Санаторий сатаны что это такое
Санаторий Сатаны
Это действительно страшная и правдивая история. Ее рассказал мне следователь, потому как он является участником этой истории. Рассказ начну от первого лица, так мне будет удобней.
Это было лет 8 назад, я тогда еще старшим лейтенантом был. И вспоминая этот случай, до сих пор мурашки по коже.
Один завод по изготовлению деталей, имел свой санаторий. Санаторий, скажем так, был не очень богатый, но и аварийным назвать его трудно. В общем, средний класс. В санаторий этот давали путевки работникам, а точнее их семьям, работа которых была с повышенной вредностью для здоровья, ну и просто, как отпуск. За все время существования здравницы там не произошло ни одного ЧП.
Однако там начали происходить странные мистические вещи. Сначала тушки мертвых зверей находили, они висели на ветках деревьев и кровь животных стекала прямо на асфальт. Странного ничего может и не было, может конкуренты хотят подорвать репутацию санатория, а может детки попугать друг друга решили. И особого внимания этому не придали. Усилили охрану конечно, но тревогу бить не стали.
Затем кровью, на стенах и асфальте, были нарисованы странные символы, изображавшие явно некий текст.
А через время из санатория стали пропадать дети.
Вот теперь-то и стали волноваться. Во-первых, как охрана этого не заметила, во-вторых, простым побегом это назвать не получилось бы. Как не уследила охрана стало ясно почти сразу: в них кто-то плюнул из трубки стрелой с ядом, от чего они и уснули.
Тут меня и отправили разбираться с этим делом. Свидетелей не было, да и откуда им бы взяться? Затем я сдружился с одним мужичком, его семья тут отдыхает, и тот говорит, что ночью видел силуэт в белом балахоне и на нем светились красным символы, похожие на те, что были нарисованы недавно на территории санатория.
По центру была нарисована огромная звезда и в ее центре лежало тело мертвой девушки. В дальнем углу зала стояли клетки, явно не для зверей.
Сомнений не оставалось — именно они были главными похитителями людей из санатория. Я сказал Олегу идти обратно, и пусть тот вызывает ОМОН, а я покараулю тут. Долго ждать не пришлось. Через полчаса приехал грузовой ЗИЛ, набитый вооруженными бойцами, которые за 15 минут взяли весь сектантский клуб. Оказалось, что в клетках сидели дети, которых пытались направить на «истинный путь».
Всех участников секты отправили в сумасшедший дом, при этом часть их была убита при сопротивлении.
Во время суда над их вождем, тот произносил странные заклинания, и я предложил судье вывести его из зала заседаний, так как с людьми творилась всякая чушь и они несли бред. В результате чего его навеки упекли в дурдом.
Вернуть 2007: олдскульные герои мемов из глубин истории
«Овощи там, рожь — вот это всё»
«Света из Иваново», она же Светлана Курицына, в одночасье стала знаменитостью всего Рунета. Её интервью, данное корреспонденту «Московских новостей», сразу растащили на цитаты. Некоторые из них навсегда вошли в «золотой фонд»: «Мы стали более лучше одеваться», «Овощи там, рожь — вот это всё».
Лови интересный факт: после этого интервью Светлану пригласили работать на телевидении. Она вела на НТВ передачу «Луч Света», а после закрытия программы стала одним из корреспондентов другого проекта НТВ — «Ты не поверишь!».
«Oh Long Johnson»
Говоря о мемах и легендарных персонажах, мы не можем не упомянуть хотя бы одного кота. Много их, славных, было, но один въелся в память сильнее остальных. Настоящее имя котейки неизвестно. Оригинал был снят задолго до появления «Ютуба» и впервые показан ещё по телевидению в американском аналоге передачи «Сам себе режиссёр». Позже кто-то перезалил видео на знаменитый видеохостинг, и с тех пор весь мир гадает, как же выглядит Long Johnson? Ведь его видел один лишь кот, о котором ничего не известно.
«Дирижабль, ага»
Какой-то мужик сидит перед камерой и произносит: «Дирижабль, ага. Титор», — после чего пускается в пляс лицом. Ну серьёзно: человек танцует лицом.
