Кто такой говард филлипс лавкрафт

25.08.202327.08.2023 admin 0 Comments

Кто такой говард филлипс лавкрафт

У Говарда Лавкрафта было непростое и трагическое детство. Когда ему было всего 3 года, его отца Уинфилда Скотта Лавкрафта забрали в лечебницу для душевнобольных Батлер, диагностировав психоз. Спустя пять лет, в 1898 году, когда его сыну исполнилось уже 8 лет, он скончался.

Сара Сьюзен Филлипс Лавкрафт, мать Говарда, в конечном итоге из-за глубокой депрессии попала в ту же самую лечебницу в 1919 году. Там же она умерла буквально через два года. До самой смерти она переписывалась со своим сыном.

2. Писатель хотел быть профессиональным астрономом

Говард Лавкрафт был довольно болезненным ребенком, а потому посещал школу редко. По большей части он учился самостоятельно, сидя у себя дома. Особенно его интересовали химия, астрономия и произведения таких готических литераторов, как Эдгар Аллан По. Он даже хотел стать профессиональным астрономом, но — увы. Из-за нервного срыва ему пришлось бросить школу, чего он всегда стыдился. Тем не менее он не забыл про свои увлечения.

3. Говард Лавкрафт был непрофессиональным журналистом

В то время, когда Говард Лавкрафт с переменным успехом боролся с депрессией, он написал критическое письмо в журнал The Argosy писателю Фреду Джексону. На это обратил внимание журналист Эдвард Ф. Даас и предложил ему присоединиться к Объединенной ассоциации любительской прессы. Таким образом Лавкрафт погрузился в мир непрофессиональной журналистики. А в свободное от написания эссе, рассказов и стихов время он руководил собственным изданием, которое называлось The Conservative.

4. Он работал и писал для Гарри Гудини

В 1924 году редактор журнала Weird Tales попросил Говарда Лавкрафта написать рассказ про Гарри Гудини и предложил за это аж 100 долларов — небывалые на то время деньги! Идея для повести самого иллюзиониста, конечно, ему пришлась совсем не по душе и показалась полным бредом, но свою работу он все-таки выполнил и в том же году представил «Погребенного с фараонами».

Несмотря на то, что автор довольно вольно обошелся с главным героем, которым был сам Гудини, Гарри остался в восторге и после всегда старался подкидывать ему работу. В 1924 году он заказал Лавкрафту книгу «Рак суеверий» об оккультизме, но она так и не была закончена из-за того, что Гудини умер в 1926 году.

5. Лавкрафту предлагали стать шеф-редактором журнала

Карьера Говарда Лавкрафта тесно связана с журналом Weird Tales, где опубликовали больше половины произведений писателя. Там же появлялись истории, которые он писал для других людей в качестве эдакого «гоустрайтера» 20-го века. Когда основатель издания отстранил шеф-редактора по причине финансовой некомпетентности, он предложил эту должность Говарду, поскольку его рассказ «Дагон» стал настоящим хитом.

Но Лавкрафт отказался из-за неблагоприятной для его духовного здоровья атмосферы в Чикаго, где находилась редакция журнала. Поэтому его место занял Фарнсуорт Райт, который позднее отклонил многие известные истории мастера мистики.

6. Говард Лавкрафт редко выходил из дома днем

В детстве Говард Лавкрафт выходил из дома только после захода солнца, чтобы учиться науке, читать и писать, а также заниматься астрономией. Спал он обычно допоздна, из-за чего был бледным и худощавым. А мать и вовсе называла его «гротескным» и просила прятаться дома, чтобы люди ненароком его не увидели.

Сам же писатель в 1926 году описал себя как затворника:

Я по своей сути затворник, у которого мало чего общего с остальными людьми, где бы я ни был. Большинство людей меня только заставляет нервничать. Очень редко и случайно мне встречаются люди, которые не оказывают на меня такого воздействия.

Тем не менее Лавкрафт не был таким уж закрытым, как сам о себе рассказывал. Он часто писал письма своим знакомым, а в середине жизни даже женился и переехал из Новой Англии в Нью-Йорк, бывал в Новом Орлеане и Флориде.

7. Он писал очень много писем

По словам одного из биографов Лавкрафта, известного писателя Лайона Спрэга де Кэмпа, за свою жизнь Лавкрафт написал около 100 тысяч писем, из которых сохранилась едва ли одна пятая. Но даже более консервативные цифры (30 000 писем в зрелом возрасте) делают Лавкравта вторым самым плодовитым эпистолярным корреспондентом после французского философа, поэта, сатирика, историка и публициста Франсуа-Мари Аруэ, более известного под псевдонимом Вольтер.

Лавкрафт часто писал друзьям, семье и авторам-любителям. Обычно он связывался с Робертом Блохом («Психоз»), Генри Каттнером («Темный мир»), Робертом Ирвином Говардом («Конан») и поэтом Сэмюэлем Лоуманом.

8. Говарду нравилось рассказывать про фильмы

Письма Лавкрафта дают хорошее представление о его интересах. Помимо еды и любви к котикам он нередко рассказывал своим знакомым о фильмах, которые ему понравились. Любопытно, но среди них не так уж и много лент на сверхъестественную тематику. Зато была фантастика и более традиционное кино. Например, мелодрама «Барретты с Уимпоул-стрит», драма «Беркли-сквер» 1933 года и антивоенная «На Западном фронте без перемен».

9. Его произведения — источник вдохновения

Отголоски творчества Говарда Лавкрафта можно заметить в современных фильмах и даже музыке. Например, в «Бэтмене» есть лечебница Аркхем, куда супергерой отправляет особо поехавших врагов. Аркхем — вымышленный город, который часто фигурирует в рассказах Говарда.

Кроме того, в одном из эпизодов «Южного парка» появляется Ктулху и убивает Джастина Бибера. Альбом Behind the Wall of Sleep метал-коллектива Black Sabbath назван в честь одноименного произведения. То же самое можно сказать и о песне Call of Ktulu 1984 года группы Metallica. Подробнее о влиянии Лавкрафта на кино и игры можно прочитать в нашем материале.

10. Ктулху вовсе не Ктулху, а Кхлуллу

На самом деле имя самого известного мифического существа Лавкрафта надо правильно произносить примерно как «Кхлул-лу». Об этом рассказал сам автор «Мифов Ктулху» в письме, адресованном писателю-любителю Дуэйну Уэлдону Римелу:

Имя этой адской твари было дано существами, чьи голосовые органы ни разу не похожи на человеческие. Следовательно, правильно его произнести не получится. Человек может лишь подражать этим звукам и попытаться их транскриптировать. Получится что-то вроде Кхлу-ллу, причем первый слог должен быть более гортанным и неразборчивым.

Объяснение довольно туманное, а сам Лавкрафт жестоко эксплуатирует полнейшую неспособность любого англоязычного человека произнести два глухих слога подряд. В американской гик-среде первый слог произносят до того неразборчиво, что итог больше напоминает даже не «Кхлул-лу», а «Кучулу».

Источник

Лавкрафт, Говард Филлипс

Лавкрафт в 1934 году

Говард Филлипс Лавкрафт (20 августа 1890, Провиденс, Род-Айленд, США — 15 марта 1937, там же) — американский писатель, поэт и журналист, писавший в жанрах ужасов, мистики и фэнтези, совмещая их в оригинальном стиле. Родоначальник Мифов Ктулху. Наряду с Робертом Говардом считается одним из основателей жанра фэнтези.

