Мимикрия что это такое в дизайне
Мимикрия брендов. Как и зачем компании копируют друг друга
Блочный редактор писем, готовые шаблоны email, формы подписки и автоматизация. Запускайте email-рассылки, чтобы быть на связи со своими клиентами.
Где взять базу? Как сделать красивое письмо? Какие показатели смотреть? Расскажем об этом в бесплатном курсе из 16 писем. Татуировка в каждом письме!
Рассказываем про инструменты для email-рассылок. Обсуждаем лучшие примеры и механики. Говорим о деньгах. Публикуем вакансии.
«Таня Гроттер и…» – помните серию книг с таким названием? В начале нулевых она была довольно популярной. Дмитрий Емец рассказывал о приключениях девочки-волшебницы и её друзей. Ничего не напоминает?
Есть масса других примеров, когда полная или частичная копия известного бренда выстреливает или не выстреливает, однако копией быть не перестаёт. В маркетинге такой процесс называется мимикрией. При это компания копирует цвета, логотипы, слоганы и прочие атрибуты компании-оригинала.
Достаточно вспомнить те же Abibas (Adidas), FUMA (PUMA) и HIKE (NIKE).
Или вот, например, забавные замены, которые можно найти в бюджетных магазинах.
Как правило, мимикрируют небольшие компании под крупные бренды. Солидные фирмы, которые уже сделали себе имя на рынке товаров и услуг и спокойно зарабатывают деньги, — отличный вариант для подражания. У них уже имеются громкое название, доверие пользователей, дизайн и реклама, а значит путь к успеху значительно короче. Компании-паразиты рассчитывают на быструю выгоду на чужом имени здесь и сейчас.
Успех мимикрии в принципе возможен по ряду причин:
Лояльность клиентов к оригинальному бренду. Те, кто последовательно выбирает эту конкретную фирму среди конкурентов, не проигнорирует и то, что на этот бренд похоже.
Готовность аудитории купить неплохой и при этом более дешёвый аналог. Вместо оригинальной сумочки Louis Vuitton можно позволить себе купить подделку – дёшево и при этом не отличить от оригинала.
Простая невнимательность клиентов. Цвета одинаковые, лого похожие, товар про одно – чем не то, что покупал прежде? Пользователи скупают товар будучи искренне уверенными, что приобретают оригинал. Бывает и другой сценарий: бренды-клоны предлагают натуральные товары за полную стоимость, а подсовывают подделки. Это обычная история для люксовых вещей: брендовые сумки, туфли, украшения.
Почему компаниям невыгодно, чтобы их копировали
Если цитировать паблики из «ВКонтакте», то можно свысока объявить: если вас копируют, значит вы впереди. Для самолюбия это очень хорошо. Надо ещё отметить, что клоны брендов не всегда вредят первоисточникам: в центре конфликта и громких разговоров оказываются обе стороны, а значит каждая получит свою порцию славы.
Однако для компании, которую копируют, есть риски.
Уменьшение объема продаж. Очевидно, что фирмы-паразиты частично перетягивают одеяло на себя и отбирают невнимательных клиентов у фирмы-оригинала.
Нанесение ущерба репутации. Подделка, особенно в сфере высокой моды и дорогих аксессуаров, однозначно уступает по качеству оригинальной вещи. Разочарованный в качестве покупатель будет, как минимум, огорчён, как максимум — разъярён. Имидж компании страдает, валят негативные отзывы, уходят клиенты. В блоге 1PS мы уже писали, что может испортить репутацию компании.
Чем грозит копирование бренда
Недобросовестная конкуренция, связанная с копированием других брендов, регулируется Федеральным законом «О защите конкуренции». Согласно закону нельзя использовать товарные знаки и другие элементы, которые соответствуют какой-то компании. Нарушение закона влечёт за собой штраф от 10 тысяч до 5 миллионов рублей.
Например, в 2016 году Арбитражный суд Санкт-Петербурга рассматривал иск компании «Объединенные Пивоварни Хейнекен», которая обвиняла холдинг «Афанасий» в копировании названия бренда. У питерского Хейнекен есть пиво «Охота крепкое», у тверского «Афанасия» появилась медовуха «Охота нашего. Крепкое».
