Кто такой адмирал крюйс
Крюйс. Послесловие к книге
Главы 1- 21 из книги В.Таирова «Крюйс» можно прочитать на страничке автора в:
http://www.proza.ru/author.html?tyuiop3
ПОСЛЕСЛОВИЕ К КНИГЕ «Крюйс»
Прошло более 300 лет со дня битвы под Котлином и отражения нападения шведов на Санкт-Петербург в ходе Северной войны. Прошло более 350 лет со дня рождения адмирала Крюйса, ушла в глубь веков эпоха Петра 1-го…
Ушло и прошлое тысячелетие. Идёт 2008 год. В недавнем прошлом прошли празднования 300-летия Российского Флота, 300-летия и 305-ти-летия Санкт-Петербурга и Кронштадта.
В калейдоскопе трёхсотлетних событий промелькнули и уже в далёком Прошлом многие события и в нашей стране, и за рубежом…
В РОССИИ: после периода дворцовых переворотов, эпохи царствования Екатерины Второй, казарменного романтизма Павла Первого, эпох Александра Первого, Николая Первого, Великих реформ 1855 – 1881 годов и убийства императора Александрова Второго, корректировки реформ, русско-японской войны, столыпинских реформ, начала первой мировой войны, февральской и октябрьской революций 1917 года, возникновения СССР, перехода через ленинские годы и НЭП к эпохе Сталина, Победы в Великой Отечественной и во Второй Мировой войне, хрущёвской «оттепели», периода брежневских стабилизации, застоя и упадка, короткого периода недолго живущих и быстросменяемых партийных вождей и периода так называемых «перестройки и реформ», закончившихся распадом мощной советской империи СССР – сверхдержавы, событиями 1991 и 1993 года, устанавливается некое подобие «олигархически-чиновничье-демократического» капитализма…
В НОРВЕГИИ – стране, где родился главный герой этой книги Нильс Ульсен – Корнелиус Крюйс – также произошло много событий: окончательное разграничение Норвегии со Швецией на севере, союзный договор Дании-Норвегии с Россией 1765 года, вступление в войну великих держав на стороне Франции в 1807 году, война со Швецией 1808 – 1809 годов, провозглашение независимости, избрание принца Кристиана Фредерика королём Норвегии и уния со Швецией, отмена дворянства в 1821 году, конвенция и договор о торговле и дружбе с Россией, события Первой и Второй мировых войн, вступление Норвегии в блок НАТО…
Несмотря на то, что этот миг между прошлым и будущим длиною в 300 лет коренным образом всё в мире изменил, поколение русских людей 21 века всё равно будет тревожно оглядываться на прошлое своей страны, гордиться славным прошлым, изучать ошибки своих предков, чтобы не повторять их в будущем, и будет помнить о тех конкретных людях, трудами и делами которых создавалась и развивалась Россия и её Флот.
* * *
Однажды в Петербурге на литературной встрече, когда зашёл разговор о славном прошлом русского флота, о жизни первых российских флотоводцев, я упомянул имя Корнелиуса Крюйса. Я заметил некоторое недоумение на лицах слушающих, а чуть позже раздался вопрос:
— А кто такой, этот «Крюйс»?
На это мне пришлось ответить вопросом на вопрос:
— А Вы – петербуржец?
Спрашивающий утвердительно кивнул, и я «раскрыл ему глаза»:
— Знаете ли Вы, что, если бы не Крюйс, то, может быть, и Петербурга бы не было, как русского города и в том виде, какой он есть сейчас! А стоял бы здесь шведский город или финский. Впрочем, конечно, это не точно, а «если бы Крюйса, да Петра Первого с его соратниками» не было бы, да ещё флота нашего и иностранных моряков, нанятых Петром и сторону России принявших и ей служивших верно и добросовестно!
К нашему разговору присоединилась большая группа писателей, возможно «баталистов–маренистов», которых эти проблемы очень сильно волновали. И стали спрашивать они про Петра Первого и про Крюйса:
— Почему о Крюйсе так мало написано? Мы и не слышали о нём, о его жизни…
Ниже привожу вопросы и мои ответы на них:
— Я тоже ещё недавно о Крюйсе не слышал почти ничего или значения не придавал. Но когда стал дела Петра узнавать подробнее, эта фамилия «Крюйс» очень часто мелькала. Оказалось, что он тащил на первых порах всю организацию русского флота и найма большинства иностранных моряков – своих-то русских моряков в нужном количестве у России в те года не было, да и быть не могло: Россия ведь от моря отрезана была тогда, а кораблей почти не было – только начали строить. А что строить, как снабжать новые корабли – тут голландский опыт норвежца и пригодился!
И вот что мне интересным показалось: бывший капер, «пират в законе», фактически оказался у истоков организации регулярного петровского флота! И в то же время так получилось, что норвежец, нанятый в Голландии, стоял во главе русской обороны от шведов только что заложенных укреплений Котлина и города Санкт-Петербурга. Норвежский «голландец» внёс весомый вклад в победу России над Швецией в Северной войне, окончившейся в 1721 году… Всё это прямо и косвенно связано и с историей Санкт-Петербурга, и с историей Кронштадта, построенных на землях, которые шведы своими считали! И финны – тоже…
— Почему же так мало о Крюйсе написано в книгах и в учебниках?
— Нельзя сказать, чтобы его имя совсем замалчивали в 20 веке, но в учебной литературе упоминали мало, особенно мало в 50 – 70 годы. Но теперь о нём заговорили. В 2003 году Тургрим Титлестад, норвежский историк, выпустил книгу «Царский адмирал Корнелиус Крюйс на службе у Петра Великого». Титлестад сокрушается в этой книге, что на фоне Петра Первого историки и писатели мало внимания обращали на Крюйса, да ещё что в американском фильме о Петре Великом начисто отсутствует Крюйс.
