Жечь было наслаждением. Какое-то особое наслаждение видеть, как огонь пожирает вещи, как они чернеют и меняются. Медный наконечник брандспойта зажат в кулаках, громадный питон изрыгает на мир ядовитую струю керосина, кровь стучит в висках, а руки кажутся руками диковинного дирижера, исполняющего симфонию огня и разрушения, превращая в пепел изорванные, обуглившиеся страницы истории. Символический шлем, украшенный цифрой 451, низко надвинут на лоб, глаза сверкают оранжевым пламенем при мысли о том, что должно сейчас произойти: он нажимает воспламенитель — и огонь жадно бросается на дом, окрашивая вечернее небо в багрово-желто-черные тона. Он шагает в рое огненно-красных светляков, и больше всего ему хочется сделать сейчас то, чем он так часто забавлялся в детстве, — сунуть в огонь прутик с леденцом, пока книги, как голуби, шелестя крыльями-страницами, умирают на крыльце и на лужайке перед домом; они взлетают в огненном вихре, и черный от копоти ветер уносит их прочь.
Жесткая улыбка застыла на лице Монтэга, улыбка-гримаса, которая появляется на губах у человека, когда его вдруг опалит огнем и он стремительно отпрянет назад от его жаркого прикосновения.
Он знал, что, вернувшись в пожарное депо, он, менестрель огня, взглянув в зеркало, дружески подмигнет своему обожженному, измазанному сажей лицу. И позже в темноте, уже засыпая, он все еще будет чувствовать на губах застывшую судорожную улыбку. Она никогда не покидала его лица, никогда, сколько он себя помнит.
Он тщательно вытер и повесил на гвоздь черный блестящий шлем, аккуратно повесил рядом брезентовую куртку, с наслаждением вымылся под сильной струей душа и, насвистывая, сунув руки в карманы, пересек площадку верхнего этажа пожарной станции и скользнул в люк. В последнюю секунду, когда катастрофа уже казалась неизбежной, он выдернул руки из карманов, обхватил блестящий бронзовый шест и со скрипом затормозил за миг до того, как его ноги коснулись цементного пола нижнего этажа.
Выйдя на пустынную ночную улицу, он направился к метро. Бесшумный пневматический поезд поглотил его, пролетел, как челнок, по хорошо смазанной трубе подземного туннеля и вместе с сильной струей теплого воздуха выбросил на выложенный желтыми плитками эскалатор, ведущий на поверхность в одном из пригородов.
Насвистывая, Монтэг поднялся на эскалаторе навстречу ночной тишине. Не думая ни о чем, во всяком случае, ни о чем в особенности, он дошел до поворота. Но еще раньше, чем выйти на угол, он вдруг замедлил шаги, как будто ветер, налетев откуда-то, ударил ему в лицо или кто-то окликнул его по имени.
Уже несколько раз, приближаясь вечером к повороту, за которым освещенный звездами тротуар вел к его дому, он испытывал это странное чувство. Ему казалось, что за мгновение до того, как ему повернуть, за углом кто-то стоял. В воздухе была какая-то особая тишина, словно там, в двух шагах, кто-то притаился и ждал и лишь за секунду до его появления вдруг превратился в тень и пропустил его сквозь себя.
Может быть, его ноздри улавливали слабый аромат, может быть, кожей лица и рук он ощущал чуть заметное повышение температуры вблизи того места, где стоял кто-то невидимый, согревая воздух своим теплом. Понять это было невозможно.
Однако, завернув за угол, он всякий раз видел лишь белые плиты пустынного тротуара. Только однажды ему показалось, будто чья-то тень мелькнула через лужайку, но все исчезло, прежде чем он смог вглядеться или произнести хоть слово. Сегодня же у поворота он так замедлил шаги, что почти остановился.
Мысленно он уже был за углом — и уловил слабый шорох. Чье-то дыхание? Или движение воздуха, вызванное присутствием кого-то, кто очень тихо стоял и ждал?
Он завернул за угол.
По залитому лунным светом тротуару ветер гнал осенние листья, и казалось, что идущая навстречу девушка не переступает по плитам, а скользит над ними, подгоняемая ветром и листвой. Слегка нагнув голову, она смотрела, как носки ее туфель задевают кружащуюся листву. Ее тонкое матовой белизны лицо светилось ласковым, неутолимым любопытством.
Оно выражало легкое удивление. Темные глаза так пытливо смотрели на мир, что, казалось, ничто не могло от них ускользнуть. На ней было белое платье, оно шелестело. Монтэгу чудилось, что он слышит каждое движение ее рук в такт шагам, что он услышал даже тот легчайший, неуловимый для слуха звук — светлый трепет ее лица, когда, подняв голову, она увидела вдруг, что лишь несколько шагов отделяют ее от мужчины, стоящего посреди тротуара.
