Московские князья поддерживали иосифлян потому что идеологи этого течения

Иосифляне

Из Википедии — свободной энциклопедии

Иосифля́не (Осифля́не) — последователи Иосифа Волоцкого, представители церковно-политического течения в Русском государстве в конце XV — середине XVI века, отстаивавшие право монастырей на землевладение и владение имуществом в целях осуществления монастырями широкой просветительской и благотворительной деятельности. Резко полемизировали с другими группами и течениями.

Иосиф Волоцкий — обличитель ереси жидовствующих, автор «душеполезного сочинения», называющегося «Просветитель» и ряда посланий, в которых он, споря с другим подвижником — Нилом Сорским, — доказывал полезность монастырского землевладения, отстаивал необходимость украшать храмы красивыми росписями, богатыми иконостасами и образами.

Главным оппонентом иосифлян в церкви было возглавляемое Нилом Сорским движение нестяжателей, требовавшее возвращения к коллективизму и аскетизму раннего христианства и соответственного отказа от церковного имущества в общем и феодального землевладения монастырей в частности. На соборе 1503 года иосифляне выступили с резким осуждением нестяжателей и временно поддержавшего их князя Ивана III Васильевича, отстаивая монастырское землевладение. В результате Иван III поддержал Иосифа Волоцкого и созвал собор 1504 года, на котором «жидовствующие» были осуждены как еретики и преданы анафеме.

Иосифляне доминировали и на Стоглавом соборе 1551 года, на котором вновь отвергли программу ограничения церковно-монастырского землевладения, выдвинутую приближённым к Ивану IV Грозному протопопом Сильвестром. В дальнейшем иосифляне инициировали осуждение Матвея Башкина и Феодосия Косого и гонения на их последователей, а также поддержали учреждение опричнины.

Иосифляне выступали в качестве официальных идеологов православной церкви и монархической власти. Доктрина иосифлян строилась на теологическом обосновании возникновения государства и божественного происхождения царской власти, а также на утверждении преемственности Русского государства, оставшегося единственным оплотом православия после падения Константинополя в 1453 году. На этом основании иосифляне требовали предоставления Московской митрополии статуса патриархии (это произошло только в 1589 году).

Иосифляне выступали за открытость монастырей. Главной задачей монастырей являлась миссионерская деятельность и обеспечение населения продовольствием во время неурожая.

К иосифлянам принадлежал псковский монах Филофей, популяризатор концепции митрополита Московского Зосимы «Москва — Третий Рим», на которой строилась официальная идеология русских царей (примечательно, что сам митрополит Зосима не был сторонником иосифлян и подвергался с их стороны нападкам и обвинениям в «потакании еретикам»).

Источник

Как иосифляне победили нестяжателей

Преамбула
Победа «иосифлян» над «нестяжателями» продолжает толкать Русскую
Православную Церковь к сотрудничеству со всеми формами светской власти

Кто такие «иосифляне»

Иосифляне — последователи Иосифа Волоцкого, представители церковно-политического течения в Русском государстве в конце XV — середине XVI веков. Они занимали крайне консервативную позицию по отношению к группам и течениям, требовавшим реформирования официальной церкви. Иосифляне отстаивали право монастырей на землевладение и владение имуществом в целях осуществления монастырями широкой просветительской и благотворительной деятельности.

Иосиф Волоцкий — обличитель ереси жидовствующих, который доказывал полезность монастырского землевладения, отстаивал необходимость украшать храмы красивыми росписями, богатыми иконостасами и образами.

Иосифляне выступали в качестве официальных идеологов православной церкви и монархической власти. Доктрина иосифлян строилась на теологическом обосновании возникновения государства и «божественного происхождения» царской власти, а также на утверждении преемственности Русского государства, оставшегося единственным оплотом православия после падения Константинополя в 1453. Иосифляне выступали за открытость монастырей. Главной задачей монастырей являлась миссионерская деятельность и обеспечение населения продовольствием во время неурожая.