Но зато в романе А. Н. Толстого «Пётр Первый» вице-адмирал Корнелий Крейс не только покупает на Керченском рейде у Гассан-паши кофе, но и «уговаривает» того не чинить препятствий проходу русских кораблей в Стамбул, рассказывая о чугунных ядрах их пушек, которые проламывают неприятельский корабль сквозь оба борта.
А вот у Юлия Германа в историческом романе «Россия Молодая» Крюйс пьёт кофе на борту фрегата «Святой дух» возле Повенца, встречает корабли Петра, переводимые на Балтику – хотя по всем расчётам в это время он был в Амстердаме… Образ Крюйса дан явно положительный, и это главное – мелочи дела не меняют.
Целые разделы, посвящённые адмиралу Крюйсу, даны в книгах В. Д. Доценко «Адмиралы Российского Флота. Россия поднимает паруса», «Флагманы Петра Великого» и других.
Российский государственный архив РГА ВМФ выпустил сборник писем Петра Первого адмиралу Крюйсу «К викториям готовя Флот России», подготовленный автором-составителем Тамарой Петровной Мазур.
С 1990-х годов жизнь и деяния Корнелиуса Крюйса начали исследовать учёные Нидерландов, Норвегии и России.
В 1994 году в Высшем военно-морском училище им. Ф.Э. Дзержинского в Санкт-Петербурге был организован исторический семинар по теме значений деятельности Крюйса для русской и европейской истории.
В 1997 году в Амстердаме была проведена реставрация могилы Корнелиуса Крюйса в соборе Оде Керк.
В 2000 году в Ставангере открыт памятник российскому адмиралу К. Крюйсу. Бюст Корнелиуса Крюйса установлен в Военно-Морском музее Санкт-Петербурга, а улица, названная в честь его, есть в Таганроге.
— А что общего было у Петра Первого и Крюйса?
— Крюйс был лично предан Петру и его делу – созданию сильного, нового, регулярного Военно-Морского Флота в России, как необходимой составляющей для проведения своей реформаторской деятельности и сближения России с Европой. Были у них и общие черты характера. Это – и смелость, и трудолюбие, и настойчивость, и нетерпимость к людям нечестным. Но самое главное, что их сближало – любовь к флоту, к кораблям, к морю. Характеры у них тоже схожи, вспыльчивы оба были.
А различий в характерах больше: дело тут и в положении в обществе, и в возрасте: Крюйс был старше и Петру в отцы годился. Кстати Пётр его не раз «отцом» величал, отдавая дань его опыту и знаниям. Но Крюйс был всего лишь слуга царю, да ещё иностранный, служащий за плату.
— Какую позицию по отношению к российским интересам занимал Крюйс после смерти Петра?
— Оправдал ли Крюйс надежды Петра?
— Но ведь были и у Крюйса промахи на море? Ведь был суд, ссылка…
— Да, шведам удалось заманить на мель его корабли «Рига» и «Выборг». Но ведь только тот не ошибается, кто ничего не делает. Да, Крюйс попал на эту уловку шведов. Пётр, конечно, понимал, что у любого флотоводца могут быть ошибки, и в войне потери неизбежны.
Царь жёстко осудил вице-адмирала за эту ошибку, но после ссылки снова приблизил, простил, вернул ему звание и все регалии, и даже присвоил позже звание «адмирала», однако, учитывая возраст Корнелиуса Ивановича и его способности в других областях морского строительства, поручил ему заниматься впредь больше общей организацией и снабжением флота.
— Крюйс был соратником Петра Первого, но ведь сегодня для одних людей жизнь Петра – пример для подражания, образец служения интересам России, для других – катастрофа и хаос опрометчивых поступков, изменивших страну не в лучшую сторону… Как тогда оценивать деятельность Крюйса?
Так, исследователи истории династии Романовых Николай Коняев и Ярослав Волин считают, что «придуманные десятилетия спустя легенды и мифы вращивались в историю, как исторические факты, а подлинные события, невыгодно рисующие рать Романовых, старательно замалчивались и искажались: …русским трудом и русской кровью воздвигалась могущественная империя, чтобы основная часть населения, сами русские, находились в рабстве в своей собственной стране». Часть историков убеждена, что «если бы не миф о «благодеятельности» правления Петра, может быть, и не приходили бы к власти такие деятели, как Ленин и Троцкий, Горбачёв и Ельцин…» и «…из-за лжи этой и родился нигилизм и вся русская революция…».
Другие исследователи, например, Р. Порталь, считают, что «в тот момент, когда Пётр взял власть, Россия находилась под угрозой экономической колонизации… Поэтому вся деятельность Петра, несмотря на внешнюю видимость подражания западным модам и призыв иностранных техников, служили ответом на эту угрозу. Отставание в материальном развитии России от западных государств в конце 17 века было таким, что оно ставило под вопрос само её политическое существование. Поэтому всё царствование Петра проходило под знаком национальной независимости, дух этого царствования был национальным духом…».
Р.Жданович в статье «Царь, оклеветанный апологетами» считает, что оценка династии Романовых дана Коняевым правильная, но ложно распространение этой оценки лишь на Петра Великого.
«Классик современного российского бульварного детектива» А. Бушков, взявшийся перелопатить историю России в книге «Россия, которой не было», вообще считает Петра «…бездарным (? – прим. авт.) продолжателем тех реформ, изменений и новшеств, что родились до Петра. Бушков в довольно скабрезных выражениях в своём «доступночитаемом» детективном стиле описывает, сгущая все несветлые тона и краски, все прегрешения Петра первого, низводя его до уровня больного человека, и… впрочем, цитировать всё сказанное о Петре автором «небывшей России» не прилично публично.