При жизни Лавкрафта его произведения не пользовались большой популярностью, однако уже после его смерти они оказали заметное влияние на формирование современной массовой культуры. Его творчество настолько уникально, что произведения Лавкрафта выделяются в отдельный поджанр — так называемые лавкрафтовские ужасы.

Содержание

Детство [ ]

Лавкрафт родился 20 августа 1890 года, в 09:00 утра, на Энджелл-стрит, в городке Провиденс, штате Род-Айленд, США. Он был единственным ребенком в семье коммивояжёра Уилфрида Скотта Лавкрафта и Сары Сьюзан Филлипс Лавкрафт. Известно, что род Лавкрафтов проживал в Америке ещё со времён Колонии Массачусетского залива (XVII век).

Когда Говарду было 3 года, его отец был помещён в клинику с серьёзным психическим расстройством, где находился вполть до своей смерти 19 июля 1898 года. Сам писатель впоследствиии утверждал, что его отец скончался от паралича, вызванного «нервным истощением», которое стало следствием чрезмерного труда и недосыпания.

Раннее творчество [ ]

Всё изменилось, когда он написал письмо в редакцию глянцевого журнала «Argosy», в котором жаловался на вялость сюжета опубликованного там рассказа некого Фредди Джексона. Обсуждение этого письма в колонке журнала попало на глаза президента любительской ассоциации прессы, Эдварда Дааса, который в 1914 году приглашает Лавкрафта присоединится к ним. Эта ассоциация всячески толкала его на то, что бы он написал новые стихи и эссе. Вскоре Говард начал строить огромную сеть корреспонденции. Среди его корреспондентов были Роберт Блох, Кларк Эштон Смит, Роберт Говард.

Лавкрафт писал фантастику ещё в детстве («Зверь в пещере» (1905), «Алхимик» (1908)), но позже предпочёл ей поэзию и эссе. Вернулся к этому «несерьёзному», как ему казалось, жанру он лишь в 1917 году с рассказами «Дагон», затем «Гробница». «Дагон» стал его первым изданным творением, появившись в 1923 году в журнале «Таинственные рассказы» (Weird Tales).

Сара, мать Говарда, после долгой истерии и депрессии, в 1919 году, попала в ту же лечебницу, где умер её муж, и там же умерла 21 мая 1921 года в результате осложнения после операции на желчном пузыре. Вплоть до самой смерти она вела переписку со своим сыном.

Жизнь в Нью-Йорке [ ]

Вместе с Уильямом Барлоу в Бостоне (1921)

В 1919—1923 гг. Лавкрафт активно писал, создав за эти годы более 40 рассказов, в том числе в соавторстве.

Вскоре на собрании журналистов-любителей Говард Лавкрафт встретил Соню Грин, имевшую украинско-еврейские корни, и бывшую на семь лет старше Лавкрафта. Они поженились в 1924 году и переехали в Бруклин, Нью-Йорк. После тихого Провиденса нью-йоркская жизнь не полюбилась Лавкрафту. Во многом автобиографичным был его рассказ «Он». Через несколько лет супруги расстались, хотя и не оформили развода. Лавкрафт вернулся в родной город.

Возвращение в Провиденс [ ]

Вернувшись в Провиденс, Лавкрафт жил в «большом деревянном доме викторианской эпохи» по адресу Барнс-стрит, 10 вплоть до 1933 года

Лавкрафт в Флориде (1934)

(этот адрес является адресом дома Доктора Уиллета в повести «Случай Чарльза Декстера Варда»). Этот период, возможно, наиболее интересный и продуктивный в жизни писателя. Он много путешествует по Новой Англии, посещает Квебек, Филадельфию, Чарльстон, по-прежнему ведёт активную переписку. Самые главные произведения Лавкрафта (иногда называемые «старшими текстами»), начиная с «Зова Ктулху» (1926), написаны именно в это время.

Несмотря на писательские успехи, Лавкрафт всё больше нуждался. Он снова переехал, теперь уже в маленький домик. Сильное впечатление на него произвело самоубийство Роберта Говарда. В 1936 году у писателя обнаружили рак кишечника, следствие недоедания.

Источник

Говард Филлипс Лавкрафт — о писателе

Информация

Биография

Говард Филлипс Лавкрафт — американский писатель, поэт и журналист, писавший в жанрах ужасов, мистики и фэнтези, совмещая их в оригинальном стиле. Наряду с Робертом Говардом считается одним из основателей жанра фэнтези. При жизни Лавкрафта его произведения не пользовались большой популярностью, однако уже после его смерти они оказали заметное влияние на формирование современной массовой культуры. Его творчество настолько уникально, что произведения Лавкрафта выделяются в отдельный поджанр — так называемые лавкрафтовские ужасы.

Лавкрафт родился в Провиденсе и был единственным ребенком в семье коммивояжёра Уилфрида Скотта Лавкрафта и Сары Сьюзан Филлипс Лавкрафт. Известно, что его предки жили…

Лавкрафт родился в Провиденсе и был единственным ребенком в семье коммивояжёра Уилфрида Скотта Лавкрафта и Сары Сьюзан Филлипс Лавкрафт. Известно, что его предки жили в Америке ещё со времён Колонии Массачусетского залива (1630). Когда Говарду было три года, Уилфрида поместили в психиатрическую больницу, где тот находился в течение пяти лет до самой смерти 19 июня 1898.

Лавкрафт был воспитан матерью, двумя тётками и дедушкой (Уиппл Ван Бюрен Филлипс), который приютил семью будущего писателя. Говард был вундеркиндом — читал наизусть стихи ещё в возрасте двух лет, а с шести уже писал свои. Благодаря дедушке, у которого была самая большая библиотека в городе, он познакомился с классической литературой. Помимо классики он увлёкся готической прозой и арабскими сказками Тысячи и одной ночи.

В возрасте 6-8 лет Лавкрафт написал несколько рассказов, большая часть которых к сегодняшнему дню не сохранилась. В возрасте 14 лет Лавкрафт пишет своё первое серьёзное произведение — «Зверь в пещере».

Ребёнком Лавкрафт часто болел и в школу пошёл лишь в возрасте восьми лет, но через год его забрали оттуда. Он много читал, изучал между делом химию, написал несколько работ (размножал их на гектографе небольшим тиражом), начиная с 1899 («Научная газета»). Через четыре года он вернулся в школу.

Уиппл Ван Бурен Филлипс умер в 1904, после чего семья сильно обеднела и была вынуждена переехать в меньший дом на той же улице. Говарда опечалил выезд, и он даже подумывал о самоубийстве. Из-за нервного срыва, случившегося с ним в 1908, он так и не окончил школу, чего сильно стыдился.

Лавкрафт писал фантастику ещё в детстве, но позже предпочёл ей поэзию и эссе. Вернулся к этому «несерьёзному» жанру он лишь в 1917 с рассказами «Дагон», затем «Усыпальница». «Дагон» стал его первым изданным творением, появившись в 1923 в журнале Weird Tales. В то же время Лавкрафт начал свою переписку, ставшую в итоге одной из самых объёмных в XX веке. Среди его корреспондентов были Форрест Аккерман, Роберт Блох и Роберт Говард.

