Кто такой берт хеллингер
Кто такой берт хеллингер
Берт Хеллингер – немецкий философ, психотерапевт получивший известность как основатель метода семейной системной расстановки.
В 1968 году Берт принимает решение вернуться в Германию и получить образование в области психотерапии. Несмотря на то, что в Ордене Хеллингер пользуется репутацией «еретика», ему удается несколько лет сочетать работу в Ордене, получение психотерапевтического образования и собственную практику в области ведения психодинамических групп. Однако в 1971 году он выходит из Ордена и слагает с себя сан священника. Через небольшое время он знакомится со своей будущей женой Гертой и вступает в брак; детей у Берта Хеллингера нет. Вместе с супругой Берт продолжает вести психотерапевтические группы и консультации.
Берт продолжает свое образование, изучая в начале 70-х годов классический психоанализ (и проходя курс собственного анализа) в Венском сообществе глубинной психологии у Р. Шиндлера и И. Шакеда, а также в Мюнхенском Психоаналитическом Институте. В 1972 году он знакомится с только что вышедшей книгой Артура Янова «Первичный крик» и она производит на него столь сильное впечатление, что он прерывает психоаналитическое образование и покидает Германию на 1 год, в течение которого учится в США у Янова и проходит личную терапию.
По возвращении он использует идеи Янова в своей дипломной работе по психоанализу, эти идеи не принимаются и Хеллингер не получает аттестации как психоаналитик.
Берт (Антуан) Хеллингер — немецкий философ, психотерапевт и богослов. Широко известен благодаря краткосрочному терапевтическому методу, именуемому — «семейные расстановки».
Хеллингер родился в католической семье в Германии в 1925 году. «Особая форма католицизма родителей Хеллингера дала всей семье иммунитет против веры в искаженные понятия национал-социализма». В возрасте десяти лет он перешел в католический интернат при монастыре. Местная организация Гитлерюгенд безуспешно пыталась завербовать Хеллингера, когда он был подростком. В результате его классифицировали как «подозреваемого врага народа». В 1942 году Хеллингер был призван в Вермахт и участвовал в боях на Западном фронте. В 1945 году попал в плен и был заключен в лагерь Союзников. После побега из лагеря он вернулся в Германию. Его старший брат Роберт Хеллингер был убит на фронте. Хеллингер вступил в Католический орден и изучал философию и теологию в Вюрцбургском университете. В 1952 г. Хеллингер принял сан священника и был отправлен в Южную Африку в качестве миссионера у зулусов. Там он продолжал своё обучение в Университете Питермарицбурга и Университете Южной Африки, где стал бакалавром гуманитарных наук и получил диплом, дающий право на преподавание в школе.
В течение 16 лет жизни в Южной Африке он был приходским священником, учителем, и директором школы для африканских учеников. Он также нес административную ответственность за всю область епархии, в которой было 150 школ. Он стал бегло говорить на языке зулусов, принимал участие в их ритуалах, и стал понимать их особый взгляд на мир.
Его участие в программах межрасового экуменического обучения, проводимых англиканским духовенством в Южной Африке в начале 1960 гг., привело к выходу из Ордена. Инструкторы работали с направлением феноменологии. Они занимались вопросом выделения того, что является необходимым, из всего имеющегося многообразия, без намерения, без страха, без предубеждений, опираясь только на то, что явственно. Он был глубоко впечатлен тем, как их методы показывали возможность примирения противоположностей через взаимное уважение.
Начало его интереса к феноменологии привело к сложению сана. Хеллингер рассказывает, как один из инструкторов спросил группу: «Что для вас важнее, идеалы или люди? Чем из этого вы бы пожертвовали ради другого?». Для него это была не просто философская загадка. Он остро чувствовал то, как нацистский режим жертвовал человеческой жизнью ради идеалов. Он говорит: «В определенном смысле этот вопрос изменил мою жизнь. С тех пор основным направлением, формировавшим мою работу, стала ориентация на людей».
После того, как он оставил свою работу священника, он встретил свою будущую первую жену, Герту. Они поженились вскоре после его возвращения в Германию. В начале 1970-х годов он переехал в Вену, пройдя классический курс в Венской Ассоциации психоанализа. Он завершил своё обучение в Мюнхенской Ассоциации психоанализа и был принят в качестве практикующего члена. В 1973 Хеллингер покинул Германию во второй раз и переехал в Соединенные Штаты, чтобы продолжать обучение у Артура Янова в Калифорнии. Одним из наиболее значительных влияний было влияние Эрика Берна и трансакционного анализа.
