Кто такие служилые князья
КНЯЗЬЯ́ СЛУЖИ́ЛЫЕ
Том 14. Москва, 2009, стр. 352
Скопировать библиографическую ссылку:
КНЯЗЬЯ́ СЛУЖИ́ЛЫЕ, статусная категория титулованных лиц из Рюриковичей и Гедиминовичей в последней четв. 14 – сер. 16 вв., в рамках которой бывшие стольные князья и князья удельные интегрировались в состав единой знати (титулованной и нетитулованной) формировавшегося Рус. гос-ва и Вел. кн-ва Литовского (ВКЛ); непосредственные вассалы правящих государей. Термин и синонимичные ему понятия («князья, которых ми Бог поручил», «князья служебные», «князья, которые служат с отчын») фиксируются офиц. и законодат. документами, при этом фактически отсутствуют в летописях и др. нарративных текстах (в летописании сер. 16 в. к ним близок по смыслу термин «княжата»). По этим сведениям, современники относили к К. с. титулов. лиц, которые не находились в прямом кровном родстве с представителями правящих династий и сохранили родовые вотчины (с властными прерогативами в отношении податного населения) в качестве пожалований правящих князей с условием обязат. воен. службы. В историографии понятие «К. с.» не имеет строгого определения: по мнению одних исследователей, к ним относились только князья Верховских княжеств в 1-й пол. 16 в. (М. Е. Бычкова; отчасти Зимин), другие видели в них особую корпорацию с более широким генеалогич. составом (Зимин), третьи сближали их с князьями удельными по ряду властных характеристик (В. Б. Кобрин) и т. д. К. с. нередко также считают князей-наёмников (Рюриковичей и Гедиминовичей) на воен. службе в Новгороде и Пскове в 14–15 вв. (несмотря на то, что термин не встречается даже в офиц. новгородских и псковских текстах).
КНЯЗЬЯ́ СЛУЖИ́ЛЫЕ
Том 14. Москва, 2009, стр. 352
Скопировать библиографическую ссылку:
КНЯЗЬЯ́ СЛУЖИ́ЛЫЕ, статусная категория титулованных лиц из Рюриковичей и Гедиминовичей в последней четв. 14 – сер. 16 вв., в рамках которой бывшие стольные князья и князья удельные интегрировались в состав единой знати (титулованной и нетитулованной) формировавшегося Рус. гос-ва и Вел. кн-ва Литовского (ВКЛ); непосредственные вассалы правящих государей. Термин и синонимичные ему понятия («князья, которых ми Бог поручил», «князья служебные», «князья, которые служат с отчын») фиксируются офиц. и законодат. документами, при этом фактически отсутствуют в летописях и др. нарративных текстах (в летописании сер. 16 в. к ним близок по смыслу термин «княжата»). По этим сведениям, современники относили к К. с. титулов. лиц, которые не находились в прямом кровном родстве с представителями правящих династий и сохранили родовые вотчины (с властными прерогативами в отношении податного населения) в качестве пожалований правящих князей с условием обязат. воен. службы. В историографии понятие «К. с.» не имеет строгого определения: по мнению одних исследователей, к ним относились только князья Верховских княжеств в 1-й пол. 16 в. (М. Е. Бычкова; отчасти Зимин), другие видели в них особую корпорацию с более широким генеалогич. составом (Зимин), третьи сближали их с князьями удельными по ряду властных характеристик (В. Б. Кобрин) и т. д. К. с. нередко также считают князей-наёмников (Рюриковичей и Гедиминовичей) на воен. службе в Новгороде и Пскове в 14–15 вв. (несмотря на то, что термин не встречается даже в офиц. новгородских и псковских текстах).
Князья служилые
Князья служилые — категория титулованных дворян конца XIV — середины XVI столетий, ведущих происхождение от Рюрика и Гедимина. Являлись стольными или удельными правителями, вошедшими в формировавшуюся элиту Русского царства и ВКЛ. Непосредственные вассалы правителя.
Понятие
Впервые термин «князья служилые» упоминается в законодательных документах, но отсутствует в летописях. Исходя из этого к служилым князьям относили людей с титулом, которые были родственниками представителя правящей династии и имели собственные вотчины как пожалования в обмен на военную службу.
