Кто такой бог пизюс
Билкис
Женщина, пожирающая вагиной мужчин из «Американских богов» — кто она?
Одна из «старых богов» по имени Билкис приглашает мужчину к себе домой для того, чтобы заняться сексом. Оба неплохо проводят время. В частности, богиня во время оргазма полностью заглатывает любовника своим влагалищем. Те, кто не читали оригинал, подумали: «Какого черта происходит?!». Те, кто читал, делали это во время прочтения и тоже остались в недоумении.
Так кто такая Билкис? Зачем она заталкивает мужчин в свои яшмовые врата, и в каком пантеоне водится такая богиня?
«И вот что он видит.
Он — в ней по самую грудину, а она, положив руки ему на плечи, мягко заталкивает в себя его тело.
Он скользит в нее глубже.
— Как ты это проделываешь? — спрашивает он или только думает, что спрашивает, но, возможно, голос звучит только в его мыслях.
— Мы это делаем, милый, — шепчет она в ответ.
Он чувствует, как, сковывая и обнимая его, плотно обхватили его грудь и спину губы вульвы. Он успевает еще с любопытством спросить себя, что подумал бы тот, кому случилось бы подсмотреть эту сцену. Он спрашивает себя, почему ему не страшно. И вдруг понимает».
— Нил Гейман, «Американские боги».
Если иные боги сериала, вроде Одина, Сета или Ананси не вызывают особых вопросов, то с Билкис все довольно запутанно и странно. На самом деле, мы все знаем ее под именем «царица Савская», она фигурирует в Библии, Коране, священных иудейских и эфиопских книгах. Причем, эфиопские христиане даже почитают ее как святую.
Согласно Библии, царица Савская прибыла ко двору Соломона, услышав о его невероятной мудрости и богатстве — своего рода визит вежливости одного монарха другому. А вот дальнейшие прочтения этой истории и пошедшие от нее легенды сильно разнятся и выставляют ее то как праведницу, то как монарха, равного Соломону, то как его любовницу, то как демона. А иногда и все это одновременно.
Строго говоря, мы даже не знаем, как именно звали царицу Савскую, да и была ли она вообще. «Билкис» — это ее арабское имя, хотя те же эфиопы оспорят это и скажут, что ее звали «Македа». Она была правительницей йеменско-эфиопского царства Саба и могла посоревноваться с Соломоном по мудрости и богатству, однако, прибыв к нему во дворец, вынуждена была признать, что он все же превосходит ее.
Впрочем, иногда царица Савская выглядит демонически. Если эфиопы считают, что ее союз с Соломоном принес плоды в виде их правящей династии, то иудеи верили, что от этой порочной связи родился Навуходоносор II. Этот правитель Вавилонии не только покорил Иудею, но и разрушил Иерусалимский храм, чем навеки расстроил еврейский народ. Но и это не все: тридцать сребренников, которыми заплатили Иуде за предательства Христа, были сделаны именно из серебра, подаренного царицей Соломону.
На самом деле, Гейман не просто взял героиню из Ветхого завета и сделал ее персонажем книги. Он сам решил заняться мифотворчеством и создал собственную Билкис, совместив два древних среднеазиатских образа: образ царицы Савской и вавилонской богини Иштар (Инанны). Обе, что характерно, были царицами и правили своими городами, не делясь властью с мужчинами.
Иштар — богиня плодородия, секса, страсти и одновременно войны и насилия. Она же — покровительница проституток и священных оргий. Иштар невероятно могущественна, но непостоянна — ей нравится изменять мужчинам и предавать их; отдаваться им, чтобы погубить. Гильгамеш (о котором мы уже писали) отказался жениться на ней, поскольку знал, что эта роковая женщина абсолютно точно приведет его к гибели. Возможно, путем жертвоприношения.
Оскорбленная Иштар угрожает устроить зомби-апокалипсис, вернув на землю всех мертвецов, чтобы те пожирали живых. У женщины явно был непростой характер. Как и царица Савская, она любила править мужчинами, и, точно также, ее часто изображают с ногами животного.
Кроме историй о ритуальном сексе, мифы об Иштар дают намеки на ритуальное принесение мужчин в жертву. В шумерских преданиях богиня сознательно берет в мужья пастуха Думузи и делает его царем вместо себя лишь из коварства. В поисках еще большей власти она отправляется в Преисподнюю, но попадает там в ловушку, где ей предлагают сделку: она не может вернуться в мир живых, если не найдет себе замену. Но такой вариант богиня уже предусмотрела, и в ад вместо нее отправляется злосчастный Думузи.