Ветви над их головами, шурша, роняли сухой дождь листьев. Девушка остановилась. Казалось, она готова была отпрянуть назад, но вместо того она пристально поглядела на Монтэга, и ее темные, лучистые, живые глаза так просияли, как будто он сказал ей что-то необыкновенно хорошее. Но он знал, что его губы произнесли лишь простое приветствие.
Потом, видя, что девушка, как завороженная, смотрит на изображение саламандры на рукаве его тужурки и на диск с фениксом, приколотый к груди, он заговорил:
— Вы, очевидно, наша новая соседка?
— Авы, должно быть. — она наконец оторвала глаза от эмблем его профессии, — пожарник? — Голос ее замер.
— Как вы странно это сказали.
— Я. я догадалась бы даже с закрытыми глазами, — тихо проговорила она.
— Запах керосина, да? Моя жена всегда на это жалуется. — Он засмеялся. — Дочиста его ни за что не отмоешь.
— Да. Не отмоешь, — промолвила она, и в голосе ее прозвучал страх.
Монтэгу казалось, будто она кружится вокруг него, вертит его во все стороны, легонько встряхивает, выворачивает карманы, хотя она не двигалась с места.
— Запах керосина, — сказал он, чтобы прервать затянувшееся молчание. — А для меня он все равно, что духи.
— Конечно. Почему бы и нет?
Она подумала, прежде чем ответить:
— Не знаю. — Потом она оглянулась назад, туда, где были их дома. — Можно, я пойду с вами? Меня зовут Кларисса Маклеллан.
— Кларисса. А меня — Гай Монтэг. Ну что ж, идемте.
«451 градус по Фаренгейту» (Fahrenheit 451) — очень известный научно-фантастический роман-антиутопия типа «по Хаксли» американского писателя Рэя Брэдбери, изданный в 1953 г. Является одним из самых остроумных произведений, критикующих общество потребления.
Современными поколениями читателей воспринимается как смешная лёгкая ироничная книга из понадёрганных образов современной автору культуры. Это и не фантастика вовсе, а сатира, и не предвосхищает, а перевирает, и прочая. Однако стоит заметить, что самих критиканов ловко и постиронично можно троллить самим содержанием романа, ибо он имеет двойное и тройное дно как в сюжетной составляющей, так и в значимости для массовой культуры.
Содержание
Персонажи [ править ]
Сюжет [ править ]
Испортившиеся отношения с женой и неудовлетворённость жизнью на фоне жестокости, встречаемой на работе, заставляют его по-другому относиться к собственному месту в мире. Однажды он знакомится с Клариссой и начинает понимать, что есть иная жизнь. Знакомство с Фабером окончательно расшатывает его веру в сложившийся порядок вещей. Он ворует во время работы несколько книг и втайне читает, что не остается незамеченным его женой, которая жалуется сначала его начальнику, а после проведённой им неудавшейся перевоспитательной работы и вовсе делает официальный донос. Также мировосприятие Монтэга формирует встреча с подругами жены, ярыми сторонницами абортов, кесаревых сечений и являющихся чем-то вроде образов «идеальной жены солдата». Этот момент нередко попадает под цензуру в самых разных странах, однако, как ни странно, в СССР роман был издан без сокращений. Затем происходят гибель Клариссы, которую, со слов Битти, сбил автомобиль, встреча с женщиной, которая отказывалась выйти из дома, залитого керосином, и сама чиркает спичкой, чтобы сжечь вместе с книгами себя, появление кибермонстра-пса, охотящегося за преступниками. После этих событий Гай замыкается в себе и с головой уходит в чтение и диалоги с Фабером.
Однажды, приезжая по вызову, он в ужасе узнаёт, что приехал сжечь собственный дом с книгами, которые приносил к себе. После сожжения дома Гай сжигает брандмейстера и робопса, оглушает двух других пожарников и этим для всех переходит моральный горизонт событий, фактически оказываясь вне закона. На него ведется охота с трансляцией по телевидению, однако помощь Фабера позволяет ему невредимым покинуть город (по иронии судьбы уничтоженный немного позже, буквально через несколько часов, ядерной бомбардировкой). Поехав по железной дороге, Гай находит группу маргиналов-путешественников, каждый из которых по сути является «живой книгой», дословно помнящих содержание одной книги для потомков, к которой и присоединяется. Является самоиронией автора по поводу того, как в будущем «нахватавшиеся вершков» авторы являются авторитетами для новых поколений, своеобразными «карликами на плечах гигантов» по Свифту.
