Кто такой кризисный психолог
Кризисный психолог
Все, что нас не убивает, делает нас сильнее.
Фридрих Ницше
Кризисные периоды неизбежно возникают в жизни каждого человека — это кризисы развития и смысла жизни, кризисы отношений и утрат. Иногда такое состояние становится следствием физической, нервной или эмоциональной травмы, которая затрагивает наиболее значимые ценности личности и человеческое достоинство, а порой ставит под угрозу саму человеческую жизнь.
Особенности кризисного периода
Чаще всего в подобной ситуации привычные меры психологической защиты не срабатывают. В результате человек утрачивает психологическое равновесие и теряет способность адаптироваться к окружающей его действительности.
Затяжной хронический кризис вызывает страдания нервно-психического или психосоматического характера, влечет за собой опасность социальной дезазаптации и нередко становится причиной суицидальных попыток.
Для такой ситуации характерно огромное, подчас непосильное эмоциональное напряжение, которое обусловлено силой душевной травмы и индивидуальными особенностями личности. Человек «утрачивает себя», не может опереться свое внутреннее «я» и не находит опоры во внешнем мире. Он не в состоянии спланировать не только пути решения стоящей перед ним проблемы, но и свое будущее вообще.
У него формируется, как правило, суженный, часто панический взгляд на проблему. Он испытывает ощущение постоянного страха, тревоги и отчаяния, страдает от одиночества и, в ряде случаев необоснованно, от чувства вина. Ситуацию усугубляет бессонница и навязчивые мысли. И все это в итоге может привести к тяжелой депрессии и развитию психосоматических заболеваний.
Значимость той или иной проблемы невозможно «измерить» со стороны. В силу личностных особенностей некоторые люди исключительно остро переживают стрессовые ситуации, являющиеся неотъемлемой частью человеческой жизни (поступление в учебное заведение, смена места работы, ухудшение отношений и т.д.). В итоге стресс вызывает настоящий кризис, обусловленный непосильной эмоциональной и психологической нагрузкой, с которой они не могут справиться самостоятельно.
Помощь психолога
В такой ситуации требуется не просто психологическая помощь, а помощь именно кризисного психолога, прошедшего специальную подготовку для работы с людьми, оказавшимися в трудной жизненной ситуации. Помимо этого, кризисный психолог должен обладать тонкой профессиональной интуицией, чтобы определить характер личности и выбрать адекватную стратегию и тактику помощи клиенту.
Люди с выраженной акцентуацией характера, недостаточно зрелым мировоззрением и слишком жесткими жизненными установками особенно нуждаются в психологической помощи в период кризиса, который представляется им не только как тяжелый период, но и как безвыходный тупик, делающий дальнейшую жизнь бессмысленной. В таких случаях своевременная помощь кризисного психолога зачастую может удержать человека от попытки суицида с непоправимыми последствиями.
Кризисный психолог, имеющий опыт работы со сложными жизненными ситуациями, сможет быстро определить «ключевые точки» проблемы. Он поможет клиенту мобилизовать свои психологические, физические и интеллектуальные ресурсы для преодоления кризиса, объективно оценит внутренние и внешние факторы, которые помогают или мешают решению проблемы, и откроет перед клиентом новые возможности для преодоления сложной ситуации и дальнейшего благополучного развития.
Кризисная психология
Согласно англоязычной Википедии, кризисная психология (crisis intervention, кризисное вмешательство, кризисная интервенция, кризисная психотерапия) – это немедленная краткосрочная психологическая помощь, направленная на то, чтобы помочь человеку в кризисной ситуации восстановить равновесие в биопсихосоциальном функционировании и свести к минимуму вероятность возникновения долгосрочной психологической травмы. Кризис, в свою очередь, можно определить как восприятие или переживание события или ситуации как невыносимую трудность, которая превышает текущие ресурсы человека и механизмы преодоления.
Кризис
Кризис может происходить на личном или общественном уровне. Личная травма определяется как опыт человека в ситуации или событии, в котором он чувствует, что исчерпал свое умение справляться с ней и ощущает потерю самоуважения, социальной поддержки и контроля. Это могут быть ситуации, когда человек, к примеру, испытывает угрозы, становится свидетелем убийства или переживает личную потерю.
Социальная или массовая травма затрагивает большую группу или общество. Это такие случаи как террористические атаки и стихийные бедствия.