Но все это было бы не так интересно, если бы Билкис к ужасу и восхищению зрителя не пожирала мужчин, засасывая их своим влагалищем.
В изучении мифологии есть такой термин — Vagina dentata. Он обозначает вагину с зубами, которая появляется в легендах разных народах как архетип. Индейские, полинезийские и японские мифы повествуют о жутких зубах, с помощью которых некоторые женщины могут откусить хозяйство мужчины во время соития. Нетрудно догадаться, что здесь замешан страх кастрации, который присущ любому мужчине. Кроме этого, Фрейд считал, что Vagina dentata — это метафора недоступной женщины.
Вообще, подсознательное желание вернуться в утробу матери — довольно устойчивая тема в психоанализе. Но с материнским лоном связан и травмирующий опыт родов, который примешивает к этому желанию сильный страх. В такой интерпретации Vagina dentata —это образ желанного материнского лона, который смешивается с пугающим воспоминанием о родах. Получается, что Билкис, засасывающая мужчин в себя — это словно кошмарное воплощение неосознанного желания: она позволяет мужчинам и вернуться в утробу, и делает это так, чтобы они испытывали не боль и ужас, а радость.
Что в итоге? Несмотря на свое имя, Билкис в «Американских богах» — это смесь, в которой преобладает не столько царица Савская, сколько древневавилонское божество Иштар. Она — богиня-проститутка, готовая приносить мужчин в жертву ради своих амбиций. Когда-то ей довелось править древним и могущественным городом Древнего востока, потом она потеряла свою политическую власть, но у нее осталась власть женских чар. Кроме того, Нил Гейман подмешивает к этой смеси элементы психоанализа и явно известные ему мифологические мотивы, связанные с Vagina dentata и возвращением в материнское лоно.
История Змиевского края
СЕКСУАЛЬНОЕ ВОЛХОВСТВО И ФАЛЛОКТЕНИЧЕСКИЕ КУЛЬТЫ ДРЕВНИХ СЛАВЯН
Как известно, сексуальность является одним из важнейших факторов человеческой жизни. Инстинкт продолжения рода – один из сильнейших. Поэтому неудивительно, что начиная с отроческих лет сексуальность оказывает влияние на все сферы жизни каждого человека. Не является исключением и духовная культура.
Практически во всех религиях используется сексуальная энергия человека. Разнится лишь её использование. Например, в христианстве просветление монахов достигается путём сублимации (преобразования) сексуальной энергии в психическую. В результате отказа от секса (обет целомудрия) и беспрестанных молитв (т. е., по сути, медитаций) достигается конечная цель – общение с высшими силами. У огромного числа народов жрецы, священники, колдуны и им подобные люди обладают свойствами, не присущими в норме данному полу. Г. Фреймарк пишет: «У южных славян ещё в настоящее время принято считать знахарей и аворожей гермафродитами с совершенно своеобразными половыми склонностями. «Удивительно то, – говорит Краусс, – что знахари облачаются в женское платье, а ворожеи – в мужское”» [19. – С. 18]. В тантризме (т. н. «Тантра левой руки») наоборот, для общения с высшими силами необходимы активные и изощрённые половые упражнения. Вышеприведённое связанно с тем, что «половое влечение и религиозный экстаз имеют один общий корень» [19. – С. 54].
Задачей настоящей статьи является изучение вопроса о роли сексуальности в языческих практиках древних славян. Для исследования данной темы необходим не только обзор довольно обширной литературы по язычеству, но и, в большей степени, привлечение этнографического материала. Последний относится к очень позднему времени, однако в сочетании с данными языкознания, мифологии и истории, этнографический материал может быть экстраполирован в прошлое. Ведь для возникновения и развития обряда, традиции или обычая необходимы тысячи лет и опыт сотен поколений предков.
К фаллоктеническим культам относятся те Божества, что изображались в виде половых органов либо с чрезмерно развитыми органами плодовитости. Эрегированный мужской член в научной литературе носит название φάλλος [18. – С. 531], изначальное значение которого «копьё, оружие». Научное название женского совокупительного органа происходит от др.-греч. κτεις (род. пад. κτενος) «гребень» [18. – С. 271]. Причина обожествления половых органов и поклонения им проста: они являются символами плодородия, богатства, оплодотворяющего и рождающего начала природы. М. М. Маковский утверждает: «Фаллические действия играли первостепенную роль в мировоззрении язычников. Божественное сотворение Вселенной мыслилось как фаллическое действие: Божество фаллосом разорвало Хаос и сотворило мироздание (аналогия с разрыванием девственной плевы). Фаллос – символ космической энергии, середина микро- и макрокосмоса (упорядочивающее начало)» [11. – С. 376]. О степени влияния сексуальности на языческое мировоззрение славян говорят данные языкознания. Славянское название мужского полового органа – гои́ло – происходит от глагола го́ити «живить, дарить жизнь». Сравните с украинским загоювати «заживлять».