В семидесятилетнем возрасте по просьбе немецкого психиатра Гунтхарда Вебера он согласился записать и отредактировать серию записанных семинаров. Вебер опубликовал книгу в 1993 году под названием Zweierlei Gluck («Два рода счастья»). Он надеялся продать две тысячи копий среди немецких психотерапевтов, заинтересованных в альтернативных подходах. На удивление, книгу приняли с энтузиазмом и она стала национальным бестселлером. Было продано двести тысяч экземпляров. В течение последующих 15 лет он стал автором 64 книг, некоторые переведены и изданы на русском языке.
Хеллингер много путешествует, читая лекции, проводя семинары и обучающие курсы по всей Европе, в Соединенных Штатах, Центральной и Южной Америке, России, Китае и Японии.
Берт Хеллингер и его вторая жена Мария София Хеллингер (Эрдоди) возглавляют Школу Хеллингера (Hellinger Schule), где проводит обучение «новым» семейным расстановкам.
Метод системной расстановки
Семейная расстановка становится основным методом работы Берта Хеллингера и он развивает этот метод, соединив в нём два базовых положения:
1) Феноменологический подход — следование тому, что проявляется в работе, без предварительных концепций и дальнейших интерпретаций
2) Системный подход — рассмотрение клиента и заявленной им темы для работы в контексте взаимосвязей клиента с членами его семьи (системы).
Работа методом семейных расстановок Берта Хеллингера состояла в том, что в группе выбирались участники — заместители членов семьи клиента и расставлялись в пространстве с использованием очень сдержанных выразительных средств — только направление взгляда, без каких-либо жестов или позы. Хеллингер открыл, что при медленной, серьёзной и уважительной работе ведущего и группы заместители членов семьи чувствуют то же, что и их реальные прототипы, несмотря на то, что они не знакомы и какая-либо информация о них отсутствует. Этот феномен был назван «заместительским восприятием», а то место, откуда приходит информация — полем (знающим полем или морфическим полем — термин Руперта Шелдрейка (Rupert Sheldrake). Научная малодоказанность феномена «заместительского восприятия» и недостаточный опыт исследований «поля» в психологии является основным критическим замечанием к методу семейной (системной) расстановки. Тем не менее, в практике последних десятилетий накоплен опыт, который позволяет расстановщикам доверять информации поля и следовать ей в своей работе. В процессе накопления опыта и наблюдений Берт Хеллингер находит и формулирует несколько действующих в системах законов, нарушение которых приводит к явлениям («динамикам»), предъявляемым клиентами как проблемы. Следование законам, первый опыт которого клиент получает в расстановке, позволяет восстановить порядок в системе и способствует облегчению системной динамики и разрешению предъявленной проблемы. Эти законы получили название Порядки Любви.
Основные законы Бертом Хеллингером сформулированы так:
Накопленные наблюдения показывают, что системный подход и заместительское (полевое) восприятие проявляются и в не-семейных системах (организации, «внутренние части личности», абстрактные понятия — такие как «война» или «судьба»), и не только при непосредственном заместительствовании в группе, но и при иных методах работы (работа в индивидуальном формате без группы, работа с фигурками на столе или с большими предметами на полу). Всё шире метод семейной расстановки применяется для принятия бизнес-решений и организационных решений («организационные расстановки» или «бизнес-расстановки»). В стратегическом бизнес-консультировании используется компанией McKinsey.
Критика метода и конфликты
Представители различных направлений психотерапевтического сообщества подвергают критике методы Берта Хеллингера, обвиняя его последователей в непрофессионализме и неумении справляться с проблемами депрессивных пациентов и пациентов с психическими расстройствами. В частности критикуются авторитарные высказывания Берта Хеллингера относительно того, как следует поступить клиенту. Например, «ты должен отказаться от усыновления этого ребенка», «менеджера нужно уволить» (семинар в Москве, 2009 год), «семьи уже нет; вы должны расстаться и муж должен вернуться в свою страну» (международный лагерь в Австрии, 2008 год).
Репутация в психотерапевтическом сообществе в Германии
Немецкий психотерапевт Вернер Хаас (Германского общества семейной терапии) называет методики Берта Хеллингера «мало вразумительными и этически неприемлемыми», в своей книге он пишет: «Магические ритуалы заменили у него терапию, вместо диагнозов оракул использует мистические понятия».
