Но они поклонились своим церквям на прощание и уехали так, без икон. Лишь несколько образов было спрятано по чемоданам. На новом месте, когда отстроены были церкви, нарисовали новые. Удивительно, но советские власти даже разделить казаков на два селения согласились именно по приходам, как они привыкли – и разрешили по своей церкви построить на каждый из приходов.
Нынешние некрасовцы ассимилировались уже очень сильно. Противостоять ассимиляции они особо нужным не видят: ведь к своим вернулись. В русскую культуру вливаются, не в какую чужую. Церковь почти что стала уделом стариков – молодым не до того, они делают карьеру или просто деньги. Мужчины, как водится, первыми начали носить местный костюм, магазинный, «советский». Потом и женский костюм стал праздничным.
Но раствориться полностью некрасовцам уже не дано. У них устоялся свой говор, свои детали быта, своя кухня – и свои похоронные обряды. Потому что жить можно ещё, наверное, как попало. А умирать казак должен правильно.
Текст: Лилит Мазикина
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Казаки-некрасовцы
Некра́совцы (некрасовские казаки, казаки-некрасовцы, игнат-казаки) — потомкидонских казаков, которые после подавления Булавинского восстания ушли с Дона в сентябре 1708 года. Названы в честь своего лидера Игната Некрасова. Более 240 лет казаки-некрасовцы жили вне России отдельной общиной по «заветам Игната», определяющим устои жизни общины.
ЗАВЕТЫ ИГНАТА
(свод правил возведённых в ранг закона казаками-некрасовцами)
6 июля 1707 года царь отправил указ полковнику князю Юрию Долгорукову навести порядок на Дону: «…сыскать всех беглых и за провожатыми и з жёнами и з детьми выслать по-прежнему в те ж городы и места, откуда кто пришел». А ведь самодержец наверняка прекрасно знал неписаный закон казаков: «С Дона выдачи нету». 2 сентября 1707 года Юрий Долгоруков с двумя сотнями солдат прибыл в Черкасск. Атаман войска Донского Лукьян Максимов и старшины формально согласились с царским указом, но выполнять его не спешили. Тогда князь решил сам начать отлов беглецов.Однако, вельможа не понимал, что он не на Рязанщине, и для поимки беглецов раздробил свои силы на несколько отрядов. В ночь с 8 на 9 октября 1707 года казаки под предводительством Кондрата Булавина убили самого Долгорукова, 16 офицеров и подьячих, солдат же обезоружили и отпустили на все четыре стороны. Так началось знаменитое Булавинское восстание.
12 апреля 1708 года царь повелел майору лейб-гвардии Василию Долгорукову, родному брату убитого князя Юрия, подавить Булавинское восстание. Любопытна инструкция Петра по обращению с донскими казаками: «Понеже сии воры все на лошадях и зело лехкая конница, того для невозможно будет оных с регулярною конницею и пехотою достичь и для того только за ними таких же послать по разсуждению. Самому же ходить по тем городкам и деревням (из которых главной Пристанной городок на Хопре), которые пристают к воровству и оные жечь без остатку, а людей рубить, а завотчиков на колесы и колья, дабы сим удобнее оторвать охоту к приставанию воровства у людей, ибо сия сарынь кроме жесточи не может унята быть. Протчее полагается на разсуждение господина маеора».
5–6 июля состоялся упорный бой у стен крепости Азов, в ходе которого казаки атамана Лукьяна Хохлача были наголову разбиты и бежали. Сам Хохлач сдался в плен.
7 июля в Черкасске казацкие старшины во главе с Иваном Зерщиковым произвели переворот. Кондрат Булавин был убит, а по другой версии – застрелился.
По описаниям, Игнат Некрасов был крепкого телосложения.
Успешным оказался лишь рейд атамана Игната Некрасова вдоль Волги на Камышин и Царицын. Узнав о гибели Булавина, Некрасов привёл своих людей в район Переволочны (между Доном и Волгой).А позже, некрасовцам пришлось перейти на сторону Османской империи.
Переселение на Кубань
Сначала некрасовцы поселились на Средней Кубани (на правом берегу реки Лаба, недалеко от её устья), в урочище у современной станицы Некрасовской. Но вскоре большинство, включая Игната Некрасова, переселилось наТаманский полуостров (недалеко от Темрюка), основав три городка — Блудиловский, Голубинский и Чирянский.
Некрасовцы долгое время совершали отсюда набеги на приграничные русские земли. После 1737 года (со смертью Игната Некрасова) положение на границе начало стабилизироваться. В 1735—1739 гг. Россия несколько раз предлагала некрасовцам вернуться на родину. Не добившись результата, императрица Анна Иоанновна направила на Кубань донского атамана Фролова с войсками. Не имея возможности противостоять русским войскам, некрасовцы начали переселение в турецкие владения на Дунае. После взятия Анапы русским отрядом генералаИ. В. Гудовича в 1791 году последние кубанские «игнат-казаки» ушли в Бессарабию и Болгарию.