Насколько эти слова соответствуют действительности? Яростный спор «знатоков» истории о роли и личности царя Петра Первого продолжается… По результатам этого спора может изменяться и оценка роли приближённых государя, в том числе и Крюйса. Впрочем, та История, которая находится хотя бы мгновение, час, день или год назад – это только История, которая состоялась и впитала в себя и хранит отпечатки хорошего и плохого, славы и «антиславы», полезного и вредного, героев и антигероев…
Но в то же время История – продолжается. У каждого из нас своё мнение о роли Петра и пользе или вреде, которую получила Россия в период его царствования, «свой Пётр», воссозданный и синтезированный в сложный образ правителя России на базе доступной нам информации.
Однако, информация может быть всякой: правдивой и ложной, полной и частичной, искажённой и ошибочной. Ясно только, что и Пётр, и его соратники, в том числе Корнелиус Крюйс, были людьми со сложными, неоднозначными характерами, людьми веры и мироощущения того времени. Нельзя точно сказать, был бы Петербург, не будь Петра с соратниками, или нет: История не знает сослагательного наклонения. Всё, что происходит – это, что бы ни говорили, цепь случайных и неслучайных событий, происходящих с миллионами людей и материальными объектами на территории их обитания. «Настоящее», постоянно со «скоростью времени» убегающее от нас в «Прошлое», вызывает набегающую на нас волну «Будущего», на наших глазах превращающегося в «Новое Настоящее»…
Поэтому, не будем говорить «если бы»! Нет! Пётр был, и было создание Флота – с участием Крюйса и других иностранных моряков.
Нильс Ульсен –Корнелиус Крюйс, норвежец по национальности, вторую половину своей жизни честно отслужил на благо России и её Флота, нашёл в России вторую Родину! Что было – то было!
И поэтому я закончил бы все наши споры словами нашего поэта Александра Сергеевича Пушкина:
«ГОРДИТЬСЯ СЛАВОЮ СВОИХ ПРЕДКОВ НЕ ТОЛЬКО МОЖНО, НО И ДОЛЖНО, НЕ УВАЖАТЬ ОНОЙ ЕСТЬ ПОСТЫДНОЕ МАЛОДУШИЕ!»
Центральный военно-морской музей
Календарь
| ПН | ВТ | СР | ЧТ | ПТ | СБ | ВС |
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 |
| « | Ноябрь 2021 | » | ||||
Подписаться на новости
Русский адмирал норвежского происхождения. Корнелий Иванович Крюйс
Первый командующий Балтийским флотом (1705-1713) Корнелий Крюйс родился 4 июня 1657 года в городе Ставангер. С юных лет он посвятил себя морской службе. На судах различных стран побывал в Индии, Америке, избороздил Средиземное море. После переселения в Голландию К. Крюйс достиг заметного положения как командир разных судов. За 20-летнюю службу в Голландском флоте он участвовал в постройке кораблей, крепостей, гаваней. К концу XVII века Крюйс отлично зарекомендовал себя не только капитаном Голландского флота, но и обер-экипажмейстером Амстердамского адмиралтейства. Должность экипажмейстера состояла в вооружении судов и закупке всего необходимого для адмиралтейства. Крюйс вел ведомости всех принадлежностей судов, следил за работами мастеров на верфях, проверял их отчеты, продавал старые суда и т.д. По всей видимости, он был доволен и гордился своим положением. Но судьба уготовила ему крупные перемены и открыла дорогу к славе, правда уже в далекой России…
Экспресс-экскурсию «Иностранцы на службу русского флота: Корнелий Иванович Крюйс»
(программа «Музей в каждый дом»)
ведет лектор-экскурсовод ЦВММ Мария Александровна Березюк
В собрании Центрального военно-морского музея имени императора Петра Великого хранится уникальный экспонат — редкое раскрашенное издание географического атласа реки Дон, Азовского и Черного морей, составленного вице-адмиралом К. И. Крюйсом в 1699 году.
Этот экземпляр атласа в течение двух с половиной веков хранился в штабе Военно-Морских Сил Нидерландов. 23 июля 1956 года, во время дружеского визита голландских кораблей в Ленинград, он был подарен голландскими моряками Военно-Морскому Флоту СССР. Атлас был передан в Центральный военно-морской музей 27 июля 1956 года Главнокомандующим Военно-Морским Флотом СССР адмиралом С. Г. Горшковым.
Издание первого навигационного атласа реки Дон, Азовского и Черного морей в оригинале называется «Прилежное описание реки Дону или Танаису, моря Азовскаго или Езера Меотскаго, Понта Эуксинскаго или Чернаго моря» (1699). Как видно из заглавия, названия всех водоемов на юге России звучали по-другому. Атлас был издан в 1703-1705 годах Хенриком Донкером в Амстердаме на русском и голландском языках. Его автор — сподвижник Петра Великого вице-адмирал Корнелий Иванович Крюйс, который лично занимался составлением карт и чертежей. Все рисунки раскрашены от руки и, по словам историков, наиболее точно для того времени отражают особенности водоемов и расположения городов и деревень.
Работа над будущим атласом была одной из первых картографических съемок петровского времени и началась еще до 1699 года.
В мае 1698 года двум дворянам, Василию Зарецкому и Луке Зубову, было поручено обследовать и описать р. Воронеж от г. Воронежа до места ее впадения в Дон и далее по Дону до Коротояка. Это были первые русские гидрографы. Низовья Дона были уже нанесены на карту Антонием Яковлевичем де Лавалем, австрийским инженером на русской службе, французом по происхождению, которому в октябре 1697 года было поручено провести тщательное изучение р. Дона, включая все его притоки, от Черкасска до моря. Его помощник Кристиан Ругель (или Руель), шведский инженер, провел измерения в устье р. Миус и вдоль северного побережья Азовского моря. Голландский корабельный мастер Петер Бергман получил приказ де Лаваля осенью 1697 года «. исследовать и обмерить все протоки в устье Дона, впадающие в море».