Сара, мать Говарда, после долгой истерии и депрессии попала в ту же лечебницу, где умер её муж, и там же умерла 21 мая 1921. Она писала сыну до своих последних дней.

В 1919-1923 Лавкрафт активно писал, создав за эти годы более 40 рассказов, в том числе в соавторстве. С детства у Лавкрафта бывали кошмарные сны, но управлять ими или проснуться у него не получалось. Существа с перепончатыми крыльями, которых он называл «ночными мверзями», поднимали его в воздух и относили на «мерзкое плато Лэнг». Эти переживания писатель использовал в творчестве.

Вскоре на собрании журналистов-любителей Говард Лавкрафт встретил Соню Грин, имевшую украинско-еврейские корни и бывшую на семь лет старше Лавкрафта. Они поженились в 1924 и переехали в Бруклин, Нью-Йорк. После тихого Провиденса нью-йоркская жизнь не полюбилась Лавкрафту. Во многом автобиографичным был его рассказ «Он». Через несколько лет супруги расстались, хотя и не оформили развода. Лавкрафт вернулся в родной город. Из-за неудавшегося брака некоторые биографы гадали о его асексуальности, но Грин, напротив, называла его «прекрасным любовником».

Вернувшись в Провиденс, Лавкрафт жил в «большом деревянном доме викторианской эпохи» по адресу Барнс-стрит, 10 вплоть до 1933 (этот адрес является адресом дома доктора Уиллета в повести «Случай Чарльза Декстера Варда»). Этот период, возможно, наиболее интересный и продуктивный в жизни писателя. Он много путешествует по Новой Англии, посещает Квебек, Филадельфию, Чарльстон, по-прежнему ведёт активную переписку. Самые главные произведения Лавкрафта (иногда называемые «старшими текстами»), начиная с «Зова Ктулху» (1926), написаны именно в это время.

Несмотря на писательские успехи, Лавкрафт всё больше нуждался. Он снова переехал, теперь уже в маленький домик. Сильное впечатление на него произвело самоубийство Роберта Говарда. В 1936 у писателя обнаружили рак кишечника, следствие недоедания. Говард Филлипс Лавкрафт умер 15 марта 1937 в Провиденсе.

Изображения автора

Связанные статьи

Библиография

1897 — Маленькая стеклянная бутылка / The Little Glass Bottle
1898 — Потайная пещера / The Secret Cave
1898 — Тайна кладбища / The Mystery of the Graveyard
1902 — Загадочный корабль / The Mysterious Ship
1905 — Зверь в пещере / The Beast in the Cave
1908 — Алхимик / The Alchemist
1917 — Усыпальница / The Tomb
1917 — Дагон / Dagon
1917 — Воспоминание о докторе Сэмюеле Джонсоне / A Reminiscence of Dr. Samuel Johnson
1917 — Милая Эрменгард / Sweet Ermengarde
1918 — Полярис / Polaris
1919 — По ту сторону сна / Beyond the Wall of Sleep
1919 — Память / Memory
1919 — Старый псих / Old Bugs
1919 — Перевоплощение Хуана Ромеро / The Transition of Juan Romero
1919 — Белый корабль / The White Ship
1919 — Рок, покаравший Сарнат / The Doom That Came to Sarnath
1919 — Показания Рэндольфа Картера / The Statement of Randolph Carter
1919 — Картина в доме / The Picture in the House
1920 — Страшный старик / The Terrible Old Man
1920 — Дерево / The Tree
1920 — Кошки Ултара / The Cats of Ulthar
1920 — Храм / The Temple
1920 — Артур Джермин / Facts Concerning the Late Arthur Jermyn and His Family
1920 — Улица / The Street
1920 — Селефаис / Celephais
1920 — Из глубин мироздания / From Beyond
1920 — Ньярлатотеп / Nyarlathotep
1920—1921 — Ex Oblivione / Ex Oblivione
1921 — Безымянный город / The Nameless City
1921 — Искания Иранона / The Quest of Iranon
1921 — Болото Луны / The Moon-Bog
1921 — Изгой / The Outsider
1921 — Другие боги Другие боги / The Other Gods
1921 — Музыка Эриха Занна / The Music of Erich Zann
1921—1922 — Герберт Уэст-реаниматор / Herbert West-Reanimator
1922 — Гипнос / Hypnos
1922 — Что вызывает Луна / What the Moon Brings
1922 — Азатот / Azathoth
1922 — Пёс / The Hound
1922 — Притаившийся ужас / The Lurking Fear
1923 — Крысы в стенах / The Rats in the Walls
1923 — Неименуемое / The Unnamable
1923 — Праздник / The Festival
1924 — Заброшенный дом / The Shunned House
1925 — Кошмар в Ред-Хуке / The Horror at Red Hook
1925 — Он / He
1925 — В склепе / In the Vault
1926 — Потомок / The Descendant
1926 — Прохладный воздух / Cool Air
1926 — Зов Ктулху / The Call of Cthulhu
1926 — Фотография с натуры / Pickman’s Model
1926 — Серебряный ключ / The Silver Key
1926 — Загадочный дом на Туманном Утёсе / The Strange High House in the Mist
1926—1927 — Сомнамбулический поиск неведомого Кадата / The Dream-Quest of Unknown Kadath
1927 — История Чарльза Декстера Варда / The Case of Charles Dexter Ward
1927 — Цвет из иных миров / The Colour Out of Space
1927 — Очень старый народ / The Very Old Folk
1927 — История Некрономикона / History of the Necronomicon
1928 — Ибид / Ibid
1928 — Ужас Данвича / The Dunwich Horror
1930 — Шепчущий во тьме / The Whisperer in Darkness
1931 — Хребты безумия / At the Mountains of Madness
1931 — Морок над Инсмутом / The Shadow Over Innsmouth
1932 — Сны в Ведьмином доме / The Dreams in the Witch-House
1933 — Тварь на пороге / The Thing on the Doorstep
1933—1937 — Служитель зла / The Evil Clergyman
1933 — Книга / The Book
1934—1935 — Тень из безвременья / The Shadow Out of Time
1935 — Скиталец тьмы / The Haunter of the Dark

Написанное в соавторстве

Дописанное Августом Дерлетом после смерти Г. Ф. Лавкрафта

1916 — Старая Англия и «Hyphen» / Old England and the «Hyphen»
1916 — Революционная мифология / Revolutionary Mythology
1918 — Merlinus Redivivus / Merlinus Redivivus

1903 — Луна / The Moon
1925—1927 — Сверхъестественный ужас в литературе / Supernatural Horror in Literature

Источник

Полная биография Говарда Ф. Лавкрафта

Мечтатель из Провиденса
Говард Филлипс Лавкрафт (1890 – 1937)

В 1923 году в редакцию журнала «Weird Tales» поступил довольно увесистый конверт, в котором содержалось несколько рукописей и обширное сопроводительное письмо. Впрочем, мистера Бэйрда увесистыми конвертами не удивишь – пачками каждый день приносят с сопроводительными письмами, в которых начинающие и продолжающие авторы на все лады стремятся превознести журнал и убедить редакцию, что именно их творения заслуживают публикаций и гонораров. Но не в этот раз. Мистер Бэйрд прочел следующие строки: «Понятия не имею, будут ли эти вещицы сочтены подходящими, потому что я не обращаю внимания на требования коммерческого сочинительства. Моей целью является лишь удовольствие, которое я могу получить от создания определенных причудливых картин, ситуаций или атмосферы; и единственный читатель, которого я держу в уме – я сам». Редактор «Weird Tales» оказался человеком с юмором и с опытом; наученный не доверять сопроводительным письмам, он всё же прочитал рукописи. И выкупил их все. С публикации «Дагона» началась история Говарда Филлипса Лавкрафта на страницах литературных журналов, затем получившая неожиданное продолжение и мировую известность. Но вернемся к началу…

Детство. Отрочество. Юность.