Не быть собой: клонирование и мимикрия в брендинге
Уникальные и самобытные кейсы обычно красуются на самом видном месте в портфолио брендинговых агентств и дизайнерских бюро. Но на рынке достижение такого результата не всегда желательно. Нередко бренды отказываются от новаторства и неповторимости в пользу образа, который аудитория знает уже очень хорошо.
Если бы мы досконально анализировали всё, с чем сталкиваемся ежедневно, чтобы сформировать обо всём правильное мнение, мы бы круглосуточно только этим и занимались. Именно поэтому в нашей психике есть механизм, который экономит нам время и энергию — стереотипы. Мы все в той или иной мере мыслим стереотипами. Хорошо это или плохо, но это факт.
Некоторые бренды транслируют ценности, которые идут вразрез с устоявшимися клише. Например, Always в рекламной кампании Like A Girl ломает стереотип о слабости женщин.
Gillette провели репозиционирование и теперь говорят, что мужчине вовсе не обязательно быть агрессивным и озабоченным.
Слоган «Фрутоняня в помощь маме. и папе» говорит о том, что не только мамы могут быть заботливыми родителями.
Когда бренд объявляет войну стереотипу, он резко выделяется из общей массы, и аудитория почти всегда это замечает. Но сломать стереотип может только сильный бренд с высоким уровнем узнавания и репутации.
К тому же реализация подобных кампаний часто требует большого количества ресурсов, что есть далеко не у всех. Поэтому чаще всего бренды выбирают не демонстрацию своей индивидуальности, а идут по пути сознательного конформизма.
Один из самых стойких стереотипов на российском рынке гласит, что зарубежные товары качественнее отечественных.
Стереотип этот формировался ещё в советские времена. Одно из объяснений этого феномена — хорошая работа по импорту Министерства внешней торговли СССР. Барахло ввозить в страну не хотели, для закупки отбирали только самые качественные иностранные товары.
Советские граждане видели в основном только этот импорт и делали вывод, что вообще все иностранные товары первоклассные. Это обстоятельство накладывалось ещё и на общее снижение качества советских товаров, которое наблюдалось в Советском Союзе с конца 1960-х годов. То есть разница между импортным и отечественным была разительной.
В 1990-х годах, когда началась свободная внешняя торговля, российский рынок наводнил иностранный ширпотреб, и потребители обнаружили, что заграничные товары далеко не всегда качественные. Поэтому во второй половине 1990-х годов доверие к продуктам с иностранными названиями начинает падать.
Но отечественная промышленность не смогла предложить что-нибудь взамен, и в нулевых любовь к иностранным брендам вновь начинает расти. Хотя теперь это явление усложнилось. Потребители стали более разборчивыми, просто написать название латиницей стало мало. К тому же этот процесс наблюдается не везде. В некоторых сегментах рынка преобладают патриотические настроения.
Многие российские бренды притворяются зарубежными. Хотя не все заходят в этом одинаково далеко.
Бренды сетей магазинов одежды Incity и Henderson хоть и используют англоязычный нейминг, своего российского происхождения не скрывают и открыто позиционируют себя как отечественные компании.
Автомобильный бренд UAZ Patriot пытается усидеть сразу на двух стульях: и надавить на патриотические чувства названием, и придать антураж западности латиницей.
Другие бренды говорят о своём происхождении очень туманно. Например, бренд Ralf Ringer говорит о себе: «появился на российском рынке в 1996 году». И это правда. Бренд был создан российским предпринимателем Андреем Бережным именно в этом году.
Но такая формулировка и нейминг рождает в сознании аудитории историю, будто это американский или британский бренд с давней историей, который из-за рубежа пришёл на российский рынок в середине 1990-х годов.
В массовом сознании разные страны считаются лидерами в каких-то конкретных отраслях. Германия — это пиво, автомобили и вообще техника. Англия и Индия — чай. Ирландия и Шотландия — виски. Франция — хрустящий хлеб. Бразилия — кофе.
Торговая марка бытовой техники Bork — российская. Но позиционируется бренд как немецкий. В этом ему помогает строгий брутальный дизайн. Вообще Bork, поддерживая антураж иностранщины, очень много внимания уделяет дизайну. Например, мы им делали промосайты.