Практически все статуи славянских Богов (ка́пи) имели фаллическую форму, т. е. представляли собой столб, на котором вырезалось лицо Божества и какой-либо атрибут: кольцо, меч, рог и т. п. Верх капи был увенчан княжескою шапкой так, что общая композиция статуи напоминает фаллос. Естественно, подобная статуарная традиция не была случайной. Ещё со времён позднего мезолита у индоевропейских предков славян начался постепенный переход к патриархату. Данный переход был вызван двумя причинами. Во-первых, в это время сугубо мужские виды деятельности (охота и рыбная ловля, а позднее и скотоводство) стали приносить больше продовольствия, нежели женский труд (мотыжное земледелие и собирательство), т. е. мужчина стал кормильцем, в отличие от предыдущих времён. Во-вторых, и это имеет для нашего исследования большее значение, была открыта роль отца в зачатии ребёнка. Это был шок для первобытного человека: семя, излитое в женскую утробу, через девять месяцев превращалось в живого человека! Именно в связи с этим культ Великой Матери был отодвинут на второй план, хотя он и сохраняет, по понятным причинам, своё значение до исторического времени (Кибела, Исида, Богородица). Оказалось, что Божество не женского пола, оно не рождает Вселенную, подобно матери; пол его мужской и оно, точнее он, Вселенную не рождает, а зачинает. Этим и объясняется возникновение фаллических изображений Бога.
В боговщине (пантеоне) славян представлены три Богини, имеющие отношение к любви: Лада, Жива́ и Пиза́ [2. – С. 66]. Богиня Жива функционально ответственна за сферу мировой любви (к детям, к родителям, к Родине, к природе и т. п.). Функция Лады более конкретизирована – она является Богиней любви между мужчиной и женщиной и покровительницею семейного счастья. Однако в контексте настоящей статьи нас более всего интересует Пиза. Уже само её имя говорит о многом. Славянское слово пиза́ – это название женского полового органа. Считалось, что Богиня Пиза приводит невесту к жениху. Данное поверье отражает представление славян об инстинкте продолжения рода. Иконография этого Божества проста. Пиза изображалась в виде женского полового органа – пизы. В более поздние времена западные славяне изображали Богиню секса в образе женщины с чрезмерно развитым совокупительным органом [1. – С. 215].
Аналогом славянской Пизы является литовское Божество Пизюс, имя которого восходит к литовскому слову pizà «вульва» [7. – С. 156]. Но культ Пизы, по-видимому, восходит к общеиндоевропейским временам. Сравнительно-историческим языкознанием установлено, что изначальным названием человеческих половых органов в индоевропейском праязыке был корень *pes-, от которого произошли *pes-os- «половой член» и *pes-ā «вульва» [5. – С. 817].
К фаллическим Божествам славянской боговщины несомненно относится Яри́ло (Ярила, зап.-слав. Яровит, Геровит, серб.-хорв. Јари́ло) – Бог, пробуждающий природу. Имя его происходит от корня яр- «ярый, неистовый, сильный» и связано с представлениями о весеннем плодородии. Ср.: рус. ярый, яровой, укр. ярь «весна», ярній «весенний, молодой, полный сил, страстный». Славянский глагол ярити имеет значение «совершать половой акт». В одном из гимнов, написанном от лица самого Ярила, говорится: «Я покрыл равнины травой и деревья листвой. Я приношу полям урожай, а скоту приплод» [6. – С. 198].
Иконография Ярила сохранилась в белорусском фольклоре – это едущий на лошади босоногий всадник, одетый в белый плащ. На голове у него венок из диких цветов, в левой руке он держит пучок пшеничных колосьев. По другим вариантам в правой руке Ярило держит колосья, в левой – человеческую голову. Великорусский этнографический материал дополняет описание облика Ярила – это мужчина с огромным фаллосом [16. – С. 420].
В Костроме долгое время существовал обряд «похорон Ярила». Данный обряд заключался в том, что какой-нибудь нищий или бедняк брал на себя поручение хоронить куклу мужчины с чрезвычайно развитыми принадлежностями мужского пола, положенную в маленький гробик. При этом женщины, принимавшие участие в обряде, провожали гробик и нелицемерно плакали. Б. А. Рыбаков раскрыл символизм похорон Ярила. По мнению исследователя, Ярило символизирует посеянное весной зерно. К моменту «похорон» зерно, дав побеги и пустив корни, отмирает, породив новую жизнь – колос. Ярая сила Ярила становится ненужной и его хоронят до следующей весны [16. – С. 420].
В наивысшей степени сексуальность отражена в свадебных обрядах славян.
Наиболее архаичные свадебные обычаи сохранились у восточнославянских племенных союзов северян, радимичей и вятичей. Эти обычаи описаны Нестором Летописцем: «А радимичи, и вятичи, и северяне имели одинаоквые обычаи: жили в лесу, подобно зверям, ели всё нечистое, и [было] срамословие у них перед отцами, и перед снохами; и браков не бывало у них, но игрища между сёлами. И сходились на игрища, на пляски, и [на пение] всяких бесовских песен; и ту [девицу] умыкали себе в жёны, с которою прежде сговорились; имеют же по две и по три жены» [14. – С. 20/21-22/23].
Необходимо учитывать, что Нестор Летописец был христианином, а потому повествование его ангажировано религиозными воззрениями автора. То срамословие, о котором говорит летописец – это не примитивный мат. Думаем, что в данном контексте подразумеваются песни брачного, свадебного цикла. Эти песни носили достаточно натуралистичный эротический характер и потому кажутся христианину Нестору срамословием. Отметим, что подобные церемониальные песни, именуемые «соромницькими» сохранились на Украине вплоть до кон. XVIII – нач. XIX вв. Выдающийся украинский этнограф и антрополог Фёдор Волк (Фёдор Кондратьевич Волков) первым из этнографов приводит эти песни в своей работе «Студії з української етнографії та антропології» [См.: 3]. Так, например, во время свадебного шествия в дом жениха исполняется песня, которая описывает, что предстоит пережить невесте в первую брачную ночь:
А в покоїку за двірочками
Стоїть постелька з подушечками;
На тій постельці Маруся лежить,
Між ногами ялду держить.
Ой треба добре Марусі просити,
Щоб дала пизі зажити [3. – С. 289].
В определённый момент свадьбы молодых провожают в отдельную комнату, где муж совершает дефлорацию жены. После чего простыня выносится на обозрение князю свадьбы и родителям жениха. На Украине этот обряд называется «піднесенням калини». В Великой Руси было принято вывешивать простыню на всеобщее обозрение. Если, например, невеста оказывалась не девственною, то свадебный хор исполнял песню такого содержания:
Пасла [имя невесты] свині,
А ялдою застібнулась [3. – С. 296].
Думаем, что именно такие песни Нестор и называет «срамословием перед отцами и перед снохами». Многие этнографы, изучавшие украинский фольклор, также как и Нестор считали подобные песни неприличием, о чём Фёдор Волк пишет: «Это вакхическо-эротическое настроение … древние авторы … старательно избегали в своих описаниях» [3. – С. 206].
Когда Нестор говорит об отсутствии свадеб у вятичей, северян и радимичей, то имеет в виду отсутствие христианского венчания. Свадьба, конечно же, была и заключалась, как пишет сам летописец, в умыкании невесты по предварительному сговору.
Целью многожёнства всегда было как можно большее число детей, в которых заключалась экономическая мощь рода, его процветание. Поэтому славяне, при наличии соответствующих материальных средств, обзаводились несколькими жёнами. Христианское ханжество летописца видит в многожёнстве нечто подобное современной «шведской семье», что, несомненно, не так. В Переяславском списке «Повести временны́х лет», рассказ об игрищах меж сёл, по сравнению с Ипатьевским списком, более пространен. В частности, Переяславский список сообщает, что «во время танца становилось известно, какая из девушек имеет плотское влечение к юношам; там взаимно дразнили друг другу чувства и сердце взглядами глаз, обнажением определённых частей тела, игрой пальцев, обменом перстней, объятьями и множественными поцелуями, заканчивая совокуплением. Одни заключали после этого постоянные отношения, прочих же высмеивали до самой смерти» [12]. То есть, у радимичей, вятичей и северян считалось нормой заключать брак после возникновения сексуальных отношений; те же, кто поступали иначе, становились всеобщим посмешищем. Вышесказанное является неоспоримым фактом высокой морали, присущей перечисленным восточнославянским племенам.
Сексуальное волховство славян довольно хорошо изучено этнологией, а в некоторых регионах оно практикуется и поныне. Магические практики славян можно подразделить на три вида: изготовление приворотных зелий и средств, изготовление возбуждающих средств (афродизиаков) и совершение любовных заклинаний. В сферу сексуального колдовства входит: привлечение к себе любимого человека, лечение от бесплодия, наведение порчи (импотенции), предохранение от беременности.