20 августа 1890 года в доме 454 на Энджелл-стрит в небольшом провинциальном городке Провиденс родился Говард Филлипс Лавкрафт. Часть детства он проведет в этом доме, пусть изначально это и не планировалось. Дело в том, что его отец – Уинфилд Скотт Лавкрафт, занимавшийся торговыми делами, внезапно сошел с ума, и его жене с сыном пришлось вернуться в родной город. Лавкрафт-старший был помещен в психиатрическую лечебницу, где через некоторое время скончался. С этим моментом связывают миф о том, что причиной помешательства и последовавшего за ним паралича был застарелый сифилис, но достоверных данных, подтверждающих этот диагноз нет. Следовательно, далеко идущие рассуждения о том, что Говард получил по наследству эту болезнь, не имеют за собой реальных оснований и строятся на сомнительных предположениях.

Стоит рассказать о Саре Сьюзан и ее взаимоотношениях с сыном подробнее. Средняя дочь в большой семье Уиппла Филлипса, Сьюзи (так ее называли домашние) была не самой одаренной из сестер, хотя, как женщина, получившая достойное образование, могла заниматься музыкой и живописью. Например, Л. Спрэг дэ Камп описывает ее как недалекую женщину с преимущественно бытовыми и материальными интересами. Поэтесса Луиза Гуини, у которой одно время квартировали Лавкрафты, откровенно страдала от их общества, называла «отвратительными язычниками» и всячески подчеркивала их приземленность, по сравнению со своей утонченностью. Есть ли правда в этом суждении? Возможно, но лишь отчасти. Сам Лавкрафт своей матерью восхищался, хотя и считал, что ее опека была чрезмерной, особенно в зрелые годы.

Сьюзен Лавкрафт – фигура противоречивая. С одной стороны – она всячески поддерживала увлечение сына наукой, не возражала против литературных опытов, даже сберегла его детские рассказы. С другой – под действием развивающегося психического расстройства она уверила себя, а заодно и сына в том, что он болезненный уродец, да и всем знакомым не ленилась сообщать о том, что Говард переживает по поводу своего «ужасного» лица. С одной стороны – она окружала Говарда заботой и любовью, с другой – не позволяла к себе прикасаться, и радость материнских объятий была для мальчика недоступна. И этот ряд можно продолжать дальше, но важно знать одно – Лавкрафт любил свою мать и, относясь к некоторым ее проявлениям критически, не позволял себе распространять о ней негативную информацию или жаловаться на нее в своей обширной переписке. К тому же он долгие годы хранил убеждение в том, что Сьюзи была единственным человеком, который его до конца понимал.

После смерти Сьюзен у Лавкрафта остались две близкие родственницы – старшая тетушка – Лиллиан Кларк и младшая – Энни Гэмвелл. Тетки подняли знамя материнской опеки и пронесли его через всю жизнь Говарда. Они помогали ему деньгами, он писал им подробные ежедневные письма, когда находился в отлучке. Казалось бы, семейная идиллия, но чрезмерная опека вредила нормальному развитию личности и приспособленности к бытовым трудностям. Эта бытовая беспомощность явно выступит в браке, когда Лавкрафт будет жить отдельно.

Самым главным человеком в детстве Лавкрафта после матери был его дед – Уиппл Филлипс. Это был разносторонне развитый человек, амбициозный и вполне успешный предприниматель, поклонник античной культуры и страстный любитель готических историй. Два последних увлечения он сумел привить своему внуку. Лавкрафт вспоминал, что Уиппл Филлипс часто развлекал его страшными историями собственного сочинения и рассказывал о «черных лесах, огромных пещерах, крылатых кошмарах… старых ведьмах с ужасными котлами и „низких завывающих стонах“». Дедушка также оказал Говарду одну услугу: он навсегда избавил мальчика от страха темноты, проведя его ночью по темному дому. Хоть средство и сомнительное, но на Лавкрафта оно оказало благотворное воздействие, писатель даже полюбил ночную мглу.

У Уиппла Филлипса была роскошная личная библиотека, в которой маленький Говард часто брал книги. Он с удовольствием прочел томик братьев Гримм и проникся атмосферой мрачных немецких сказок, но вскоре после этого он прочел сборник «Тысяча и одна ночь». И восточное великолепие затмило тени Шварцвальда. Говард настолько проникся атмосферой арабского мира, что обустроил себе восточный уголок из портьер и курильниц, а семье торжественно объявил, что принял магометанство. Кто-то из друзей семейства в шутку предложил Лавкрафту взять себе восточное имя, так появился на свет араб Абдул Аль-Хазред, которому предстоит стать сумасшедшим автором самой знаменитой оккультной книги, которая когда-либо существовала в художественной литературе.

Детство – период быстро сменяющихся увлечений, поэтому по прошествии времени Лавкрафт добрался до Греции, чтобы в очередной раз погрузиться в фантастический мир с головой. Он наблюдал Троянскую войну, путешествовал с Одиссеем, знакомился с нимфами и сатирами, причудливыми обитателями лесов и рек. На этот раз он начинает считать себя язычником и принимается «высматривать» в рощах дриад и фавнов. В одном из своих писем он даже описывает своеобразный удачный опыт «встречи» с древними божествами Эллады: «Раз я твердо поверил, что узрел нескольких лесных созданий, танцевавших под осенним дубом, – что-то вроде „религиозного опыта“, в некотором смысле такого же истинного, что и субъективный экстаз христианина. Если христианин скажет мне, что ему довелось почувствовать реальность своего Иисуса или Иеговы, я могу ответить, что видел Пана на копытах и сестер гесперийской Фаэтусы».

Помимо Греции, Лавкрафт увлекся римской историей и даже выдумал себе латинский псевдоним – Луций Валерий Мессала. Кроме античной литературы и изучения латыни и древнегреческого, Лавкрафт интересуется искусством, прежде всего скульптурой и, пока это позволяют жизненные обстоятельства, коллекционирует слепки и копии древних шедевров.

Но самое главное литературное открытие, которое маленький Говард совершает в библиотеке деда – это книги Эдгара Аллана По. Лавкрафт оригинально отзывается о том впечатлении, которое на него произвели мистические истории По: «Это была моя гибель, ибо в возрасте восьми лет голубой небосвод аргонавтов и Сицилии для меня затмился миазматическими испарениями могил». Однако не стоит переоценивать влияние прозы Эдгара По на творчество Лавкрафта. Да, первое время он считал, что если в рассказе нет сходства со стилистикой мистического поэта, то рассказ несовершенен, но быстро от этого отошел и заговорил своим голосом. Правда, долгое время Лавкрафт сокрушался о том, что у него есть «По-рассказы», но нет «Лавкрафт-рассказов», что, разумеется, не соответствовало действительности.