Петр I уделял югу России очень большое внимание. Именно на рейде Таганрога он провел свой первый смотр военных кораблей в 1699 году, перед отправкой на корабле «Крепость» посольства во главе с думным дьяком Емельяном Украинцевым в Турцию для заключения мира. Этого можно было достичь только имея сильный флот на Черном море и строительство такого флота было поручено Корнелию Ивановичу в Воронеже.
В первой половине 1699 года Петр I уже сам руководил строительством кораблей в Воронеже. В июне того же года он спустился на кораблях своего молодого Азовского флота по Дону в Азов. Адмирал Крюйс, сопровождавший Петра и командовавший кораблем «Благое начало», провел съемку реки и описал ее. Он отмечал дату каждой якорной стоянки, в некоторых местах измерял высоту солнца и тщательно описывал берега реки, заводи, глубины и т.д.
Пробыв в Воронеже два года — в 1700 и 1701 годах, Крюйс в 1702 году отправился в Голландию, чтобы проверить, чему выучились русские дворяне, посланные сюда, а также набрать мастеров и моряков для русского флота. Он привез с собой рукописные карты Дона, которые были выгравированы, отпечатаны и изданы в Амстердаме в виде атласа. В тексте говорится, что основные карты реки были созданы в 1699 году. Однако позже утверждается, что истоки Дона были исследованы в 1703 году, когда Крюйс составил отдельную карту верховий Дона и Оки. Эта карта включена в лист 3 «Атласа». Атлас не датирован, скорее всего работы над его изданием велись до 1705 года.
В атласе имеются два титульных листа — на одном из них изображен царь Петр, а на другом — название атласа на голландском и русском языках. Далее идут: лист с посвящением царевичу Алексею; три листа с описанием р. Дона; четыре листа, на которых рассказывается история борьбы за Азов, два листа, на которых приведен профиль побережья, вычерченный, как явствует из текста, капитаном Питером фон Памбургом в 1699 году, когда он вез на корабле «Крепость» русское посольство в Константинополь; два листа, на которых изображен весь Дон от начала до конца, включая план гавани и хранилища в Таганроге; двенадцать листов, изображающих отдельные участки Дона в более крупном масштабе; карта рек Иловля и Камышинка, с указанием планируемого канала, который должен был соединить Волгу и Дон; карта Азовского и Черного морей, с проливом Босфор в отдельном картуше.
Поскольку карты создавались для моряков военно-морского флота, то на них нанесены румбы. Кроме двух общих карт, на всех остальных картах названия подписаны на русском и голландском языках. Для Воронежа, Коротояка, Чира Верхнего и Каргалы Нижней указана географическая широта, однако значения ее, встречающиеся в тексте и на карте, не всегда совпадают. На некоторых картах указана широта безымянных объектов, заводей, возвышенностей и т.д.
Русский адмирал (1721) норвежского происхождения, первый командующий Балтийским флотом (1705-1713) Корнелий Иванович Крюйс внес неоценимый вклад в историю российской картографии.
Старший научный сотрудник научно-информационного отдела
Центрального военно-морского музея имени императора Петра Великого
Курносова О. Б.
Крюйс (Крейц, Крейс), Корнелий Иванович
Крюйс, Корнелий Иванович (Крейц, Крейс) – адмирал, вице-президент Адмиралтейств-коллегии, род. в Ставангире (в Норвегии) 4 июня 1657 г., ум. 3 июня 1727 г. С юности посвятил себя морскому делу, много плавал, был несколько раз в Индии, Америке и Средиземном море, участвовал в построении кораблей, гаваней, крепостей и, наконец, получил место обер-такелажмейстера в Амстердамском адмиралтействе. Здесь с ним встретился в 1697 г. Петр Великий; Крюйс произвел на царя выгодное впечатление и Петр предложил ему поступить на русскую службу с чином вице-адмирала и жалованьем по 400 руб. в год, кроме того, ему положено было 36 четвертей муки, 72 руб. в год на денщиков и 3% оценки со всех призов. Крюйс согласился и 9 апреля 1698 г. подписал контракт. Сделавшись, таким образом, по своему чину, одним из первых лиц во вновь созидающемся русском флоте, Крюйс энергично принялся за дело: прежде всего он составил, на оснований голландского и датского уставов, инструкцию о «первых правилах морской службы», затем озаботился подысканием себе помощников среди иностранных моряков и, приехав с ними в этом же году в Россию, отправился в Воронеж, где занялся устройством флота и адмиралтейства. В 1699 г. Крюйс принял участие в «забавном» (практическом) походе Петра по Дону в Азовское море, предпринятом для сопровождения отправляемого в Константинополь посла Украинцева, причем Государь ехал на корабле «Апостол Петр», а Крюйс командовал кораблем «Благое начало». Описание этого похода содержится в «Экстракте из журнала, держанного от господина вице-адмирала Крюйса на пути из Москвы на Воронеж, с Воронежа на Азов, на Таганрог и Керчь, а оттуда паки назад к Азову 1699 года», а результатом этой поездки явилось составление Крюйсом двух трудов; один из них – описание течения р. Дона с 14 картами и составленной Крюйсом же картой Азовского моря, издан в 1703 году в Амстердаме Генрихом Доньером на русском и голландском языках и озаглавленное: «Вице-адмирала Корнилия Крюйса описание р. Дона по ее истинному положению, расширению и течению от города Воронежа до впадения ее в море, купно с изображением Азовского и Черного морей, со всеми их губами, мелями и впадающими в них реками, причем означен прокоп соединения рек Волги и Дона, посредством рек Илавлы и Камышинки»; вторым трудом Крюйса было историческое известие о реке Доне, Азовском море, Воронеже и Азове, с некоторыми сведениями о казаках и пространным посвящением Царевичу Алексею Петровичу. В 1700 и 1701 гг. Крюйс продолжал свои работы в Воронеже, а затем в 1702 г. послан был Петром в Архангельск, трудился здесь над укреплением города, постройкой эскадры Белого моря и, командуя этой эскадрой, крейсировал с нею в Онежском заливе. Осенью 1702 г. он поехал на иностранном купеческом