Дунайская община
В 1740—1778 гг. с разрешения турецкого султана некрасовцы перебрались на Дунай. На территории Османской империи султаны подтвердили казакам-некрасовцам все привилегии, которыми они пользовались на Кубани у крымских ханов. На Дунае они поселились в Добрудже в плавнях по соседству с липованами, которые и теперь живут [2] в современной Румынии.
Майносская община
После взятия запорожцами некрасовского Дунавца и переселения туда запорожского коша из Сеймена, в 1791 г. ушедшие с Дуная некрасовцы разделились на две группы. Одна из них осела на побережье Эгейского моря, в Эносев восточной Фракии, другая — в азиатской Турции на озере Майнос (озеро Куш), в 25 км от портового городаБандырма. К началу XIX века образовались две группы некрасовцев — дунайская и майносская. Из Эноса значительно поредевшая в результате эпидемий община некрасовцев в 1828 году переселилась на Майнос и полностью влилась в майносскую общину.
К середине XIX века произошло имущественное расслоение общины, наметились и религиозные разноречия, и во второй половине 1860-х гг. часть майносцев (157 семей) в результате раскола общины ушла и основала поселение на острове Мада (на Бейшехирском озере). Их судьба оказалась трагичной — в результате эпидемии, «подморной» земли и зараженной воды в озере, к 1895 году на Маде оставалось всего 30 дворов, а к 1910 г. в селении осталось только 8 семей. Таким образом общины казаков-некрасовцев, живущих по «заветам», остались только на Майносе (большая) и на Маде (меньшая).
В 1860-х годах начали проявляться некоторые тенденции ухудшения взаимоотношений между некрасовцами и турецкими властями, которые впоследствии привели к невозможности проживания общины на территории Турции. В начале XX века завершился религиозный, культурный и имущественный раскол общины на фоне ухудшения положения некрасовцев в Турции (усиление налогового гнёта, воинской повинности и отъема части земель на оз. Майнос в пользу мухаджиров), окончательно была утрачена вера в возможность отыскать мифический «Город Игната».
К 1911 году в поселениях на Майносе и Маде оставалось менее 1000 казаков-некрасовцев. В письме Кавказского наместника Н. А. Бугрову от 26 октября 1910 г. говорилось о 175 семьях с. Эски-Казаклар, с общим количеством в 729 человек обоего пола. В 1911 г. в ходе обследования некрасовского поселения оказалось, «что большая половина их желает переселиться в Россию, а именно 418 человек, из которых 202 мужескаго пола и 216 женскаго пола».
Возвращение в Россию
Первая волна
Незначительное количество некрасовцев-майносцев — «молодых людей, предназначенных турками к отбыванию воинской повинности», выехало в Россию в 1911 г. с целью избежать службы в армии Турции, что было самой первой неофициальной волной переселенцев. Несмотря на завет Некрасова «при царе в Расею не возвращаться», с разрешения российского правительства и турецких властей началась их реэмиграция в Россию. Разрешения селиться на Дону или Кубани некрасовцы не получили, а были направлены в Грузию. Первая официальная волна реэмигрантов была незначительной. На забронированные в Грузии ещё с 1911 г. земельные участки для группы возвращенцев из 45 семей в 1912 г. из с. Майнос выехало всего 35 семей. Всего за 1912—1913 гг. выехало 70—80 семей. Основав два селения, Успенское и Воскресенское, казаки прожили там всего несколько лет. Послепровозглашения независимости Грузии и установления власти меньшевистского правительства (начало 1918 г.) они все были вынуждены снова переселяться, на этот раз на Кубань, в станицу Прочноокопскую. Весной 1919 годаКубанская законодательная Рада зачислила 246 казаков-некрасовцев (в возрасте от 1 до 71 года) в состав кубанского казачества, и им были выделены земельные наделы примерно в 30 км от Приморско-Ахтарскойстаницы, где к уже к лету 1920 года некрасовцы основали хутора Некрасовский и Новонекрасовский, впоследствии слившиеся в один — Новонекрасовский. Около 170—200 семей оставалось в Турции.
В 1925 г. последние три семьи с Мады приехали в Советский Союз и поселились в Новонекрасовском хуторе. В 1927 г. 170 семей (507 человек) некрасовцев деревни Майнос, несмотря на разрешение, так и не приехали в СССР.
Исследования Александры Москетти-Соколовой в работе «Историко-культурные связи казаков-некрасовцев и липован» и новые архивные документы, рассмотренные в монографии кандидата исторических наук Д. В. Сень — «„Войско Кубанское Игнатово Кавказское“: исторические пути казаков-некрасовцев (1708 г.-конец 1920-х гг.)», свидетельствуют, что какого-либо массового переселения некрасовцев после 1914 г. и до 1962 г. не было. Казачий словарь-справочник (составители А. И. Скрылов, Г. В. Губарев.), изданный в 1970 году в США, и изданная на его основе в 2007 году «Энциклопедия казачества» (Москва, издательство «Вече») называют число некрасовцев, вернувшихся на родину до 1958 г., в 7200 человек, очевидно, принимая за некрасовцев староверов-липован («дунаков»), в том числе более 2 тысяч семей, прибывших в 1947 году из Румынии в Советский Союз и поселившихся в Ейском районе.