Кто такие «нестяжатели»

Нестяжатели — это монашеское движение возглавляемое Нилом Сорским существовавшее в России в конце XV — первой половине XVI веков и выступавшее против монастырского землевладения. Однако понятие это шире и не исчерпывается вопросом о монастырских вотчинах. Так же и отличие во взглядах между нестяжателями и противопоставляемыми им иосифлянами не исчерпывается имущественными вопросами. В частности различия во взглядах касались отношения к раскаявшимся еретикам, отношении к поместному (национальному) и общецерковному преданию, ряду других вопросов. Что касается монашеского обета нестяжания, то нестяжательство иноков крупных общежительных монастырей было радикальнее, чем скитских монахов. Поэтому ряд авторов высказываются за условность этого термина.

В свою очередь значение полемики о монастырских имуществах выходит за рамки вопросов монашеской аскезы. В частности нестяжательство рассматривается не только как аскетическая норма, но и как этический принцип, характерный русскому менталитету и развивавшийся под влиянием старчества. «Значение проповеди нестяжания как составной части монашеского аскетического идеала — в её влиянии на «мирское» общество, на такую черту русского национального менталитета как отношение к собственности и к использованию чужого труда.» Н. В. Синицына в книге «Типы монастырей и русский аскетический идеал».

Как дело было при Иване III

Спор двух духовных течений, иосифлян и нестяжателей, нашли свой выход на церковном соборе 1503 года

Таким образом, иосифляне одержали победу в борьбе за неотчуждаемую церковную собственность, а великокняжеской власти пришлось искать новые пути сосуществования с Церковью в следующем двадцатилетии. Между тем, духовный образ инока и его личное нестяжание, а также многие элементы монастырского общежития по образцу Нила Сорского, окончательно утвердились собором в монашеской жизни.

Источник

ИОСИФЛЯНЕ

Иосифля́не (осифляне, осифовляне), именование пострижеников Иосифо-Волоцкого монастыря, в XVI веке составлявших влиятельную группу среди русского духовенства. В исторической литературе начиная с последней трети XIX века термин «иосифляне» употребляется для обозначения сторонников направления в русской общественной мысли, оформившегося в полемическом противостоянии нестяжателям, последователей прп. Иосифа Волоцкого

Административная и церковно-политическая деятельность иосифлян

Административная деятельность иосифлян осуществлялась на трех главных поприщах: в качестве игуменов Волоколамского монастыря, в качестве настоятелей других крупнейших русских монастырей, на архиерейских кафедрах. Устав прп. Иосифа способствовал созданию в Волоколамской обители сплоченного монашеского братства. Высокий уровень образования и духовной дисциплины, поддерживавшийся в монастыре на протяжении большей части XVI века, а также корпоративная солидарность побуждали иосифлян, занявших епископские кафедры, способствовать продвижению пострижеников Волоколамского монастыря на высокие посты.

Настоятели Иосифова монастыря регулярно посещали царскую резиденцию в Александровской слободе и походные станы Иоанна IV Васильевича. В первой половине XVI века Волоколамская обитель в судебном отношении подчинялась вел. князю или его дворецкому, о чем свидетельствуют грамоты вел. князей Василия III Иоанновича 1522 г. [2], Иоанна IV 1534 г. [3]. Действие таких грамот было аннулировано решениями Собора 1551 г. (см. «Стоглав»), но при этом, видимо, подчинение игумена и братии Новгородскому архиепископу не произошло. Так, в грамоте 1556 г. царя Иоанна IV указывается, что игумена и братию судит Московский митр. свт. Макарий «по новому соборному уложению» [4]. Хотя в дек. 1563 г. была установлена подсудность волоцкой братии Новгородскому архиепископу [5], в 1578 г. царь Иоанн IV подчинил монастырь своему суду [6]. Неизвестно, сохранялось ли такое положение при преемниках Иоанна Грозного.