судне в Голландию и здесь пробыл до конца 1704 г., наблюдая за обучением присланных Петром из России молодых людей и матросов и вербуя мастеров и офицеров для нашего флота. Благодаря его хлопотам, удалось получить разрешение амстердамского адмиралтейства на прием в голландскую службу 1000 человек русских матросов; в эту поездку Крюйс принял к себе в качестве секретаря 19-летнего Генриха Остермана, впоследствии знаменитого вице-канцлера. По возвращении в Петербург, Крюйсу было поручено управление Балтийским флотом и он в короткое время установил порядок в распределении команд по судам, дал две инструкции снабжения судов и адмиралтейства припасами продовольствием и обмундированием, словом, привел флот в боевую готовность, так что Петр Великий в письме из Нарвы от 25 июля 1704 г. с большой похвалой отзывается о его деятельности. В следующем 1705 г. Крюйсу пришлось отстаивать Котлин от шведов, начальствуя над флотом, расположенным у Кроншлота, и имея флаг на 24-пушечном корабле «Дефам». Оборона о-ва Котлина длилась с 4 июня по 15 июля 1705 г. Шведский адмирал Анкерштерн с целым флотом из 7 линейных кораблей (от 54 до 64 пушек), 6 фрегатов (от 28 до 36 пушек) и многих мелких судов подступил к Котлину, возле которого стояла эскадра Крюйса из восьми 24-пушечных кораблей, шести 12-пушечных шняв, двух брандеров и шести галер. Первая же попытка шведов 4 июня высадить десант была отбита с большим уроном и, несмотря на то что, по рассказам пленных адмирал Анкерштерн и генерал Мейдель бились по рукам, давая друг другу слово 4 июня быть к Кроншлоте, осада продолжалась более месяца, и 15 июля шведы, после ожесточенного боя, во время которого они потеряли пленными 7 человек офицеров, 28 рядовых и унтер-офицеров и более 400 человек убитыми, принуждены были отказаться от своего намерения и уйти в море. Крюйс вышел победителем из этого испытания, но несмотря на это, он не был доволен своими помощниками, с которыми вообще постоянно ссорился, подозревая их в недоброжелательстве и интригах. И теперь, 27 июня 1705 г., он писал Апраксину: «Истинно, мой приятельный господин, если б да милость здесь со мною в управлении позволил быть и мы б еще в службе Государевой много к лучшему чинили, а ныне, как по пряму речить, так у меня здесь дело идет истинно с неправедными людьми, как которые ныне у адмиралтейских дел есть. » Со своей стороны и подчиненные не были довольны Крюйсом и недружелюбно относились к нему; это видно, напр., из поступка Сиверса. Сиверс, будучи послан Крюйсом в августе 1705 г. к Петру Великому в Гродно с донесением о состоянии флота, заявил Государю, что Крюйс не делал экзерциций с флотом, этим вызвал сильное неудовольствие Государя против Крюйса, так что последнему пришлось оправдываться – он говорил, что Сиверс приехал к флоту очень поздно, «по слышанному веданью ведал то, что говорил». Подобные столкновения и неудовольствия при сношениях с подчиненными омрачали радость, которую Крюйс должен был ощущать при виде столь успешных результатов своей деятельности, и создавали ему тяжелое положение во флоте. В следующем 1706 г. Крюйс снова крейсировал в Балтийском море, имея флаг на корабле «Дефам», и эта кампания тоже закончилась серьезной ссорой с галерным шаутбенахтом Боцисом; ссора эта вызвала вмешательство самого Петра, который в письме к Апраксину с неодобрением говорит о строгости и взыскательности Крюйса. Ссора эта тянулась несколько лет и уже в январе 1713 г. Крюйс пишет Апраксину: «Я принужден объявить, что с оным шаутбенахтом на воде и на сухом пути служить никогда не могу, и кроме того надеются, что Его Царское Величество мне правый суд учинит, а без того я не достоин ни в какой команде быть. Боже оного смутителя грека по вине его да накажет». До октября 1710 г. Крюйс находился в Балтийском флоте, плавая почти исключительно на корабле «Олифант»; помимо плавания, он продолжал работы по устройству и снабжению судов галерного и корабельного флота, по укреплению Кроншлота, в апреле 1710 г. составил инструкцию офицерам «о порядках в хождении парусном и в баталии». В 1708 г. Крюйсу снова пришлось отражать нападение шведов, желавших овладеть Ингерманландией, и он опять вышел победителем. На этот раз он имел дело с гораздо сильнейшим неприятелем и поэтому пустил в ход хитрость. Узнав, что генерал-майор Любскер перешел через Неву у Тосны и направляется к Петербургу, он прежде всего сжег незащищенные русские провиантские магазины, чтобы таким образом лишить шведов средств продовольствия, выставил на Неве целый флот из старых, негодных судов, а затем послал к бригадиру Фразеру, стоявшему с небольшим отрядом в Копорье, куда шли шведы, крестьянина с письмом, от имени Апраксина, в котором убеждал Фразера защищаться, заявляя, что он через 24 часа придет к нему на помощь с 40-тысячным отрядом и с флотом, идущим по Неве. Крюйс рассчитывал, что письмо попадет в руки шведов, но оно попало к Фразеру, который, однако, понял цель Крюйса и, когда явились шведы, после небольшого сопротивления, отступил, оставив в своей палатке письмо. Любскер, прочитав письмо, поверил ему и поторопился отступить к морю, под защиту шведского флота; оставив позади себя 800 человек из своего отряда для истребления повозок – этот отряд был взят в плен подоспевшими русскими. В октябре 1710 г., по случаю начавшейся войны с турками, Крюйс был послан Петром Великим в Воронеж для приготовления к кампании азовского флота и 1711 г. до октября месяца начальствовал над азовской эскадрой, стоявшей в таганрогской гавани, причем имел свой флаг на корабле «Меркуриус», а некоторое время, в мае месяце, плавал на 60-пушечном корабле «Черепаха». Тогда же, ввиду желания Петра Великого провести несколько судов из Черного моря в Кроншлот, он оставил для этого случая инструкцию капитанам Андрею Самсону и Симеону Шхону; впрочем, инструкция эта сказалась ненужной, так как суда были проданы турецкому правительству.