Самым популярным видом сексуального волшебства является изготовление приворотных зелий и средств. Южная славянка обмакивает штаны своего возлюбленного в крови летучей мыши или угощает его конфетами, пропитанными этой кровью. Далее, она нередко даёт ему зажаренные внутренности этого животного и часто носит под левой мышкой летучую мышь с тем, чтобы её любимый окончательно обезумел от страсти [19. – С. 76].
В Хорватии существует такой обычай: незадолго до Юрьева дня (христианский праздник, перекрывший собою языческий Ярилов день) девушка, изловив лягушку, помещает её в коробку с отверстием, которую зарывает в муравейник. В ближайшее новолуние коробка с костями лягушки отрывается, девушка изымает нижнюю челюсть лягушки и незаметно втыкает её в одежду возлюбленного. С тех пор молодой человек попадает под самое сильное влияние любовных чар этой девушки [19. – С. 77].
В Богемии (Чехия) существует поверье, что если расцарапать до крови руку девушки с помощью лапки квакши, пойманной в день св. Луки, то эта девушка возгорается безумной страстью к тому человеку, который проделал над нею сию процедуру [19. – С. 77].
В Словакии с той же целью девушки используют орхидею с пальцеобразными клубнями, которую называют «лапкой Христа». Существует глубокое убеждение, что если провести этой орхидеей по голому телу возлюбленного, то он останется верен навеки [19. – С. 77].
Славяне, вплоть до XIX в. жившие в подавляющем большинстве на лоне природы, весьма хорошо знали свойства тех растений, которые окружали их в повседневной жизни. Естественно, что возбуждающие половую страсть свойства некоторых растений, широко применялись в сексуальном чародействе.
Словацкие девушки вплетают в свои косы сухостебельник (Asplenium Trichomanes L., особый вид папоротника) с тем, чтобы привлечь к себе женихов. Сюда же относится плавун (Lycopodium selāgo L.), священное растение друидов. Словацкие девушки вшивают его целыми пучками в свои платья, имея целью обзавестись как можно большим числом женихов. Это же растение используется ими в качестве контрацептива [19. – С. 77].
В Галичине бешенная вишня (Atropu belledona) употребляется во всевозможных любовных напитках. В Буковине существует такой обычай: в воскресенье на масляной неделе девушка, ищущая любви молодого человека, отправляется в сопровождении своей матери в поле с тем, чтобы отыскать данное растение. Найдя его, она вырывает бешенную вишню и наполняет образовавшуюся при этом ямку хлебом и солью, подливая туда же немного водки. На обратном пути девушка несёт эту вишню у себя на голове, причём по дороге она должна всячески избегать споров с окружающими; ей запрещается даже отвечать на вопрос о том, кто она и что несёт с собой. К сожалению, источник не освещает, каким именно образом используется данное растение [19. – С. 81].
У южных славян существует такой обычай: если муж не способен к деторождению, то его жена, нарвав кленовых листьев и размахивая или над половым органом мужа, причитывает: « О клён, зелёное дерево! Подобно тому, как цветут твои почки, пусть расцветёт и сила моего мужа» [19. – С. 92]. Характерно, что клён у славян считался деревом Полеля – Бога любви и брака [4. – С. 382].
В Хорватии женщины, желающие остаться бездетными, во время месячных берут три горячих угля, которые тушат своей менструальной кровью. Когда нужды в предохранении нет, то для восстановления детородной функции достаточно лишь сжечь в очаге эти угли [19. – С. 92].
Наибольшей ценностью в сексуальном колдовстве обладает семя. Славянин, строя дом, закладывает под фундамент своё семя. Если женщина хочет родить умных и рассудительных детей, то она должна взять с собой в постель семя мужчины [19. – С. 92].
Вплоть до ХХ в. любовные заговоры у восточных славян совершались колдунами – потомками древних волхвов. Это вполне понятно: не достаточно приобрести на книжном базаре сборник с заговорами – необходим особый дар, наличие огромного потенциала психической энергии, способной оживить и сделать действенным слово. Заговоры, как правило, строятся по одной схеме.
Вот одно из классических заклинаний: «У моря-океана, на острове Буяне стояло дерево; на дереве том сидело семьдесят птиц; все птицы были похожи друг на друга. Они общипывали ветви и бросали их на землю; ветки эти подбирал чёрт и уносил их к Сатане Сатановне. Вот где ты, злой дьявол! Здравствуй! Окажи мне милость: зажги сердце любовью ко мне. Слово моё крепче стали вечной!» [19. – С. 78]. Нет смысла перечислять здесь все заклинания подобного рода, имеется огромный перечень литературы подобного рода. Для нас приведённый заговор интересен тем, что, судя по формулам «у моря-океана», «на острове Буяне», восходит он ко временам глубокой славянской архаики.