Очень хорошая репутация у мебельной индустрии Швеции. Поэтому для бренда производителя детской мебели мы придумали название Futuka, похожее на слово из какого-то скандинавского языка. Чтобы ассоциация была более явной, в название добавили умляут и получилось Futüka.
Италия славится своей пастой и томатными соусами. Поэтому кетчуп, который производится на Казанском жировом комбинате, называется Mr. Ricco.
А макароны из Челябинской области — Grand di Pasta.
Если речь идёт о каком-то сугубо национальном блюде, то будет хорошим решением для бренда вызывать ассоциации со страной, откуда это блюдо пришло.
Скажем, доставка суши и роллов — это, очевидно, Япония. Все известные японские слова и вариации названия страны ваши конкуренты, скорее всего, уже перебрали. Поэтому лучшим вариантом может быть неологизм, имитирующий японский язык.
Так мы и поступили, когда разрабатывали бренд Nadomura. В нейминге читается «на дом», то есть суть бренда — доставка еды. И звучит по-японски. Потребитель легко догадается, что это служба доставки суши и роллов.
Все примеры выше — это воздействие бренда на подкорку потребителя. Нерусские слова дают аудитории ощущение принадлежности бренда к другой стране. Но при ближайшем рассмотрении сразу же открывается принадлежность к России.
Основатели того же Ralf Ringer во всех интервью сразу честно говорят об отечественном происхождении. Но нередко компании идут дальше коммуникации с подсознанием аудитории и придерживаются легенды о своей зарубежности даже в мелочах.
Например, бренд Vitek позиционируется как австрийский. И тут ничего не поделать — он правда зарегистрирован в Австрии. Хотя техника закупается в Юго-Восточной Азии. Впрочем, вряд ли этот пример можно назвать удачным: в народе бренд называют «Витёк», из-за чего вся эта австрийская «магия» рушится.
А вот зарегистрированный в Великобритании бренд Scarlett вызывает правильные ассоциации с персонажем романа «Унесённые ветром» Скарлетт О’Хара. Марка принадлежит российско-китайской компании.
После автомобилей меньше всего доверия у российского потребителя вызывают отечественные телевизоры. Вот телевизоры Rolsen собираются в подмосковном Фрязино. Однако официальный сайт утверждает, что компания основана в Южной Корее в 1990 году.
Причиной, почему бренды так заморачиваются с легендой о своём иностранном происхождении, может быть то, что эти товары довольно дорогие. Потребители более тщательно ищут информацию о них и глубже вовлекаются в коммуникацию.
Снова обратимся к истории вопроса. Рост любви к одним иностранным товарам шёл параллельно с ростом неприязни к другим. Особенно это касается продуктов питания.
С 1990 года действовало торговое соглашение с США, по которому в СССР (а потом и в Россию) завозилось мясо курицы. Тогда же и родилось народное название «ножки Буша». Соглашение несколько раз продлевалось. По договору от 2005 года американцам было отдано вообще 74% квот на ввоз курятины.
У закупки «ножек Буша» почти всё время был очень плохой информационный фон. Периодически на российских федеральных телеканалах выходили репортажи о том, что американская курятина выращивается с применением гормональных препаратов.
Утверждалось, что от «ножек Буша» у людей возникают аллергические реакции и снижается иммунитет, хотя эти утверждения ничем не подтверждались. Также сообщалось об обнаружении в мясе то сальмонеллы, то вообще хлора.
Параллельно укреплялся стереотип, что американская еда вообще нездоровая. СМИ культивировали образ якобы типичного американца с ожирением, постоянно поедающего гамбургеры.
Всё это накладывалась на рост популярности экопродукции и здорового питания. Всё больше стали цениться «фермерские» продукты. Проявляется тенденция к локальности. Формируется стереотип: «Пусть они там, на Западе, едят свою химию, а у нас тут своё, экологически чистое». Естественно, это отразилось и на сфере брендинга.
Бренд Grand di Pasta, о котором мы говорили выше, входит в архитектуру бренда «Макфа». Само название «Макфы» в логотипе пишется шрифтом, имитирующим допетровский славянский шрифт-устав. У владельца Mr. Ricco в портфеле есть также бренд «Миладора».