Так вот, на самом деле он не болен, никаких отклонений нет. Зовут Николай, фамилия Титор, рэпер из Красноярска — можешь поискать на «Ютубе». «Дирижабль» — это название одного из проектов. Всего их было два (вроде бы): один — сольный, второй — совместный с другом. Вот он и назывался «Дирижаблем». Какая тут связь и что всё это значит? Ничего. Чел просто фанился.
«Рыба мечты»
Как мимолётное виденье,
Передо мной явилась ты.
Моё ты давнее забвенье,
Ты — рыба-язь моей мечты.
Каждый, у кого был интернет в те годы, хоть раз в жизни, но выкрикнул заветное «Язь!»
Мужика на видео зовут Виктор Николаевич, он заядлый рыбак и, по его словам, долгие годы охотился за язем, оттого столько эмоций. В конце ролика он произносит: «Кальрас Сатес». Долгое время пользователи Сети гадали, что же это значит. Предполагалось, что это какое-то ругательство на армянском, грузинском или каком-то другом языке. Версия видеоролика для ТВ даже подверглась модерации — эту фразу вырезали. Позже стало известно, что «Кальрас Сатес» ничего не значит. Фразу придумал Виктор Николаевич — она выражает его радость.
«Почему нельзя потанцевать-то?»
Гамаз — один из первых видеообзорщиков Рунета — некоторое время был довольно популярен. В смысле не просто как объект для рофлов, а именно как блогер. Идеи у парня быстро иссякли, поэтому он стал использовать свой образ. Вершиной успеха стал ролик с танцами, а слова Гамаза надолго стали мемом.
«Иммолейт импрувед»
«Иммолейт импрувед» означает, что вероятность резиста крайне мала! Ну что тут непонятного?
Для большинства людей, наверное, всё. Очевидно, на видео запечатлена сходка геймеров, и если ты полностью понимаешь, о чём идёт речь, то наверняка прогуливал школу, чтобы поиграть в компьютерном клубе в World of Warcraft. В самом видосе речь идёт о талантах «варлока». Более того, раз спорили о «фаир резисте» и «тир 2», значит, это классический WoW, самый первый патч.
А вот и дополнительный материал — сцена за кадром, так сказать.
«Сортирный союз»
На видео два гопника из Саратова докопались до настоящих панков, каких теперь не сыскать. Парня в косухе зовут Потап Астафьев, известен под псевдонимом Коршун, и он действительно состоял в группе «Сортирный союз», у которой, судя по всему, была всего одна песня, называвшаяся так же.
Фразы, брошенные Потапом, разлетелись на мемы; тема «наци» вдруг снова оказалась актуальной, пусть и в такой форме. В интернете можно найти всего несколько других фоток этого героя нулевых.
«Я дебил, б**…»
На видео молодой милиционер, похоже совсем недавний выпускник училища, жёстко троит, отвечая на вопрос журналистки о необходимых для милиционера качествах, и замечает в конце: «Я дебил, б**..».
«Дурак, признавший, что он дурак, уже не дурак».
Ф. М. Достоевский
Дополнительной информации почти нет, кроме того, что дело происходило в Приднестровской Молдавской Республике. Об этом свидетельствуют государственные цвета на заднем плане.
«Санаторий Сатаны»
Один из лучших отечественных артхаусов: всего шесть минут, но сколько сюжетов и персонажей, какие декорации!
Информации о запечатлённом действе не много. Доподлинно известно, что дело происходит в Нижнем Новгороде — видимо, сюжеты какой-то передачи. Название «Санаторий Сатаны» как нельзя лучше описывает картину.