Неисчислимы сексуально-оккультные народные обычаи теснейшим образом связанные с половыми чарами. Практически у всех индоевропейских земледельческих народов есть обычай после засеивания поля, совершить на нём половой акт со своею женой. Очень часто славянка берёт семя своего мужа и рассеивает его по полю и при этом приговаривает: «О, Господи! Уроди мой хлеб! Выйди, колос, из земли гордый и красивый!». У хорватов принято совокупляться с женою накануне Рождества – это принесёт богатство в наступающем году [19. – С. 138].
Естественно, объем одной статьи не позволяет в полной мере описать и изучить тот огромный этнографический материал, который освещает сексуальное волховство, а также возникновение, роль и значение фаллоктенических культов у наших пращуров – славян. Однако на фоне языческого ренессанса, характерного началу XXI в., сложились весьма благоприятные условия, для исследования затронутой нами темы. Надеемся, что дальнейшие труды учёных будут успешны и плодотворны.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Время и люди: «Болотный корень славян»
Читать первую часть
Прародина. Предки так надежно ее спрятали, что ученые несколько веков найти не могли. Только во второй половине ХХ века большинство исследователей пришли к выводу — искать надо в Полесье.
Боги древних славян. Так их представляют современные художники на «полянах сказок». В действительности все было куда веселее. Взять хотя бы забытого Пизюса — покровителя секса.
Как утверждают ученые-филологи, ближайшими родственниками славянских языков являются языки так называемых балтских народов — литовцев и латышей. Достаточно нескольких примеров. По-украински — «око», а по-литовски — «akis» («акис»). Кстати, есть слово «око» и в русском языке — как синоним слова «глаз». В нем оно принадлежит к «высокому стилю». Если хотите отвесить комплимент девушке, скажите, что у нее не просто глазки, а очи прекрасные. Поверьте — оценит.
По-украински и по-русски «конопля», а по-литовски — «kanape» («канапе»). Мы говорим «юный», а литовцы — «jaunas» («яунас»). У нас «день», а у литовцев — «diena» («диена»). По-русски — «огонь». А по-литовски — «ugnis» («угнис»).
Эта близость славянского и литовского языков была так очевидна, что еще в XV веке, задолго до возникновения современного сравнительного языкознания, римский папа Пий Второй, он же Эней Сильвий Пикколомини, посетив Литву, писал: «Язык народа Литвы — славянский. Он широко распространен и разделен на множество диалектов».
А главное, даже языческие боги славян и литовцев были ОБЩИМИ! Об этом свидетельствовали древнерусские летописи. До принятия христианства верховным божеством славянских племен был повелитель грома и молний Перун. А во главе богов Литвы и Латвии стоял громовержец Перкунас. Богиню судьбы (доли) звали очень понятным для нас именем Даля. А дух весны и цветения носил имя Куполе — почти как наш Купала.
ПОХОЖДЕНИЕ БОГА ПИЗЮСА. Но самое интересное, что бог супружеской любви и первобытного секса носил у литовцев очень близкое нашему слуху, почти что матерное имя — ПИЗЮС! Все люди на свет появляются из пизюса. Другой дороги к жизни, несмотря на все успехи клонирования, пока не придумали.
Древние литовцы очень уважали бога Пизюса. Как писал тот же римский папа Пий Второй, посетивший в молодые годы Литву и изучивший ее народные обычаи на практике, «благородные матроны» в этой стране «имеют любовников с согласия мужей, которых называют учителями брака. Брачные связи разрывают по взаимному согласию и так же легко снова и снова женятся».
В этом смысле древние славяне и литовцы были необыкновенно похожи. Славяне тоже смотрели на брак легко — как на дело приятное и необременительное. Невест они ловили у воды на празднике Купала. Тут же устраивали и загс, и брачную ночь — плодились и размножались.
Вот так благодаря великой науке филологии, являющейся неоценимым помощником любому историку, мы и обнаружили то, говоря высоким стилем, лоно, или проще говоря, тот «пизюс», из которого вышли общие предки балтов и славян. Когда же славяне выделились из этой полной первобытного разврата балто-славянской общности, в которой они совместно поклонялись Перуну и Пизюсу, водя хороводы и воруя невест в ночь на Купала-Куполе?
Современные немцы, как и древние германцы в прошлом, называют славян вендами. Точно так же, как и римляне, именовавшие их венедами. Но, по-видимому, во времена античности венедами именовался народ, являющийся общим предком славян и балтов.