Родственный этому процесс — рост ностальгических настроений по отношению к СССР. Рождённые в 80-х — сегодня уже взрослые семейные люди. Советские времена приходятся на их раннее детство, и всё советское вызывает у них приятные ассоциации.
Также существует стойкий стереотип, что в СССР продукты были вкуснее, натуральнее, экологичнее. Поэтому продуктовые бренды используют в графическом оформлении элементы советского дизайна.
Например, когда мы разрабатывали дизайн упаковки майонеза «Провансаль» для компании «Лу-ка», мы использовали образ той самой советской ГОСТовской баночки и паттерн, как на тех самых советских клетчатых кухонных передниках.
В этом сегменте уже не российские бренды мимикрируют под иностранные, а наоборот — иностранные бренды притворяются российскими. Как вариант, покупают отечественные бренды с национальным колоритом. У корпорации Nestlé, например, есть бренд «Россия — щедрая душа».
Coca-Cola Company выпускает в России соки под брендами «Добрый» и «Моя семья».
Компании PepsiCo в России принадлежат бренды: «Русский дар», «Агуша», «Чудо-ягода», «Домик в деревне», «Весёлый молочник», «Чудо», «Фруктовый сад», «Кубанская бурёнка», «Родники России», «Любимый».
Интересный процесс происходит в пивной индустрии. Наблюдается снижение доверия к крупным брендам, всё большее значение приобретает локальность пива.
Раньше Heineken скупали российские заводы и превращали их в филиалы «Балтики». Теперь этим заводам возвращают их региональные имена: филиал в Ростове снова называется «Южная заря 1974», а в Ярославле — «Ярпиво». Создаются новые сорта пива с локальностью в названии. Например, Peterhof.
По сути каждый бренд в контексте окружающих стереотипов формирует стереотип о себе. Но это касается лишь полноценного брендинга. Есть способ на этом моменте сэкономить — мимикрировать под уже существующий популярный бренд.
Замысел тут в том, что аудитория будет предполагать у продукта качества, которые есть у оригинального бренда.
Обычно делают похожее название и графическую концепцию. И тут есть два подхода. Первый — наглый. В этом случае известный бренд почти полностью копируют. Тогда появляются бренды Abibas, PMUA, Panasaonic, SQNY, Docha&Cabanov.
Наверняка суд установит нарушение авторских прав и продукция будет признана контрафактной. То есть её запретят продавать и, скорее всего, уничтожат. Дальнейшее существование бренда-клона будет бессмысленным. Поэтому цель у такой наглой мимикрии под популярный бренд — сорвать куш максимально быстро.
И часто это сделать удаётся, ведь подобные товары пользуются спросом. Кто-то покупает их по невнимательности. Но, как показывают исследования IFORS, основными потребителями таких подделок является молодёжь, которая предпочитает продукцию популярных брендов, но из-за низкого уровня доходов решающим фактором для покупки для них становится цена.
Другой подход предполагает более тонкую мимикрию, нацеленную на относительно долгое существование. Бренд будет также иметь очевидные сходства с популярной маркой, но также иметь и очевидные отличия. Впрочем, их может быть и по-минимуму, как в вездесущих точках с фастфудом, оформленных в стиле «Макдоналдса».
У таких «брендов» будущего нет. Такой торговый знак не зарегистрировать, да и проблем от правообладателя удаётся избежать разве что за счёт своей мелкости и незаметности для настоящего «Макдака».
Однако мимикрия под чужую марку может быть настолько грамотной, что полученный результат сойдёт за вполне уникальный бренд.
В 2016 году компания Heineken обнаружила в продаже марку пива, похожую на принадлежащий им бренд «Охота крепкое». Это было пиво «Охота нашего. Крепкое», которое производит холдинг «Афанасий». Heineken подала иск, но экспертиза показала, что аудитория воспринимает эти названия как разные. К тому же этикетки по-разному оформлены. Так что «Охота нашего» признана самостоятельной маркой.
Трудно сказать, пытались ли «Афанасий» скопировать бренд, принадлежащий Heiniken. Суд это не подтвердил, а сам в таком никто не признаётся. Но даже если и так, то для такого исхода конфликта нужно гораздо больше ресурсов, чем на разработку «бренда» вроде Nokla. Ведь уникальные элементы нужно как-то разработать.