На протяжении XVI века 24 постриженика Волоколамского монастыря занимали 19 архиерейских кафедр и столько же раз становились архимандритами и игуменами влиятельнейших монастырей. Численное преобладание среди епископата XVI века выходцев из сравнительно молодой Волоколамской обители имело политическое значение, которое хорошо осознавалось современниками. Мон. Досифей (Топорков) писал об основанной прп. Иосифом монашеской общине: «Аще и последи всех начало прият, но многих превзыде, великим же сравнаяся» [7].

Наибольшее влияние иосифляне имели в 1542-1563 годах, когда митрополичью кафедру занимал постриженик Пафнутиева Боровского монастыря свт. Макарий, почитавший прп. Иосифа. Митр. Макарий одобрил Житие прп. Иосифа и службу ему и включил в Великие Четьи-Минеи сочинения волоцкого игумена: «Книгу на новгородских еретиков» («Просветитель») и духовную грамоту. 18 июня 1542 г. Новгородским архиепископом был поставлен постриженик Волоколамского монастыря Феодосий. В 1540-х годах бывшие насельники обители становились настоятелями важнейших русских монастырей: в 1542 году Трифон (Ступишин) был назначен игуменом Пешношского монастыря, в 1543 году Савва (Чёрный) стал архимандритом Симонова монастыря, игум. Иосифова монастыря Нифонт (Кормилицын) в сане архимандрита возглавил Новоспасский монастырь. 24 февраля 1544 года Савва (Чёрный) был хиротонисан во епископа Крутицкого, Трифон (Ступишин) занял пост архимандрита Симонова монастыря. В конце 1549 года архим. Нифонт (Кормилицын) сопровождал царя Иоанна IV в походе на Казань, в ближайшее окружение провожавшего царя до Владимира митр. Макария входили Крутицкий еп. Савва (Чёрный) и архим. Симонова монастыря Трифон (Ступишин) [9]. 10 марта 1549 года Трифон был поставлен епископом в Суздаль, а его преемником в Симоновом монастыре стал брат Алексий (Ступишин). В Полоцком походе 1563 года царя Иоанна IV сопровождал среди др. лиц волоцкий игум. Леонид [10].

Ко времени Стоглавого Собора 1551 года постриженики Волоколамской обители занимали 5 из 10 русских архиерейских кафедр (архиеп. Феодосий II Новгородский, епископы Крутицкий Савва (Чёрный), Смоленский Гурий (Заболотский), Суздальский Трифон (Ступишин), Акакий Тверской). По-видимому, отстаивание на Соборе Новгородским архиеп. Феодосием церковного землевладения навлекло на него неудовольствие светских властей и вызвало его отставку в мае 1551 года; вскоре, до 18 июня того же года, оставил свой пост Суздальский еп. Трифон (Ступишин). В мае 1553 года царь Иоанн IV посетил Пешношский монастырь и беседовал с жившим там на покое племянником прп. Иосифа Вассианом (Топорковым).

По наблюдениям Зимина, «там, где правительство нуждалось в крутых мерах для подчинения недавно присоединенных территорий, на важнейшие церковные должности назначались постриженики Волоцкого монастыря» [11]. 3 (или 7) февраля 1555 года архиереем на новоучрежденную Казанскую кафедру был поставлен игум. Иосифова монастыря св. Гурий (Руготин). В помощь архиеп. Гурию были даны волоцкий старец Герман (Ленков) и волоцкий постриженик свт. Герман (Садырев-Полев), ставший настоятелем Свияжского Успенского монастыря. Преемниками свт. Гурия на Казанской кафедре из числа пострижеников Иосифова монастыря были свт. Герман (Садырев-Полев; 1564-1567), Лаврентий (1568-1574), Тихон (Хворостинин) (1575-1576) и Иеремия (1576-1581). В 1563 году на Полоцкую архиепископскую кафедру был назначен бывш. Суздальский еп. Трифон (Ступишин).

Другой важнейшей кафедрой, которая длительное время замещалась иосифлянами, была Крутицкая (Сарская и Подонская); Крутицкие епископы являлись ближайшими помощниками митрополитов. После еп. Саввы (Чёрного) (1544-1554) Крутицкую кафедру в 1554-1558 гг. занимал Нифонт (Кормилицын), в 1565-1568 гг.- бывший игум. Иосифова монастыря Галактион. Последним Крутицким епископом из числа волоцких пострижеников был Симеон (ок. 1580-1582).