28 июля 1711 г. Петр писал Апраксину: «Изволь вице-адмирала со всеми морскими от Азова отпустить, дабы он мог до Москвы осенью, а по первому пути в С.-Петербург поспеть» – и немедленно по возвращении Крюйса поручил ему постройку Кроншлотской гавани, казарм и наблюдение за всеми мастерскими. Очевидно, Петр остался доволен энергией, с которой Крюйс взялся за порученное ему дело: он постоянно выказывал ему свое благоволение, а на свадьбе Государя в 1712 г. Крюйс занимал «отцово место». Летом 1712 г. он плавал с эскадрой на корабле «Рига», защищая Кронштадт от нападения шведов, высылал суда в крейсерство и, между прочим, 24 июля, погнавшись за тремя шведскими судами, близко подошедшими к русской эскадре, очень неудачно упустил их, позволив соединиться со шведским флотом. Случай этот сам по себе был бы не важен, но враги Крюйса, которых, благодаря его неуживчивости и взыскательности, у него было достаточно, воспользовались им, чтобы поставить и его на вид в следующем году, когда Крюйс допустил новую и довольно большую оплошность, вызвавшую сильный гнев Петра Великого. Весной 1713 г. Петр пошел в Гельсингфорс с 200 гребных судов и 16000 войска и, заняв этот город, вернулся в Кронштадт, чтобы двинуть в море эскадру, находившуюся под начальством Крюйса. План Государя, который сам непременно желал принимать участие в походе, был таков: идти к Ревелю с эскадрой из 11 кораблей и пяти мелких судов на соединение со стоявшими в Ревеле недавно приведенными из Англии четырьмя кораблями и фрегатом, а по пути гнать к Ревелю же шведскую эскадру или постараться запереть ее в Гельсингфорсе. Крюйс, узнав о желании Петра участвовать тоже в походе, решил, что Петр, благодаря проискам его врагов, до некоторой степени потерял к нему доверие и желает лично контролировать его действия; он написал Петру большое письмо, в котором приводил ряд примеров из истории о том, какие грозят в походе опасности, уговаривал Государя поберечь себя для блага отечества и отказаться от своего намерения. В заключение он упрашивал Петра не верить доносам неприятелей его, желающих очернить его в глазах Государя. Письмо это сильно рассердило Петра и он отвечал Крюйсу резким письмом от 8 июня 1713 г.; цитируя примеры грозящих на войне опасностей, приводимые Крюйсом, он против каждого из них сделал иронические замечания, говорил, что до сих пор его присутствие всегда доставляло радость тем, с кем он желал ехать, а теперь, видя нежелание Крюйса совершить поход вместе с ним, он, конечно, как подчиненный шаутбенахт, сочтет своим долгом послушать вице-адмирала и прибавил, что план его относительно морской кампаний остается неизменным и он, уже как Государь, требует, чтобы Крюйс немедленно приступил к его точному выполнению, «а именно, чтобы корабли ревельские препроводить». С таким напутствием Крюйс выступил 9 июля, имея флаг на корабле «Рига». На другой день около полудня, близ о-в Соммерса и Лавонсара, шедшие впереди крейсеры заметили три неприятельские судна. Началась погоня за ними. На рассвете 11 июня корабли «Антоний», «Полтава» и «Выборг» настолько приблизились к неприятельским судам, что приготовились взять их на абордаж, ожидая только сигнала с адмиральского судна, но в этот самый момент шведы повернули суда к ветру, как бы вызывая на бой, а затем, пользуясь своим знанием местности, ловким маневром обошли тянувшуюся гряду подводных камней и отошли на значительное расстояние от преследователей; шедший ближе всех к неприятелю «Выборг» налетел на подводные камни и стал тонуть, за ним в то же положение попал корабль Крюйса «Рига», у которого вдобавок неприятельским ядром пробило крюйт-камеру. Крюйс растерялся и, вместо того чтобы подать условленный сигнал к абордажу, велел прекратить погоню и кап. Рейс, бывший на «Полтаве» и успевший снова догнать неприятелей, вполне готовый схватиться на абордаж, по сигналу Крюйса отступил; шведы благополучно ушли от преследования. Утром 12 июля Крюйс снял «Ригу» с мели, сжег затонувший «Выборг» и без других приключений дошел до Ревеля; экспедиция вышла неудачна: шведы не понесли никакого урона, а мы потеряли корабль; вина Крюйса была несомненна и Петр, и без того недовольный поведением Крюйса, решил примерно наказать виновного. В конце 1713 г. была назначена специальная судебная комиссия для разбора этого дела; в состав ее вошли: генерал-адмирал Апраксин, контр-адмирал Петр Михайлов (т. е. сам царь), капитан-командор князь Меншиков, капитаны: Нальсон, Кронсбург, Змаевич и Сиверс, капитан-лейтенант Беринг, лейтенанты Мишуков и Зотов; каждый из судей должен был отдельно изложить свой приговор в письменной форме. На суде Крюйс, вместо того, чтобы признать себя виновным и указывать лишь смягчающие вину обстоятельства, держался очень гордо и заносчиво, сваливал всю вину на подчиненных, обвиняя их в непослушании, невежестве и желании оклеветать его, этим еще более раздражил и без того враждебно настроенных по отношению к нему судей. В результате ему было поставлена в вину и его прошлогодняя неудачная погоня за шведскими судами, и по делу 1712 г. он был обвинен в неумелых распоряжениях и недостатке энергии, по делу же 1713 г. в том: 1) что не дал соответствующей инструкции офицерам, а говорил лишь о предстоящем плане действий частным образом, за обедом, и не при полном собрании всех офицеров; 2) что не подал условленного сигнала к абордажу, и 3) что не пересел немедленно на другой корабль, когда его судно село на мель, и таким образом оставил эскадру на время без начальника. Приговор этот был целиком списан с мнения, поданного Петром Михайловым, т. е. самим Государем. Постановлено было: «Вице-адмирала Корнелиуса Крюйса, за его преступления и неисполнение своей должности против первого артикула наказать смертью». 