Кто такой майкл лукас
Николай Алексеев обиделся на статус «карманного гея» 18+
В Сети кипят страсти вокруг заочного конфликта между Николаем Алексеевым и Майклом Лукасом. 18+
Объявив о снижении своей статьи американского режиссера, Николай Алексеев выплеснул все свое возмущение и обиду в Twitter. Лидер российского заявил, что закроет свой аккаунт в ближайшие сутки, и напоследок отвесил обидчику виртуальную пощечину. Назвав Майкла Лукаса «мразью», Николаев пожелал порнорежиссеру самого худшего, что, по его мнению, может случиться с гомосексуалистом.
@n_alexeyev: «@MichaelLucasNYC это обк****ченая мразь, которая достойна только того, чтобы ему раз и навсегда разорвали о**о в хлам».
В статье, опубликованной в журнале Out, американский Майкл Лукас обвинил Алексеева в предательстве и окрестил его «карманным геем Кремля».
Николай Алексеев: «Для меня эта тема закрыта. И я всем желаю успеха!»
После этого сообщения со всего мира засыпали Алексеева сообщениями с просьбами не поддаваться эмоциям и не отказываться от борьбы. Впрочем, некоторые из них заявили, что не понимают, чем так задела Алексеева статья, а часть признала, что «тоже боится».
Напомним, что Twitter российского уже стал поводом для возбуждения уголовного дела. Почитав его сообщения, депутаты Госдумы Елена Мизулина и Ольга Баталина нашли там немало оскорбительных высказываний в свой адрес, и обратились заявлением в Следственный комитет.
Теперь Николаю Алексееву периодически приходится общаться со следователями. Его уже вызывали на допрос, а на этой неделе рано утром во вторник нагрянули к нему с обыском.
Майкл Лукас вспоминает, что у него было счастливое детство. Семья жила в центре Москвы, на Кутузовском проспекте. А каждое лето выезжали на дачу в Кратово.
Поскольку образование и культура умирают медленнее политического строя, можно сказать, что и образование ему досталось хорошее, советского еще качества. Получив диплом юриста, в 1995 году Андрей Трейвас уехал из России сначала в Германию, а затем во Францию. Там он вошел в европейское медиа-сообщество, работал моделью, снимался для журналов, участвовал в телепередачах.
В Германии же Андрей снялся в первом своем фильме. Порнографическом.
Во Франции эти съемки продолжились уже с французским режиссером Жаном-Даниэлем Кадино (Jean-Daniel Cadinot). У Кадино Андрей начал сниматься в порнографических фильмах для геев.
Приблизительно тогда же он осознал свою гомосексуальность. Но поскольку в это время он жил уже в обществе, толерантно относящемуся к таким сдвигам в сексуальном поведении, никаких трагедий это осознание не принесло. До сих пор Майкл Лукас считает, что гомосексуализм – явление природное, а не приобретенное. Так сложились гены, и это нельзя исправить ни воспитанием, ни «лечением».
У Кадино Андрей снялся в 1996 году в двух фильмах под псевдонимом «Ramzes Kairoff». За последующие два года он снялся в нескольких фильмах американской студии «Falcon Exclusive», специализирующейся на производстве порнографических фильмов для геев. В этих фильмах появился псевдоним Майкл Лукас, который впоследствии заменил имя и фамилию Андрей Тревайс. С 1998 года Майкл Лукас живет в США, а в ноябре 2004 года он получил американское гражданство.
В 1998 году Майкл Лукас снял в качестве режиссера первый порнографический фильм для геев. В 2007 году он получил премию за самый лучший фильм в этой отрасли «Michael Lucas’ La Dolce Vita», вольную переделку знаменитого фильма Ф.Феллини. Этот фильм считается самым дорогим порнографическим гомосексуальным фильмом. Его производство стоило 250 тысяч долларов. В нем снимались многие знаменитости, которые играли сами себя.
Майкл Лукас – самый известный режиссер, снимающий порнографические фильмы для геев. И самый успешный. Его компания, Lucas Entertainment, является самой большой компанией, производящей порнографические фильмы для гомосексуалистов.