Отношение к агрессорам и их жертвам
Отношение к агрессорам и жертвам Берт Хеллингер рассматривает с системной точки зрения. И те и другие принадлежат одной системе. В семейную систему Берт Хеллингер включает: родителей, детей, включая абортированных или рано умерших, братьев и сестер, бабушек и дедушек нескольких поколений, первых и последующих партнеров, а также любых значимых людей, которые внесли существенный вклад в данную семью. Например, врач, спасший жизнь или солдат, убивший члена семьи, руководитель, отобравший средства к существованию и т.д. Восстановление баланса или порядка в системе требует уважения, признания, любви. Одним из примеров может служить его отношение к инцесту как к проявлению любви в семье и средству балансирования отношений в семье. Именно взгляд на проблему, включение всех действующих лиц в ситуацию помогает её решить. Поэтому Хеллингер настаивает, что привлечение виновного в инцесте или другом преступлении к ответственности может вредить, а не помогать жертве справиться с последствиями, следовательно, принятие этого человека (включение его в систему, а не исключение из нее), совершившего преступление, есть путь к разрешению и пониманию проблемы. То, что мы пытаемся удалить из своей истории, будет повторяться в поколениях. Поэтому в понимании Берта Хелленгера принятие проблемы есть путь к её решению.
Прочие практические взгляды
Жертвы рака молочной железы могут тайно хотеть умереть в связи с бессознательной (у женщины) «войны с матерью». Эти и другие взгляды Б. Хеллингера основаны на позиции первичных влечений, описанных еще З. Фрейдом в работе «Я и Оно», где исследуется борьба между влечением к жизни и влечением к смерти (эрос и танатос). Заслуга Берта Хеллингера в том, что он первым обратил внимание на такие явления как «переплетение» и «замещение», а также движения души, описываемые им как «движение за кем-то в смерть» или «движение вместо кого-то в смерть». Эти и другие наблюдения, особенно в работе с клиентами, пережившими Вторую мировую войну внесли большой вклад в развитие психотерапии.
Конфликт с последователями
В 2003 году Немецкое общество системных и семейных терапевтов (DGSF) опубликовало Заявление на тему расстановок Хеллингера, в котором, признавая теоретическую полезность метода, высказывались опасения относительно безопасности метода для клиентов. Также общество призвало соблюдать условия, которые, по его мнению, смогут минимизировать опасность от расстановок.
В мае 2004 последователь Хеллингера, его близкий друг Арист фон Шлиппе опубликовал открытое письмо, в котором говорил о своём несогласии со взглядами Хеллингера на психотерапию. Два месяца спустя была написана Потсдамская декларация о системных расстановках («Potsdamer Erklarung der Systemischen Gesellschaft zur systemischen Aufstellungsarbeit»), призывающая к развитию метода, но не в нынешней его форме. Декларацию подписали почти 200 терапевтов, в том числе многие бывшие хеллингер-терапевты.
2005—2007 годы стали годами серьёзных мировоззренческих разногласий между Бертом Хеллингером и группой его теперь уже бывших последователей и коллег. Стороны обменивались открытыми письмами и заявлениями, и пиком конфликта стал отказ Хеллингера приехать на международный расстановочный конгресс в Кёльн, после чего немецкая расстановочная ассоциация исключила из своего наименования имя Хеллингера.
Берт Хеллингер — об авторе
Информация
Биография
Берт Хеллингер, родился в католической семье в Германии в 1925 году, изучал философию, теологию и педагогику. В возрасте десяти лет он перешел в католический интернат при монастыре. В 1942 году Хеллингер был призван в Вермахт и участвовал в боях на Западном фронте. В 1945 году попал в плен и был заключен в лагерь Союзников. После побега из лагеря он вернулся в Германию. Его старший брат Роберт Хеллингер был убит на фронте. Хеллингер вступил в Католический орден и изучал философию и теологию в Университете Вюрцбурга. В 1952 г. Хеллингер принял сан священника и был отправлен в Южную Африку в качестве миссионера у зулусов. Там он продолжал свое обучение в Университете Питермарицбурга и…
Берт Хеллингер, родился в католической семье в Германии в 1925 году, изучал философию, теологию и педагогику. В возрасте десяти лет он перешел в католический интернат при монастыре. В 1942 году Хеллингер был призван в Вермахт и участвовал в боях на Западном фронте. В 1945 году попал в плен и был заключен в лагерь Союзников. После побега из лагеря он вернулся в Германию. Его старший брат Роберт Хеллингер был убит на фронте. Хеллингер вступил в Католический орден и изучал философию и теологию в Университете Вюрцбурга. В 1952 г. Хеллингер принял сан священника и был отправлен в Южную Африку в качестве миссионера у зулусов. Там он продолжал свое обучение в Университете Питермарицбурга и Университете Южной Африки, где стал бакалавром гуманитарных наук и получил диплом, дающий право на преподавание в школе. В течении 16 лет работал в составе католического миссионерского ордена у зулусов в Южной Африке, он был приходским священником, учителем, и директором школы для африканских учеников. Он также нес административную ответственность за всю область епархии, в которой было 150 школ. Он стал бегло говорить на языке зулусов, принимал участие в их ритуалах, и стал понимать их особый взгляд на мир. Его участие в программах межрасового экуменического обучения, проводимых англиканским духовенством в Южной Африке в начале 1960 гг., привело к выходу из Ордена. Инструкторы работали с направлением феноменологии. Они занимались вопросом выделения того, что является необходимым, из всего имеющегося многообразия, без намерения, без страха, без предубеждений, опираясь только на то, что явственно. Он был глубоко впечатлен тем, как их методы показывали возможность примирения противоположностей через взаимное уважение.