Санаторий сатаны
Когда мы жили с женой на прошлой квартире, а была это торцевая квартирка в подъезде, похожем на общежитие коридорного типа, да ещё и в неблагополучном районе соседи у нас, к сожалению, были соответствующие. Через стенку жил какой-то алкоголик с женщиной. Днём, когда все люди работают, они находились дома и ругались на очень высоких тонах, потом было слышно, как по квартире летает мебель. Звуки ударов, пощёчин. Откуда я это знаю? Жена работала по скользящему графику и у неё бывали выходные посреди недели. Потом женщина ушла от мужика, т.к. ссоры прекратились. Но зато было слышно, как он бухой вечерами орёт, а к 5-6 утра было отлично слышно, как он блюёт у себя за стенкой.
С одной стороны коридора около нас жила мать-одиночка, которая орала на своего сына и дочь (15 и 12 лет где-то) так, что стены шатались и грозили рухнуть к чёртовой матери. Под нами жил какой-то худой парень, не очень адекватный внешне и по манере речи. Он говорил, что работает учителем в школе. Так вот ещё он периодически громко декламировал какие-то отрывки, то ли из Бориса Годунова, то ли ещё откуда («Бориску на царство!?») и в ванной было очень хорошо это слышно. Это был самый нормальный из наших соседей. Примерно так выглядела схема расположения нашей квартиры в доме:
А вот с другой стороны от нас жили в съёмной квартире две студентки. Казалось бы, две девочки, живут вместе, учатся в каком-то институте. Принято ведь считать, что девушки более аккуратные, чем парни. А вот хрен вам. Они не шумели никогда, не устраивали пьянок и оргий, но они всегда, постоянно выставляли в подъезд свои вонючие мусорные пакеты! И ладно бы они выставляли их на ночь, а утром выносили. Мусорка находилась от дома метрах, наверное, в двадцати, и выбросить по пути пакет не составляло никакого труда и отнимало ну максимум 2 минуты дополнительного времени. Но это было не про них.
Потом они съехали и мы с нетерпением ждали, кто же заселится вместо них. Когда мы увидели молодую семью, мы обрадовались. Ну уж эти ребята не будут так делать! А они оказались ещё большими свиньями, на которых и картинка не имела действия. Но потом мы поменяли квартиру и этот кошмар закончился.
Вот такие были у нас соседи. Внимательные читатели могут сказать, что про соседей сверху я не сказал ни слова, значит, они были не так уж и плохи? Да, не сказал ни слова. Потому, что жили мы на верхнем этаже.
А у Вас хорошие соседи?
Истории из жизни
23.8K пост 58.5K подписчика
Правила сообщества
1. История должна основываться на реальных событиях, но требовать доказательств мы не будем. Вранье категорически не приветствуется.
4. Администрация имеет право решать, насколько текст соответствует пункту 3.
Какое-то время рассматривала схему дома, удивляясь, что за странная архитектура и что это за люк у вас в полу и зачем
Ну, у меня сверху никого нет. На полу шумоизоляция нехуёвая. С права мамаша, но вообще никогда её не слышно.
А вот с лева крикливая мать, но орёт она не долго, и по ночам спит. Как по мне, почти идеально =)
История алкаша или яблоко от яблони недалеко упало
Всем привет, дорогие пикабушники. На ночь глядя и на волне постов про алкоголиков, расскажу и я свою историю знакомства с алкоголиком.
В 2011 году отец берет на работу грузчиком дядю Витю. По первому взгляду дядя Витя был типичным алкоголиком, с которыми мне уже не раз приходилось работать ( я работал мне с ними и разгружал/загружал машины, плюс в моей обязанностью было следить за грузчиками, дабы ничего не стащили), но как оказалось внешность обманчива. Уже после начала работы и в процессе общения с дядей Витей я понял как глубоко я ошибался, встречая человека по одежке.
В одном из разговоров с ним я и узнал его судьбу (причем эти слова подтвердили и другие люди, знакомые с ним).
Дядя Витя окончил школу с серебряной медалью, решил не идти сразу в вуз, а пойти в армию (дело было в 80-х и тогда не предоставлялась отсрочка от армии), попал в Афганистан, там получил ранение, был награжден орденом Красной Звезды.
Вернувшись из армии, дядя Витя поступил в вуз в Волгограде, затем его окончил и женился.