Тем более, что Майкл Лукас известен не только как «король нью-йоркского порнобизнеса» (некоторые газетчики, с учетом места рождения Майкла, называют его также «царем порноиндустрии для геев») Он ведет колонки в нескольких журналах и может четко сформулировать свое мнение по многим животрепещущим темам (и не только по темам, существенным для ЛГБТ-сообщества). Колонки Лукаса не раз вызывали серьезную полемику в обществе. Все журналисты, встречавшиеся с Майклом Лукасом, и все люди, имевшие с ним деловые связи, отмечают его обаятельность, острый ум и правильную постановку вопросов. Юридическое образование сказывается!
Майкл Лукас – гражданин США и гражданин Израиля. Несмотря на то, что иудаизм бескомпромиссно отрицает мужской гомосексуализм, Лукас любит еврейское государство и борется за него там, где он может оказать влияние. Он принимает участие в диспутах, выступает в университетах. К его мнению всерьез прислушиваются. В России трудно это представить, но ни профессия Майкла Лукаса, ни его сексуальные предпочтения не играют при этом никакой роли.
eponim2008
eponim2008Жизнь замечательных имен
Короткие истории о вещах и о людях, давших им свое имя
Кто такой Майкл Лукас?
Майкл Лукас и не Майкл совсем, и не Лукас. Он родился в 1972 году в Москве, в интеллигентной московской еврейской семье Трейвасов. Мальчика назвали Андреем. Московское детство Андрея Трейваса пришлось, пожалуй, на самое лучшее советское время и на самое лучшее место в том «великом, могучем Советском Союзе» о котором ностальгируют сейчас многие. И, в общем-то, зря ностальгируют.
Майкл Лукас вспоминает, что у него было счастливое детство. Семья жила в центре Москвы, на Кутузовском проспекте. А каждое лето выезжали на дачу в Кратово.
Поскольку образование и культура умирают медленнее политического строя, можно сказать, что и образование ему досталось хорошее, советского еще качества. Получив диплом юриста, в 1995 году Андрей Трейвас уехал из России сначала в Германию, а затем во Францию. Там он вошел в европейское медиа-сообщество, работал моделью, снимался для журналов, участвовал в телепередачах.
В Германии же Андрей снялся в первом своем фильме. Порнографическом.
Во Франции эти съемки продолжились уже с французским режиссером Жаном-Даниэлем Кадино (Jean-Daniel Cadinot). У Кадино Андрей начал сниматься в порнографических фильмах для геев.
Приблизительно тогда же он осознал свою гомосексуальность. Но поскольку в это время он жил уже в обществе, толерантно относящемуся к таким сдвигам в сексуальном поведении, никаких трагедий это осознание не принесло. До сих пор Майкл Лукас считает, что гомосексуализм – явление природное, а не приобретенное. Так сложились гены, и это нельзя исправить ни воспитанием, ни «лечением».
У Кадино Андрей снялся в 1996 году в двух фильмах под псевдонимом «Ramzes Kairoff». За последующие два года он снялся в нескольких фильмах американской студии «Falcon Exclusive», специализирующейся на производстве порнографических фильмов для геев. В этих фильмах появился псевдоним Майкл Лукас, который впоследствии заменил имя и фамилию Андрей Тревайс. С 1998 года Майкл Лукас живет в США, а в ноябре 2004 года он получил американское гражданство.
В 1998 году Майкл Лукас снял в качестве режиссера первый порнографический фильм для геев. В 2007 году он получил премию за самый лучший фильм в этой отрасли «Michael Lucas’ La Dolce Vita», вольную переделку знаменитого фильма Ф.Феллини. Этот фильм считается самым дорогим порнографическим гомосексуальным фильмом. Его производство стоило 250 тысяч долларов. В нем снимались многие знаменитости, которые играли сами себя.
Майкл Лукас – самый известный режиссер, снимающий порнографические фильмы для геев. И самый успешный. Его компания, Lucas Entertainment, является самой большой компанией, производящей порнографические фильмы для гомосексуалистов.
Тем более, что Майкл Лукас известен не только как «король нью-йоркского порнобизнеса» (некоторые газетчики, с учетом места рождения Майкла, называют его также «царем порноиндустрии для геев») Он ведет колонки в нескольких журналах и может четко сформулировать свое мнение по многим животрепещущим темам (и не только по темам, существенным для ЛГБТ-сообщества). Колонки Лукаса не раз вызывали серьезную полемику в обществе. Все журналисты, встречавшиеся с Майклом Лукасом, и все люди, имевшие с ним деловые связи, отмечают его обаятельность, острый ум и правильную постановку вопросов. Юридическое образование сказывается!