А потом с южной частью венедов начал происходить удивительный процесс, который описал римский историк Тацит в I веке н. э. Венеды, по его словам, стали активно смешиваться с сарматами, населявшими тогда территорию нынешней степной и лесостепной Украины.
Сарматы были родственниками скифов, которых они вытеснили в Крым, и нынешних осетин, являющихся, по сути, их современным горным остатком. По языку сарматы родственны иранским народам — они тоже предки древних арийцев, как и мы. По словам Тацита, венеды начали выбираться из своей болотной глухомани и «приобретать все больше сарматских черт через смешанные браки с ними».
Результат этого смешения не слишком обрадовал утонченного римлянина, уже вкусившего плоды цивилизации. Новая «помесь» вызывала у него некоторую эстетическую неудовлетворенность: «Смешанные браки с сарматами делают внешность венедов все более уродливой. Венеды много чего переняли из их обычаев, так как ради ГРАБЕЖА носятся по лесам и горам, какие только есть между германцами и финнами».
САРМАТСКАЯ ПРИМЕСЬ. Но для нас важно другое. Сарматы появились в Причерноморских степях в IV веке до н. э. Следовательно, с венедами они к тому моменту, как Тацит это подметил, смешивались уже лет триста. Предки славян позаимствовали у них множество слов, привычек и несколько божеств, в том числе иранского бога Солнца, упоминаемого в «Слове о полку Игореве», — Хорса.
Если между двумя народами шел процесс смешения, значит, отвращения они друг к другу не испытывали. Сарматы были всадниками. Венеды — пехотинцами. И те, и другие могли хорошенько съездить по рылу. Недаром Тацит отметил воинственность венедов и их склонность к грабежу. Но и сарматы имели у римлян репутацию первостатейных разбойников. К тому же венеды и сарматы удачно дополняли друг друга. Первые вышли из леса. Вторые — из степи. У одних были продукты хлебопашества. У других — скотоводства. Наступило время смешения, в результате которого из венедов и выделился новый, впитавший кровь сарматов народ, — славяне.
Особенной симпатией сарматы пользовались в Польше. Там существовало в Средние века целое идеологическое направление, так и называвшееся — сарматизм.
Польская шляхта весьма уважала латинскую ученость. Речь Посполитая была страной культурной и читающей. В том числе любили там и римских классиков. В «Географии» римского ученого Клавдия Птолемея, жившего чуть позже Тацита — во II веке н. э., Европа к востоку от Германии называется Сарматией, Балтийское море — Сарматским, а Карпаты — Сарматскими горами. Сарматия занимала гигантское пространство между Вислой, или, как ее называли римляне, Вистулой, и Волгой.
«Древними писателями эта земля именуется Европейской Сарматией, — писал в XV веке один из отцов польской истории Ян Длугош. — И как русские, так и поляки именуются сарматами».
Где географически это произошло?
Реконструкция. Так выглядит воссозданная деревня древних славян, живших в Х веке.
Олеся. Поход в церковь стал для героини Куприна испытанием.
Цапли. Вот они-то с древних времен в Полесье не изменились.
ПРАРОДИТЕЛИ РЫЦАРЕЙ. Сарматы по праву считаются прародителями европейского рыцарства. Они изобрели тяжелую кавалерию — катафрактиев, закованных в чешуйчатые панцири всадников с длинными копьями. С помощью этих воинов им и удалось изгнать из степей скифов, предпочитавших легкую кавалерию.
Европейцев весьма заинтересовал военный прорыв сарматов. Вскоре тяжелая конница появилась в армиях римлян и германцев, а после развала Римской империи и образования на ее территории варварских королевств всадники (по-немецки — «риттеры»), стали основой нового благородного сословия во всех этих новых странах. С тем, что сарматы породили рыцарство, не поспоришь.
Полякам эта история чрезвычайно льстила. Ведь Сарматия начиналась сразу за их любимой речкой Вислой. Свою аристократию польская шляхта считал прямой наследницей сарматов. Поэтому поляки в Средние века любили одеваться во все восточное — кунтуши, просторные штаны, чтобы удобнее ездить верхом, шапки, отороченные мехом.
Даже одну из разновидностей панцирей для знаменитых крылатых гусар польские оружейники стилизовали под чешуйчатые доспехи сарматских катафрактиев. Вся эта мода была далеким отзвуком древних времен и называлась сарматизмом. Прорезалась ли в ней, как теперь модно говорить, генетическая память, или шляхтичи просто начитались Птолемея и Тацита, как наше поколение детективов и приключенческих романов, и отождествили себя с их героями, мне трудно судить. Но, думается, сарматская примесь и сделала из части венедов новый народ — славян. Те, которые не изменились, остались литовцами и латышами. А те, которые смешали кровь с сарматами — народом гордым и склонным повелевать — превратились в прямых предков нынешних славянских народов.