После переезда Лавкрафт переходит с домашнего обучения в школу, но систематически учиться у него не получается из-за слабого здоровья. Он часто пропускает занятия, но всё же заводит друзей и производит впечатление на учителей своей эрудированностью. Лавкрафт вспоминает, что держал себя в школе как «джентльмен среди джентльменов». Параллельно он занимается химией и астрономией, даже выпускает свою газету «Scientific Gazette» с помощью гектографа¹. Иногда он даже публикуется в местной прессе, и с этим связано одно забавное происшествие. Учительница обвинила его в том, что он всё переписал из газетной статьи, на что Лавкрафт ответил: «Да». И, не дожидаясь учительских возмущений, показал вырезку с той самой статьей, где обозначено имя автора – Г.Ф. Лавкрафт. Но всё же полноценного школьного образования Говард так и не получил, продолжить образование в колледже или университете он тоже не смог. Одной из важнейших причин биографы называют «нервный срыв», практически полностью парализовавший творческую и социальную активность Лавкрафта на несколько лет.

Но до того, как в его жизни произойдет это малоприятное событие, Лавкрафт начинает писать рассказы. Причем первый из известных рассказов – «Знатный соглядатай» (считается утерянным) – был написан Лавкрафтом в возрасте семи лет. Некоторые ранние рассказы сохранились благодаря его матери. Например, история в духе «не гонялся б ты, поп, за дешевизной», только в антураже морского приключения с картой сокровищ, называвшаяся «Маленькая стеклянная бутылка». Капитан, прочитав записку с указанием места предполагаемого клада, решается проверить точность сведений и обогатиться, но автор послания в бутылке оригинально пошутил, и бравому капитану досталась лишь скромная сумма, едва покрывающая расходы на путешествие, и поучение о вреде жадности как бонус. Лавкрафта в детстве, судя по текстам, интересовала тема наказания за проявленную неосмотрительность в поисках или исследованиях неизвестных мест. Позже она зазвучит во весь голос, а пока он пишет историю о маленьком мальчике и его младшей сестре, которые нашли тайный (возможно, оставленный контрабандистами) проход в подвале своего дома и отправились его исследовать совсем одни. «Тайная пещера, или приключения Джона Ли» показывает еще один любимый прием Лавкрафта – тайный проход, ведущий в недра земли, вперед, к неизведанному и ужасному. Так, неосмотрительно расчистив завал, Джон затопил пещеру и, хотя он смог спастись, его сестра утонула. Также Говард пробует себя в жанре детектива («Тайна кладбища») и приключений («Таинственный корабль»), другие детские произведения, к сожалению, не сохранились.

Отдельно следует отметить полноценные рассказы, написанные в 1905 и 1908 году. Это «Зверь в пещере» и «Алхимик». «Зверь в пещере» повествует о тягостном блуждании потерявшегося безымянного рассказчика (частого гостя лавкрафтовских историй) в кромешной темноте древней пещеры. Постепенное нагнетание ужаса перед тем, что его не найдут, и он умрет от голода, сменяется сильнейшим приступом страха перед легкими, крадущимися шагами, которые герой начинает слышать через некоторое время. В этом рассказе прозвучит излюбленная тема вырождения человека в определенных условиях и возможности «обратной» эволюции. Герой убивает неведомое мутировавшее создание и при детальном осмотре трупа понимает, что оно некогда было человеком. Тягостная, неуютная атмосфера ожидания неизбежной развязки, герой, не желающий верить в кошмарную истину, открывшуюся его глазам, и оттого принимающий и понимающий правду куда позже проницательного читателя, впервые появляются на страницах этого рассказа. «Алхимик» тяготеет к работам пионеров готического романа – Анны Радклиф и Хью Уолпола. Несмотря на атмосферу неведомого и неотвратимого рока, довлеющего над родом де С., всё объясняется более-менее рационально (если алхимию с ее эликсиром бессмертия можно отнести к области рационального). В этих работах видно, как автор ищет себя, пробует разные направления. Дух экспериментаторства будет сопровождать Лавкрафта на протяжении всей жизни, некоторые результаты будут неудачными, некоторые, наоборот – шедевральными, хоть сам автор так и не считал. Лавкрафту было свойственно критиковать свои работы, вполне возможно, что он сам уничтожил некоторые из ранних рассказов, которые, по его мнению, оказались недостаточно хороши.

В 1908 году Лавкрафт полностью прекращает контакты с внешним миром. Этот период продлится до 1913 года. Он не любил вспоминать об этом времени, и биографы не располагают достоверными данными о том, чем жил и занимался писатель в течение этих пяти лет. В одном из немногочисленных упоминаний об этих годах он писал: «В те дни для меня было невыносимо взглянуть или поговорить с кем-либо, и я предпочитал закрываться от всего мира, опуская темные шторы и обходясь искусственным светом». Можно предположить клиническую депрессию, но точно неизвестно, что ее вызвало, и какое событие послужило катализатором для выхода из подобного состояния. Некоторые биографы считают, что болезни, от которых Лавкрафт впоследствии страдал всю жизнь, возникли после этого периода. Самой необычной хронической болезнью Лавкрафта была пойкилотермия – наглядное доказательство теории эволюции, значительно усложняющее жизнь своему носителю. Человек, подверженный этой болезни, не способен сохранять постоянную температуру тела вне зависимости от окружающей среды и, подобно рептилиям или рыбам, автоматически реагирует на внешнюю температуру. Во время одной из зим Лавкрафт чуть не погиб, потеряв сознание от переохлаждения, но ему помогли прийти в себя и дойти до дома. А в жаркие дни он, напротив, чувствовал себя превосходно и не переутомлялся. Лавкрафт научится с этим не только жить, но и сможет путешествовать по стране и даже побывать в соседней Канаде. Но это будет потом, а сейчас Говард занят сочинением разгромного письма в редакцию журнала «Аргоси»…

Творческий подъем и любительская журналистика

Некто Фред Джексон публиковал сентиментальную литературу об утраченных и обретенных любовях, нимфах и пастушках. Довольно посредственный и весьма популярный репертуар, но мистеру Джексону и в голову не могла прийти та полемическая буря, которая возникнет вокруг его скромных сочинений. Говард Филлипс Лавкрафт узрел в его работах оскорбление для читателей, наделенных хорошим вкусом и… излишнюю фривольность, о чем и сообщил редакции журнала «Аргоси» хорошим, подробным письмом на несколько страниц живого критического разбора. Письмо опубликовали, и началась пикировка между противниками Джексона и его защитниками. Одни соглашались с тем, что джексоновская манера «ограниченная, женоподобная и местами непристойная». Другие клялись пристрелить «этого Лавкрафта», чтобы он не смел порочить своими излияниями доброе имя мистера Джексона. Полемика оказалась столь бурной, что утомившаяся редакция попросила оппонентов примириться и оставить уже сентиментальную прозу в покое, ведь она как продавалась, так и будет продаваться, и нечего тут обсуждать.