В начале 90-х решил заняться бизнесом, в середине 90-х родился сын. Так и была бы у человека вполне себе нормальная жизнь, если бы не водка. Одно время дядя Витя решил забухать, да так сильно, что его бизнес прогорел, а от него ушла жена и уехала с сыном в неизвестное место, квартиру дядя Витя по какой-то причине умудрился потерять, поэтому пришлось дяде Вите искать себе новое жилье. Жил где придется, то на складе, где работал, то на точках по выпасу скота, то вообще приходилось бомжевать.
Ну а в конце 2000-х дядя Витя решил перебраться к родителям в родную станицу, где работал ночным сторожем, а затем попал работать к моему отцу
Про двух Зой и блинчики с творогом
Однажды утром он проснулся и сказал: «Зой, дай денег на бутылку на опохмел». Она привычно пробурчала, что сколько можно, когда напьешься уже наконец. «Последнюю, Зой, честное слово.»
Зоя схохотала, но денег дала.
Виктор купил бутылку, выпил и больше никогда ни при каких обстоятельствах не пил. Отрезало.
Не положили одного, уверенные, что мы на такое ни за что не позаримся. Блинчиков с творогом.
Просто блинов положили, творог стоял в холодильнике, а блинчиков с творогом нам в запаре не сделали. Вот таких, квадратненьких, золотистых, поджаристых и хрустящих.
В разгаре светской беседы родительницы с ужасом узрели процессию из детской в ночнушках.
Мы вошли в комнату, вытолкнули вперед младшую и я ткнула пальцем в тарелку с блинчиками: «А Анютка вот ЭТОГО хочет!»
Мне этот случай мать с теткой до сих пор припоминают: «Почему ты не сказала «блинчиков»? Вы выглядели как лишенцы. Так, как будто первый раз в жизни блины увидели, благодаря тете Зое, и не знаете, как они называются. О нас точно подумали, что мы вас на одной картошке держим. Позорище ужасное».
А вот не надо лишать детей блинчиков с творогом.
Вот примерно так мы и выглядели в то время:
Сотрудники «Вечера трудного дня» — о самой популярной передаче нижегородского телевидения Ведущий и репортер культовой передачи рассказывают о быте телевизионщиков 90-х годов, о риске и о видео «Санаторий Сатаны»
The Village Нижний Новгород запускает серию ностальгических материалов, посвященных знаковым явлениям Нижнего Новгорода периода девяностых и ранних нулевых. В первом выпуске ведущий передачи «Вечер трудного дня» Александр Демин и репортер Павел Серебров рассказывают о том, как появилась и как закрылась самая популярная программа на нижегородском телевидении, о пожаре на ГАЗе, быте телевизионщиков девяностых годов и знаменитом видео «Санаторий Сатаны».
Как все начиналось
Александр Демин: Сначала, в 1994 году, появилась программа новостей «Кстати». Я три года проработал там репортером и всегда говорил: «Давайте выделим происшествия в отдельную программу! Происшествий много, а в „Кстати“ ничего не помещается». Там же надо и про губернатора рассказать, и про мэра, и про Водоканал.
В итоге «Вечер трудного дня» был на пике где-то лет пять, с 1997 по 2002 год — тогда в городе можно было зайти в любой магазин по продаже техники и увидеть такую фееричную картину: все телевизоры включены на «Вечер трудного дня», народ стоит и смотрит в экран, узнает, что происходит. И так на протяжении многих лет — незабываемое зрелище, конечно!
Мы выходили в полдень, в восемь вечера и около полуночи. Тогда в Нижний приезжали журналисты парфеновского Newsweek — интересовались, что это за программа такая в Нижнем Новгороде, которую, когда она выходит в эфир, смотрят все, переключая с центральных каналов. Gallup Media провели исследования и увидели, что по всем каналам в полдень нули — никто ничего не смотрел, время считалось мертвым, и думали, что в этот период нужно только шлак показывать, а у нас был всплеск.
Павел Серебров: В 1996 году мне было 23 — три года, как вернулся из армии. Смотрел телевизор и увидел, что объявляется набор в программу «Вечер трудного дня». Я абсолютно не знал, что это такое, посмотрел два выпуска — понял, что хроника происшествий, но не такая, как все остальные.