Тропы [ править ]
— «Божьей милостью мы зажжём сегодня в Англии такую свечу, которую, я верю, им не погасить никогда», — промолвил Битти. …Человек по имени Латимер сказал это человеку, которого звали Николас Ридли, когда их сжигали заживо на костре за ересь в Оксфорде шестнадцатого октября тысяча пятьсот пятьдесят пятого года.
— Постарайтесь представить себе человека девятнадцатого столетия — собаки, лошади, экипажи — медленный темп жизни. Затем двадцатый век. Темп ускоряется. Книги уменьшаются в объёме. Сокращённое издание. Пересказ. Экстракт. Не размазывать! Скорее к развязке! — Скорее к развязке, — кивнула головой Милдред. — Произведения классиков сокращаются до пятнадцатиминутной радиопередачи. Потом ещё больше: одна колонка текста, которую можно пробежать за две минуты, потом ещё: десять — двадцать строк для энциклопедического словаря. Я, конечно, преувеличиваю. Словари существовали для справок. Но немало было людей, чьё знакомство с «Гамлетом» — вы, Монтэг, конечно, хорошо знаете это название, а для вас, миссис Монтэг, это, наверно, так только, смутно знакомый звук, — так вот, немало было людей, чьё знакомство с «Гамлетом» ограничивалось одной страничкой краткого пересказа в сборнике, который хвастливо заявлял: «Наконец-то вы можете прочитать всех классиков! Не отставайте от своих соседей». Понимаете? Из детской прямо в колледж, а потом обратно в детскую. Вот вам интеллектуальный стандарт, господствовавший последние пять или более столетий.
Адаптации [ править ]
Влияние на культуру [ править ]
Одна из самых цитируемых книг в массовом искусстве, оказавшая огромное влияние на научную фантастику.
Книги
Миры
Для миров и популярных героев был создан отдельный шаблон.
Книги (русскоязычные)
Для книг на русском языке был создан отдельный шаблон.
Книги (на других языках)
Для книг на других языках был создан отдельный шаблон
Авторы
Для писателей был создан отдельный шаблон.
См. также
Литература • Театр • Классика школьной программы • Классические средневековые романы • Литература ужасов
←
Навигация
Искусство на военную тематику
Древний мир. Средневековье
Троянская война (Гомер, «Илиада») • Гражданская война в Англии (Столпы Земли) • Греко-персидские войны (Анабасис • Саламин • 300 спартанцев) • Троецарствие (Одноимённый роман) • Гэмпэй (Повесть о доме Тайра) • Реконкиста («Песнь о моём Сиде» и экранизация • «Песнь о Роланде») • Крестовые походы (Царство Небесное • Medieval II: Total War: Kingdoms (Компания крестоносцев) • Assassin’s Creed I) • Ливонский поход на Русь (Александр Невский • Medieval II: Total War: Kingdoms (Тевтонская компания) • Столетняя война (Проклятые короли • «Thy Majestie», «Jeanne D’Arc» • Бесконечный Мир) • Намбокутё (Повесть о Великом Мире) • Сэнгоку (Игровая серия Total War — Сёгун и Сёгун 2)
Новое время
Тридцатилетняя война (Симплициссимус • Приключения капитана Алатристе • Sabaton, первая половина альбома «Carolus Rex») • Северная война («Полтава» Пушкина • Sabaton, вторая половина Carolus Rex • Тобол) • Семилетняя война (Гардемарины — III) • Американская революция (Сыны свободы) • Наполеоновские войны («Война и мир» (и несколько экранизаций) • Граф Монте-Кристо (завязка) • «Мёртвые души» (вставная новелла «Повесть о капитане Копейкине») • Приключения королевского стрелка Шарпа • Пушкин, «Черногорцы» • М. Лермонтов, «Бородино») • Англо-американская война (Табу) • Гражданская война в США (Wildwood Boys • Джоси Уэйлс — человек вне закона • Хороший, плохой, злой • Рождение Нации) • Англо-бурская война (Капитан Сорвиголова • Р. Киплинг • «Человек с побелевшим лицом»/«Побелевший воин» («Архив Шерлока Холмса») • Оборона Дурацкого брода)
Первая мировая война
Киплинг • Похождения бравого солдата Швейка • Тихий Дон • Лоуренс Аравийский • Red Baron • Война в небе – 1917 • Sabaton • Ария • Battlefield 1
Гражданская война в России