Это выступление в печати привлекло к Лавкрафту внимание одной из значительных организаций любительской прессы – ОАЛП². Лавкрафта заинтересовала новая сфера деятельности, и он с головой погрузился в бурные воды любительской журналистики, рассматривая ее как хобби. Он так отзывался об этой деятельности: «Любительская пресса – это развлечение, но больше, нежели просто развлечение. По сути, это самопроизвольное стремление к беспрепятственному художественному выражению тех, кто не может говорить в общепризнанном литературном русле так, как они для себя выбрали». Также Лавкрафт считал несомненным достоинством любительской прессы отсутствие погони за прибылью. Дело в том, что литературу он не рассматривал как средство заработка – это недостойно джентльмена. Достойным признавалось заниматься интеллектуальной работой ради своего собственного удовольствия и развлечения. Однако материальное положение Лавкрафта оставляло желать лучшего, и ему пришлось всерьез рассматривать возможность заработка литературным и редакторским трудом.

В конце 2010-х появилась «замечательная» тенденция – отряхивать пыль с расизма, фашизма и еще бог весть какого «изма» людей, заслуживших признание в той или иной области искусства, и мусолить до дыр. Не стал исключением и Лавкрафт. В 1910-х, да и много позже некоторые просвещенные и вполне гуманистически настроенные представители искусства и интеллигенции приняли на вооружение и поверили в теорию о превосходстве определенных (арийских) рас над всем остальным разумным миром. Теория была ненаучна, доказательства строились из воздуха и веры в собственную избранность. Последний пункт особенно подкупал, и Лавкрафт тоже позволил себе увлечься этими столь удачно наложившимися на его воспитание идеями. Да, он придерживался определенных ультраконсервативных взглядов, но, как правило, эти взгляды оставались на бумаге или в разговорах, а в жизни он был воспитанным и доброжелательным человеком, верным мужем и надежным другом, и это куда важнее написанных в юношеском запале статей или рассказов.

С любительской журналистикой связан один важный момент творческой биографии писателя – у Лавкрафта появляются первые клиенты на литературную обработку рукописей. Этот род деятельности производит двоякое впечатление. С одной стороны, работа над чужими, часто ужасно написанными произведениями, и превращение их, если не в конфетку, то в удобоваримое чтиво, отнимает очень много времени. К тому же этот каторжный труд приносит весьма скромный доход, которого с трудом хватает на существование, это при том, что многим корреспондентам приходится по несколько раз напоминать, что пора бы и расплатиться за работу. С другой стороны, работа «литературным призраком» дала несколько интересных и даже восхитительных работ в тех случаях, когда соавтор вкладывал минимум собственных идей, предоставляя Лавкрафту свободу действия. Например, «Проклятье Йига» и «Курган», написанные с Зелией Бишоп. Вклад последней в текст «Курагана» ограничился одним предложением: «В этих местах есть древний индейский курган, где обитает безголовое привидение. Порой оно принимает женский облик». И стоит только поражаться таланту Лавкрафта, который выстроил на этой сюжетной посылке многоуровневую историю о подземной цивилизации К’ньяна, его темных богах и кровавых обычаях.

И еще один важный момент, связанный с расширением круга общения благодаря любительской журналистике, на который сетуют практически все биографы Лавкрафта, – появление обширной переписки. Большая часть творческого наследия Лавкрафта сосредоточена в многочисленных письмах, до сих пор не изданных в полном составе³. Среди его корреспондентов были как клиенты на литературную обработку, так и просто разделявшие его взгляды или интересующиеся его творчеством люди. В кругу переписки он находит верных и интересных друзей, которые и сами были талантливыми литераторами. Многие из них поддерживали с Лавкрафтом переписку до конца его (или своей) жизни. Он подружился с художником, поэтом и писателем Кларком Эштоном Смитом, называя его в шутку Кларкаш-тоном, первосвященником Тсаттогуа. Спорил с Робертом И. Говардом, который восхищался манере Лавкрафта вежливо соглашаться со всеми положениями дружеского послания в первой половине письма, чтобы разбить их в пух и прах во второй, разумеется, весьма тактично. Здесь же он нашел добровольного литературного агента в лице пробивного Августа Дерлета, не оставившего свои труды по популяризации наследия друга после его смерти.

Но самым главным событием этого нового этапа жизни Говарда Лавкрафта становится расцвет его собственного творчества. В период с 1917 по 1922 год он создает свыше 30 рассказов, не считая стихотворений и одной пьесы. В это же время он открывает для себя другого невероятно талантливого писателя – ирландца по имени Эдвард Планкетт, подписывавшего свои произведения просто – лорд Дансейни. Лавкрафт даже посещал творческий вечер Дансейни, когда тот приезжал в Америку. Он постеснялся взять автограф, оправдав свою робость «нежеланием раболепствовать» перед знаменитостью, но ему хватило смелости на целую оду творчеству и личности писателя. Это произведение было передано Дансейни, за что он сдержанно поблагодарил Лавкрафта и пожелал ему творческих успехов. Больше писатели не общались и не встречались, но отношение Лавкрафта к Дансейни навсегда останется доброжелательным и восхищенным, даже когда он распрощается со схожей манерой письма в своем собственном творчестве. В эссе «Сверхъестественный ужас в литературе» он отзовется о своем кумире как о поэте, который «делает поэтами своих читателей».

Стоит выделить рассказ «Дагон», написанный в 1917 году, который исследователи причисляют к «Мифам Ктулху», и не без оснований. Здесь появляется один из Великих Древних, которому в более позднем рассказе поклоняется раса разумных рыболюдей – глубоководных. В этой истории его роль пассивна – он существует. Однако этого простого знания оказывается достаточно для того, чтобы свести безымянного героя с ума и привести к гибели. Также здесь впервые со дна морского, вследствие природного катаклизма, поднимается довольно большой участок суши со следами неизвестной человечеству цивилизации: огромный обелиск с барельефами, изображающими повседневную жизнь антропоморфных⁴ морских гигантов. Лавкрафт в этом рассказе начинает тему «тайной» географии Земли и возможности существования в одном времени и пространстве с человеком древних и, как правило, враждебных ему цивилизаций и божеств. Глядя на Дагона, совершающего привычный обряд поклонения и даже не особенно удивившегося подъему морского дна на поверхность, герой ощущает собственную беспомощность и ничтожество перед лицом неизведанной угрозы, которая до поры скрыта на дне морском. Эта навязчивая идея, развивающаяся в манию преследования, заставляет его поверить в то, что Дагон явится за ним. Герой прикоснулся к запретным знаниям и ожидает наказание за то, что увидел нечто, не предназначенное для людских глаз. Он воображает страшные кары и даже слышит шлепающие шаги на лестнице, но Дагон не покидал морского дна и, вполне возможно, даже не обратил внимания на то, что его кто-то там увидел. Он просто существует. И этого достаточно для того, чтобы герой, а вместе с ним и читатель, ужаснулись.