Иосифлянство как направление общественной мысли

Вопрос о церковном землевладении

Первым пунктом разногласий между иосифлянами и нестяжателями стал вопрос об отношении к тому, что «святители и монастыри земли держат». Нестяжатели поддержали вел. кн. Иоанна III в стремлении ликвидировать или существенно ограничить церковное землевладение, а иосифляне стремились обосновать необходимость наличия сел у церковных корпораций. Первые сведения о разногласиях между преподобными Иосифом Волоцким и Нилом Сорским относятся к 1503 году. В «Письме о нелюбках. » сообщается, что на Соборе в августе или в сентябре 1503 года после вынесения соборного приговора о запрещении служить вдовым священникам и диаконам «нача старец Нил глаголати, чтобы у манастырей сел не было, а жили бы черньцы по пустыням, а кормили бы ся рукоделием, а с ним пустынникы белозерские». Прп. Иосиф «нача им вопреки глаголати, приводя на свидетельство святого преподобнаго Феодосиа, общему житию начялника, и святого преподобного Афонасиа Офоньскаго, и святых преподобных отец Антониа и Феодосиа, Печерскых чюдотворцов, и иных многих манастырей, еже у них села». Затем прп. Иосиф заявил: «Аще у манастырей сел не будет, како чесному и благородному человеку постричися? И аще не будет честных старцов, отколе взяти на митрополию, или архиепископа, или епископа и на всякие честные власти? А коли не будет честных старцов и благородных, ино вере будет поколебание» [17].

Точка зрения прп. Иосифа возобладала. О том, что на Соборе 1503 года был поставлен вопрос о праве церковных учреждений владеть селами, свидетельствуют и др. источники: «Соборный ответ» 1503 года в двух редакциях [18], «Слово иное» [19], анонимное Житие прп. Иосифа Волоцкого в 2 редакциях [20], принадлежащее перу Вассиана (Патрикеева) «Прение с Иосифом» [21], Житие свт. Серапиона, архиеп. Новгородского [22]. Показательно, что 2 из этих памятников вышли из лагеря противников волоцкого игумена, это позволяет рассматривать известия о спорах на Соборе 1503 г. как достоверные.

По решению Собора 1525 года Волоколамский монастырь стал местом заточения прп. Максима Грека. Надзор за ним был поручен соборному старцу Тихону (Ленкову). В мае 1531 года на новом Соборном суде прп. Максиму наряду с обвинениями в упорстве в прежних заблуждениях митр. Даниилом были предъявлены новые: «Да ты же, Максим… церкви и монастыри укоряеши и хулиши, что они стяжания, и люди, и доходы, и села имеют» [26]. Тогда же Вассиану (Патрикееву) были предъявлены обвинения в самовольном составлении Кормчей и в искажении канонов. Главными свидетелями обвинения против Вассиана выступили Крутицкий еп. Досифей (Забела) и племянник прп. Иосифа Досифей (Топорков). Вассиан обвинялся также в непризнании святости «новых чудотворцев» св. митр. Ионы, преподобных Макария Калязинского и Пафнутия Боровского. Решением Собора 1531 года Вассиан был осужден и сослан в Волоколамский монастырь, надзор за ним был поручен старцам Тихону (Ленкову) и Феогносту (Ленкову) [27]. Согласно позднейшему известию кн. А. М. Курбского, в смерти Вассиана в Волоколамском монастыре были виновны иосифляне [28].

После того как митр. Даниил в 1539 году был сведен с кафедры, ее занял не принадлежавший к иосифлянам митр. Иоасаф (Скрипицын), который приблизил к себе осужденного на Соборе 1531 года Исаака Собаку и назначил его архимандритом Чудова монастыря. Ставший в 1542 году митрополитом свт. Макарий Московский провел расследование о причинах прощения Исаака и назначения его на этот пост. На Соборе в феврале 1549 года, вновь осудившем Исаака Собаку, свидетелем обвинения являлся архим. Новоспасского монастыря Нифонт (Кормилицын), ранее занимавший пост игумена Волоколамского монастыря [29].