Бронепоезд 14-69 • Булгаков («Бег», «Белая гвардия», «Дни Турбиных») • Кондуит и Швамбрания • Хождение по мукам • Тихий Дон • Белое солнце пустыни • Достояние республики • Кто заплатит за удачу? • Неуловимые мстители • Свадьба в Малиновке • Свой среди чужих, чужой среди своих • Чапаев • Адъютант его превосходительства • Assassin’s Creed Chronicles: Russia
Вторая мировая война и её последствия
Литература: Б. Васильев («А зори здесь тихие…» • «В списках не значился») • Э. Казакевич («Звезда», «Весна на Одере») • Лев Кассиль («Великое противостояние» • «Улица младшего сына» • «Дорогие мои мальчишки») • В. Линна («Неизвестный солдат») • Б. Полевой («Повесть о настоящем человеке») • «Живые и мёртвые» • М. Шолохов («Судьба человека») • Момент истины (В августе сорок четвёртого) • Я. Пшимановский («Четыре танкиста и собака» (и его экранизация) • Стюарт Слейд («Изо всех сил») • А. Бек «Волоколамское шоссе» Кино: Экранизации Васильева («А зори здесь тихие…» Ростоцкого) • «Я — русский солдат») • «Баллада о солдате» (спецприз Каннского фестиваля) • «Белорусский вокзал» • «Битва за Севастополь» • «Брестская крепость» • «В бой идут одни «старики»» • «Два бойца» • Звезда • «Иваново детство» • «Иди и смотри» • Когда молчат фанфары • Лабиринт Фавна (последствия Гражданской войны в Испании) • «Летят журавли» (приз Каннского фестиваля) • Мы из будущего• Отряд • «Парень из нашего города» • Переход (фильм 1979) • «Подвиг разведчика» • Проверка на дорогах • Рядовой Чээрин • Солдатик • Танк «Клим Ворошилов-2» • Фронт • Бесславные ублюдки • Дюнкерк • Мост через реку Квай • Сахара • Счастливого Рождества, мистер Лоуренс • The Eternal Zero
«451 градус по Фаренгейту» краткое содержание романа Рэя Брэдбери – читать пересказ онлайн
Роман «451 градус по Фаренгейту» Брэдбери написал в 1953 году. Произведение является одним из ярчайших примеров научно-фантастической антиутопии в мировой литературе. Расшифровку названия в эпиграфе дает сам Брэдбери: «451 градус по Фаренгейту — температура, при которой воспламеняется и горит бумага». В произведении автор размышляет над тем, есть ли у человечества будущее, изображая мир, в котором сжигаются книги, а люди живут только поверхностными, материальными ценностями.
На сайте вы можете читать онлайн краткое содержание «451 градус по Фаренгейту» по главам, а также пройти тест на знание произведения.
Главные герои
Гай Монтэг – пожарный, который сжигал книги; после знакомства с Клариссой пересмотрел свои взгляды на жизнь.
Кларисса Маклеллан – девушка 17-ти лет, сильно отличалась от сверстников, была любопытной, интересовалась миром; подруга Монтэга.
Другие персонажи
Брандмейстер Битти – начальник Монтэга.
Милред – женщина 30-ти лет, жена Монтэга.
Фабер – бывший профессор английского языка.
Краткое содержание
Часть 1. Очаг и саламандра
«Жечь было наслаждением». Монтэг – пожарный, у него черный шлем с цифрой 451, он сжигает дома и книги. Возвращаясь домой, Монтэг встретил девушку. Мужчина догадался, что это его новая соседка. Девушка рассказала, что ее зовут Кларисса Маклеллан, ей семнадцать лет, и она «помешанная». Она призналась, что любит «смотреть на вещи, вдыхать их запах», бродить всю ночь на пролет до рассвета.
Монтэг рассказал девушке, что работает пожарником уже 10 лет, но не читает книг, которые сжигает, ведь это карается законом. Девушка спросила, правда ли, что раньше пожарники тушили пожары, а не разжигали их. Монтэг рассмеялся и ответил, что это неправда – дома всегда были несгораемыми.
Девушка поделилась, что ей кажется, словно те, кто ездит на ракетных автомобилях, «не знают, что такое трава и цветы», потому что проезжают мимо на слишком большой скорости. Сама же Кларисса очень редко смотрит телевизионные передачи и не ходит в парки развлечений.
Прощаясь Кларисса спросила у Монтэга, счастлив ли он, и убежала. Возвращаясь домой, мужчина думал над ее вопросом: «Конечно, я счастлив. Как же иначе? А она что думает — что я несчастлив?». Мужчина подумал, что лицо девушки похоже на зеркало. «Люди больше похожи на факелы, которые полыхают во всю мочь, пока их не потушат. Но как редко на лице другого человека можно увидеть отражение твоих сокровенных трепетных мыслей!».