Пошел на кастинг, если его можно так назвать, — скорее на интервью с Мариной Горевой, на тот момент главным редактором телестанции «Сети НН». Рассказал ей о себе, чем занимался все эти годы, а она решила, что я должен оказаться в Школе репортеров. Трудиться над собой приходилось очень здорово: что отснять, как преподнести. С нами работали преподаватели по речи и дикции — приходилось очень многое править.
Знакомство с репортерской профессией в основном, конечно, проходило не в классе и не в аудитории. Нас ознакомили с Законом о СМИ, и первое время мы ездили с Валерой Бурмистровым и Александром Деминым: смотрели на месте, как все делается, а через пару недель приступили к самостоятельной работе.
О формате и свободе
Александр Демин: Тогда мы придумали какой-то совершенно новый формат. Была установка: мы со своими героями умираем, плачем, радуемся, страдаем, переживаем и веселимся, показываем жизнь таких простых людей, с которыми проходим все этапы становления, все эмоциональные потрясения, которые они испытывают. Было тяжело: у меня пару раз было такое, что я в эфире даже прослезился — не мог сдержаться, и пришлось глотать комок в горле, потому что мы через себя все пропускали. Потом все изменилось, ушло в прошлое, а тогда у телевидения была душа, этим оно и отличалось от нынешнего.
Когда передача только начиналась, мы ездили в Москву два раза — на «Телевизионную службу новостей» и на РЕН-ТВ. Москва — это не Нижний Новгород, тогда там одних заказных убийств в день по пять штук происходило, но мы привезли много интересного контента. Когда москвичи его посмотрели, они покрутили пальцем у виска и сказали: «Как такое можно показывать?» Буквально через несколько лет «такое» стали показывать все.
Павел Серебров: Расскажу о том, как мы ездили обучать репортеров в Москву, на РЕН-ТВ. Здесь, в Нижнем, мы уже выстроили свое общение с милиционерами всех мастей, пожарными, гибэдэдэшниками — пусть нас многие из них не любили, потому что лезли туда, куда не надо, но все равно людей, которые симпатизировали, было гораздо больше. И вот, мы приезжаем в Москву, высаживаемся и начинаем вместе с московскими репортерами ездить по происшествиям. А там все привыкли к «Дорожному патрулю» — они тупо приезжали, снимали несколько кадров, а потом им присылали из ГУВД Москвы текст, который они начитывали под происшествие.
И тут приезжаем мы, начинаем работать со свидетелями, и милиция: «Это кто такие?! Это что такое?!» У них был шок. Многие говорили: «Кто вам дал право общаться с людьми?» А мы отвечали: «Ну, если вы не хотите давать комментарии, то здесь полно местных жителей, которые намного лучше, чем вы, расскажут, что здесь случилось». Если кто-то из следователей начинал возражать, то мы говорили: «Есть такой Закон о СМИ, он дает нам право собирать информацию и выдавать ее в эфир. Неважно, хотите вы этого или нет». С нами ездили московские представители канала, и было видно, насколько они уже тогда были закрепощены тем, что «сюда шаг — нельзя, туда посмотрел — нельзя».
И когда я соприкоснулся с таким взаимодействием правоохранительных органов и людей, то понял, что мне очень хочется возвратиться в Нижний Новгород, ведь это такой оплот свободы.
Александр Демин: Сейчас нас часто ругают за то, что мы «играли на низменных чувствах людей», но люди помнят только плохое и при этом забывают, что сейчас показывают все то же самое в огромном количестве. Кроме того, мы первые на телевидении стали собирать деньги для больных. Помню, как однажды собрали полтора миллиона рублей — отправляли девочку лечиться в Германию, там она умерла, сердце не выдержало.