Историографы не выработали четкого определения для служилых князей. Одни историки полагают, что к ним относились исключительно князья Верховских княжеств в первой половине XVI столетия. Другие считают, что это отдельная корпорация с более широким составом в плане генеалогии. Третьи определили служилых князей как удельных правителей чисто из властных черт.
Иногда под «удельными князьями» понимают наемников из Рюриковичей и Гедиминовичей, которые находились на военной службе у Новгорода и Пскова в XIV-XV столетиях. Хотя этот термин не встречается ни в одном официальном новгородском или псковском источнике.
Стратификация и классификация
На северо-востоке Руси князья служилые влияли на социальную и политическую жизнь в 1380-1450 годы, когда появилась вероятность вхождения в состав Московского княжества. Эти изменения проходили с ведома Орды, так как предусматривались переменами в системе ярлыков и дани. Таким образом, правители и их родственники теряли власть над княжеством, отдавая ее великому князю в Москве. Это, в свою очередь, меняло положение стольных и удельных князей. Они превращались в тех, кто находился на службе у Москвы.
В источниках фиксируется два типа служилых:
Обе категории имели родовые вотчины, но на условиях жалования от Москвы. Отъезд князя служилого к своему патрону влек автоматическое лишение недвижимой собственности.
Различия между группами состояли в размере отчин, объеме прав и количестве собственных вассалов. Кроме того, разнился способ заключения договора с великим князем. Индивидуальные князья удельные получали жалованную грамоту в докончание. Князья служилые из локальных групп имели традиционный устный договор, который дополнялся частными сделками с членами великокняжеской семьи.
Известно, что суздальские Рюриковичи являлись индивидуальными князьями удельными. Рюриковичи Стародуба формировали локальную корпорацию, хотя в ней были служилые с индивидуальным статусом. Ярославские и ростовские Рюриковичи и князья Оболенские составляли такие же группы.
Во второй половине XV столетия князья с индивидуальным статусом стали исчезать, а локальные группы подверглись унификации и подробному описанию при великокняжеском дворе.
Правовой статус
Договоры великих князей определяли, что служилые являются лишь объектом межкняжеских отношений. Нередко отдельно прописывался запрет принимать на службу того или иного князя служилого, если он уже находился под чьим-то патронажем.
Помимо этого, служилые не были субъектами отношений с Ордой. Но они могли быть таковыми, если:
Сама же служба такого князя не зависела от того, воевал ли великий князь или нет. Служилый был обязан встать в строй по первому приказу.
Князья служилые не могли быть вассалами удельных князей. Однако известны случаи, когда это правило нарушалось. Например, после перехода части Белозерского княжества Андрею Дмитриевичу он получил вассалов из белозерских Рюриковичей.
С середины XV столетия князья служилые получили право входить в Боярскую думу при князьях, на службе у которых они находились.
Завещание Ивана III Васильевича определило, что служилые из Москвы и Твери могли сохранить свои вотчины, только если перейдут на службу к Василию III Ивановичу. К нему же должны были отойти вассалы с индивидуальным статусом, которые прибыли из ВКЛ в конце XV — начале XVI столетий (Стародубские, Шемячичи, Верховские из новосильской ветви Рюриковичей Чернигова, Трубецкие, Бельские, Глинские). Некоторые из них получили новые вотчины «в удел», что сделало их служилыми с индивидуальным статусом.
Подобный приток поспособствовал сохранению категории князей служилых.
Трансформация вассалитета в подданство
В конце XV столетия вассалитет постепенно трансформируется в подданство. Военные корпорации пропадают. Служилые получают персональные назначения, их вотчины размываются. Через браки, обмен, покупку или пожалования от великого князя появляются новые родовые владения.
Документальный учет служилых князей велся до середины XVI столетия. Существовали списки лиц с индивидуальным статусом и списки князей по территориально-родовым вотчинам, причем параллельно шло копирование по статусно-чиновным группам великокняжеского двора. Это говорит о том, что князья служилые со второй трети XVI столетия стали интегрироваться в знать Русского государства. Финальным шагом, разрушившим систему землевладения служилых людей, стала опричнина. Последнее официальное упоминание о них относится к боярскому списку 1588 года или 1589 года.