Всю эту историю приходится реконструировать буквально по крупицам. И сарматы, и венеды не умели писать. Передать знания о себе потомкам напрямую они не могли. Кое-какие слухи об их приключениях доходили только до римлян. Восточная граница Римской империи пролегла тогда по Днестру. Сразу за ней — на территории нынешнего Приднестровья, а также Одесской, Херсонской, Николаевской, Донецкой областей шли кочевья сарматов. А предки славян жили в мировом захолустье — еще севернее. Немногие римляне рисковали добраться туда. Хотя такие смельчаки находились — раз римские монеты находят на территории Киева. По торговым и разведывательным делам они пробирались вверх по Днепру, чтобы остаться легендой о св. Андрее, предсказавшем возникновение столицы Руси, если верить «Повести временных лет». Или — римскими монетами. Их в конце XIX века, когда в нашем городе начался строительный бум, массово находили на Подоле во время рытья котлованов под фундаменты.
Прародину славян вычислили совсем недавно — во второй половине прошлого столетия, положив конец бесконечным спорам и спекуляциям. Помогли в этом география и логика. Дольше всего древние названия сохраняют реки. Бывает, народ, давший его, давно умер, а речка течет под той же «вывеской». Как Оскол, например, имя которому дали скифы. Или — тихий Супой, что впадает с востока в Днепр. «Су» по-тюркски означает «вода». Когда-то кочевали на его берегах половцы. Потом татары. И те, и другие — тюрки по языку. Изгнали их славяне, поселились в этих местах, а имя у речки осталось старое.
Все главные реки Украины, текущие на юг, несут иранские названия. Дунай, Днестр, Днепр, Донец имеют в корне иранский корень «дон». Так на иранских языках звучит «вода». Их назвали скифы и сарматы. А может, даже и древние арии — предки скифов и сарматов.
Даугава, как называют латыши Западную Двину, название балтское. Его образовали два слова «дауг», что в переводе с латышского значит «много», и «ава» — «вода». Буквально «Даугава» — многоводная. Следовательно, пращуры латышей тут и жили.
«СТОХОД» — НЕ НУЖЕН ПЕРЕВОД. А чисто славянские, понятные без перевода названия попадаются в районе правого притока Днепра — Припяти. Именно в нее впадают Случь, Горынь и Стоход. Узенькая полоска чисто славянских речных имен тянется с запада на восток примерно от польского Люблина до Брянска в России. Это болотистый слабозаселенный край. Во всех славянских странах он называется Полесье. Только с добавкой — «украинское», «белорусское», «русское», «польское». Живут тут полещуки — особая разновидность славян, которых многие исследователи в XIX веке выделяли в отдельный народ. Самое же удивительное, что полещуки тогда делились на «лесовых людей», чьи деревни располагались прямо в пуще. На «полевиков» — тут, по-моему, ничего объяснять не надо. И на «болотюков». Второе название их «багнюки». Последняя разновидность полещуков была самой малочисленной. Свои деревни иногда они разбивали прямо ПОСРЕДИ болот — на холмах. Болотюки даже сто лет назад практически ничем не отличались в быту от своих давних предков — славян. Некоторые из них даже не желали креститься. Или, будучи крещеными, не признавали церковь. Как юная ведьма Олеся, описанная молодым Александром Куприным в повести, которую он впервые напечатал в газете «Киевлянин» в 1898 году. Знал толк молодой подпоручик Куприн и в колдуньях, и в тайнах Полесья. Не будь его, пазлы картины происхождения ранних славян так и не сложились бы. А так случился у заезжего офицера-литератора роман с таинственной полещучкой, жившей у болота, и в красках встает перед глазами архаичная славянская жизнь, задержавшаяся в лесной глухомани. Нет смысла идеализировать ее. Но и забывать не стоит.
Славяне вышли на исторический путь позже других европейских народов. Их опередили греки, римляне, галлы, германцы. Римская империя находилась в зените могущества, когда первый славянин заглядывал через вал, окружавший ее границы. Зато сегодня славяне — самая молодая и многочисленная семья европейских народов. Вместе их 300 миллионов. Наши пращуры не могли знать, кем будут их потомки через тысячу лет. А потомки часто не знают своих пращуров. Так устроен мир.
Не исключено, что наши с вами потомки будут называться славянами, но иметь при этом монголоидный разрез глаз, черный цвет кожи и говорить на языке, представляющем суржик китайского с английским. А мы даже представить не можем, что сами являемся их пращурами.