Такие бренды могут впоследствии даже получить своё самостоятельное развитие и стать чем-то большим, чем паразитом на чужой популярности. Когда-то социальная сеть «ВКонтакте» была почти точной копией Facebook. Сейчас они имеют очень мало сходства, а какую-то инновационную функциональность «ВКонтакте» внедряет даже быстрее своего «прародителя».
Вспомним времена, когда был пик популярности книг серии «Гарри Поттер» Джоан Роулинг. На полках сразу же появились произведения с названиями «Порри Гаттер и каменный философ», «Мальчик Гарри и его собака Поттер», «Ларин Пётр и фабрика волшебства». Среди них была серия «Таня Гроттер».
Это тоже была в значительной степени калька с «Гарри Поттера», но с каждой новой книгой серия обретала всё большую самостоятельность: иначе развивался сюжет, иначе развивались характеры персонажей. Ближе к концу серии «Таня Гроттер» была уже совсем не похожа на первоисточник. Впрочем, это не спасло Таню от адвокатов Джоан Роулинг, и серию признали плагиатом.
В общем, приспосабливание брендов под стереотипы и общественное мнение — это вполне нормальное в индустрии явление. Главное, чтобы это не выходило за рамки и не превращалось в введение аудитории в заблуждение и нарушение прав на интеллектуальную собственность.
Новые картины Такуми Кама: мимикрия воображаемых насекомых в городской среде
Мимикрия – способ, который позволяет живым существам стать незаметными для потенциальных хищников.
Японский художник Такуми Кама (английская транскрипция – Takumi Kama) предлагает зрителям представить себе ситуацию, когда в результате экологических изменений привычной среды обитания лесные насекомые переберутся в города, поселившись рядом с виновниками разрушения их привычного мира.
Для выставки своих картин в галерее BAMI в Киото художник придумал два вида насекомых – «муси».
Один из них, Hide-mushi, названный по изображению на купюре в 1000 йен японского микробиолога Хидэё Ногути.
Жучок не только маскируется под банкноты, но и с видимым удовольствием их поедает, меняя в зависимости от участка «угощения» свой цвет.
Comi-mushi поселились в журналах с комиксами, лежащих на деревянных полках в книжных киосках и магазинах.
Кама написал фантастических насекомых с невероятным реализмом. Плоское изображение производит впечатление трёхмерного.
Ни одна купюра, журнал или мебель никоим образом не пострадали во время творческого процесса. Сюрреалистическая мимикрия – это картины, написанные с невероятным мастерством акриловыми красками.
Музей Дизайна предлагает посетить виртуальный вернисаж, на котором демонстрируются новые произведения из коллекции Такуми Кама.
Не предупреждение ли это? Может, стоит проверить свою домашнюю библиотеку и бумажник на наличие там переселенцев в камуфляже?
Мимикрия
Содержание
Мимикрия цвета
Изучением явления мимикрии с точки зрения эволюционной теории занимался особенно Уоллес. Самое широко распространённое и давно известное явление представляет общее соответствие, гармония в окраске животного с местом его обитания. Среди арктических животных весьма часто наблюдается белая окраска тела. У одних — в течение круглого года: белый медведь, полярная сова, гренландский сокол; у других, живущих в местностях, на лето освобождающихся от снега, бурая окраска сменяется на белую только к зиме: песец, горностай, заяц-беляк. Выгода подобного рода приспособления очевидна.
Другой пример широко распространённой охранительной или гармонической окраски наблюдается в пустынях земного шара. Насекомые, ящерицы, птицы и звери представляют здесь огромный выбор форм песчаного цвета, во всевозможных его оттенках; это наблюдается не только на мелких существах, но даже на таких крупных, как степные антилопы, львы или верблюды. Насколько вообще подражательная окраска предохраняет от взгляда врагов, хорошо известно всякому охотнику; рябчик, вальдшнеп, дупель, куропатки могут служить примерами.