22 января 1714 г. приговор был прочитан Крюйсу, а вслед за тем объявлено, что по Монаршей милости смертная казнь заменяется ему лишением чинов и ссылкой в Казань. В Казани Крюйс пробыл 13 месяцев; при нем там находилось 50 чел. матросов, он выстроил себе большой дом и пользовался большой независимостью, что видно из того, что некоторые столкновения его с местным губернатором закончились торжеством Крюйса. Несмотря на это, почти немедленно вслед за приездом на место ссылки, Крюйс стал посылать слезные письма Апраксину, прося его вымолить у Государя помилование ему, а спустя некоторое время подал смиренную просьбу Государю, в которой уже не оправдывался и не жаловался на своих врагов, а просил только во внимание к его долголетней, верной, радетельной службе и его старости простить его. 13 марта 1715 г. ему было разрешено вернуться в Петербург, а через два дня по приезде Петр через Меншикова вернул ему шпагу и пожаловал ему снова все прежние чины, назначив его заведывающим адмиралтейскими и экипажескими делами. Есть рассказ, что Петр, послав Крюйсу шпагу с Меншиковым, через некоторое время приехал к нему сам, обнял его и сказал: «Я уже больше не сердит», на что будто бы и Крюйс также коротко ответил: «да и я уже больше не сердит»; этот ответ весьма вероятен при неукротимой, своенравной натуре вице-адмирала. Летом 1713 г. Крюйс плавал в составе Ревельской эскадры Апраксина, а затем остальную часть года посвятил приведению в порядок запущенных, по его мнению, экипажеских дел. Он подал Государю обширный доклад, в котором намечал целый ряд необходимых улучшений и преобразований и указывал на необходимость устройства «хамовного двора», на котором можно было бы «изготовлять канифас, фламское, любское и остербрунское полотна дешевле заморского 80 процентами». Ссылка не изменила характера Крюйса, у него снова начались прежние беспрерывные ссоры и неприятности с подчиненными, на которых он постоянно жаловался в своих письмах Апраксину, утверждая, что они нарочно подводят его, чтобы очернить перед Государем. Особенно эти ссоры усилились после назначения Крюйса вначале 1716 г. исполняющим должность генерал-интенданта. Может быть интригами и наговорами со стороны врагов Крюйса и объясняется тот факт, что Петр на первых же порах остался недоволен деятельностью Крюйса и 7 февраля послал ему из Риги суровое письмо: «Господин вице-адмирал, с великим неудовольствием слышу, что Ревельская эскадра так у Вас не исправлена и осеннее удобное время пропущено; ежели впредь так поступать станете, можете живот свой потерять». Крюйс оправдывался, что все нужные вещи у него были готовы к отсылке, но не могли быть отправлены вследствие недоставления обер-комиссаром лошадей, но, очевидно, письмо Государя его встревожило и он начал подумывать об отставке. В этом смысле он написал в июле 1716 г. письмо Апраксину. Впрочем, Петр, в ноябре, узнав о болезни Крюйса, милостиво уже писал ему из Альтоны: «За управление Вам благодарствую и зело сожалею о Вашей болезни, желаю, чтобы паки Бог Вам дал здоровья», а в феврале 1717 г., по поводу донесения Апраксина о ссорах Крюйса с Григ. Петр. Чернышевым, писал Апраксину из Амстердама: «О ссорах Крюйса с Чернышевым, и в том извольте их развести, а именно, которые во флоте – те у Чернышева, а которые на верфи и ластовых судах – те у вице-адмирала. Что же просит абшиту (Крюйс) – и то не чаю, а паче до моего прибытия». В том же 1717 г. Крюйс был послан в Ревель для принятия мер по укреплению порта и вооружению стоявших там судов, ввиду ожидаемого нападения неприятеля, затем летом плавал в Балтийском море, осенью ему переданы были в управление московская парусная фабрика, ижорские пильные мельницы и угольные заводы. В декабре Петр поручил ему составить проект учреждения адмиралтейств-коллегии, что Крюйс и выполнил вполне добросовестно: составил обширный доклад, с приложением регламентов шведской и голландской адмиралтейств-коллегий. Адмиралтейств-коллегия тогда же была учреждена, и Крюйс 15 декабря назначен в ней вице-президентом, в каковом званий и состоял до самой своей смерти. С 1718 г. и до самой смерти Петра Великого в 1725 г. в судьбе Крюйса не произошло значительных перемен. Он по-прежнему работал много, справляясь с разнородными порученными ему делами, в отсутствие Апраксина в январе 1719 г., в 1722 г. и в июле 1723 г. исполнял обязанности президента Адмиралтейств-Коллегии, по-прежнему ссорился с ненавидевшими его другими ее членами, не желавшими подчиняться ему, причем особенно сильно было его столкновение в декабре 1721 г. с Сиверсом из-за