Полемика вокруг церковного землевладения достигла апогея ко времени Собора 1551 года. В преддверии Собора постриженик Волоколамского монастыря Новгородский архиеп. Феодосий написал послание, в котором напоминал о неприкосновенности церковных имений, «вданных Богови в наследие благ вечных» [30]. Накануне Собора митр. Макарий составил «Ответ», в котором, используя сочинения прп. Иосифа Волоцкого, доказывал невозможность отчуждения у монастырей вотчин [31]. Значительная часть этого текста была включена в 60-ю гл. «Стоглава», где был оформлен правовой статус церковных имений. По-видимому, эти сочинения стали ответом на существовавшее недовольство светских властей ростом церковного (прежде всего монастырского) землевладения.

В такой ситуации власть становилась восприимчивой к аргументам нестяжателей, утверждавших, что материальное обогащение монастырей пагубно влияет на образ жизни насельников. Характерно, что весной 1551 года видный нестяжатель старец Артемий был поставлен во главе Троице-Сергиева монастыря, а близкий к нему старец Феодорит стал архимандритом Суздальского Евфимиева монастыря. В несохранившемся послании царю Иоанну IV в преддверии Собора 1551 года игум. Артемий рекомендовал монастырям отказаться от владения вотчинами.

Решения Собора 1551 года большинством исследователей характеризуются как компромисс между «правительственной программой нестяжательского толка и иосифлянским большинством Собора» [32]. За Церковью была сохранена основная масса ее земель. В гл. 53 «Стоглава» посягающие на церковную собственность уподоблены «татям и разбойникам». В гл. 75 («Ответ о вотчинах и куплях») говорится об отлучении от Церкви каждого, кто покусится на церковное имущество. При этом, согласно совместному приговору царя и Собора от 11 мая 1551 года, объявлялись незаконными земельные пожалования Церкви и приобретения вотчин, сделанные церковными корпорациями, после смерти вел. кн. Василия III. В приговоре также запрещалась продажа земель церковным учреждениям «без царева и великого князя ведома и без докладу». О компромиссности решений Собора свидетельствует, в частности, то обстоятельство, что в «Стоглав» были включены сочинения «О тех же вдовствующих попех и о дияконех» прп. Иосифа Волоцкого (гл. 79) и «Ответ бывшего Иоасафа митрополита» (гл. 100), в котором содержалось указание на мнение монастырских старцев, обратное мнению последователей прп. Иосифа.

В дальнейшем властям удалось принять меры по ограничению церковного землевладения. 15 января 1562 года был издан царский указ об ограничении права распоряжения вотчинами служилых князей. 9 октября 1572 года Боярская дума и Освященный Собор во главе с митр. Антонием по царскому приказу «приговорили» не давать впредь земельные вклады в монастыри, «где вотчины много», а в такие монастыри, где «вотчины мало», можно было давать вклады только «с боярского приговору». 15 января 1580 года в условиях хозяйственного кризиса в стране, вызванного Ливонской войной и последствиями опричнины, был принят соборный приговор о запрещении выкупать и отнимать по суду вотчины у монастырей и у духовных властей и о запрещении завещать, закладывать и продавать вотчины монастырям. Решение Собора в числе др. представителей духовенства подписал игум. Волоколамского монастыря Евфимий (Турков).

Отношение к еретикам

Одним из обвинений, выдвигавшимся в адрес прп. Иосифа и его последователей, была жестокость по отношению к еретикам. Прп. Иосиф отказывался принимать в христианскую общину раскаявшихся еретиков и предлагал отправлять их в заточение, при этом преподобный осуждал практику заточения еретиков в монастырях. Нераскаявшиеся еретики, по мнению волоцкого игумена, подлежали смертной казни. Жесткость его позиции была обусловлена представлением о том, что раскаяние еретиков часто бывает ложным и они продолжают распространять лжеучения, а это, по мнению прп. Иосифа, ведет к гибели государства, примеры чему он приводил в своих сочинениях.