Начало его интереса к феноменологии привело к сложению сана. Хеллингер рассказывает, как один из инструкторов спросил группу: «Что для вас важнее, идеалы или люди? Чем из этого вы бы пожертвовали ради другого?». Для него это была не просто философская загадка. Он остро чувствовал то, как нацистский режим жертвовал человеческой жизнью ради идеалов. Он говорит: «В определенном смысле этот вопрос изменил мою жизнь. С тех пор основным направлением, формировавшим мою работу, стала ориентация на людей».
После того, как он оставил свою работу священника, он встретил свою будущую первую жену, Герту. Они поженились вскоре после его возвращения в Германию. В начале 1970-х годов он переехал в Вену, пройдя классический курс в Венской Ассоциации психоанализа. Он завершил свое обучение в Мюнхенской Ассоциации психоанализа и был принят в качестве практикующего члена. В 1973 Хеллингер покинул Германию во второй раз и переехал в Соединенные Штаты, чтобы продолжать обучение у Артура Янова в Калифорнии. Одним из наиболее значительных влияний было влияние Эрика Берна и трансакционного анализа.
В семидесятилетнем возрасте по просьбе немецкого психиатра Гюнтхарда Вебера он согласился записать и отредактировать серию записанных семинаров. Вебер опубликовал книгу в 1993 году под названием Zweierlei Gluck [«Два рода счастья»]. Он надеялся продать две тысячи копий среди немецких психотерапевтов, заинтересованных в альтернативных подходах. На удивление, книгу приняли с энтузиазмом и она стала национальным бестселлером. Было продано двести тысяч экземпляров. В течение последующих 15 лет, он стал автором 64 книг, некоторые переведены и изданы на русском языке.
Хеллингер много путешествует, читая лекции, проводя семинары и обучающие курсы по всей Европе, в Соединенных Штатах, Центральной и Южной Америке, России, Китае и Японии.
Хеллингер и его вторая жена Мария София Хеллингер (Эрдоди) возглавляют Школу Хеллингера.
Разработал свою собственную форму системных семейных расстановок под влиянием групповой динамики, первичной терапии, трансакционнонго анализа и различных методов гипнотерапии.
К настоящему моменту она нашла всемирное признание и применяется во многих различных областях. Например, в психотерапии, в сфере организационного и управленческого консалтинга, в области медицины, образования, консультирования и пастырской помощи в самом широком смысле.Берт Хеллингер написал 64 книги, которые переведены на 25 языков.
Семейная расстановка становится основным методом работы Берта Хеллингера и он развивает этот метод, соединив в нем два базовых положения:
1) Феноменологический подход – следование тому, что проявляется в работе, без предварительных концепций и дальнейших интерпретаций
2) Системный подход – рассмотрение клиента и заявленной им темы для работы в контексте взаимосвязей клиента с членами его семьи (системы).
Библиография
Берт Хеллингер. «Порядки любви: разрешение системно-семейных конфликтов и противоречий». Перевод с немецкого Ингрид Рац. Москва, Издательство Института психотерапии, 2001. (в 2007-м переиздана со значительными изменениями)
Берт Хеллингер. «Порядки любви: разрешение системно-семейных конфликтов и противоречий». Перевод с немецкого: Диана Комлач. Москва, Издательство Института психотерапии, 2007.
Берт Хеллингер. «И в середине тебе станет легко. Книга для тех, кто хочет найти гармонию в отношениях, любви и стать счастливым». Москва, Институт консультирования и системных решений, Издательство Института психотерапии, 2006 (издание второе).
Берт Хеллингер. «Порядки любви: разрешение системно-семейных конфликтов и противоречий». Перевод с немецкого Ингрид Рац. Москва, Издательство Института психотерапии, 2001. (в 2007-м переиздана со значительными изменениями)
Берт Хеллингер. «Порядки любви: разрешение системно-семейных конфликтов и противоречий». Перевод с немецкого: Диана Комлач. Москва, Издательство Института психотерапии, 2007.
Берт Хеллингер. «И в середине тебе станет легко. Книга для тех, кто хочет найти гармонию в отношениях, любви и стать счастливым». Москва, Институт консультирования и системных решений, Издательство Института психотерапии, 2006 (издание второе).
Берт Хеллингер. «Источнику не нужно спрашивать пути». Москва, Институт консультирования и системных решений, Высшая школа психологии, 2005.
Берт Хеллингер. «Порядки помощи». Москва, Институт консультирования и системных решений, 2006.
Берт Хеллингер. «Мы идем вперед. Курс для пар в трудных ситуациях». Москва, Институт консультирования и системных решений, 2007.
Берт Хеллингер. «Богомысли. Их корни и их воздействие». Москва, Институт консультирования и системных решений, 2008.
Берт Хеллингер. «Большой конфликт». Москва, Институт консультирования и системных решений, 2009.
Берт Хеллингер. «Счастье, которое остается». Москва, Институт консультирования и системных решений, 2009.
Берт Хеллингер. «Любовь духа». Москва, Институт консультирования и системных решений, 2009.
Берт Хеллингер, Габриэль тен Хофель «Долгий путь». Москва, Институт консультирования и системных решений, 2009.
Кто такой берт хеллингер
Есть ли для тебя …
место, которое ты ассоциируешь с термином Родина, дом?
Отец моей матери работал на фабрике по производству цемента в Лаймене. Это была тяжелая физическая работа. Рабочие жили в поселениях, принадлежавших этой фабрике. Каждая рабочая семья наделялась кусочком земли, которая тоже принадлежала фабрике. Это было время перехода из эпохи аграрного общества в эпоху индустриального общества. Все рабочие, в том числе и мой дед, помимо работы на фабрике, работали ещё и в поле. У деда были свинья, куры и земельный надел, который он обрабатывал. Женщины и мужчины работали с утра до ночи. Когда я родился, дед уже не работал на фабрике. Я был свидетелем того, как жили люди в этом поселении. Было что-то теплое и незамысловатое во всём этом и это сильно повлияло на меня и на всю мою жизнь. Моё сердце открыто для простых людей и их скромной жизни.
До того, как я пошел в школу, я довольно долго жил с бабушкой и дедушкой. За это время я врос в эту среду и жил жизнью простых людей. В каждой семье было много детей, и, конечно, дети всего поселения всегда были вместе. Мы свободно входили в дома разных семей, как если бы мы были общими детьми. В своей основе это и была как будто одна большая семья.
Почему твои родители …
оставили тебя с бабушкой и дедушкой?
Бабушка и дедушка хотели, чтобы я побыл с ними некоторое время. Возможно, я должен был смягчить их прощание с семьёй, которая переехала в Кёльн, когда я был ещё маленьким. Но мне было очень хорошо с ними. Я вернулся в Кёльн, когда пришло время учиться в школе. Первые четыре года начальной школы я провел в Кёльне. Обучение в гимназии началось когда я поступил в интернат в Лоре-на-Майне, это католический интернат миссионеров Марианнхиллера, тех миссионеров, к которым я присоединился позже.
Die Schul- und Internatszeit von Bert (Anton) Hellinger
Был ли этот интернат …
уже чем-то вроде подготовки к профессии священника?
Так было задумано. Мы жили в интернате. У Ордена не было собственной школы, поэтому учились мы в государственной гимназии. В интернате мне было очень комфортно. Это было прекрасное, просто замечательное для меня время. Время в интернате пришлось на эпоху нацистов. Я поступил в интернат в 1936 году. После включения Австрии в состав Германии проходили всеобщие выборы. Тогда они ещё не были тайными.
Некоторые монахини, присматривавшие за нами, проголосовали против и об этом сразу же стало известно. Ночью интернат был окружён штурмовым отрядом (SA) нацистов. Они разбили окна и написали на стенах: «Здесь живут предатели». Позже интернат был закрыт. К тому времени уже началась война и интернат был превращен в лазарет. Я снова вернулся к своей семье, которая теперь уже жила в Касселе, где мой отец получил новую работу. Там я ещё два года продолжил учиться в гимназии.
Ты получил …
там аттестат об окончании гимназии?
Мы не могли получить аттестаты об окончании гимназии, так как к тому времени нас всех призвали в армию. После седьмого класса мне исполнилось 17 лет. Меня взяли на три месяца на работу, а затем призвали в пехоту Вермахта в качестве радиста. Наш отряд был переброшен на Западный фронт во Францию. Там я пережил сначала наступление, а потом и отступление немецкой армии. Я попал в американский плен под Ахеном.
Если ты вспомнишь то время …
когда многие молодые люди поддерживали нацистскую идеологию и отождествлялись с ней. Каким это время было для тебя?
Жизнь в интернате сильно отличалась от жизни за его пределами. Мы не были членами Гитлерюгенда и Немецкой молодёжи, поэтому нам не приходилось с ними общаться. Позже, в Касселе, я присоединился к небольшой католической молодежной группе, которая была запрещена. Поэтому мы встречались тайно, но делали это регулярно.
Члены Гитлерюгенда часто приходили к нам домой, чтобы завербовать меня на их службу. Моя мама всегда говорила им: «Его сейчас нет дома.» Но долго так не могло продолжаться, так как сильно угрожало бы нашей семье. Поэтому, по совету моих родителей, я один раз в две недели играл в оркестре Гитлерюгенда на скрипке.
Семья была …
также безопасным полем? Что ты скажешь, если посмотришь в прошлое?
Да, наша семья была для меня безопасным полем, особенно моя мама. Моя мама была настолько тверда в своей вере, что идеология национал-социализма не могла навредить ей.
Должен был твой отец …
в то время быть членом партии?
Они хотели чтобы он присоединился к партии. На него оказывалось сильное давление, но он не сделал этого. Он оставался вне политики. Тогда это был особый знак мужества.
В таком случае, …
для вашей семьи, в отличие от многих других немецких семей, развал нацистской Германии не стал личной катастрофой?
Как один из тех, кто …
родился вскоре после войны и выросший в послевоенный период, я хорошо помню тех людей с пустыми рукавами и тех, кто хромал с протезами ног. Последствия войны для меня проявлялисьв этих людях.
Военное время было для всех великим временем умирания. Это было само собой разумеющимся, там был снова павший, там ещё один. Из моего класса, я думаю, половина погибла. Во время войны это было само собой разумеющимся. По этому поводу не печалились, это было частью жизни. Была война и там гибли люди. Со стороны, сегодня уже невозможно себе представить, как это было.
Я замечаю, как чужд …
Так именно, именно так.
Потом бомбежки …
и мёртвые мирные жители.
Тогда это было частью жизни, как само собой разумеющееся.
опыт того времени причиной того, что ты так бесстрашно работаешь с темой войны и смерти?
Есть ли у тебя …
оглядываясь назад на то время, когда ты был солдатом, какие-то особенно острые переживания и опыт? С людьми, которые погибли рядом с тобой, с товарищами, которых ты потерял? Всегда впечатляет, когда ты можешь говорить о солдатском содружестве. Я предполагаю, что это основано на твоем собственном опыте.
Мы зависили друг от друга, нуждались друг в друге и уважали друг друга. И конечно же любили. Один стоял за другого. Это был большой опыт товарищества и, прежде всего, не было никаких классовых различий. Все были равны. Помню, я был в роте, где были только два гимназиста. Я не знал, что есть группы, в которых не так много гимназистов, я никогда раньше такого не видел. Было такое изобилие различного опыта и предыдущих опытов из довоенной жизни. Для меня было большим переживанием увидеть, как люди отличаются от друг от друга.
с таким, какого рода траур для этого необходим?
Да, это играет роль, потому что это знакомо мне, это всё ещё очень близко.
с внутренним состоянием, которое выражает согласие с собственной смерт?
жизнь более интенсивной?
Да, конечно. Мне было в то время восемнадцать, девятнадцать лет! Боже мой!
А после войны, …
как всё пошло дальше?
Целый год я был еще в плену в Шарлеруа в Бельгии. Потом я бежал из лагеря. Этот побег дал мне полтора года самостоятельной жизни. После бегства я пошел прямо к Марианнхиллерам. Через несколько недель после того, как я вернулся домой, я присоединился к Ордену и поступил в университет. Я изучал философию и теологию в Вюрцбурге.
Ты получили рукоположение и стал священником. Это было в середине пятидесятых годов?
Думаю, это был 1952-й. Это было так давно, что точно я уже не помню.
Ты когда-нибудь сомневался, …
в выборе своего пути, на котором тебе предстояло стать священником?
Нет, я никогда не сомневался. Я уже в возрасте 5-ти лет выбрал для себя этот путь.
В пять лет? …
Будучи ребёнком я тоже носился с этим вопросом. Пастор сказал мне тогда, что в жизни происходит событие, которое переживается как призыв, как зов, если Бог призвает кого-то. Я всегда ждал голоса Бога, но он так и не прозвучал. Как это было у тебя?