Вторая волна
В 1963 году несколько десятков семей некрасовцев и «дунаков», общим числом в 224 человека, отказавшихся выезжать в Советский Союз, были приняты в США. В Турции осталась только одна семья.
Современное состояние
Возвратившись в Россию, казаки-некрасовцы сохраняли старый уклад, хотя и начали работать в совхозах. Они носили нательные кресты и бороды. Крестили детей, венчали молодоженов и отпевали покойников (читалисорокоуст). Чтили христианские праздники Рождество и Пасху. Однако их дети ходили в советские школы, учились в вузах и служили в армии. Юрисдикционно принадлежали в основном к белокриницкому согласию. Происходила медленная ассимиляция некрасовцев советским обществом, что привело к постепенной адаптации некрасовцев.
Первое этническое подворье МБУ «ЦТРК казаков-некрасовцев и духовных молокан» в посёлке Новокумском Ставропольского края, где проживают вернувшиеся из Турции более полувека назад казаки-некрасовцы и христиане-молокане, проводит обзорные экскурсии. Здесь вы познакомитесь с устройством подворья и красочным убранством людской избы казаков–некрасовцев и жилищем духовных молокан, с их традиционными ремёслами и традиционными праздниками. Хранители культур во время экскурсий раскроют вам красоту жизни своих народов, фольклор, обычаи, единство духовных и народных традиций казаков-некрасовцев и духовных молокан. Народные умельцы откроют вам тайну бисероплетения традиционных казачьих украшений. Также, научат вас мастерить тряпичную куклу безшовным способом, проявляя фантазию и творчество. [5]
Примечания
Заметки игумена Кирилла (Сахарова) о выставках, посвященных казакам-некрасовцам
Выставка, а точнее даже две выставки, открылись 14 мая в Доме причта Рогожской Слободы. Названия выставок: «Некрасовцы – путь на Родину» и «Эхо времени. Кто такие казаки- некрасовцы». Накануне в Министерстве культуры прошло торжественное открытие «Дней казаков-некрасовцев в Москве». Это мероприятие совпало по времени с отчётно-выборным собранием на нашем приходе. Оно проходило с участием благочинного и несколько затянулось. Тем не менее, я рискнул поехать, стремясь попасть хотя бы к концу. Когда подъехали к зданию Министерства раздался звонок: «Все уже закончилось, участники расходятся». Водитель на обратном пути: «Как жаль, что мы не успели!» Я: «Слава Богу, что мы удержались, не пошли только для того, чтобы отметиться и встретить кого-либо из знакомых, уже выходящих с мероприятия».
(на выставке было немало фотографий молодых некрасовцев в турецкой военной форме).
После окончания экскурсии вниманию присутствующих был предложен видеоматериал о первом круглом столе старообрядцев разных согласий.
Потомки выехавших в Турцию казаков – участников Булавинского восстания завершили своё пребывание в столице. Два с половиной века прожили они в Турции, спасаясь от репрессий. Тридцать тысяч участников восстания были убиты, семь тысяч повешены. Вернулись они из Турции только в 1962 году уже при Советской власти. В Турции жили неплохо. Занимались здесь виноградарством и рыболовством (после их отъезда в тех местах, где они жили, рыбачить стало некому). Очень скучали по России. Ностальгия особенно накатывала, когда дул «восточный ветер». Когда возвращались на пароходе в Советский Союз, впервые соприкоснулись с электричеством и увидели кинофильм. На новом месте, в Ставропольском крае, сразу начались сложности. Учителя запрещали детям ходить в церковь, срывали с них кресты. Священника некрасовцев о. Феофана вызывали по этому поводу в школу.
Последний видеосюжет был о современной аранжировке якобы танца некрасовцев. Двухметровые, усатые, в красных шароварах «аскеры» (воины – по-турецки) воинственно плясали под восточную музыку. Реплики некрасовцев: «Весело, но это не наше, непохоже». «У нас парень танцуя никогда не брал девушку за руку, тем более за талию – только за платок в руке. Мужчины нарочито на танец женщин не приглашали». « Барабанов у нас не было. Это больше похоже на пляски кубанских казаков» и т.д. и т.п.
В последний день пребывания некрасовцев в Москве по соседству с нашим храмом в НИИ природного и культурного наследия имени Д. Лихачёва подводили итоги. Красной нитью проходила следующая мысль: есть ли перспектива продления бытия культуры некрасовцев или остаётся только, изучая её, провожать её «в последний путь?» Как сочетать современность с хранением традиций»? Были обозначены проблемы: упущенная возможность с организацией воскресной школы, почти полное отсутствие финансирования и пр.
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов