Кто такой марафонец и спринтер
Почему так сильно отличаются тела спринтера и марафонца
Спринтер и марафонец — оба занимаются бегом. Хоть не все это замечают, тела спортсменов сильно отличаются. В этом просто убедиться: достаточно взглянуть на звезд спорта Усейна Болта и Хайле Гебреселассие. И на это имеется научное объяснение.
Вид нагрузок
Спринт — бег на короткие дистанции, до 400 м включительно. Поэтому спортсмену в этой дисциплине нужно развивать скорость и мощь.
Марафонский бег связан с преодолением дистанций более 10 км. От бегуна требуется выносливость, чтобы выдерживать высокие нагрузки.
Генетическая предрасположенность: мышцы и аорта
Мышцы скелета бывают:
Мышцы первого типа больше развиты у марафонцев (75% и выше), второго — у спринтеров. Причём эти показатели закладываются на генетическом уровне. Однако тренировки могут способствовать тому, что их содержание перераспределится. Такие изменения являются следствием метаболизма, содержания энзимов, которые соответствуют той или иной энергетической системе. К тому же меняются характеристики сократительных белков. Но это явление обратимое, если тренировки прекращаются.
Размер аорты тоже отличается. Так, у бегунов на сверхдлинные дистанции диаметр главного сосуда кровеносной системы должен быть 29–31 мм.
Пропорции тела
Для марафонцев характерны:
Примечательно, что больше марафонцев среди жителей сельской местности. Это объясняется тем, что юноши и девушки из села выполняют много циклической работы. К тому же множество стайлеров — этнические африканцы, особенно кенийцы. С юных лет они много двигаются — того требуют традиции и образ жизни.
Тренировки
Разные задачи и нагрузки на разные типы мышц диктуют содержание тренировок.
Подготовительная программа спринтеров включает упражнения, направленные на развитие «быстрых» мышц. При этом задействуется фосфогенная система энергообеспечения. Она отвечает за повышение силы, скорости, мощности. Занятия спринтеров включают плиометрические (скоростные) и силовые упражнения.
Марафонцы же уделяют больше всего внимание кардиореспираторной тренировке и развивают выносливость.
Питание
Основа рациона у марафонцев и спринтеров одинаковая. Им одинаково нужны углеводы, белки, жиры, витамины и минералы. Но соотношение питательных веществ разное.
Спринтерам нужно больше белка. Энергию они получают из креатинфосфата. Её важнейшим источником является говядина.
Стайеры нуждаются в углеводах. Через несколько месяцев подготовки содержание гликогена в организме этих спортсменов повышается на 40% в сравнении с нетренированными людьми.
Спринтер, стайер, марафонец?
Каждый человек на пути к своей цели напоминает легкоатлета на беговой дорожке. На пути получения образования кто-то передвигается короткими дистанциями, кто-то средними, а для кого-то обучение и вовсе становится марафоном длиною в десятки лет.
«Спринтер» предпочитает короткие дистанции, вроде сессий на заочном отделении или краткосрочных курсов. В крайнем случае, как пресловутый настоящий студент, знает о предстоящем экзамене за семестр, но готовится в последнюю ночь. Обычно сдаёт всё без лишних проблем потому что выкладывается по-максимуму. Однако быстро исчерпывает свои силы и, увы, сходит с дистанции, если приходится продолжать движение. Нуждается в периоде восстановления.
Спринтеров недолюбливают преподаватели стационаров, где требуется постоянная и вполне предсказуемая активность. Спринтеры могут себя мобилизовать на этот подвиг нечасто, поэтому учатся «урывками». Их считают способными, но ленивыми учениками и умными, но разгильдяистыми студентами.
«Стайер» предпочитает длинные дистанции, поэтому заранее знает, что бежать придется долго. Он планирует свои силы, ограничивая себя на первых порах. Планирует своё образование: подготовка в старших классах с репетиторами, участие в олимпиадах, подготовительные курсы, ВУЗ. Если он не подбирает подходящий ему темп, то работает за пределами своих возможностей. Если именно так и случается, то к концу дистанции его ждет «откат»: за достижением цели оказывается пустота, которую заполнить может оказаться очень сложно. Достаточно часто «подающие надежды» в юности оказываются за «бортом жизни» ближе к сорока. «Стайерам» нужно очень внимательно относиться к балансу сил, успевая восстанавливать израсходованные по мере движения к цели, ведь на отдых в жизни после образовательной дистанции рассчитывать не приходится.
«Марафонец» понимает, что конца и края этой дистанции не будет — все таки 20-60 км. это не шутка, а раньше вообще бегали по 100-150 км. Поэтому он не позволяет себе выходить за пределы своих нормальных способностей ни на минуту. Марафонцы ставят ставят высокие или далеко идущие цели и спокойно отправляются им навстречу. Докторская через 20 лет — это норма для них. И, более того, к своей цели они будут двигаться спокойно и уверенно как ледокол в водах Арктики. Образование как стиль жизни — это о них. Известные полиглоты, блестящие учёные и разносторонние деятели искусства — «марафонцы». Именно о них говорят «талантливый человек талантлив во всём». Привычка открывать мир заново во всех его проявлениях — часть натуры «марафонцев», их особенность мировоззрения. И именно интерес к жизни позволяет им доживать до преклонных лет в здоровом уме и при твёрдой памяти.
При том, что каждый из нас преодолевает различные дистанции в разные периоды жизни, хотите жить долго и с удовольствием?
Присоединяйтесь к «марафонцам»!
Спринтер vs марафонец: в чём разница?
Все мы понимаем, что разница между спринтером и марафонцем, безусловно, существует. Однако немногие из нас смогут ответить, в чём именно она заключается. Разобраться в вопросах генетики и физиологии нам помогут специалисты клиники спортивной медицины Smart Recovery.
Соревнования по лёгкой атлетике Track&Field School of Speed – это не только повод продемонстрировать спортивную подготовку, но и возможность установить личные рекорды. Название мероприятия говорит само за себя: победит тот, кто покажет лучший результат на коротких дистанциях.
И тут, казалось бы, марафонцу делать нечего – спортивным балом правит спринтер. Но так ли это? Получить ответ на этот вопрос и разобраться, чем, собственно говоря, спринтер отличается от марафонца, нам помогут Эдуард Безуглов (научный консультант клиники спортивной медицины Smart Recovery) и его коллега Игорь Степанов (тренер по физической подготовке, специалист по физической реабилитации Smart Recovery, физиотерапевт команды Thirst 4 Function (Великобритания), слушатель Applied Functional Science, Gray Institute (США)). Итак, приступим.
Генетика
Многие генетически детерминированные показатели у марафонца и спринтера принципиально отличаются. Прежде всего, речь идет о соотношении «быстрых» и «медленных» мышечных волокон. Последних у марафонцев несравненно больше, чем у спринтера.
Также врождёнными являются максимальный диаметр аорты (что тоже имеет важное значение), активность ферментативных систем, обусловливающих преобразование мышечной клетки, и скорость восстановления.
Основные физические качества любого из нас – это скорость, выносливость, сила, гибкость и координация (ловкость). Любое из этих качеств можно до определенного предела развивать, но степень изменения разная. Практически до бесконечности можно развивать выносливость, а вот врождённую скорость принципиально увеличить не получится, и с ростом стажа тренировок основной задачей становится поддержание скорости и резкости, а не увеличение.
Необходимо также помнить, что «быстрые» волокна можно частично преобразовать в «медленные» (за счёт тренировок), а обратный процесс невозможен. Поэтому даже условный Усэйн Болт может относительно быстро пробежать марафон, при этом он, конечно, потеряет в скорости.
Физиология
Если сравнивать людей, склонных к спринтерскому бегу и к бегу на длинные дистанции, такие как марафоны, то генетическая предрасположенность спринтера заключается в большем числе быстро сокращающихся мышечных волокон. Они дают спринтеру возможность бежать на пределе своих возможностей непродолжительное количество времени, используя анаэробные (глюкоза, креатинфосфат) источники энергии, и делать это хорошо. Что же касается людей, склонных к марафонам, большее число медленно сокращающихся мышечных волокон позволит им значительно продвинуться в развитии аэробного энергетического потенциала (основные источники энергии в этом случае – гликоген и жиры).
Если рассмотреть структуру опорно-двигательного аппарата (ОДА), то и в спринте, и в марафонах важно сохранять эффективность бега, в соответствии с уникальным строением тела каждого бегуна. В беге на длинные дистанции ОДА должен выдержать очень продолжительную нагрузку и возможные изменения покрытия и рельефа. То есть в тренировочной программе должна создаваться «буферная зона», которая подготовит бегуна к этим испытаниям. В спринте важно стартовать из положения стоя и бежать на максимуме до самого финиша по ровной поверхности, что также должно учитываться в программе тренировок. И так как человек по своей природе имеет возможность адаптировать ОДА к тем условиям, в которых он находится, тренировочная программа должна учитывать уникальные физиологические особенности бегуна, длину дистанции, соревновательный грунт, погодные условия и готовить его именно к тому, что будет на соревнованиях. Что касается строения и объёма мышц, то у стайеров в ходе адаптации к нагрузкам может снижаться объём мышечной ткани. Это связано с тем, что уменьшение площади поперечного сечения мышцы позволит быстрее доставлять к ней кислород и использовать его в качестве энергии. При этом чем меньше вес марафонца (до определённого момента, конечно), тем легче ему бежать и тем меньше будет ударная нагрузка на суставы и костную ткань. В спринте же нет такого требования, и, если посмотреть на элитных бегунов на короткие дистанции, мы увидим значительный объём мышечной ткани, что связано с другими источниками энергообеспечения в спринте и другими требованиями к силовым показателям атлетов.
Техника
Техника бега марафонца и спринтера различна из-за разной длительности дистанции и уникальных физиологических особенностей бегунов. Нужно понимать, что каждый спортсмен уникален по своей природе.
Во время спринта важно показать максимальную скорость на короткой дистанции, и тело должно выполнять поставленные требования, используя для этого все резервы организма. В спринте важно подобрать такую технику бега, которая позволит работать на пределе возможностей. Силовые показатели должны быть очень высокими, чтобы «разогнать» тело на максимальную скорость, мускулатура должна использовать весь свой потенциал. Благодаря увеличению скорости время контакта с поверхностью становится минимальным, но воздействие на ОДА – максимальным. Движения становятся более амплитудными. То есть все отличия продиктованы требованиями к бегуну.
Техника бега в марафоне также зависит от физиологических особенностей атлета, но требования к бегу совершенно другие. Нужно достаточно долго сохранять выбранный темп. Существует много разных теорий, как правильно бежать и как неправильно. Но бег должен быть прежде всего эффективным для конкретного спортсмена, и все техники должны подбираться индивидуально.
Тренировки: общее
Если посмотреть в кабинете анатомии четыре тазобедренных сустава и проанализировать их строение, то мы увидим, что все четыре сустава имеют разный размер и биомеханические показатели (например, угол между телом бедренной кости и шейкой бедра). Это говорит нам о том, что каждому бегуну подходит своя техника бега и обучать двух людей абсолютно одинаково не имеет смысла: это может быть эффективно для одного, но менее эффективно для другого.
Развитие энергетического потенциала бегунов разных дистанций также будет различным. Спринт подразумевает развитие анаэробного потенциала, в марафоне же нужно развивать аэробные источники энергообеспечения. Прежде чем начинать тренировки, уделите время сбору необходимой информации для составления тренировочной программы. Это может быть выполнение тредмил-теста, консультация с врачом, тренером по бегу и диетологом. Каждому специалисту нужно задать вопрос: «Почему я делаю именно так, а не иначе, и имеет ли это смысл именно для меня?» И помните, что задача каждого из тренеров – создать необходимые условия для вашего прогресса, но сам прогресс будет только вашей заслугой!
Тренировки: разница
Тренировочный процесс должен приводить к улучшению основных параметров, обеспечивающих результативность. В беге на выносливость это минутный ударный объём сердца, локальная мышечная выносливость и максимальное потребление кислорода. Третий из этих параметров наследуемый, а первые два можно улучшить с помощью низкоинтенсивного тренинга (минутный объём), специализированных беговых тренировок и силовых упражнений статодинамической направленности. В спринте на первое место выходит взрывная сила, поэтому в тренировочном процессе большую роль играют упражнения с отягощениями и плиометрические тренировки.
Травмы
У марафонцев повреждения носят усталостный характер – это воспаление сухожилий, костной и хрящевой ткани; у спринтеров же страдают мышцы: очень часто встречаются надрывы задней поверхности бедра и голени, бывают и разрывы ахиллова сухожилия. Разница в характере травм как раз обусловлена особенностями тренировок, о которых мы говорили выше.
Питание
Основа питания у всех спортсменов одинакова: необходимо обеспечить бесперебойное поступление белков, жиров и углеводов, а также витаминно-минеральных комплексов. Соотношение их может варьироваться в зависимости от фазы тренировочного цикла, но если говорить обобщённо, то у спринтеров в структуре больше белка, а у стайеров – углеводов.
Для спринтеров важнейшим источником энергии является креатинфосфат, поэтому их питание должно быть богато продуктами, содержащими его: прежде всего это говядина. Можно применять и специальные добавки.
У марафонцев принципиально важным считается содержание в организме гликогена: после нескольких месяцев тренировок содержание гликогена у них повышается на 40% и более по сравнению с нетренированным человеком.
Личное мнение
Эдуард Безуглов: Для меня идеальным марафонцем является Хайле Гебреселассие, который много лет выступал на самом высоком уровне – именно это, на мой взгляд, признак экстра-класса.
Ну а со спринтерами всё просто: с тех пор как на международной арене появился Усэйн Болт, вопрос для меня закрыт – он просто невероятен!
Фото: NewRunners и из личного архива Эдуарда и Игоря
Поиск
О проекте
maxdeleske
m@zozhnik.ru
Рекламные ссылки:
Большой выбор готовых рулонных штор в интернет-магазине Порядок.ру
Ведите дневник питания и читайте Зожник в бесплатном приложении “Дневник Зожника”
Спринтеры и марафонцы: еще раз о сравнении
Эту картинку затаскали в качестве примера, какое тело будет у человека, если он бегать на длинные или на короткие дистанции. Наконец, появилось аргументированное мнение о несправедливости такой оценки, которое мы приводим.
Обычно, говоря «Тренируйся как этот спортсмен и будешь так выглядеть», люди приводят фотографию спринтера – легкоатлета, соревнующегося в беге на малые дистанции.
Запостив рядом фотографии спринтера и марафонца, они спрашивают: «Какое тело вы бы хотели?» При этом в качестве спринтера обычно выступает мускулистый чернокожий атлет (который так огромен, что скорее похож на игрока американского футбола), а марафонец – такой щупленький белый (или тоже черный – представитель Кении – прим. Зожника).
Финальный аргумент: «Вы когда-нибудь видели толстого спринтера?» Или наоборот: «Можно пробегать марафон, но оставаться толстым». По их мнению, спринты/ВИИТ обязательно сделает вас стройным, а бег на большую дистанцию – нет. Но это ошибка, да и всё сравнение не имеет смысла. Ни один элитный марафонец не остается толстым. Разумеется, любители, которые бегают кроссы или ездят на велосипеде в оздоровительных целях, часто имеют лишний вес, но нельзя сравнивать их с профессиональными спринтерами.
Это как из заявления «Люди часами бегают на дорожке, но все равно толстые» вывести, что данная физическая активность не помогает худеть. Точно так же можно заметить в тренажерных залах худощавых людей, но из этого вовсе не следует, что железо не помогает набрать мышцы.
Единственная причина, по которой вы не найдете толстого спринтера, в том, что люди не берутся за мучительные спринты ради удовольствия и здоровья. Конечно, бывают исключения, но абсолютное большинство любителей все же предпочитает легкий бег трусцой или велопоездки. Обычный человек вряд ли будет рваться изо всех сил на 400 м, но зато может поучаствовать в марафоне. Именно поэтому вы видите полных людей, которые бегают на большие дистанции. Они просто недорабатывают или переедают; а никакой вид спорта не сделает стройнее, если потреблять слишком много калорий.
Можно ли по виду определить спринтера и марафонца?
Поскольку этот вопрос возникает регулярно, я хочу разобрать его, чтобы, надеюсь, снять навсегда. Для начала я составил коллаж из фотографий четырех спортсменов.
Двое бегают на выносливость, двое – профессиональные спринтеры. Можете ли вы опознать, кто есть кто, не используя поиск по картинке? Вот ответы:
A – Алекс Виада, широко известный пауэрлифтер и марафонец. Присед – больше 315 кг и бег на длинные дистанции; при этом он массивный и рельефный. Он даже написал книгу The Hybrid Athlete о том, как правильно сочетать тренировки на силу и на выносливость.
B – Линфорд Кристи, который в 1993-м пробежал стометровку за 9.87. Стройный и очень мускулистый.
C – Дэвид Гоггинс (David Goggins), бывший десантник, который участвует в марафонах и ультрамарафонах для благотворительности. Стройный и мускулистый.
D – Кристоф Леметр (Christopher Lemaitre ) – единственный белый спринтер, которому удалось пробежать стометровку быстрее 10 секунд. Он очень подтянутый, но мышечная масса, мягко говоря, невелика. Не напоминает ни одного из трех предыдущих.
Чем объясняется разница?
Два супервыносливых спортсмена с большими мышцами и один парень с очень скромной массой, хотя он самый быстрый белый спринтер в мире. Таким образом, вопреки массовым заблуждениям, сам по себе вид спорта не гарантирует развитие определенной фигуры.
Теперь возникает вопрос: почему спринты не дали последнему такое мощное тело, которые мы ждем от спринтеров? Или иначе: есть ли что-то общее у трех предыдущих, что отличает их от четвертого спортсмена? Да, есть. Это тренировки с отягощениями. Леметр явно не качается. И хотя он выдающийся спринтер, спринты сами по себе (без тренировок с железом) вовсе не развивают мощную мускулатуру. Да, он в отличной форме, но мышцами похвастаться не может. Именно силовые упражнения, которыми занимаются другие спринтеры, дают им заметную массу.
Тут я еще хочу оговорить, что все лучшие спринтеры обычно чернокожие, а у них генетически более мускулистые и подтянутые фигуры. Вы можете сравнить их фотографии в юности и в зрелости: с возрастом они набирают больше массы (с помощью железа), но это лишь развитие наследственных преимуществ.
А марафонцы и другие спортсмены, которым нужна выносливость, обычно не имеют выдающейся мускулатуры просто потому, что не тренируются с отягощениями. Кто-то даже старается снизить вес, ограничивая питание, если это улучшает результат. Кенийцы, которые лучше всех в мире бегают на большую дистанцию, худы и достаточно слабы. Вся силовая нагрузка у них – подъемы на холмы, если они встречаются на дороге. Тренироваться со штангой им незачем, набор дополнительной мышечной массы способен только навредить.
С помощью силовых упражнений можно не просто подкачаться, а набрать приличную массу, что хорошо видно по фотографиям Алекса и Гоггинса. Так что фигуру определяет не спринт или марафон сами по себе, а присутствие или отсутствие железа. Спринтеры обычно делают силовые упражнения, а марафонцы – нет. Вот и вся и разница.
Допинг спринтеров и марафонцев
Поймите меня правильно, я никоим образом не обвиняю вышеупомянутых спортсменов в приеме допинга. Однако, в большом спорте применяется немало разных препаратов годов с 70-х (да и ранее). И, разумеется, спринтеры и марафонцы используют различные вещества, что не может не влиять на вид их фигур.
Из-за того, что в спринте необходима сила/мощность, обычно применяются анаболические стероиды. Конечно, и другие препараты могут быть, но эти на первом месте. Они увеличивают силу, улучшают восстановление после нагрузок, а также добавляют немало мышечной массы.
В других же видах спорта, где нужна выносливость, основным препаратом является эритропоэтин (EPO). Он увеличивает гематокритное число (соотношение объема плазмы крови и форменных элементов крови) и повышает потребление кислорода, но совсем не добавляет огромных объемов. Хотя может зверски раздуть вены.
Уже по одной этой причине спринтеры могут быть более мускулистыми, чем работающие на выносливость атлеты.
Подготовка спринтеров и марафонцев
И последний аспект, который надо разобрать, чтобы была полная картина. Обывателям думается, что тренировки марафонцев – это 2-3 часа низкоинтенсивных аэробных нагрузок в неделю. Но это абсолютно не так. Марафонец может пробегать 200 км в неделю, тренируется 20 и более часов. У кенийцев 3-4 забега ежедневно. Велогонщики на большую дистанцию тренируются по 4-6 часов в день. И это важнее всего в данном сравнении. Такие тренировки не имеют ничего общего с обычной аэробной нагрузкой любителей, которые просто хотят похудеть.
Даже если вы будете бегать по часу каждый день, вы все равно тренируетесь в 3-6 раз меньше, чем элитный марафонец. Благодаря чему, кстати, у вас больше времени на правильные тренировки с отягощениями (которые намного больше повлияют на вашу фигуру).
А когда речь заходит о тренировках спринтеров, маятник качается в противоположную сторону. Будто бы возможны только два варианта: ВИИТ или бесконечные тренировки на выносливость. В действительности возможно различное сочетание нагрузок, которое приводит (или не приводит) к наилучшим результатам.
Напоследок отмечу, что тренировки для укрепления сердечно-сосудистой системы – не то же самое, что тренировки на выносливость. А подготовка спринтеров – вовсе не такой ВИИТ, как кажется массам. Но это уже тема для другой статьи.
О марафонцах, стайерах и спринтерах
Когда мне было всего 25 лет, одна девушка спросила меня, где я работаю. А у нее пока еще не было постоянного места работы, и она даже еще не выбрала себе институт. Хотя была моложе меня совсем ненамного, года на четыре. Она, по ее словам, «искала себя».
Представьте себе, и в те годы – то есть в 1970-е – такие мальчики и девочки тоже были; все никак не могли понять, к какому бы делу прислониться.
Я тогда преподавал в Дипломатической академии.
– Ух ты! – сказала она. – А как к вам поступить?
Пришлось объяснять, что поступить к нам трудно. Тогда это было закрытое учебное заведение. То есть туда нельзя было подать документы и сдавать экзамены. Туда принимали по направлению партийных или государственных органов. Надо было сначала поработать в каком-то серьезном учреждении и попросить начальство, чтобы тебя туда «направили».
– Эх! – громко вздохнула она. – Какая досада!
– А что, – спросил я, – ты хочешь на дипломатическую работу? Или просто чтоб пожить за границей?
Напоминаю – на дворе середина 1970-х. Выезд в заграничную командировку – самая лакомая из служебных конфет.
– Да нет, при чем тут? – она подняла брови. – Просто клево вот так взять и поступить в Дипломатическую академию! Представляешь, сидим мы с ребятами, и я им это сообщаю! Отпад полнейший! – и она смешно изобразила изумленно выкаченные глаза своих друзей и подруг.
– Ну, поступила, а потом?
– Неважно. Разберусь! Не пропаду! Черт, как жалко, что нельзя.
– А если в МГИМО? – спросил-посоветовал я.
– Да ну! У меня половина знакомых там учится. Подумаешь, МГИМО. Удивил.
– Но можно и в Дипакадемию, – объяснил я. – В своих дерзаниях всегда мы правы. Сначала быстро поступай в любой гуманитарный вуз. Будь комсомольской активисткой. Тяни руку на всех собраниях. Потом иди работать в райком комсомола. Вступай в партию. Делай карьеру. А потом подкатись к первому секретарю, так и так, Иван Петрович, есть у меня заветная мечта, хочу стать как Александра Коллонтай.
– Кто-кто?
– Как кто? Знаменитая советская женщина-дипломат.
– А… – протянула она. – Это сколько лет надо?
– Если быстро повезет, то 10-12. Вот в 32 и поступишь.
Она махнула рукой и засмеялась.
Потому что я ей предлагал стайерский – а в перспективе и марафонский – жизненный проект. Но она была в лучшем случае спринтером. Точнее говоря – мечтательницей о спринте, о быстром достижении желанной цели – «а там разберемся, не пропадем!». Хотя скорее всего – она была просто пешеходом на прогулке. Человеком, который живет как живется. Без планов и проектов.
В прошлой колонке говорилось о том, что среди ста выпускников престижнейшего вуза только 10 или 15 человек достигли хоть каких-то социальных высот. Да и то потому, что вуз уж больно хорош, кузница кадров (обычно таких «продвинутых» бывает не более 1%). Трое сильно разбогатели, причем один – очень сильно. На среднем уровне оказалась примерно половина. Четверть – на грани бедности: тяжелая жизнь от аванса до получки. Ну, а человек пять-семь вообще сошли с круга, обнищали и спились. Беспощадная социальная статистика!
Да, статистика. Но она же не сама работает!
Статистика – это не злая тетенька в респираторе и антиковидных перчатках, которая склонилась над ящиком с шариками и разбирает их на кучки. Нет, конечно! Статистика лишь отражает ситуацию. Наблюдает, куда катятся шарики. А шарики – это мы. Мы сами катимся к той или к другой кучке. Наверное, у нас внутри есть какие-то моторчики или программы. Как ни назови – есть внутри нас нечто, что заставляет нас двигаться.
Говорят: «Хочешь насмешить Бога – расскажи ему о своих планах». О да, бывают самые ужасные, даже трагические срывы – и в легких планах на сегодняшний вечер, и в сложных долговременных проектах, и в перспективах развития целого государства: хотели к 1980-му году построить коммунизм, а получили Олимпийские игры. Бывают и форс-мажоры, и фатальные просчеты. Однако любимая пословица о Боге и планах – типичная профилактика разочарования, распространенная психологическая защита: человек, боясь потерпеть неудачу, предпочитает ничего не делать и объясняет это заведомой тщетой усилий. «Не жили хорошо, и пробовать не надо». Или наоборот, человек делает вид, что собирается чем-то заняться; это издавна называется «поисками себя». Такие искания возможны лишь в условиях относительного комфорта и материальной обеспеченности, иначе социальное падение гарантировано.
Мои университетские одногруппники были настоящими марафонцами. Один взял курс на классическую филологию, еще будучи школьником. Он точно знал, куда ему поступать, что изучать и, главное, чем он будет заниматься в дальнейшем. Результаты налицо. Он – известнейший византиновед, профессор, заведующий кафедрой, автор фундаментальных монографий и справочников.
Второй мой товарищ был человек глубокой православной религиозности и с этого пути не сходил. Вернее сказать, он вступил на этот путь еще в неблагоприятные для церкви советские времена. Жил поначалу тяжело, даже голодно, но не изменял себе и своей вере. Сейчас он – настоятель большого московского храма, авторитетный теолог, любимый наставник своих прихожан.
Надо сказать, что среди моих друзей юности было еще два человека, связавших жизнь с религией: один с иудаизмом, другой – с даосизмом. Первое в общем-то не так удивительно (хотя мой друг стал известным религиозным писателем). Второе куда интереснее. Вроде бы «модные и молодежные» занятия восточными духовными практиками стали для моего друга делом жизни, и он теперь – настоящий даосский учитель, глава школы (если попросту, то священник – хотя в даосизме все несколько иначе, чем в европейской церкви).
Еще один друг моего детства хотел стать психологом чуть ли не с девятого класса – и сейчас это крупный ученый, профессор.
Сильная состоявшаяся жизнь – это почти всегда марафон.
Или особого рода неспешный шаг, который издалека можно принять за стояние на месте: тихо и спокойно делать ту работу, которую делали отцы и деды, и передавать эстафету детям. Таковы традиционные крестьяне, старинные купцы, кадровые рабочие или инженеры, потомственные врачи, учителя или офицеры. Это достойные биографии – быть может, самые достойные на свете! – но я сейчас именно о планах и проектах.
Я сам, поступив в университет, думал, что стану марафонцем – таким же, как мой однокашник, византинист. Я занимался примерно тем же, но если он увлекался историей, то я – так называемыми «вспомогательными историко-филологическими дисциплинами», то есть палеографией и текстологией. Мне даже удалось напечатать несколько заметок по этой тематике. Меня ждала аспирантура в Институте истории СССР. Однако по глупым и грустным причинам – по политическим причинам, как ни смешно! – родной университет не выдал мне характеристику. Аспирантура была для меня закрыта. Марафонец сбился с бега.
О да, конечно, если бы я был настоящим бегуном на сверхдлинные дистанции, я бы чуть отдохнул и бросился бы догонять. Но я пошел другим маршрутом – преподавать современный греческий в Дипломатической академии.
Филологический проект я сменил на драматургический – стал писать сценарии и пьесы. А еще через десяток лет я убедился, что на этом пути лично у меня нет ни успехов, ни каких-то особых творческих радостей. Поэтому я отнес все свои пьесы и сценарии на помойку и стал намечать следующий маршрут.
Наступила дистанция политологии, политической журналистики и даже просто политической работы. Однако партия, в которой и для которой я трудился, фундаментально продула выборы в Госдуму; это тем более было обидно мне, потому что партийное начальство включило меня в состав кандидатов в депутаты, и не просто так, а на «проходное место», главой одного из региональных списков. Если бы партия получила 5,001% голосов, я был бы членом парламента. Но партия пролетела, как кусок прессованной древесины над столицей Франции (избитый образ, извините). До сих пор думаю – это неудача и провал или же Бог меня пощадил?
Так или иначе, с политикой, а заодно и с политологией я решил закончить, и в декабре 2007 года начал свой четвертый жизненный проект – литературный. Не знаю точно, что там будет дальше, но пока мне все нравится.
Так что я хоть и не марафонец, но вполне почтенный стайер – по 10-15 лет на проект. Спринтером быть я не смог бы; более того, должен честно признать, что мне с ними даже общаться тяжело. А всего труднее – с людьми, которые гуляют по жизни, как посетители торгово-развлекательных центров. То в один магазинчик зайдут, то в другой, то в кино, то в кафе…
И наверное – возвращаясь к предыдущей колонке о распределении судеб – дело не в мистической силе статистики, а в наших собственных планах. А главное – в готовности эти планы выполнять.