Идея стать священником пришла просто так. У меня никогда не было другой идеи.
Я никогда позже …
не мог понять то, что молодые люди хотят жить без женщин. В возрасте пяти лет это не вопрос, но в пятнадцать он возникает довольно массивно, могу я себе представить. Разве не было конфронтации с безбрачием и связанными с этим вопросами?
В пять лет нет такого.
Но позже, примерно в 15 …
Это же решение не только за определенный образ жизни, но и против другого образа жизни?
Таким образом с этим нельзя обходиться. Речь идет не об этих вещах, а об отношениях с Богом. Эти вещи подчинены отношениям с Богом. Нужно видеть это на уровне отношений с Богом. Это связано с Богом, конечно с Богом в моем тогдашнем представлении.
Был ли позже целибат (обет безбрачия), …
причиной, которая заставила тебя в шестидесятых задуматься о выходе из Ордена? Ведь ты же после этого вступил в брак.
Решение сложить с себя сан священника не имело никакого отношения к возможному браку. Это решение было тоже подчинено моим отношениям с Богом. Внезапно я увидел, что многое из того, что было важно для меня в христианстве, в Церкви было сокрыто чем-то другим. В какой-то момент я должен был быть вовлечен в то, что противоречило моему представлению о Боге. Мне вдруг стало ясно, что я больше не могу в этом участвовать. Не потому что я перестал быть верующим, а скорее потому, что я всё ещё был верующим.
Вера была …
для тебя слишком ценна?
Она была слишком ценна для меня. Поэтому мне пришлось выйти из Ордена. Остальное добавилось позже.
Bert Hellinger als Lehrer in Südafrika
Когда ты …
уехал в Южную Африку?
Полагаю, это был 1953 год. Сначала в Южной Африке я начал обучаться профессии учителя. Потом я пришел в школу, чтобы преподавать там. Пока я преподавал в школе, я заочно учился в университете и получил диплом об образовании по специальности «Педагогические науки». Это дало мне право преподавать в старших классах. После этого мне также пришлось взять на себя управление этой школой. Двойная нагрузка от занимаемой должности и дополнительно от заочного обучения оказалась слишком большой, я не выдержал и у меня случился нервный срыв. Это была, так сказать, целительная болезнь, потому что благодаря ей, мне пришлось уйти из школы.
Была ли у тебя депрессия на фоне нервного истощения, …
или как бы ты это назвал?
Это было тяжёлое время: я больше не мог спать и был измотан. Я отправился на миссионерскую станцию к голландскому собрату и в то время, когда он выполнял свою работу, я просто гулял рядом с ним. Таким образом, я в течение двух месяцев потихоньку поправился. Затем я пришел на одну из миссионерских станций и работал в пастырской службе. Для меня это было намного приятнее, чем работа в школе.
ты вернулся в Германию?
Никак нет. Прошло ещё более десяти лет, прежде, чем я вернулся. За это время я стал главой колледжа Святого Франциска в Марианнхилле, где была элитная школа. Эта школа была школой-интернатом, в котором жили и учились все ученики. Школа имела отличную репутацию по всей Южной Африке. Наибольший процент местных уроженцев, учащихся студентами в университете, был из этой школы. Для меня это было прекрасное и плодотворное время. Будучи руководителем колледжа я тесно сотрудничал с одним из священников, который придерживался моих взглядов. Невозможно управлять такой большой школой и интернатом без помощников.
Как долго в общей сложности …
ты был в Южной Африке?
Почему …
ты потом покинул Африку? Было ли это уже связано с тем, что ты хотел снять с себя сан священника?
Причины лежали в другом. Я был известен тем, что представлял в некотором роде прогрессивное, современное богословие. Внезапно меня заподозрили в том, что я, преподавая в школе религию, придерживался несовместимых с учением церкви взглядов.
В то время я должен был представлять своего епископа на епископальной конференции. Епископ вызвал меня к себе, чтобы обсудить моё выступление. После разговора он достал письмо, в котором кто-то обвинял меня в ереси. Епископ попросил меня прокомментировать это письмо и посоветовал в будущем быть более осторожным. Я сказал ему: «Если Вы не доверяете мне в этом отношении, то я не могу представлять Вас на епископальной конференции. И я не могу больше оставаться при исполнении своих обязанностей.» Я радикально сложил с себя все свои полномочия. После этого стало ясно, что я возвращаюсь в Германию.
Люди, ведь часто выходят …
на жизненный перекресток и останавливаясь перед ним, перестают двигаться. Но ты всегда с большим бесстрашием шёл дальше. Или у тебя уже просто почти не оставалось другого выхода? Приходилось тебе делать этот шаг, чтобы выжить?