Признаки реального кризиса:
По отдельности эти признаки могут ничего не значить, но вместе являются достаточным основанием для того, чтобы в контексте ситуации сделать вывод о необходимости кризисного вмешательства.
Пять универсальных принципов кризисной психологии
Первый принцип: так как есть вероятность, что жертва кризиса начнет деструктивное лечение, нужно провести вмешательство как можно быстрее.
Второй принцип: необходимо предоставить жертвам инструменты, необходимые для приведения себя в порядок и нормальное состояние, в дополнение к возможному независимому функционированию.
Третий принцип: облегчить понимание события путем обработки ситуации или травмы. Это делается для того, чтобы помочь жертве лучше понять, что произошло, и позволить ему или ей выразить свои чувства о пережитом опыте.
Четвертый принцип: консультант должен помогать жертве в решении проблем в контексте ситуации и вызванных чувств. Это необходимо для возвращения уверенности в своих силах.
Пятый принцип: снабдить жертву работающими методами, которые она сможет применять самостоятельно в дальнейшем. Это поможет человеку самостоятельно справиться с пережитым в дальнейшем.
Методы и стратегии кризисной психологии
Общий подход к кризисному вмешательству объединяет многочисленные инструменты, оценки и процедуры. Познакомимся с каждым из них отдельно.
Этап оценки
Первым шагом является этап оценки; это делается путем определения потребностей жертв, других вовлеченных лиц, оставшихся в живых, их семей и скорбящих членов семьи.
Необходимо провести три типа оценок:
Модель кризисной интервенции ACT была разработана А. Р. Робертсом после событий 11 сентября 2001 года. Первый этап (оценку) мы представили выше.
Цель этапа кризисной интервенции (второго) в модели ACT Робертса заключается в разрешении проблем клиента – стресса, психологической травмы и эмоциональных конфликтов. Это нужно делать с минимальным количеством контактов, поскольку кризисное вмешательство ограничено по времени.
Модель состоит из семи шагов.
Первый шаг: оценка человека, который находится в состоянии кризиса или страдания от последствий кризиса.
Консультант должен планировать и проводить тщательную биопсихосоциальную оценку опасности; это необходимо сделать незамедлительно во время прибытия пациента. После определения летальности необходимо установить связь с пациентом.
Второй шаг: изучение кризисной ситуации человека.
Следующий этап – выявить проблему, включая то, что привело к кризису. На этом этапе важно, чтобы пациент мог рассказать историю своими словами.
Третий шаг: понять, какой стиль (копинг-стратегию) для преодоления стресса использует человек.
В то время как он описывает ситуацию, специалист по вмешательству должен разработать концептуализацию «модального стиля преодоления» клиента, который, скорее всего, будет нуждаться в корректировке по мере того, как появляется больше информации.
Четвертый шаг: изучение эмоций и преодоление неадекватного адаптивного стиля.
На этом этапе чувства пациента будут превалировать, поэтому обращение с ними будет важным аспектом вмешательства. Управляя чувствами, консультант должен позволить клиенту выразить свою историю и исследовать чувства и эмоции посредством активного прослушивания и проверки. Здесь нужно изменить неадекватные мысли и убеждения пациента.
Пятый шаг: обучение жертвы лучшим копинг-стратегиям.
Жертва и консультант должны начать совместное изучение альтернатив для преодоления стресса. Консультант также обязан убедить пациента в том, что его предыдущие копинг-стратегии хоть и работали раньше, сейчас работают неэффективно.
Шестой шаг: разработка конкретного плана лечения.
Цель на данном этапе – сделать план лечения максимально конкретным и простым для пациента.
Седьмой шаг: организация последующего контакта.
Организовать последующий контакт с клиентом для оценки его посткризисного состояния.
SAFER-R
Модель SAFER-R зачастую используется вместе с ACT. Она состоит из 5 этапов.
10 шагов по протоколу Лернера и Шелтона
Всесторонний взгляд на то, как лечить кризисную травму, придумали Лернер и Шелтон (2001). Он состоит из десяти этапов.
После оценки кризисной ситуации и применения кризисных вмешательств, цель заключается в устранении стрессовых симптомов, поэтому необходимо лечение травматического опыта.
Психологический дебрифинг
В книге «Кризисная психология» автор Л. А. Пергаменщик предлагает несколько методов кризисного вмешательства. Один из них – психологический дебрифинг.
Это групповая терапия. Группа состоит из людей, которые вместе пережили одинаковое стрессовое событие.
Суть дебрифинга состоит в том, чтобы слушать, говорить, принимать решения и обучаться копинг-стратегиям. От консультанта требуется участие на всех этапах группового обсуждения, знание закономерностей групповой динамики, контроль за перемещением членов группы и контроль за временем.
Первая часть: проработка основных чувств и измерение интенсивности стресса.
Вторая часть: детальное обсуждение симптомов и обеспечение чувства спокойствия и поддержки.
Третья часть: мобилизация ресурсов, обеспечение информацией и формирование планов на будущее.
Объекты и методы изучения кризисной психологии
Помимо естественных возрастных кризисов, через которые проходят все люди, существуют травматические кризисы, возникшие в результате психологической травмы. Психология кризисных ситуаций изучает личностные и общественные кризисы, возникающие в результате внешних, внутренних потрясений. В курсы обучения сотрудников спецслужб входят навыки оказания первой помощи пострадавшим.
Понятие и объекты изучения
Объект изучения — реакция человека на травматические события. Они воздействуют на личность на индивидуальном или общественном уровне, но независимо от источника остаются одинаково опасными и разрушительными. К ним относятся события, в которых индивид чувствует себя неуверенно, теряет самоуважение и самоконтроль. Часто это сопряжено с реальной угрозой жизни: нападением, стихийным бедствием, аварией.
Не все опасные ситуации являются кризисными. Определить ее можно по симптомам:
Появление отдельных признаков еще не означает проживание травмы. Но совокупность симптомов требует срочного вмешательства.
Пять правил оказания помощи пострадавшему
Помогать при кризисе нужно опираясь на принципы, выработанные психологами:
Цель краткосрочной и долгосрочной помощи кризисного психолога — научить человека справляться с травмой, избавиться от внутренних переживаний и жить полноценной жизнью.
Общий принцип действия
Вмешательство кризисного психолога в ситуацию может быть только комплексным. Оно включает 3 этапа: оценку происходящего, выработку стратегии, решение проблемы.
Особенности оценки
Оценка включает внимательный осмотр не только самой жертвы, но и других участников ситуации: родственников, случайных свидетелей. Психологи проводит оценивание в 3 этапа:
От правильности оценки ситуации зависит качество оказываемой помощи. Неправильная оценка приводят к тяжелым последствиям вплоть до летального исхода.
Кризисная интервенция Робертса
Модель оказания помощи Робертса подходит для ситуаций, в которых время для подбора правильной стратегии поведения спасателя ограничено. Метод включает 7 шагов:
Для оценки посткризисного состояния пострадавшего консультант должен иногда встречаться с пациентом после завершения лечебного курса. Частота встреч и необходимость повторного курса определяется индивидуально.
Схема поведения спасателя по SAFER-R
Альтернатива модели Робертса – концепция американских спасателей, работающих в МЧС. Она состоит из 5 этапов, помогающих преодолеть последствия кризисной ситуации:
Главное условие успешной терапии — установление доверительных отношений между пациентом и консультантом. Замкнутость и нежелание раскрывать подробности говорит о том, что спасателю не удалось сформировать правильный контакт, пациент находится в стадии отрицания проблемы.
Методы Лернера и Шелтона
Справиться с кризисной травмой по методу Лернера и Шелтона можно за 10 шагов:
Дальнейшая помощь заключается в подборе лечебной стратегии, которая поможет пострадавшему избавиться от негативных последствий пережитого опыта.
Групповое воздействие
На процесс становления кризисной психологии оказали влияние многие специалисты-практики. Их опыт позволил отобрать действующие методики, помогающие справляться со стрессом и его последствиями. Автор нескольких работ по кризисной психологии, Л. Пергаменщик, предлагает метод под названием психологический дебрифинг.
Принцип дебрифинга — объединить в терапевтическую группу жертв, переживших похожий травматический опыт. Нахождение в компании людей, вынужденных справляться с похожими ситуациями, помогает человек чувствовать себя свободнее. Он может:
Полезное видео
Из видео Вы узнаете об основах экстренной психологической помощи.