То же самое явление и в самых широких размерах представляет морская фауна: рыбы, раки и другие организмы, живущие на дне, благодаря своему цвету и неровностям поверхности тела бывают крайне трудно отличимы от дна, на котором живут; сходство это ещё усиливается в некоторых случаях способностью изменять свой цвет в зависимости от цвета дна, которой обладают, например, головоногие моллюски, некоторые рыбы и ракообразные. Это действие совершается автоматически, регулируется, чаще всего, глазной сетчаткой. Световое раздражение передаётся на пигментные клетки с расходящимися волокнами — хроматофоры, способные сокращаться, расширяться и окружаться ореолом независимо одна от другой, создавая многочисленные цветовые сочетания. Механизм подобного явления И. Лёб определил как телефотографирование образа, возникающего на сетчатке, на поверхность тела, диффузный перенос с сетчатки на кожу.
Между пелагическими животными моря, свободно плавающими всю жизнь в воде, наблюдается одно из самых замечательных приспособлений в окраске: между ними существует именно множество форм, лишённых всякого цвета, со стекловидной прозрачностью тела. Сальпы, медузы, ктенофоры, некоторые моллюски и черви и даже рыбы (личинки морских угрей Leptocephalidae) представляют ряд примеров, где все ткани, все органы тела, нервы, мышцы, кровь, сделались прозрачными, как хрусталь.
Среди различных случаев так называемой гармонической окраски наблюдаются также приспособления к известным условиям освещения, игры света и тени. Животные, вне обычных условий жизни кажущиеся ярко окрашенными и пёстрыми, на самом деле могут вполне гармонировать и сливаться с окраской среды. Яркая, тёмная и жёлтая, поперечная полосатость шкуры тигра легко скрывает его от взоров в зарослях камышей и бамбуков, где он живёт, сливаясь с игрой света и тени вертикальных стеблей и повисших листьев. Такое же значение имеют круглые пятна на шкуре некоторых лесных зверей: лань (Dama dama), леопард, оцелот; здесь эти пятна совпадают с круглыми бликами света, которыми играет солнце в листве деревьев. Даже пестрота шкуры жирафа не представляет исключения: на некотором расстоянии жирафа чрезвычайно трудно отличить от поросших лишайниками старых стволов деревьев, между которыми он пасётся.
Подобное же явление представляют яркие, пёстро окрашенные рыбки коралловых рифов.
Мимикрия формы
Наконец, известны случаи, когда животные приобретают необыкновенное сходство не только по окраске, но и по форме с отдельными предметами, среди которых живут, что и называют подражанием, М. Особенно много таких примеров между насекомыми. Гусеницы бабочек-пядениц (Geometridae) живут на ветвях растений, с которыми сходны по цвету, и имеют привычку, прикрепившись задними ногами, вытягивать и держать неподвижно на воздухе своё тело. В этом отношении они до такой степени напоминают маленькие сухие веточки растений, что самый зоркий и опытный глаз с трудом может их разглядеть. Другие гусеницы имеют сходство с экскрементами птиц, с опавшими сережками берёз и т. п.
Известны случаи внешнего сходства с муравьями (Мирмекоморфия).
Изумительные приспособления представляют тропические палочники из семейства Phasmidae: окраской и формой тела они подражают — одни сухим палочкам в несколько вершков длины, другие листьям. Бабочки из рода Kallima из Юго-Восточной Азии, ярко окрашенные на верхней стороне крыльев, когда садятся на ветку и складывают крылья, принимают вид увядшего листа: короткими выростами задних крыльев бабочка упирается в ветку, и они представляют сходство с черешком; рисунок же и цвет задней стороны сложенных крыльев в такой степени напоминают цвет и жилкование засохшего листа, что на самом близком расстоянии бабочку чрезвычайно трудно отличить от листьев. Подобные же примеры известны и из морской фауны; так, маленькая рыбка из группы морских коньков, Phyllopteryx eques, живущая у берегов Австралии, благодаря многочисленным лентовидным и нитевидным кожистым выростам тела приобретает сходство с водорослями, среди которых живёт. Понятно, какую услугу оказывают подобные приспособления животным в деле избегания врагов.