Всякий раз, когда я замечаю, что попал в тупик, я выбираю другой путь и делаю что-то новое.
Как всё развивалось дальше?
Тем временем в Германии стало известно, что я сложил свои полномочия в Южной Африке и ушёл в отставку. Орден немедленно потребовал моего возвращения из епархии, потому что я давно уже должен был быть ректором семинарии в Марианнхилле в Вюрцбурге.
Тебе стало понятно, …
что речь должна была идти о людях?
Внезапно люди оказались для меня на переднем плане. Я прошёл ещё различные другие тренинги у них, а также стал применять групповые динамики в школе, в которой я был, организовав там психодинамическую группу. С этими знаниями и опытом я вернулся в Германию. Когда я уже уже два месяца находился здесь, профессор Деймлинг, один из основателей групповых динамик в Германии, читал лекции на тему групповых динамик в Вюрцбурге. Я конечно же пошёл туда и рассказал ему, что знаком с групповыми динамиками из моей работы в Южной Африке. В то время как в ЮАР групповые динамики в психодинамических группах уже широко использовалась, в Германии эта практика была всё ещё новой и малоизвестной. Затем г-н Деймлинг пригласил меня на тренинг в Бонн в качестве помощника тренера. Это приглашение дало мне место в психодинамической группе в Германии как человеку, обладающему некоторым опытом на этом поле.
Но это было уже …
schon Anfang der Siebziger?
Это был 1970 год. Я вернулся из Южной Африки в конце 1969 года. С групповой динамикой у меня появилась новая опора в Германии. Я немедленно применил эту практику в своей семинарии. Также я предлагал курсы по групповым динамикам и стал известен как тренер в этом направлении. Но я знал, что мне всё ещё многого не хватает. Поэтому я начал обучение психоанализу сразу после того, как вернулся в Вюрцбург.
Тем временем, внутренне я постепенно отдалялся от религиозного Ордена, к которому принадлежал. Всё чаще мне приходилось видеть, что при принятии важных решений вопросы самосохранения оказывались важнее религиозных и общечеловеческих.
С этим внутренним конфликтом я отправился на первый конгресс по групповой динамике в Кёльне и встретил там Рут Кон. Съезд проходил в эпоху конца шестидесятых, это было время хиппи и радикальных студентов. Они ворвались на этот конгресс и начали мешать его проведению. Рут Кон с невероятным мастерством, перетянув студентов на свою сторону, спасла конгресс, что сильно впечатлило меня. Вскоре после этого я поступил к ней на курс. Это был первый курс, который она предложила в Германии.
В ходе курса она рассказала кое-что о гештальт-терапии. Она хорошо знала Фрица Перлза и поэтому была знакома с гештальт-терапией. в Германии гештальт-терапия была еще совсем неизвестна. Она предложила демонстрацию гештальт-терапии в группе и спросила, кто будет первым, кто решится сесть на, так называемый, горячий стул. Я вызвался сделать это. Пока она работала со мной, я смотрел вдаль. Внезапно я увидел, что у меня другое будущее. Там не было Ордена, к которому я принадлежу. Ключевая фраза в конце этой сессии была: «Я ухожу». Потом я должен был встать по очереди перед каждым участником группы и проговорить: «Я ухожу». Это был невероятный для меня опыт, ключевой опыт.
Мне теперь стало ясно, что моя принадлежность к Ордену – всего лишь вопрос времени. Но я сперва ещё вернулся в Вюрцбург. В то же время я решил провести тренировочный анализ. Мой друг, профессор Герман Стенгер, также занимающийся групповыми динамиками, подыскал для меня в Вене место для обучения психоанализу. Я знал, что собираюсь оставить Орден, поэтому принимал меры по подготовке к этому. Но время еще не пришло и я ждал подходящего момента. Как-то в Риме, когда я проводил тренинг психодинамической группы, я разговорился с одним американцем. Во время нашего с ним разговора я вдруг почувствовал: время пришло.Через несколько дней я сообщил о своем решении руководителям моего Ордена в Риме. После этого всё необходимое прошло без каких-либо затруднений. В своем решении я был полностью уверен. Чувствуя это, руководители моего Ордена не пытались переубедить меня.
Я заранее позаботился о своей жизни вне Ордена: к этому времени я уже был авторитетным ведущим психодинамических групп и твёрдо стоял на своих ногах, поэтому я немедленно переехал в Вену и начал там проводить тренировочный анализ.
Die Einflüsse verschiedener therapeutische Schulen auf Bert Hellinger