По свидетельству еп. Саввы, против прп. Иосифа в этом вопросе выступили мн. епископы и старцы: «Начаша Иосифа многыми хулами и поношенми укаряя, глаголюще: яко Иосиф не велит кающыхся на покаяние приимати» [33]. По нашему мнению, самым ранним полемическим сочинением, в котором выражено несогласие со взглядами прп. Иосифа относительно наказания еретиков, является текст, опубликованный Б. М. Клоссом, который ошибочно атрибутировал его прп. Иосифу [34]. Анонимный автор в ответ на призыв к участию в преследовании лжеучителей пишет о Божием долготерпении, приводя примеры из ветхозаветной истории, и советует своему адресату возложить надежды на Бога [35]. Сочинением, направленным против позиции прп. Иосифа в вопросе об отношении к еретикам, является «Ответ кирилловских старцев» [36], который исследователи датируют концом 1504 года [37] или временем не ранее 1507 года [38]. В «Ответе. » опровергаются аргументы прп. Иосифа в пользу необходимости казни еретиков. Не исключена вероятность того, что инициатором «Ответа. » был живший на покое в Кирилловом Белозерском монастыре митр. Зосима Брадатый, которого обвиняли в причастности к ереси жидовствующих и у которого поэтому были основания опасаться за свою судьбу в случае применения к еретикам смертной казни. Ответом прп. Иосифа Волоцкого на выступление его противников стало «Послание о соблюдении соборного приговора 1504 г.» 1504/05 г. [39].

Жесткая позиция прп. Иосифа в этом вопросе не была реализована иосифлянами, активно участвовавшими в судах над еретиками и своими противниками в середине XVI века. В 1553 году по поручению царя и митр. Макария розыск о ереси Матвея Башкина и др. проводили старцы Волоколамского монастыря Герасим (Ленков) и Филофей (Полев); Башкин был осужден на заточение в Волоколамском монастыре. В процессе суда в причастности к ереси Башкина был обвинен Артемий, который в январе 1554 году был осужден и сослан в Соловецкий монастырь. До 1557 года в ходе нескольких судебных процессов осуждению подверглись близкие к Артемию Иоасаф (Белобаев), прп. Феодорит Кольский, чернец Иона, свящ. Аникей Киянский из Кириллова Новоезерского монастыря, а также изобличенный в еретичестве Феодосий Косой. Оставил свою кафедру близкий к нестяжателям Рязанский еп. Кассиан, «похуливший» на Соборе «Книгу на новгородских еретиков», в защиту которой выступили царь и митрополит.

Учение о Божественной природе царской власти

Между тем известные факты деятельности иосифлян свидетельствуют о другом. Стремясь на постах церковных иерархов поддерживать российских самодержцев, иосифляне твердо отстаивали интересы и права Церкви в ее отношениях с властью, в т. ч. традиционное право печалования о находившихся в опале. За противодействие светской власти лишился кафедры Новгородский архиеп. Феодосий, из-за неприятия опричнины был убит Казанский архиеп. Герман (Садырев-Полев). В решениях Собора 1551 года, принятых с санкции иосифлянского большинства, нашли отражение усилия иосифлян во главе с митр. Макарием отстоять определенную автономию Церкви перед лицом государственной власти. По всей видимости, под влиянием митр. Макария Иоанн IV включил в решения Стоглавого Собора многочисленные тексты о неприкосновенности церковного суда и церковных владений. В «Стоглаве» зафиксированы решения, направленные на воспитание общества, приходского духовенства, на укрепление монастырской дисциплины, на создание церковных структур, способных содействовать переменам в обществе.

Митр. Макарий активно использовал сочинения прп. Иосифа, трактующие вопросы взаимоотношений светских и церковных властей [46]. В 1547 году некоторые положения из второго послания прп. Иосифа «на еретики» были включены в чин венчания царя Иоанна IV [47].