«Дагон», впервые опубликованный в 1919 году в журнале «Vagrant», вызвал широкий читательский отклик среди представителей ассоциации, и Лавкрафту пришлось написать объемное эссе «В защиту Дагона» в 1921 году. Эссе передает ряд основных идей его мировоззрения: атеизм, одиночество и бессилие человека перед лицом равнодушной Вселенной, материализм. Читать его несколько затруднительно, т.к. Лавкрафт напрямую обращается к оппонентам, подразумевая, что читатели знакомы с отзывами и общим ходом полемики вокруг рассказа. Современному читателю это недоступно, хотя общий смысл отследить вполне возможно. Особенно лавкрафтовская концепция мироздания, начисто лишенная антропоцентризма⁵ и не имеющая отношения к христианству, досадила некоему мистеру Уикендену. Этот оппонент яростно отстаивает наличие высшей божественной сущности и возможность вечности для человеческой души. Лавкрафт же опровергает эти положения, пользуясь естественнонаучными знаниями и… философией Фридриха Ницше (идея о «вечном возвращении»⁶). Он восклицает: «Один честный Ницше стоит дюжины насмешников. И Греция, чья культура была величайшей из всех, предшествовала христианству и породила материализм». Бессмертие откровенно пугает Лавкрафта бесконечностью неудовлетворенного и незавершенного существования, а если вспомнить, какими богами он населил бескрайний космос, то волей-неволей согласишься с утверждением о том, что «нет ничего лучше забвения».

В других рассказах этого периода Лавкрафт обращается к миру снов и древней истории человечества, разумеется, вымышленной. «Белый корабль» проводит героя сквозь волшебные страны-аллегории в гавань Сона-Нил, где нет старости и смерти, а вечность длится один день. Но человеческая природа такова, что не может противиться собственному любопытству, поэтому смотритель маяка убеждает капитана Белого корабля отправиться на поиски мифической Катурии – еще более совершенной и великолепной страны. И этот поиск лучшего оборачивается гибелью корабля и возвращением сноходца в реальность. «Кошки Ультара» напоминают о любви Лавкрафта к этим грациозным созданиям, поэтому зловещие старик со старухой караются по всей строгости за беспричинную жестокость, а в самом городе принимают закон о неприкосновенности кошек. Барзаи Мудрый, решивший проникнуть в тайны мироздания и увидеть танец земных богов на вершине Хатег-Кла, гибнет, успев предупредить своего ученика Атала о том, что здесь веселятся «Иные боги». Эти боги еще покажутся на страницах романа «Сомнамбулический поиск Неведомого Кадата». «Иранон» – воплощение вечно юной надежды, проходя по городам и весям, поет песни о волшебном городе Эйре и водопадах крохотной Крэй, но ему не суждено добраться до города своей юности, ведь это – сон во сне.

Особняком стоит «Карающий рок над Сарнатом», где тема неотвратимого наказания за беспричинную жестокость перекликается с нечеловеческой логикой иных божеств. Жители города Иб, спустившиеся с Луны, молчаливо жили на берегу озера близ скалы Акурион; они не были людьми и никого, кроме самих людей, это не беспокоило. Однажды ночью особо обеспокоенные люди Сарната уничтожили город Иб вместе с жителями и забрали идол Бокруга, которому те поклонялись, как трофей. Несмотря на победу, с верховным жрецом Сарната происходит нечто ужасное, но он успевает нацарапать на постаменте Бокруга предупреждение о надвигающемся роке. И здесь вступают законы божественной логики. Для Бокруга преступление жителей Сарната не имеет срока давности, поэтому совершившееся через тысячу лет возмездие для него так же логично, как немедленная кара. Но человеку не дано постичь эту логику, потому что он, по Лавкрафту, вечности лишен и мыслить подобными масштабами и категориями неспособен в принципе и потому обречен.

Но всё же есть в пантеоне Великих Древних место для такого человеческого, слишком человеческого Нъярлатхотепа. Лавкрафт говорил, что это имя явилось ему во сне вместе с образом таинственного чародея из Египта, переросшим впоследствии в Глашатая воли богов и Черного человека салемских ведьм. В коротком рассказе «Нъярлатхотеп» он предстает в облике фокусника-гипнотизера, показывающего таинственные картины будущего и чудеса с электричеством (вероятно, эта черта была позаимствована у Николы Теслы). Только картины мистическим образом просачиваются в реальность, и герой обнаруживает себя идущим в стройной колонне навстречу гибели человечества. В «Сомнамбулическом поиске Неведомого Кадата» Ньярлатхотеп понимает мысли и желания Картера и даже просит его выгнать ленивых богов земли из золотого города воспоминаний, пытаясь погубить последнего больше по инерции и без особого желания. По всей вероятности он не расстроился, узнав, что Картер смог проснуться и увидеть тот самый город мечты, освещенный лучами восходящего солнца. И из всех божеств лавкрафтовского пантеона Ньярлатхотеп и в поздних рассказах будет являться в мир в антропоморфном облике Черного человека, вполне представимом и описуемом.

В 1921 году был основан самый знаменитый город, которого нет ни на одной карте Америки, – Аркхем. И произошло это знаменательное событие в рассказе «Картинка в старой книге». Здесь писатель не входит в город, действие рассказа разворачивается неподалеку. Застигнутый ливнем путник пытается укрыться в старом колониальном доме и чуть не становится жертвой его обитателя, помешавшегося на картинке в очень старой и любопытной книжке, показывающей лавку мясника из далеких африканских земель, разделывающего очень необычное мясо. Исследователи творчества Лавкрафта ассоциируют Аркхэм с Салемом, прославившимся на весь мир за счет массовой истерии на почве веры в ведьм и черную магию, приведшей к не менее массовым арестам и казням. Известно, что Лавкрафт несколько раз посещал Салем и интересовался материалами, относящимися к салемскому процессу, в местной библиотеке.

1920-е годы богаты на появление знаковых сквозных фигур и мест во вселенной Лавкрафта. В рассказе «Безымянный город» он вспоминает о своем детском увлечении сказками «Тысячи и одной ночи» и переносит место действия в глубину аравийской пустыни, где находится настолько древний город, что даже имени у него не сохранилось. Но «это было то самое место, которое безумный поэт Абдул Аль-Хазред увидел в своих грезах за ночь до того, как сложил загадочное двустишие…» Всё верно, Аль-Хазред не сразу стал автором самой знаменитой книги по оккультизму, тайной географии и секретной истории Земли, сначала он был просто поэтом, но уже безумным. Появившись раз на страницах этого рассказа, он уже не покидал творчество своего создателя и даже обзавелся собственной биографией, где описывается его гибель ясным днем и при большом скоплении народа в пасти незримого чудовища. Причиной такой незавидной судьбы было проникновение в глубины запретных знаний и создание «Некрономикона», впервые появившегося в библиотеке фанатичных поклонников Смерти и расхитителей гробниц в рассказе «Пес» в 1922 году.

Также в этот период появляется еще один «сквозной» герой творчества Говарда Лавкрафта – Рэндольф Картер. Изначально Лавкрафт отождествлял себя с Картером, но со временем отказался от этой идеи, и в последней истории о приключениях этого героя он принципиально избирает для себя иное альтер-эго. Впервые герой появляется в мистической истории «Показания Рэндольфа Картера», где вместе со своим другом Харли Уорреном отправляется исследовать старинный некрополь, чтобы проникнуть в тайны посмертного бытия и найти ответы на любопытные вопросы. Например, почему некоторые трупы не гниют и не обращаются в прах, но сохраняются на протяжении долгого времени нетленными? Внятного ответа на это «почему» добьется только Уоррен, но поделиться своим открытием уже не сможет – у древних тайн есть свои хранители, пощадившие Картера только потому, что тот так ничего и не узнал. В «Неименуемом» Картер, так и не научившийся избегать кладбищ и склепов с дурной репутацией, рассказывает своему новому другу историю о таинственном гибриде человека и чудовища, некогда жившем на этом самом кладбище и продолжавшем являться в мир в виде призрака, довольно агрессивного. И дух является, наглядно продемонстрировав другу-скептику тот факт, что в литературном произведении, как и в самой жизни, есть место для вещей и созданий, чей облик столь ужасен и невозможен для восприятия, что только и остается назвать их неименуемыми. «Серебряный ключ» повествует о попытке Картера найти способ вернуться в Страну Снов и в лучшие годы своей жизни, убежать из опостылевшей грубой реальности, в которой не ценят возвышенных фантазий, и ему это удается с помощью таинственного ключа.