«Человек всё знает про себя, просто ему надо немножко помочь». Интервью с кризисным психологом Светланой Яблонской
Поговорили с известным психотерапевтом о вере, переживании пыток и работе с травмой
Светлана Яблонская, кризисный психолог
Профессиональный стаж с 1995 года. Координатор программы психосоциальной реабилитации пострадавших от произвола в некоммерческом фонде «Общественный вердикт»
О вере и пути в психотерапию
— У тебя был момент, когда ты решила стать психотерапевтом?
— Ты знаешь, я достаточно рано это осознала. Когда я заканчивала школу, понимала, что мне очень интересны люди и культуры. У меня была испанская школа, соответственно, я пошла в пед на иняз (испанский, английский).
С другой стороны, я достаточно быстро поняла, что мне не очень интересно людей учить, а интересно с ними разговаривать. Было у меня тогда убеждение, которое, в общем, сохраняется и сейчас: «Человек всё знает про себя, просто ему надо немножко помочь».
Понятно, что у каждого есть свои затруднения. Они зависят от наследственности, воспитания, типа нервной системы. Разные направления психотерапии показывают, как с этими затруднениями можно обойтись. В принципе, всё равно человек сам знает, как ему лучше. В разговоре к этому можно прийти.
Я поняла это и поэтому защищала диплом уже по психологии — две специальности сразу получила.
— Потом ты училась в институте Иоанна Богослова (прим. ред — высшее учебное заведение Русской православной церкви). Как так случилось?
— Страшно говорить, это было ещё в прошлом веке. Трава была зеленее, скрепы ещё не были настолько скрепными, а христианство для меня ассоциировалось со свободой и радостью.
У меня семья нормальная, коммунистическая, атеистическая. А я в своё время крестилась. Возможно, это наложилось на окончание подросткового протеста. Но думаю, что к этому всё сводить нельзя.
Я пришла в храм, где служили ученики отца Александра Меня (прим. ред — протоиерей Русской православной церкви, убитый в сентябре 1990 года). Я наивно думала, что там меня всему научат, но вдруг увидела, что люди старше меня, мало что знают сами.
А я как раз заканчивала своё первое образование на инязе. Вдруг поняла, что, наверное, мне надо идти учиться для того, чтобы понять, во что же я всё-таки крестилась и что мне даёт такую радость. Сейчас это, может быть, звучит наивно, но тогда было так.
— А как соединяется психология с религией?
Я в какой-то момент пришла в храм к своему обретённому духовному отцу и в этом столько радости было… Я не шучу, для меня действительно в этом было и есть очень много радости. Я спросила, как мне этой радостью поделиться.
Священник рассказал, что он сам ездит помогать в детскую больницу на Юго-Западный, в РДКБ. Туда начал в своё время первым ходить отец Александр Мень вместе с прихожанами. Из группы тех, кто тогда ему помогал в больнице, выросли фонды «Подари жизнь», «Галчонок», «Кислород» и другие.
Я тоже туда пришла и стала общаться с детьми и их родителями. Там же появился интерес к кризисной психологии, потому что я сразу стала искать способы, которые могут помочь ребятам.
— В чём для тебя смысл в работе терапевта?
— В возможности помочь человеку вырасти немножко, чтобы тот путь, который он не проделал либо проделал с какими-то сложностями в детстве, прошёл бы в терапии. Терапевт выступает фигурой надёжного взрослого, с которым можно выстроить длительные безопасные отношения.
О роли психотерапии и людской красоте
— Как вообще терапия меняет человека?
— Разная терапия меняет по-разному, потому что есть много разных направлений.
Например, если я работаю как кризисный психолог, то главная задача — помочь человеку пережить что-то жёсткое, с чем он или она столкнулись. По сути, если нет каких-то осложняющих факторов, то человек старается справиться сам. Моя роль, скорее, акушерская — помочь в процессах, которые начала не я.
Грустно про это думать, но человеческая история состоит не только из радости, но из войн, насилия и горя. Конечно, мы хотим, чтобы этого было как можно меньше, но при этом наша психика учится с этим справляться. Есть механизмы, которые нам помогают.
В ситуации не кризисной работы, кабинетной, у человека, который придёт на психотерапию, будет час, когда можно поговорить о себе с доброжелательным слушателем со специальным образованием, у которого есть лайфхаки, которыми он или она может с вами поделиться. Это как минимум.