Войдя в спальню, напоминавшую «облицованный мраморный склеп», Монтэг подумал, что на самом деле несчастен. Мужчина был женат, его жена Милред спала с наушниками в ушах – миниатюрными «Ракушками» – радиоприемниками-втулками.
Зацепив ногой пустой флакончик из-под снотворного, Монтэг понял, что жена выпила все таблетки. Он позвонил в больницу неотложной помощи. Милред промыли желудок, сделали переливание крови и плазмы. Санитар рассказал, что за последние годы подобные случаи сильно участились.
Утром Милред даже не поняла, что случилось. Женщина всегда ходила с «Ракушками» в ушах, поэтому за десять лет их знакомства научилась читать по губам. Она все дни проводит смотря телешоу – в гостиной у них установлены три телевизорные стены, и она просит четвертую: «Если бы мы поставили четвёртую стену, эта комната была уже не только наша. В ней жили бы разные необыкновенные, занятые люди». Монтэг отмечает, что хотя Милред 30 лет, Кларисса кажется ему гораздо старше жены.
У пожарников был механический пес с восемью лапами и высовывающейся стальной иглой с морфием или прокаином. Его обонятельную систему могли настроить на любую жертву. Монтэгу показалось, что пес пытался на него наброситься.
Монтэг и Кларисса виделись ежедневно. Мужчина поделился с девушкой, что у него нет детей, потому что Милред их не хотела. Кларисса не ходила в школу, потому что ученики там никогда не задают вопросов. Она призналась, что боится своих сверстников, которые убивают друг друга – в этом году 6 были застрелены, а 10 погибли в автокатастрофах.
Неожиданно Кларисса исчезла. Монтэг начинает думать о том, что было бы, если бы другие пожарные сожгли его дом и его книги. У него на работе висел список запрещенных книг, а также существовала «краткая история пожарных команд Америки», где было указано, что пожарные жгли книги с 1790 года.
Монтэг едет на очередной вызов – дневной. Его сильно впечатлило, когда хозяйка дома, пожилая женщина, не захотела бросать книги и сгорела вместе с ними. Незаметно для всех Монтэг украл одну книгу.
Ночью Монтэг спросил у жены, помнит ли, когда и где они встретились, но ни он, ни она не помнили. Впрочем, они мало общались – когда бы Монтэг не зашел в гостиную, «стены разговаривали с Милред».
К Монтэгу приехал брандмейстер Битти. Он рассказал, что с 19 века до реальных дней люди все меньше и меньше читали, так как темп жизни постоянно ускорялся. «Жизнь коротка. Что тебе нужно? Прежде всего работа, а после работы развлечения, а их кругом сколько угодно, на каждом шагу, наслаждайтесь». «Больше фильмов. А пищи для ума всё меньше». «Книга — это заряженное ружьё в доме соседа. Сжечь её!». «Набивайте людям головы цифрами, начиняйте их безобидными фактами, пока их не затошнит, ничего, зато им будет казаться, что они очень образованные».
На прощание Брандмейстер отметил, что в книгах нет ничего такого, «чему стоило бы научить других». Битти сказал, что если пожарный случайно унесет с собой книгу, то ему ничего не будет, если он сожжет ее в течение суток.
Монтэг показал жене, что за вентиляционной решеткой уже год прятал книги. Испуганная Милред хотела их сжечь. Монтэг сказал, что хочет только заглянуть в книги, и если в них действительно ничего нет, то они сожгут их вместе.
Часть 2. Сито и песок
«Весь долгий день они читали». Милред не понравились книги – люди с экранов были для нее более реальными, объемными.
Монтэг вспомнил, как год назад встретил в парке старика Фабера. Тот читал Монтэгу наизусть стихи и написал свой адрес. Монтэг пришел к Фаберу. Он поделился со стариком своей надеждой, что книги помогут стать ему счастливым. Фабер ответил, что этого не будет: «книги — только одно из вместилищ, где мы храним то, что боимся забыть».
Фабер дал Монтэгу подслушивающий аппарат – зеленую втулку, которую сам изобрел.
«В ту ночь даже небо готовилось к войне». Монтэг вернулся домой. К ним пришли две женщины – подруги Милред. Неожиданно Гай выключил экраны и спросил у них о войне. Женщины ответили, что война будет короткой – всего 48 часов, а потом все будет как раньше. Не выдержав того, насколько поверхностно рассуждали обо всем женщины, Монтэг принес книгу и начал читать им стихи. Милред пыталась всех успокоить, но женщины быстро ушли.