После присоединения русских территорий ВКЛ в XIV-XV столетиях местные князья переходили в разряд служилых. Они становились вассалами Литвы (Верховское княжество, иммигранты из Москвы, отдельные выдвиженцы из местных литовских Рюриковичей) или удельными у Гедиминовичей. Служилые группового статуса находились на восточной и юго-западной границе ВКЛ (Друцкие, Огинские, Мосальские, Острожские, Вяземские, Крошинские, Козловские). В ВКЛ категория служилых людей пропала к первой четверти XVI столетия.
Другие трактовки понятия «служилый князь»
В российской и зарубежной историографии под князьями служилыми иногда понимают похожие категории знатных людей. Например, князей на службе у Москвы и удельных князей XV — середины XVI столетия, которые не имели вотчин. Сюда же относится знать домонгольского времени, элита XIII-XIV столетий (мигранты из ВКЛ, с северо-востока Руси и безземельные князья) и Рюриковичи, потерявшие родовые территории.
Кроме того, в эту категорию входили индивидуальные служилые из казанских, крымских, астраханских и сибирских Чингизидов второй половины XV — начала XVII столетий, получившие удел. Они участвовали в кампаниях Московского княжества и нередко превращались в ставленников Руси на ханских престолах Астрахани и Казани. Отдельный статус имели принцы Касимовского царства.
Помимо этого, к служилым причисляли Рюриковичей и Гедиминовичей, служащих Новгороду и Пскову. Они не имели наследных земель и владели территориями по праву кормления. Процедура предусматривала переговоры и подписание договора с ведома веча. Со второй половины XIV столетия и до начала XV века в Новгороде работала система из двух княжеских наемников. При этом вторые, как правило, получали половину Копорья или Яму, иногда — прочие пригороды на западе. Так служили белозерские, смоленские и суздальские Рюриковичи.
В Пскове княжеские наемники упоминаются в источниках конца XIV столетия. В начале XV века их роль стали играть ростовские и суздальские Рюриковичи, а также Оболенские. Порядок их назначения был схож с новгородским.
Кто такие служилые князья
Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в.
А. А. Зимин — исследователь
Восемь с лишним лет отделяет нас от того времени, когда скончался Александр Александрович Зимин, проживший всего 60 лет, — один из самых ярких и талантливых представителей отечественной исторической науки послевоенного времени. Ученик С. В. Бахрушина на Историческом факультете МГУ и в аспирантуре Института истории АН СССР, он в первом послевоенном году опубликовал статью, обратившую на себя внимание специалистов, — «О периодизации истории Русского государства».[1] С этого года и до конца жизни его научное творчество, поразительное и по объему, и по значимости научных идей, и по высокому профессиональному мастерству, продолжалось и нарастало из десятилетия в десятилетие. Восемь опубликованных монографий, несколько книг, ждущих опубликования, десятки учебных пособий и изданий источников, сотни статей, рецензий, редактирование — такого хватило бы не на одну жизнь, активную и целеустремленную, в науке истории, которая людям, мало в ней сведущим, кажется легкой; на самом же деле она очень трудна и сложна, требует крайней отдачи сил, физических и духовных. Именно так служил музе Клио Зимин — самозабвенно, до последнего вздоха. Историческая наука не бедна сейчас специалистами; немало среди них людей способных, талантливых. Но и среди них Зимин выделялся заметно и ярко; как метеор, комета, он прочертил небо науки, оставив в нем свой вдохновенный след. В древние времена пораженные летописцы заносили в свои хроники известия о подобных небесных явлениях, называя их знамениями; в летописях нашей науки появление Зимина, его подвижничество, его книги, ученики, все его дела описаны в наши дни, о них будут писать и потомки.
Сотни научных исследований, созданных Зиминым, охватывают историю русского и других народов нашей страны с древнейших времен до начала XVII в.; это теоретические, обобщающие труды, конкретно-исторические исследования; работы собственно по истории России и штудии по историографии, источниковедению, дипломатике, генеалогии, хронологии, палеографии, нумизматике и другим специальным историческим дисциплинам; публикации источников; главы и разделы в коллективных трудах по истории СССР, Москвы, Коми АССР и др.; методические разработки, рецензии на десятки книг, вступительные к ним статьи, публицистические заметки в массовой печати. Он выступал в разных научных жанрах, печатал свои работы в нашей стране и за рубежом, в научных, литературных, общественно-политических изданиях. И в научных и в широких читательских кругах его сочинения вызывали и вызывают живые и благодарные отклики, будят мысль, приводят к спорам, столкновению мнений. А ведь все это и делает науку нужной, действенной, живой, ученого же — собеседником, другом, учителем читателей и при его жизни, и тогда, когда его уже нет среди них.