Мимикрия звука
Хищник и жертва
В других случаях маскирующее сходство служит, напротив, хищникам средством для подкарауливания и даже привлечения добычи, например у многих пауков. Различные насекомые из группы богомолов (Mantidae) в Индии представляют, оставаясь неподвижными, поразительное сходство с цветком, чем и привлекают насекомых, которых ловят. Наконец, явление М. в строгом смысле слова представляют подражания животным другого вида.
Существуют ярко окрашенные насекомые, которые по разным причинам (например, потому что снабжены жалом или благодаря способности выделять ядовитые или отталкивающего запаха и вкуса вещества) сравнительно защищены от нападения врагов; и рядом с ними существуют иногда другие виды насекомых, лишённые защитительных приспособлений, но по своему внешнему виду и окраске представляющие обманчивое сходство со своими хорошо защищёнными собратьями. В тропической Америке чрезвычайно распространены бабочки из семейства Геликониды. У них большие, нежные, ярко окрашенные крылья, причём цвет их один и тот же на обеих сторонах — верхней и нижней; полёт у них слабый и медленный, они никогда не скрываются, а садятся всегда открыто на верхнюю сторону листьев или цветов; они легко могут быть отличены от других бабочек и издалека бросаются в глаза. Все они обладают жидкостями, издающими сильный запах; по наблюдениям многих авторов, птицы не едят их и не трогают; запах и вкус служат им защитой, а яркая окраска имеет предупреждающее значение; этим объясняется их многочисленность, медленный полёт и привычка никогда не скрываться. В тех же местностях летают некоторые другие виды бабочек из родов Leptalis и Euterpe, по строению головы, ножек и жилкованию крыльев принадлежащие даже к другому семейству, Pieridae; но по общей форме и окраске крыльев они представляют столь точную копию с геликонид, что в любительских коллекциях обыкновенно смешиваются и принимаются за один вид с ними. Бабочки эти не обладают неприятными жидкостями и запахом геликонид и, следовательно, не защищены от насекомоядных птиц; но обладая внешним сходством с геликонидами и летая с ними вместе, также медленно и открыто, они благодаря этому сходству избегают нападения. По числу их гораздо меньше; на несколько десятков и даже сотен геликонид приходится одна лепталида; затерянные в толпе хорошо защищённых геликонид, беззащитные лепталиды, благодаря своему внешнему сходству с ними, спасаются от своих врагов. Это и есть маскирование, М. Подобные примеры известны из различных отрядов насекомых и не только между близкими группами, но часто между представителями различных отрядов; известны мухи, похожие на шмелей, бабочки, подражающие осам, и т. п. Во всех этих случаях М. сопровождается сходством в образе жизни или взаимной зависимостью обоих сходных видов. Так, мухи из рода Volucella благодаря своему сходству со шмелями или осами могут безнаказанно проникать в гнёзда этих насекомых и откладывать яички; личинки мух питаются здесь личинками хозяев гнезда.
Овца в волчьей шкуре
Коллективная мимикрия
При коллективной мимикрии большая группа небольших по размерам организмов сбивается в плотное скопление, чтобы создать образ крупного животного (иногда определённого вида) или растения.
Растения
Аналогичные явления известны и между растениями: так, глухая крапива (Lamium album) из семейства губоцветных по своим листьям чрезвычайно напоминает жгучую крапиву (Urtica dioica), а так как крапива защищена своими жгучими волосками от травоядных животных, то это сходство может служить защитой и глухой крапиве.
Конвергенция
Но вместе с этим в последнее время стали известны такие случаи сходства двух отдалённых видов животных, которые отнюдь не подходят к уоллесовскому объяснению этого явления, по которому один вид является подражанием другому в силу большей защищённости второго вида, обманывая этим своих врагов. Таково, например, необыкновенное сходство между двумя европейскими ночными бабочками: Dichonia aprilina и Moma orion, которые, однако, никогда не летают вместе, так как первая летает в мае, вторая в августе-сентябре. Или, например, замечательное сходство между европейской бабочкой Vanessa prorsa и бабочкой из рода Phycioides, водящейся в Аргентинской республике, при таком географическом распределении этих видов не может быть случаем мимикрии. В общем, М. представляет собой лишь частный случай того явления конвергенции, схождения в развитии, существование которого мы наблюдаем в природе, но ближайшие причины и условия которого нам неизвестны.