«Сомнамбулический поиск Неведомого Кадата» – роман, который Лавкрафт считал «дансенианской сказкой» и не желал публиковать и дорабатывать, сюжетно располагается между детством героя и его поиском Серебряного ключа. Здесь создается наиболее полная картина Страны Снов, ее география, значимые места, но при этом как-то сумбурно. Места, которые в ранних рассказах кажутся частью условной древней истории (Сарнат, Олатоэ), вдруг оказываются в мире сновидений. А в поздних работах плато Лэнг перекочует на Землю и, вместе с Неведомым Кадатом, окажется в Антарктиде. Завершает историю Рэндольфа Картера рассказ «Врата Серебряного ключа», написанный в соавторстве с Прайсом (от которого в итоговом варианте почти ничего не осталось). Здесь Картер встречается с самим Йог-Сототом и отправляется в путешествие-переселение души на Йадит. Но Великий Древний то ли шутки ради, то ли в силу вселенского равнодушия не удосужился сообщить герою, что очень важную и нужную вещь – шкатулку от ключа – стоило захватить с собой. В этом рассказе Лавкрафт уже не отождествляет себя с Картером, наоборот, он выбрал своим альтер-эго старого мистика из Провиденса – Уорда Филлипса, который утверждает, что Картер не исчез, но жив и странствует в неведомых мирах.

Погрузившись в воображаемые миры, легко забыть о реальности, вернемся к самом Лавкрафту и одному из его увлечений. Многие читатели, знакомясь только с историями ужасов Лавкрафта, рисуют в своем воображении мрачный образ отшельника-затворника, который и в страшном сне шуток шутить не будет а из дома выйдет только вперед ногами. Отшельником Лавкрафт был недолгий период своей жизни, о чем говорилось выше, а большую часть времени он старался путешествовать как по родному Род-Айленду, так и по другим штатам, и даже бывал в канадском Квебеке. И его путешествия, встречи и прогулки с друзьями, становились материалом для рассказов. Салем породил Аркхэм. Посещение старого кладбища у реформатской церкви в Бруклине с С. Лавмэном тоже не обошлось без последствий. Лавкрафту захотелось унести что-то на память, и он отколупал кусочек древней могильной плиты. А потом придумал чудовище, которое могло бы преследовать его за совершенное святотатство, и написал рассказ «Пес». Поездка в Вермонт подарила мрачные и величественные пейзажи по дороге на отдаленную ферму мистера Эйкли в «Шепчущем во тьме», а из Марблхэда вырос Кингспорт. И это далеко не все места, в которых побывал писатель.

Мнение о том, что Лавкрафт всю жизнь прожил в Провиденсе также ошибочно – он жил в Нью-Йорке и вынес об этом «котле наций» самые неблагоприятные воспоминания за некоторым исключением – встречи с друзьями и брак с Соней Грин относились к последним. Нью-Йорк подарил мрачные подземные лабиринты культистов в Ред-Хуке и фосфоресцирующую демоницу Лилит с ее мертвым женихом. Старик в странных одеждах приглашал некоего молодого человека, обожающего старинную архитектуру, прогуляться по ночному городу и заглянуть в прошлое в рассказе «Он». В этом же рассказе звучит отчетливо высказанное желание вернуться на луга родной Новой Англии, которое Лавкрафт и исполнил.

В одном из писем в редакцию «Wierd Tales» Лавкрафт рассказывает историю о том, как он со своим другом Эдди отправился в захолустную деревушку Чепачет на поиски таинственного Темного болота, которое, по описаниям местных старожилов, было нехоженым, населенным разнообразными таинственными зверьми и вообще пользовалось дурной славой. Лавкрафт с юмором пишет о том, чем на самом деле может оказаться таинственное болото: «Вероятно, оно окажется скопищем чахлых кустов с несколькими дождевыми лужами и парой воробьев – но до нашего разочарования мы будем думать о месте, словно о сокрытом логове кошмара и непостижимого зла…» Найти болото у друзей так и не получилось: они почти весь день проблуждали в лесу, страшно устали и в итоге бросили поиски.

Было бы несправедливо обойти молчанием одну женщину, которая произвела на Лавкрафта неизгладимое впечатление – Соню Грин. В 1921 году Говард Филлипс Лавкрафт знакомится с обаятельной женщиной, писателем-любителем и своей будущей женой – Соней Грин. Соня была русской еврейкой по происхождению, эмигрировала с семьей сначала в Англию, потом в Америку и на момент знакомства с Лавкрафтом была молодой вдовой и успешным модельером. Она заинтересовалась им после нескольких встреч в ОАЛП и переписки. Лавкрафт проявлял сдержанный интерес, не выходящий за рамки дружеского общения, поэтому Соня взяла инициативу на себя.

В 1924 году тетушек Говарда сразило наповал известие – их мальчик женился, и на ком? Дамы были в глубоком шоке и, как две суровые свекрови, отнеслись к невестке крайне неодобрительно. Впрочем, в первые годы совместной жизни это не играло особой роли. Пока у Сони был процветающий бизнес, их с Говардом семейство держалось на плаву, хотя семейную идиллию несколько нарушал тот факт, что дочь Сони от первого брака отчима не одобрила и перестала общаться с матерью. Что касается семейной жизни, то Соня довольно прямолинейно выразилась на тему того, что в чувственной сфере у Лавкрафта дела обстояли хорошо. Но он был убийственно старомоден в отношениях, а порой и вовсе несведущ в некоторых вопросах. Например, Соня не слышала от него романтических речей, а высшим проявлением нежности была фраза: «Я ценю тебя».

Причин, по которым распался брак Лавкрафта, несколько. Но одной из основных можно назвать финансовый вопрос. После того, как у Сони начались проблемы с шляпным бизнесом и поиски работы в других городах и штатах, они с Лавкрафтом стали видеться всё реже и общались преимущественно по переписке. Другая причина – тетушки Лавкрафта, не скрывавшие своей враждебности и открыто высказавшиеся против идеи Сони открыть собственный магазин в Провиденсе, чтобы не разлучаться с Говардом. Годы шли, супруги то съезжались (на короткое время), то разъезжались (на куда более длительные периоды), а уклад жизни с течением времени менялся не в лучшую сторону. И в какой-то момент Соня устала тянуть на себе и отношения, и бизнес и быть женой по переписке. Она предложила Лавкрафту развестись, что стало для него, искренне считавшего, что в семейной жизни всё хорошо, ударом. Однако он не стал насильно удерживать жену и даже согласился пойти на позорную процедуру бракоразводного процесса.

Источник

Лингвистический проект maxbord.ru

Кто такой говард филлипс лавкрафт

Кто такой говард филлипс лавкрафт

2. Писатель хотел быть профессиональным астрономом