Фабер уговорил Монтэга пойти на пожарную станцию на смену. Во время игры в карты Битти смеялся над Монтэгом, цитируя отрывки из произведений, чем сильно взволновал мужчину. Пожарные отправились на вызов. Монтэг всю дорогу был погружен в свои мысли и только когда они приехали, понял, что Битти привез их к дому Гая.
Часть 3. Огонь горит ярко
Из дома выбежала Милред с чемоданом. Монтэг догадался, что это она вызвала пожарных. Гай по приказу Битти сам начал сжигать свой дом. «И, как и прежде, жечь было наслаждением — приятно было дать волю своему гневу».
Битти заметил в ухе Монтэга зеленую пульку – наушник Фабера, и забрал ее. Тогда Гай, не раздумывая, направил дуло огнемета на брандмейстера и сжег его. Остальных пожарных Гай оглушил. Из темноты появился механический пес и прыгнул на Монтэга. Мужчина успел выпустить на него струю пламени. Пес зацепил иглой только ногу Монтэга. Мужчина забрал уцелевшие книги и хромая пошел прочь. Гай понял, что Битти сам хотел умереть. Монтэг вставил в ухо «Ракушку» – его уже объявили в розыск.
Зайдя в уборную на заправке, Гай услышал, что началась война. Монтэг прячась добрался до дома Фабера. Фабер посоветовал Монтэгу найти лагерь бродяг, среди которых «немало бывших питомцев Гарвардского университета». Монтэг пробежал город, добрался до реки и переплыл ее. Выбравшись на берег, мужчина оказался в лесу.
Ориентируясь по железнодорожным рельсам, Монтэг вышел к поляне, где вокруг костра сидели люди – пять стариков. «Этот огонь ничего не сжигал — он согревал». Гая заметили и позвали к костру. По телевизору они увидели, как полиция вместо Монтэга поймала кого-то другого, так как иначе погоня была бы слишком затянутой и неинтересной зрителям. Заключение
Роман «451 градус по Фаренгейту» Рэя Брэдбери был удостоен в 1954 году премии Американской академии искусств и литературы, а также золотой медали Клуба Содружества Калифорнии. Произведение было дважды экранизировано, по его мотивам были поставлены театральные спектакли, телеспектакль.
Рекомендуем не останавливаться на кратком пересказе «451 градус по Фаренгейту», а прочесть гениальный роман полностью.
Роман «451 градус по Фаренгейту» был раскритикован за грубую физическую ошибку. Рэя Брэдбери упрекали, что бумага воспламеняется при 451 по Цельсию, а не Фаренгейту.
Автор оправдывался тем, что некий пожарный ввёл его в заблуждение. И продолжал упорно использовать это название. И все издатели тоже использовали «ошибочное» название. Почему? Очевидно, это творческая мистификация: не было ни американского пожарного с таблицами по Цельсию, ни ошибки.
Во-первых, группа учёных провела исследование, установив, что бумага, в зависимости от типа, воспламеняется в диапазоне от 424 до 475 °F (218 и 246 °C). Это понятно и без экспериментов: параметры возгорания зависят от свойств материала, газовой смеси и других условий, да и сам процесс динамичен. Бумага может быть сырой и сухой, спрессованной, пропитанной огнестойкой или горючей смесью.
В-третьих, уподобившись занудным критиканам, мы сами обнаружим, что это шкала не Цельсия, а Карла Линнея. Профессор Улоф Цельсиус практиковал такую шкалу, где вода закипала при нуле, а замерзала при 100 градусах. Карл Линней был учеником и другом Цельсия, и даже проживал в его доме. Он заметил, что шкала Цельсия неудобна для ботанических исследований, и предложил её перевернуть.
Продуктивнее искать в заглавии не ошибки, а искусство: мелодию, ассоциации, тайные знаки. Сочетание «Fahrenheit 451» привычнее американцам и мелодичнее, чем шкала «Селсис» (Celcius). «Фэрэнхайт-фор-хандред-фифти-уан», – звучит как рэп (даже с таким акцентом). Лексема «Fahrenheit» ассоциируется с русским выражением «у него температура». Если в сауне светятся такие цифры, надо бежать прочь. С учётом подобных коннотаций заглавие книги можно понимать так: «Стало слишком жарко», «Припекло», «Уже горим!».
Есть интересный факт, проясняющий упорство автора. При температуре 451 °F плавится олово. И если смотреть на Таблицу Менделеева, то в ячейке Stannum можно увидеть последовательные числа 4,5,1 (см. коллаж ниже). Брэдбери мечтал подвизаться в Science Fiction, поэтому штудировал основы Science, а подобные факты химии элементов должен был заметить ещё в школе.