При жизни Зимина многие поражались его огромной работоспособности: одна за другой выходили в свет статьи, публикации, рецензии, книги. Всего ему принадлежит свыше десятка крупных монографий. В одной из них («Холопы на Руси») он прослеживает судьбы рабского труда с древнейших времен до XV в., в другой — детально анализирует все редакции «Русской Правды», ее влияние на последующее законодательство (неопубликованная рукопись «Русская Правда», 600 машинописных страниц). Опубликовано множество его статей по истории феодального землевладения, крестьянства, классовой и национально-освободительной борьбы, внутриполитического развития, общественно-политической мысли, истории церкви и еретических, реформационных движений. Целый ряд его исследований посвящен различным источникам: русским летописям, духовным и договорным грамотам, другому актовому материалу, ханским ярлыкам, законодательным памятникам, публицистике, мемуаристике, эпистолярии, фольклору и др.
Многие его работы характеризуют деятельность исторических лиц, знаменитых и менее знаменитых; это целая галерея тех, кто «творил» историю Отечества. Главным среди них он всегда считал русского пахаря и ремесленника; отдавал свои симпатии и сочувствие им, вынесшим на своих плечах все тяжкие испытания, выпавшие на долю народа, государства Российского.
Публикуемая книга — одна из серии монографий, составляющих единый цикл исследований о России XV — конца XVI столетия. Не все они опубликованы; когда книги, остающиеся еще в рукописях, увидят свет, окончательно выявится замысел ученого. Это «Феодальная война второй четверти XV в. (1425—1462)». Кн. 1. Исследование. Кн. 2. Справочник (Источники. Города. Люди. Соседи. Этюды) (общий объем около 1120 машинописных страниц); «Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в.» (публикуется здесь); «Россия на рубеже XV—XVI вв. (1480—1505)» (М., 1982); «Россия на пороге нового времени» (М., 1972); «Крупная феодальная вотчина и социально-политическая борьба в России (конец XV—XVI в.)» (М., 1977); «Реформы Ивана Грозного» (М., 1960); «И. С. Пересветов и его современники» (М., 1958); «Опричнина Ивана Грозного» (М., 1964); «Россия времени Ивана Грозного» (М., 1982; совместно с А. Л. Хорошкевич); «В канун грозных потрясений» (М., 1986). Эти десять книг — научная история России, ее летопись почти за два столетия, причем в них мы встретим экскурсы — исторические, генеалогические и иные — в прошлое Руси XIV—XV и XVI столетий Они — результат работы в течение десятилетий, изучения источников, опубликованных и архивных, всей имеющейся литературы, раздумий и непрерывного труда.
В статьях, посвященных А. А. Зимину,[2] уже отмечалась склонность ученого к историко-генеалогическому подходу в изучении прошлого прослеживая судьбы людей, родов, кланов, их родственные связи, службу, взаимоотношения между собой и с верховной властью, Александр Александрович наполнял историческое повествование живыми лицами, одухотворял его, через описание жизненных путей государей и князей, бояр и дворян, дипломатов и военачальников, приказных дельцов и духовных лиц, вольнодумцев и публицистов, деятелей-практиков и мыслителей он выходил на осмысление путей общего исторического развития России Исходил из того, что судьбы общества и личности неизбежно и всегда взаимосвязаны.