Иосифляне в историографии

А. С. Павлов сформулировал представление о прп. Иосифе как о главном идеологе неотчуждаемости церковного имущества [50]. Это мнение попытался опровергнуть В. Н. Малинин, который полагал, что иосифляне, как и их противники, в отношении церковных имений не преследовали «строго определенную политическую доктрину» [51].

Другой стороной учения и деятельности иосифлян историки считали безоговорочную поддержку московских самодержцев «во всех спорных делах своего времени» [52]. И. П. Хрущов писал, что «учение Иосифа Волоцкого, изложенное в обширных главах «Просветителя», воспитало убеждения Ивана Грозного» [53]. В дальнейшем приоритет был отдан не изучению взглядов последователей прп. Иосифа, но оценочным суждениям о нравственном характере иосифлян, которым приписывали ненависть к противникам и раболепство перед властью [54]. В исторической литературе неоднократно подчеркивалась поддержка (или неосуждение) митр. Даниилом сомнительных с точки зрения норм христианской морали действий вел. князя (нарушения крестоцелования, насильственного развода). Деятельность иосифлян характеризовалась как «консервативно-формальное направление» в общественной мысли, в то время как нестяжатели объявлялись представляющими «направление критическое, нравственно-либеральное»» [55]. Утвердилось мнение, что прп. Иосиф и его последователи не являлись сколько-нибудь самостоятельными мыслителями [56]. Во многом этот подход был обусловлен тем обстоятельством, что историки Церкви в XIX веке искали ответ на вопрос о причинах подчинения Церкви государству в эпоху Петра I и готовы были видеть одну из причин в «иосифлянской традиции», как они ее понимали. Исключением стали работы М. А. Дьяконова и В. Е. Вальденберга, в которых были впервые оценены как оригинальные взгляды прп. Иосифа Волоцкого на взаимоотношения духовных и светских властей [57].

Негативные оценки иосифлянства были усилены в историографии советского периода, взгляды иосифлян оценивались с позиций вульгарного социологизма. Н. М. Никольский считал прп. Иосифа Волоцкого выразителем враждебного великокняжеской власти «религиозного сознания боярско-княжеского класса» [58]. Деятельность иосифлян получила преимущественное раскрытие в качестве идеологов московского самодержавия и была охарактеризована как прогрессивная в работах И. У. Будовница, И. П. Ерёмина и др. [59]. В работах Зимина и Лурье политическая идеология иосифлян характеризовалась как выражающая интересы крупных духовных феодалов, которые на первом этапе деятельности находились в оппозиции к великокняжеской власти, а затем стали главными идеологами самодержавия [60]. Согласно указанной точке зрения, прп. Иосиф выступал идеологом крупного монастырского землевладения, а его последователи, «поддерживая в своей повседневной политической деятельности власть московских государей. вместе с тем охраняли и свои собственные корпоративные интересы, определявшиеся в конечном счете программой сильной воинствующей церкви, которая стремилась стать своеобразным государством в государстве, а по возможности и высшей санкцией государственной деятельности вообще» [61].

Мыслители русской эмиграции оценивали историческое значение иосифлян неоднозначно. Г. П. Федотов, о. Г. Флоровский, И. К. Смолич, о. Иоанн (Кологривов), о. А. Шмеман и другие считали иосифлян сторонниками социальной организации и уставного благочестия, враждебными началам духовной свободы и мистической жизни, их победа в споре с нестяжателями расценивалась как «трагедия русской святости» [62]. Положительное значение социального служения иосифлян подчеркивали В. В. Зеньковский, А. В. Карташёв и др. [63].

В зарубежной историографии наиболее широко распространено мнение о том, что иосифляне являлись творцами идеологии теократического абсолютизма [64]. Новаторство иосифлян в организации заупокойного поминания при разработке дифференцированной системы учета заупокойных вкладов описано Л. Штайндорфом.

Литература

Использованные материалы

[3] АФЗХ. Т. 2. № 130 и др.

[6] АФЗХ. Т. 2. № 367; после разгрома Новгорода в 1570 Волоцкая десятина вошла в состав митрополии

Источник