А при чём здесь олово? Это основной компонент припоя, который применяется в домашних условиях. А припой, это основное средство монтажа радиоэлектронной аппаратуры. А при чём здесь аппаратура? Она в основном использовалась нами, как информационные медиа, активно вытесняя бумажные носители информации. Использование олова также позволило создать консервную банку, которая стала одним из символов кризиса современности. И вся цивилизация 2020-х, вся наша жизнь определяется киберфизическими, радиоэлектронными устройствами. Внутри каждого есть капельки припоя. Сколько? За последнее столетие квадриллионы капелек припоя и покрытых оловом консервных банок сформировали совершенно особую цивилизацию.
Брэдбери был гением иносказаний, поэтому можно утверждать, что он сознательно зашифровал в названии не бумагу, а олово. Дополнительный аргумент таков: главного героя звали «Гай Монтаг», а в оригинале – Guy Montag. Европейцам известно слово «монтаж» (montage), поэтому имя протагониста воспринимается как «Парень Монтаж». А чем занят этот парень в книге? Что-то жжёт, нагревает, а также получает запрещённую информацию. Но так вели себя и радиолюбители: дымили канифолью, нагревали, паяли, а затем прослушивали вражеские радиостанции или выходили на связь. Это было актуально в 1940-х в воюющей Европе. Но и в 1980-х мы тоже этим увлекались: возились с паяльником и аппаратурой, слушали вражеские голоса. Некоторые даже программировали на калькуляторе. Взрослые же бранили нас, что музыку крутим, а книжки не читаем. (Эх, где они теперь?)
Получается, Гай Монтэг
радиомонтажник. Откровенный намёк. Скорее всего, литературоведы давно раскрыли эти ассоциации. Брэдбери их и не скрывал. В его книге доминируют радиотехнические устройства: телевизоры на стене, камеры слежения, наушники, роботы. Они атакуют человека, подавляют его натуру. Литературные критики уже считают это общим местом.
Впрочем, сам Брэдбери отрицал, что «Fahrenheit 451» только лишь критикует радио и телевидение, цензуру и тоталитаризм. Значит, там есть и более глубокий код, авторская стеганография.
КАК ЦЕНЗУРА РАСТЕРЗАЛА ГЕНИЯ
Факты таковы. Впервые «Fahrenheit 451» опубликован издательством «The Ballantine Publishing Group» в октябре 1953 года. В книгу также входили два рассказа. 200 книг были напечатаны в асбестовой обложке. В марте и апреле 1954 года роман печатался в журнале «Playboy».
Цензурные исправления были сделаны только через 14 лет, к январю 1967 года, и только для учащихся средних школ – в серии «Bal-Hi Edition» издательства «Ballantine Books». Издательство имело на это право как держатель копирайта. Немного перестарались, обычное дело. Модифицированы 75 вульгарных фрагментов, исправлены слова «ад», «чёрт», «аборт», пьяный человек стал «больным», ковыряние в пупке заменили на чистку ушей. В 1973–79 годах (когда капитализм у нас считался самым загнивающим) «Ballantine Books» стали публиковать только пуританскую, цензурированную версию. Брэдбери это обнаружил и потребовал прекратить тиражирование. Издатель согласился.
Из этих фактов видно, что никакая американская цензура гения не терзала. Хотя основания имелись: Холодная война, маккартизм, агентура, внешняя и внутренняя политика. Цензурные изменения внесены только для уроков middle school, что вполне естественно. Странно, что для такого возраста вообще порекомендовали это драматическое чтиво. Самого автора при этом никто не репрессировал, и книгу «Fahrenheit 451» не запрещали. Невозможно подсчитать, сколько миллионов раз люди переводили и переиздавали текст – ведь этим занимались не только профессиональные издатели, но также любители и студенты.
В своей книге Брэдбери не столько критикует карательную и тоталитарную систему, сколько отражает её проблемы. Это, в частности:
Здесь дюжина, хотя в тексте гораздо больше аллегорий. Принимать всё это на свой счёт абсурдно: сейчас жизнь стала неизмеримо сложнее.
Может показаться, что Брэдбери выступает на стороне интеллектуалов-книжников. На самом деле он критикует их с не меньшей силой, очерчивая следующие проблемы:
1. Экспансия электронных медиа развращает умы. Интеллект слабеет. 2. Конформизм. Давление массы. Карательные и супрессионные действия неуполномоченных лиц, серых обывателей без должности. Интеллектуалы, приверженцы истины не умеют этому сопротивляться. 3. Инерция невежества и страха. 4. Деградация социальной памяти: сперва устной, затем письменной. Носители знаний сгорают. 5. Фрагментация знания. Всё порциями, всё в консервах. Интеллектуалы в книге фальшивые – они вызубрили куски текста. Это не мыслители, а мнемоники, не герменевты, а книжники. 6. Маргинализация и хилость интеллектуалов. Они прячутся в трущобах, не умеют обеспечить достойный быт.