Майкл Лукас – гражданин США и гражданин Израиля. Несмотря на то, что иудаизм бескомпромиссно отрицает мужской гомосексуализм, Лукас любит еврейское государство и борется за него там, где он может оказать влияние. Он принимает участие в диспутах, выступает в университетах. К его мнению всерьез прислушиваются. В России трудно это представить, но ни профессия Майкла Лукаса, ни его сексуальные предпочтения не играют при этом никакой роли.
Кто такой майкл лукас
Моим сестрам и братьям, Адаму и Анне, Коулману и Эллисон, – за то, что напомнили мне о важном, а еще – Хейли, за все.
Ах, Стамбул! Из всех способных заворожить меня имен это остается самым волшебным.
Майкл Дэвид Лукас какое-то время жил в Турции (стипендиат программы Фулбрайта), в Тель-Авиве (типографский корректор) и в Тунисе (стипендиат фонда «Ротари»); теперь он обосновался в Окленде, штат Калифорния, и работает над следующей книгой.
Лукас демонстрирует яркий талант рассказчика, цепкий глаз путешественника, острый нюх историка.
Потрясающий дебют! Лукасу с первой попытки удалось создать классический роман, который, кажется, только по недосмотру отсутствует на полках великих библиотек прошлого.
Элеонора Коэн пришла в этот мир в четверг, в конце лета 1877 года. Тем, кто встал в тот день на рассвете, долго потом вспоминалось, как над гаванью кружила стая пестрых удодов: птицы то опускались к самой воде, то взмывали ввысь, как будто пытаясь залатать прореху в небосводе. Неизвестно, удалось им это или нет, но спустя некоторое время птицы угомонились и расселись по городу – на ступени здания суда, на красную черепичную крышу гостиницы «Констанца», на колокольню Академии святого Василия. Часть их устроились на верхушке маяка, другая – на восьмиугольном минарете каменной мечети, третья – на носовой палубе парохода, выкашливавшего клубы дыма в ясное утреннее небо. Город был словно запорошен снегом: белые перья удодов забили водостоки вблизи губернаторского дворца, а позолоченный купол православной церкви стал почти неразличим под пушистыми тельцами. Птицы, устроившиеся на деревьях вокруг дома Якоба и Лии Коэн, вели себя и вовсе беспокойно: перекрикивались, хлопали крыльями, толкались и пихались – совсем как толпа крестьян, что выбрались в город посмотреть на парад султанской гвардии. Это можно было бы счесть счастливым знаком, если бы не все те несчастья, которые по странной случайности сопровождали рождение Элеоноры.
На рассвете того же дня двигавшаяся с севера 3-я кавалерийская дивизия императора Александра II, в составе шестисот двенадцати мужчин, пятисот тридцати семи лошадей, трех орудий, двух десятков серых холщовых палаток, полевой кухни и императорского штандарта, заняла холм, с которого открывался отличный вид на центр Констанцы. Поход длился почти две недели; с каждым днем пайки становились скуднее, а отдых короче. Они миновали Килию, Тульчу, Бабадаг, прошли по заросшим черникой болотам в дельте Дуная, по стоявшим под паром бескрайним пшеничным полям. Их конечной целью была Плевна, торговый центр посреди Дунайской равнины, где засела семитысячная армия генерала Османа-паши; его главной целью было не пустить русских дальше, вглубь страны. Взятие Плевны должно было переломить ход кампании, но до Плевны оставалось еще десять дней пути, и люди теряли терпение.
Прямо перед ними, как праздничный пирог на блюде, беззащитной лежала Констанца. Всего каких-то десять-пятнадцать метров отделяло гребень холма от развалин древней римской стены. В давние времена безжизненные розоватые камни защищали город от диких кабанов, бандитов и набегов фракийцев, время от времени пытавшихся захватить порт. Дважды перестроенная римлянами и потом еще раз византийцами, стена к концу пятнадцатого века, когда турки заняли Констанцу, была полностью разрушена. С тех пор ее не подновляли: лучшие камни шли на строительство дорог, дворцов и стен вокруг других, стратегически более важных городов. Возможно, если бы кто-нибудь потрудился восстановить стену, она и защитила бы город от варварского набега 3-й дивизии, но в своем нынешнем состоянии могла разве что ненадолго замедлить ее продвижение.