Психотерапевт может вас слушать так, чтобы это вам помогало
Дальше очень зависит от разных направлений. Например, в нарративной практике будут помогать видеть, где в вашей жизни уже присутствует то, к чему вы хотите продвинуться, и как это усилить. Если это когнитивно-бихевиоральный терапевт, то у него будут протоколы по работе с различными затруднениями. Они очень техничны, и за это им, конечно, огромный респект.
Психотерапевт принципиально не будет вовлечён в повседневные отношения с вами. Они всё-таки мешают друг друга слушать совершенно не заинтересованно. Просто в любых отношениях мы друг в друге как-то заинтересованы, даже в самых лучших дружеских, близких или партнёрских, уж не говорю о детско-родительских — там очень много таких крючочков. С психотерапевтом такого не будет.
— В чём для тебя смысл работы терапевта? Не с точки зрения клиента, а с точки зрения именно тебя.
— Я достаточно рано поняла про себя, что у меня врождённая чувствительность. Я неплохо чувствую людей, они мне интересны.
Люди красивые вообще
Мне очень нравится смотреть, как они больше раскрываются в терапии, уходят дальше в свою жизнь. Мне радостно думать, что есть люди, которые сейчас живут и им немножко радостнее жить.
— А бывает тяжело отпускать клиентов?
— Для меня радость, когда человек говорит, что готов идти дальше. Но такая, грустная радость. Расставаться грустно, потому что, если складывается терапия, происходит очень глубокое общение. При этом радостно, что человек идёт дальше и ему уже не нужны подпорки.
О душевных переживаниях
— Что для тебя сейчас самое сложное в работе?
— Что её слишком много стало за последние годы. Помимо пандемии, у нас просто кольцо вокруг: Беларусь, Армения, Азербайджан, любимый Северный Кавказ, наши внутренние события, ситуация с ЛГБТ…
С одной стороны, есть большая радость, что можно немножко кому-то облегчить жизнь и принести пользу. С другой стороны, иногда хотелось бы, чтобы этой работы было поменьше, чтобы она была в ограниченных точках.
— Кажется, что ты же сама регулируешь количество работы.
С одной стороны, я рада этому, потому что люди больше узнают о том, что происходит. С другой стороны, ощущение, что просто больше этого стало. Вдруг всё вспыхнуло. Беларусь та же.
Очень много сочувствия к людям, которые там. Но при этом так бы хотелось, чтобы пыток не было, так бы хотелось, чтобы мне не пришлось учить людей с ними работать… Правда. Я рада помочь, но одновременно мне всегда очень горестно это делать.
О пытках
— А что ты говоришь людям, которые столкнулись с пытками? Как ты им помогаешь?
— Сложно сказать, что я в принципе им говорю.
Во-первых, что я с ними рядом, я их вижу и слушаю. Конечно, всё зависит от того, на каком этапе мы встретились. Я сейчас не работаю как ребята-волонтёры в Беларуси, которые встречают людей, выходящих из полицейских участков. Там другая работа — информировать, дать бутылку воды, проводить до машины. Первый этап — шок, когда главное — это информация и присутствие рядом. Я практически не застаю этого, потому что у меня другая роль.
Чаще всего я работаю с людьми через какое-то время после первого этапа. Обычно у них идут уже какие-то эмоциональные реакции, они могут подумать, что сошли с ума. Спрашивают: «Мне уже пора сдаваться психиатру или нет?». Обычно доктору сдаваться не надо. ВОЗ рекомендует на этом этапе минимально применять медикаменты. Есть исследования, что они «смазывают» протекание переживания и интеграцию опыта. Соответственно, больше вероятности ПТСР (прим. ред. — посттравматическое стрессовое расстройство). Конечно, есть ситуации, когда без медикаментов никак, но всем и каждому не надо.
Возвращаясь к твоему вопросу. Я разрешаю людям злиться. Это бывает необходимо. Мы все хотим быть хорошими. Я сама хочу по возможности хорошо прожить свою жизнь и мне приятно, когда люди хотят быть хорошими. Просто дело в том, что в желании быть хорошими не нужно забивать на свои естественные порывы. Нужно нормально злиться, добиваться справедливости. И на это очень часто нужно разрешение.
Я разрешаю людям злиться
Второй момент — мы просто технически смотрим, насколько у человека есть силы эмоционально переживать то, что с ним происходит. Если нет, то может быть тогда действительно подключить дружественных врачей и немножко помочь медикаментами. Если человек, например, не спит неделю, то лучше его как-то поддержать. Мы говорим о том, как нормализовать сон, что алкоголем злоупотреблять не надо (на коротком промежутке он может помочь, а на длительном он депрессант).