И это тоже абсурдно принимать на свой счёт: общество изменилось кардинально, и категории прошлого устарели.
Мистер Брэдбери-Моберг был достаточно религиозным (особенно в сравнении с нами), поэтому часто вплетал в сюжеты авраамические архетипы. В этом аспекте «Fahrenheit 451» содержит следующую стеганографию:
Ибо Господь с огнем и мечом Своим произведет суд над всякою плотью, и много будет пораженных Господом. For by fire and by His sword The Lord will judge all flesh; And the slain of the Lord shall be many.
Обратим внимание на апокалиптический номер этого стиха – пресловутое «Число Зверя», которое так возбуждает делириологов. Следовательно, Механический пёс навеян образом апокалиптического Зверя. И всё происходящее представляется автору, как небесная кара.
Брэдбери говорил, что он превентор будущего, а не предиктор. Он его изобретает, творит, а не предсказывает. Он прав, и здесь нет никакой мистики. Нынешние изобретатели, лидеры и менеджеры технического прогресса в юности читали фантастику, в том числе книги Брэдбери. Они вдохновлялись, мечтали воплотить его идеи, а когда созрели, стали над этим работать. Возможно, эта #главнаякнига – главнее, чем кажется.
Нет нужды повторять, что Брэдбери напророчил беспроводные наушники, плоские телевизоры, скафандры робокопов и механических псов. Полезнее копнуть глубже.
1. Образ «Mechanical Hound», вероятно, мотивировал создателей шагающих роботов. Современные образцы BostonDynamics, их нарастающая ловкость и дорогая цена убеждают, что они создаются не столько чтобы убирать, сколько убивать. Это новая стихия: роботы, подавляющие людей в физическом и информационном пространстве. В XXI веке они активно используются в боевых действиях, включая психологическую войну.
3. Вероятно, книга имела политическое влияние. Например, на разразившийся после 17 июня 1972 года Watergate Scandal. Фаренгейт и Уотергейт рифмуются только в русском языке (Daniel Gabriel Fahrenheit vs. The Watergate Hotel). Но некоторые американцы всё-же разбирают и по-немецки. Книга вышла намного раньше, в 1953 году, и успела вызвать резонанс в массовом сознании. В романе есть ночные преследования, слежка, обыски, фонарики. Огонь тушат водой (water). Всё это проявило себя во время Watergate Scandal. Вероятно, созвучие стало одним из факторов усиления шумихи. Развивая параллеломанию, можно начать складывать цифры в «Fahrenheit 451» и получить 9/11. Дата системных терактов запланирована неслучайно. Также был снят фильм «Fahrenheit 9/11» (2004) – про агрессора и военного преступника Буша. Затем был снят фильм «Fahrenheit 11/9» (2018) – про тирана, лжеца и расиста Трампа. Едва ли эти фильмы актуальны по сей день. Едва ли есть руководитель какой-либо страны, про которого нельзя было бы снять подобный ролик. Но факт в том, что здесь открыто использованы мемы Брэдбери.
СЕМЕЙНЫЕ ЦЕННОСТИ Авторы часто отстаивают какие-то идеи (кажущиеся бредом чумному доктору) по причине личного сверхценного кода. Можно предположить, что и Брэдбери зашифровал в названии «Farenheit 451» какие-то семейные ценности.
Возможно, Мэгги и Рэй пересекались и раньше, не будучи знакомы. Например, в 1933 году, на Всемирной выставке в Чикаго, где, по его воспоминаниям, бывал Рэй – как и миллионы других американцев. Эта незамеченная встреча стала семейной легендой, поэтому в романе «Fahrenheit 451» есть такие строки (понятные до конца только Маргарет): «Montag clung to the earth. I remember. Chicago. Chicago, a long time ago. Millie and I. That’s where we met! I remember now. Chicago. A long time ago.» Это тоже версия априори. Чтобы её уточнить, следует изучать биографию, мемуары. Впрочем, и без того известно, что писатели зачастую зашифровывают свои семейные и биографические ценности в литературных произведениях. Это вообще основа любого творчества, потому оно и называется самовыражением.
Общий вывод таков: надо читать книги, причём читать и между строк, думать своей головой и проверять факты. Так интереснее. Впрочем, здесь отражена точка зрения автора, которая никому не навязывается.
Цитаты из романа «451 по Фаренгейту». Переводчик: Татьяна Николаевна Шинкарь (1914-2011).