Нами пугали детей: «Будешь плохо себя вести — позовем „Вечер трудного дня“!» — и пьяниц всяких разных. Приезжаем однажды снимать, соседи вызвали — сын издевался над своей матерью, бил ее, у матери все лицо синее. Как сейчас помню, сидит мать с разбитым лицом, плачет, и этот выродок сидит рядом с ней, никакой, пьянущий. И я вижу на записи, как в кадре нога перед объективом пролетает и сбоку ему бьет по голове — тот падает без сознания. Я, конечно, должен был оператора наказать как начальник, но тогда сказал: «Я бы так же сделал, и еще бы добавил», — терпеть такие вещи мы не могли. Мы по-человечески пытались отнестись к ситуации и по-человечески пытались внутри нее вариться.
О быте
Александр Демин: Сначала мы сидели в замшелом офисе, в котором даже охраны не было. Помню, идет прямой эфир, открывается дверь — и цыгане с сумками заходят: „Девочки! Помада, жвачка!“ Пару раз такие захаживали, и мы посадили охранника в тапочках, чтобы не пускал никого. И только потом, лет через пять-шесть, когда поняли, что телекомпания в состоянии зарабатывать деньги и может представлять угрозу чьим-то интересам, поставили полноценную охрану.
Но быт таким и остался: мы как были нищими, так и остались. Все разговоры о том, что на телевидении много зарабатывали, ерунда! Самыми нищими были телевизионщики и газетчики. Мы ели «Доширак», пили кофе, жрали по вечерам водку, потому что были молодыми и могли всю ночь пить, а потом идти с утра на работу без вреда для здоровья. Были обыкновенными, но при этом очень известными — всех наших репортеров знали по именам. Мы, наверное, впервые тогда опровергли мнение о том, что журналист не может являться участником событий.
О риске и работе с пожарными на автозаводе
Павел Серебров: Самое памятное событие — съемка пожара на ГАЗе. Мы просто возвращались с вечернего эфира и увидели множество пожарных машин, которые неслись по проспекту Ленина. Так и узнали, что горит автозавод. Понятно, что это закрытое предприятие и пройти туда невозможно, тогда родилась идея: «Давай проедем не на своей, так на пожарной?» С пожарными у нас сложились хорошие отношения, поэтому мы договорились и проехали — я и оператор Леша Лесов — прямо к месту возгорания на пожарной машине. Отсняли материал, все с большим удивлением на нас посмотрели: «Вы че здесь делаете?!» — а потом мы начали думать, как оттуда вытащить кассету со съемками, потому что назад ехать через проходную, а все машины просматриваются.
В итоге нашли знакомого, который работал на заводе в ночную смену, и отдали ему кассету. Выезжая из ворот, сказали: «Мы приезжали помогать снимать пресс-службе увэдэшной», — камеру открыли, нас проверили, спасибо, до свидания, выехали. Конечно, потом был фурор, ведь это оказались единственные съемки с пожара — ни служба пожаротушения, ни ГУВД никаких съемок не опубликовали.
Причем горел именно, как я припоминаю, цех, в котором производилась военная техника. Да, мы рисковали, но тогда риск был неотъемлемой частью жизни — представьте, пожарные работают в средствах индивидуальной защиты, а мы просто так. Иногда после такого приходилось, например, пару-тройку дней сидеть на кисломолочных продуктах, чтобы снимать интоксикацию.
О «Столе находок»
Александр Демин: Когда мы стали делать программу «Стол находок», поняли, что ненужные найденные вещи — это огромная городская проблема. Люди нам носили сначала документы, кошельки, сумки, телефоны и пейджеры, потом повели детей, найденных на улице, потерявшихся стариков и сбежавших коров. Один раз даже автомат Калашникова нашли! Но мы делали передачу не про вещи, это был стол находок людей.
До сих пор помню, как девочка, нашедшая колоссальные по тем временам деньги, 30 тысяч рублей, решила их вернуть; мы нашли человека, который их потерял, а он ей даже на шоколадку не дал. Как можно было девочку не отблагодарить? Мне это запомнилось, и я до сих пор считаю, что он козел. Меня поражало, как бабушки со смешными пенсиями возвращали деньги, которые были в три-четыре раза больше их доходов. Что двигало людьми?