признания вновь принятого вице-адмиралом Вильстера старшим членом Адмиралтейств-Коллегии. Петр Великий относился к нему милостиво и не раз выказывал ему свое благоволение: 22 октября 1729 г., по случаю заключения Ништадтского мира – о чем Петр собственноручным письмом уведомил Крюйса, он был произведен в адмиралы; на торжественном обеде по этому поводу у Петра Великого Крюйс сидел за столом на одном из первых мест. На большом балу у него 18 апреля 1723 г. у него была в гостях вся Царская Фамилия, а в сентябре того же года на празднике в честь ботика – дедушки русского флота, на ботике гребцами были он и Апраксин, в то время, как рулем правил сам Государь. Тогда же на торжествах он командовал передовой флотилией, имея свой флаг на корабле «Гангут». В мае 1723 г. Петр в награду Крюйсу за постройку и удачный спуск 44-пушечного корабля «Михаил» повелел генералу Бутурлину сложить для постройки каменного дома Крюйса каменную кузницу, горны и доставить для них уголь. К концу царствования Петра Великого здоровье все более и более стало изменять престарелому адмиралу. В 1724 г. ему предписано было начать плавание на корабле «Фридрихштат», но он 26 апреля обратился к Апраксину с письмом, в котором указывал на полнейшую невозможность принять участие в кампании из-за разных болезненных припадков. В 1724 г. он почти уже не бывал в Адмиралтейств-Коллегии и когда Апраксин в марте месяце уехал в Москву на торжество коронации Екатерины Алексеевны, Крюйс требовал наиболее важные дела к себе на дом; пергаментной и бумажной фабриками, порученными ему, он управлял тоже, не выходя из дома. На похоронах Петра Великого 10 марта он уже не мог присутствовать. Сознавая свою полную неспособность работать долее, он 25 июня 1725 г. подал прошение Государыне об увольнении его в отставку и просил письмом Апраксина тоже похлопотать об этом. Можно думать, что это прошение было отчасти вызвано донесением Адмиралтейств-коллегии Апраксину от 15 мая 1725 г. о том, что Крюйс в коллегию не ездит и задерживает дела, посылаемые ему на дом для подписи. Как бы то ни было, отставка Крюйса не была принята Государыней. Престарелый адмирал по-прежнему продолжал числиться, к зависти его недругов, на службе, никуда не выходя из дома. 28 марта 1727 г. Адмиралтейств-Коллегия снова сделала доклад относительно Крюйса, что он за старостью не может исполнять воинской службы и в коллегии уже несколько лет не бывал, но ответом на это был следующий Высочайший указ от 6 мая 1727 г.: «Пожаловали Мы вице-адмирала светлейшего князя Александра Даниловича Меншикова за его верные службы Нам и Государству Нашему в адмиралы красного флага; Петра Сиверса, Томаса Гордона, Матвея Змаевича за их службы в адмиралы же. А понеже имеется только одна вакансия, – ибо хотя коллегия об адмирале Крюйсе предлагает, что он стар и в коллегию но ходит, однако за его службу от чина и жалованья отрешать невозможно – того для, кроме светлейшего, прочим быть в их вице-адмиральском жалованьи». Это проявление Монаршей благосклонности было последней радостью для Крюйса: 3 июня он скончался; тело его отвезено было в Амстердам. Жене его Высочайшим указом 9 июня 1727 г. предоставлено было пожизненное владение деревнями, пожалованными ее мужу. Крюйс был деятельнейшим помощником Петра Великого во всем, что касалось устройства флота и морской русской силы. По словам Бюшинга, люди, знавшие Крюйса лично, описывали его высоким, видным мужчиной, имевшим на лице большое красное родимое пятно. Его хвалили за честность, благородство, справедливость и гостеприимство, прославляли как опытного моряка и экипажмейстера, но не любили за его резкость и способность говорить всем правду в глаза. Он был очень религиозен – построил на своей земле в Петербурге первую немецкую церковь и состоял деятельным членом голландско-реформатской и евангелическо-лютеранской общин.
Полн. Собр. Зак. т. V, №№ 3071, 3114, 3133, 3457; «Сбор. Императ. Русск. Историч. Об-ва» т. XI; т. XL, т. XLIX; С. Елагин «Материалы для истории русского флота»: I–VI; Соловьев «История России – книги III–IV; «Письма и бумаги Петра Великого» тт. I–VI; Устрялов, «История царствования Петра Великого», т. IV, ч. I, 263–269, т. IV, ч. II; «Общий Морской список», I, с. 197–199; Берх, «Жизнеописание первых российских адмиралов» I, 147–219; Бантыш-Каменский «Словарь достоп. людей», III; Голиков, «Деяния Петра Великого», тт. I–XI, XIV, XV; Петров «История С.-Петербурга», 47, 73, 147; прим. 100, 101, 103, 104, 141; «Записки Гидрограф. Департ. Морск. Мин.», VIII, 367–89; «Морской Сборник» 1849 г. № 1, стр. 57–76; Ал. Соколов, «Суд над вице-адмиралом Крюйсом 1713 г.» – «Морской Сборник» 1857 г., № 1, т. XXVII, с. 15–32; Зейдель, «О разногласии в статьях, относящихся до военной морской истории». – «Морской Сборник» 1864 г., I. LXX, № 1, с. 12–16; «Современное обозрение»; «Журнал Мин. Нар. Просв.» 1855 г. Устрялов, «Петр Великий в Голландии и Англии» – «Кронштадтский Вестник», 1867 г. №№ 93–94; Зейдель, «Материалы для истории Кронштадтского порта» – «Русская Старина» 1872 г.; т. V, № 6, с. 903–951.
Поделиться ссылкой на выделенное
Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»