Все утро и позже, днем, кавалеристы 3-й дивизии отводили душу, носясь по улицам Констанцы: били витрины, гоняли бродячих собак, крушили попадавшиеся на пути статуи, подожгли особняк губернатора, разграбили здание суда и побили витражи над входом в Академию. Печальная участь постигла ювелира и сапожника – их обобрали дочиста. Бакалейная лавка вся была изгажена битыми яйцами и рассыпанным чаем. Торговец коврами Якоб Коэн тоже пострадал: ему разбили витрину и истыкали штыками всю стену. Кроме православной церкви, не тронутой русскими кавалеристами, как будто сам Господь хранил ее, без потерь нашествие 3-й дивизии пережила только городская библиотека. И отнюдь не из-за особого почтения к печатному слову. Своим спасением библиотека Констанцы была обязана исключительно мужеству своего хранителя. В то время как остальные горожане забивались под кровати или, прижавшись друг к другу, прятались по подвалам и чуланам, библиотекарь бесстрашно стоял на ступенях оставленного на его попечение храма знаний, высоко подняв над головой, как икону, растрепанный томик «Евгения Онегина». Кавалеристы 3-й дивизии хоть и были почти поголовно неграмотны, но родную кириллицу распознали. Это, похоже, и решило дело: библиотеку пощадили.
Тем временем в маленьком доме из серого камня, почти на вершине Восточного холма, Лия Коэн мучилась схватками. В гостиной пахло гамамелисом, спиртом и потом. Бельевой сундук стоял нараспашку, на столе громоздился ворох заляпанных йодом простыней. В городе имелся всего один врач, да и тот оказался занят в другом месте, так что Лии пришлось обходиться помощью двух повитух-татарок из ближней деревни. Провидение привело их к порогу Коэнов именно тогда, когда они были нужнее всего. Татарки говорили про какие-то знаки: про огромный, как море, табун лошадей, про собрание птиц, про Полярную звезду, совпавшую с луной. Будто бы об этом пророчил последний татарский царь на смертном одре, но растолковывать знаки повитухам было некогда. Они велели тотчас отвести их в спальню. Спросили чистого постельного белья, спирта и кипятка и заперлись с Лией. С тех пор дверь открывалась лишь затем, чтобы выпустить младшую из повитух за новой порцией горячей воды и свежих чистых простыней.
Муж Лии, Якоб, чувствовал себя лишним в собственном доме. Заняться ему было нечем, оставалось лишь погрузиться в тревожные раздумья. Якоб был крупный мужчина с гривой непослушных черных волос и ярко-голубыми глазами. Чтобы как-то унять волнение, он то и дело бесцельно дергал себя за бороду, перекладывал счета и принимался набивать трубку. До него доносились то крики роженицы и негромкие голоса повитух, которые призывали тужиться лучше, то ружейные выстрелы и ржание лошадей. Якоб не отличался особой религиозностью, не был он и суеверным. Тем не менее сейчас он молился о благополучном исходе родов и трижды по три раза постучал по дереву, чтобы защитить роженицу от сглаза. Он старался не волноваться, но что еще остается будущему отцу?
На закате, в тот час, когда небо постепенно теряет румянец, удоды смолкли. Смолкли и выстрелы, и топот копыт. Весь мир как будто бы решил наконец немного передохнуть. В эту самую минуту из спальни донесся усталый тихий стон, за которым последовали звонкий шлепок и крик новорожденного. В приоткрывшейся двери показалась старшая повитуха, госпожа Дамакан, со свертком на руках. В комнате стояла полнейшая тишина, которую прерывало только тихое сопение младенца.
– Слава Господу, – прошептал Якоб и наклонился, чтобы поцеловать лобик новорожденной.
Крошечная девочка так и сияла новой жизнью. Якоб протянул руки к ребенку, но повитуха остановила его:
Он посмотрел на ее сжатые губы.
Лия истекала кровью. Она все слабела и угасла спустя несколько часов после рождения девочки. Последнее слово, слетевшее с ее губ, было имя дочери, и при звуке этого имени небеса разверзлись.