Дальше всё уже зависит от того, какие вопросы встают перед человеком. У кого-то — как теперь доверять людям, у кого-то — как теперь выходить на улицу, у кого-то — как восстановить справедливость.
— Ты работаешь с людьми, которых пытают, избивают. Как ты не озлобилась, не разочаровалась к тем, кто с ними это делает?
— Если озлобишься, то сразу уходишь. Это как телефоны доверия. Восемнадцать лет ими занималась, сначала сама консультировала, потом обучала… Про них есть предрассудок, что на телефоне можно проработать только два года, а дальше человек выгорает. У меня за всё время выгорания так и не произошло, даже в этом году пришлось немножко помогать на горячей линии по коронавирусу, и я была очень этому рада.
Радостно с людьми встречаться на такой глубине. Ты понимаешь, что люди, с одной стороны, все красивые, даже те, кто ужасные вещи делает. Те, кто так делает, не только из этого состоят
Сейчас идёт ярославское дело достаточно громко, как раз мы с коллегами ездили на суд. На видеозаписи видно, что среди тех, кто избивал нашего пострадавшего, есть парень, который только пришёл работать во ФСИН. Он не хотел с ними идти в «зал воспитательной работы». Его практически затащили, потому что там круговая порука. Ты понимаешь, что в этом городе сложно найти другую работу. Это система, у которой есть свои правила, и они тебя затягивают.
Важно видеть, что все люди сложные, хрупкие, страдающие. Это главное, что я поняла про людей за время работы. Но это не значит, что я такая просветлённая, не могу разозлиться. Могу. Просто это ощущение есть всегда.
О том, как не потерять в травмах себя
— Какая была самая переворачивающая история, с которой ты столкнулась в профессиональной практике?
— Каждая переворачивающая. Всплывает в памяти самая первая, когда я пришла в больницу, в самом-самом начале карьеры, и разговорилась с одной мамой. Она мне рассказала, что здесь с дочкой Таней, которая плохо себя чувствует, у неё рак. Мы договорились, что через неделю увидимся, и я Тане передала журавлика бумажного. А через неделю Тани уже не было.
Может быть, мне тогда это было легче перенести, чем старшим. Когда человек юный, у него меньше установок «мир устроен так, а не иначе». Это, конечно, было очень жёстко, но одновременно я поняла: если хочешь что-то сделать, делай сразу, не откладывай. Не могу сказать, что у меня всегда получается так делать, но эта тема у меня присутствует.
— Как получается смой не утонуть в тяжёлых историях?
— Это очень хороший вопрос, спасибо.
Важно найти внутри себя точку опоры. Создать систему поддержки: правильный режим дня, питание, физическая активность. Это всё смешно и я себя сейчас чувствую женой Капитана Очевидность, но если ты занимаешься кризисной работой, то без этого никак. Очень важно быть в тонусе, одновременно чувствительным и устойчивым. Плюс важна система поддержки в виде супервизии, интервизии, личной терапии, коллегиального общения и друзей.
Единственное, что мы про себя точно знаем — что мы все когда-нибудь умрём. Чтобы работать в кризисной сфере, это всё нужно принять, что бывает непросто. Но если ты принимаешь, вдруг становится гораздо легче жить. Именно поэтому я, может быть, эгоистически люблю своих коллег-кризисников. На мой вкус, они если не самые радостные из психологов и психотерапевтов, то одни из.
Если ты это принял, то у тебя освобождается много сил на то, чтобы строить свою жизнь, как хочется. Есть вещи, которые мы изменить не можем, но в остальном — очень много свободы.
О главном
— В чём для тебя главная радость от работы?
— Наблюдать за тем, как у людей, переживших безумно тяжёлые вещи, раскрываются плечи, как они улыбаются. Это может быть человек после инсульта, без ноги, после пыток, но когда он в себе находит опору и ценность, которая ему помогла пройти через то, что он прошёл, и помогает жить дальше, когда он чувствует, что крутой, то это невероятно.
У детского писателя Владислава Крапивина есть фраза: «Человек рождается, чтобы радоваться жизни». Другое дело, что могут быть какие-то ситуации, где радоваться невозможно или просто нельзя. Но если есть возможность, то лучше радоваться.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.