В 1950-х—конце 1970-х годов появились в печати его статьи, в которых он скрупулезно собрал и сгруппировал данные источников о людях, входивших в Боярскую думу XV—XVI вв.,[3] служивших в дворцовых учреждениях,[4] о судьбах представителей княжеских родов разных регионов, уделов.[5] Эти работы, а также статья о Дворовой тетради середины XVI в.[6] прямо связаны с большой темой, которую он в развернутом виде, на более широком историческом фоне разрабатывает в публикуемой монографии. На нее же «работали» многие его публикации источников, источниковедческие исследования, в частности работа о Государственном (Царском) архиве России XVI в.[7]
В своих исследованиях Зимин исходит из мысли о том, что в России конца XV—XVI в. еще оставались заметные следы, пережитки удельной децентрализации. Процесс централизации отнюдь не закончился с образованием единого Русского государства, а продолжался еще довольно долгое время, окончательно завершился к середине XVII в.[8] Эти идеи сходны с положениями, которые развивал М. Н. Тихомиров.[9] Зимин опирался также на труды других ученых, например С. Б. Веселовского, Л. В. Черепнина, с их блестящим анализом различных источников в плане выявления этапов формирования единого Русского государства. Но проведенная им в таком объеме работа по детальному, скрупулезному выяснению состава боярской аристократии позволяет сказать, что он сделал очень большой шаг вперед в комплексном, всестороннем и глубоком изучении проблемы; собственно говоря, в нашей историографии со времен «Боярской думы» В. О. Ключевского работа подобного масштаба появляется впервые. Автор опирается на весь комплекс источников, известных сегодня науке, а их объем со времен Ключевского возрос очень заметно.
КНЯЗЬЯ СЛУЖИЛЫЕ
Термин и синонимичные ему понятия («князья, которых ми Бог поручил», «князья служебные», «князья, которые служат с отчын») фиксируются официальными и законодательными документами, при этом фактически отсутствуют в летописях и других нарративных текстах (в летописании середины XVI века к ним близок по смыслу термин «княжата»). По этим сведениям, современники относили к князьям служилым титулованных лиц, которые не находились в прямом кровном родстве с представителями правящих династий и сохранили родовые вотчины (с властными прерогативами в отношении податного населения) в качестве пожалований правящих князей с условием обязательной военной службы. В историографии понятие «князья служилые» не имеет строгого определения: по мнению одних исследователей, к ним относились только князья Верховских княжеств в 1-й половины XVI века (М.Е. Бычкова; отчасти Зимин), другие видели в них особую корпорацию с более широким генеалогическим составом (Зимин), третьи сближали их с князьями удельными по ряду властных характеристик (В.Б. Кобрин) и т.д. Князья служилые нередко также считают князей-наёмников (Рюриковичей и Гедиминовичей) на военной службе в Новгороде и Пскове в XIV-XV веках (несмотря на то, что термин не встречается даже в офицальных новгородских и псковских текстах).
В соответствии с юридическими нормами у удельных князей не должно было быть князей служилых, однако в результате передачи основной части Белозерского княжества в удел князю Андрею Дмитриевичу князья служилые из белозерских Рюриковичей оказались на службе у него, а затем у его сына, князя Михаила Андреевича. Вследствие различных обстоятельств (социальных, международных и внутриполитических) в 1390-1450-е годы среди суздальских Рюриковичей преобладали князья служилые с индивидуальным статусом. Стародубские Рюриковичи (князья Стародуба на Клязьме) образовывали локальную территориально-клановую корпорацию при наличии отдельных князей служилых с индивидуальным статусом; у части ярославских и ростовских Рюриковичей, а также у основной массы князей Оболенских формировались аналогичные группы. С середины XV века князья служилые могли входить в состав Боярской думы князей, на службе у которых они находились. Во 2-й половине XV века постепенно исчезала группа князей служилых с индивидуальным статусом, при этом категория князей служилых регулярно пополнялась, в том числе за счёт основной массы ярославских Рюриковичей и части ростовских, унифицировался статус локально-родовых корпораций князей служилых и их учёт в составе Государева двора (вошли в него не позднее 2-й четверти XV века).
В ходе завоевания и присоединения к ВКЛ бывших древнерусских княжеств в XIV-XV веках ранее самостоятельные князья Рюриковичи переходили там на положение князей служилых. Они оказывались вассалами как великих князей литовских, так и удельных князей Гедиминовичей. Князья служилые с индивидуальным статусом находились в зависимости от великого князя литовского. Таковыми были князья Верховских княжеств (до конца XV века), иммигранты из Московского великого княжества (можайский князь Иван Андреевич с детьми, князь Иван Васильевич Ярославича из серпуховско-боровских удельных князей, князь Иван Дмитриевич Шемячич, верейский князь Василий Михайлович, сын удельного князя Михаила Андреевича и др.), выдвинувшиеся на литовской службе отдельные лица из числа местных Рюриковичей.