Про архив
Александр Демин: У меня половина архива сохранилась — он бесценен еще и тем, что многих людей на видео уже нет в живых. Другие повзрослели и изменились. Как-то раз приехали снимать происшествие: окно на третьем этаже, и в форточке торчит пацаненок. Он полез в форточку кому-то помахать, туда-то вылез, а куртка задралась, и он обратно засунуться не может. И вот, мы его, значит, спасали. Когда его эмчеэсовцы вытащили, мы заходим в квартиру и у него спрашиваем: «А ты чего в окно-то полез?» — «Пацаны шли, я им хотел крикнуть!» — «Так балкон же есть, на балкон бы вышел». — «А папа его заколотил, чтобы я туда не вылазил». Мне этого человека хотелось бы сейчас увидеть, это же прошло лет 20 с тех пор — пацаненку лет десять было, а сейчас ему под 30. Поговорить с ним бы хотелось, узнать его реакцию, вспомнить, что тогда было, что потом произошло, как на него повлияло.
Для того чтобы архив сейчас выложить, нужны очень серьезные человеческие ресурсы, потому что оцифровка одной кассеты будет занимать примерно два-три дня. К тому же нужна не только оцифровка, а еще и систематизация — это очень трудоемкий процесс. Я вот сижу и думаю сейчас: а чего тяну? Потому что те магнитофоны и кассеты, на которых мы работали, уже потихоньку исчезают. Возможно, когда-нибудь я найду силы этим заняться, выложу архив — и спустя много лет кто-то увидит себя молодым.
Я недавно выкладывал на Фейсбуке видео, как у нас гудронили дорогу и люди пытались пройти: тапки торчат, кто-то на руках кого-то переносит, и в комментах мне написали: «Слушайте, а чего на дороге одни „Волги“ стоят?» И правда: оказывается, в 2003 или 2004 годах в Нижнем Новгороде иномарок практически не было, а мы и забыли совсем про это. Очень много, конечно, планов тех самых улиц, которые изменились, домов, которые сгорели, и так далее.
Про «Санаторий Сатаны»
Александр Демин: Это видео я делал к какому-то празднику, и в Сети лежит неполная версия — не знаю, смогу ли найти полную, но она точно где-то есть в архивах. Ролик подхватил и распространил ютуб-блогер +100500 — десять лет назад было немыслимым, что твое видео посмотрят пять миллионов человек, а сейчас его увидело уже около десяти.
Постоянно бывало такое, что мы приезжали на место происшествия до экстренных служб. Никогда не забуду знаменитый кадр, когда Паша Серебров приехал на вызов, а там мужик стоит, скотчем замотанный. Паша отдирает этот скотч с хрустом, а потом такой: «Не, тут, наверное, отпечатки могут остаться», — и обратно его заматывает.
Еще одно известное видео — про тетку с черным лицом, которая телевизор ремонтировала, а он у нее взорвался. Там ведь есть продолжение. У нас была такая акция — мы героев самых ярких наших репортажей ездили и поздравляли с Новым годом. У тетки телевизор сгорел — мы ей телевизор везли, ребенок куклу потерял — мы куклу дарили. Я Дедом Морозом был, а репортер Юля Сергеева — Снегурочкой. Короче, подъезжаем мы к этой квартире, где тетка-негр телевизор ремонтировала, заходим, а там гроб стоит. Мы в костюмах, с телевизором, подарками, а она умерла. Вот такая печальная история.
Павел Серебров: Раньше милиции мы приезжали довольно часто, у меня был такой случай: приехали на какую-то квартирную кражу и как-то долго туда добирались, думали, что милиционеры отработали уже. «Пойдемте, мы вам все расскажем и покажем. Мы не совсем рады, конечно, что вы по такому поводу к нам приехали, но рады вас увидеть и пообщаться, давайте мы вас напоим чаем». Все отсняли, сели пить чай, и тут приезжает оперативная группа. Смотрят на нас: «А вы здесь что делаете?» Я говорю: «Мы сняли сюжет, вот чай пьем». — «Ну, как я понимаю, собаке здесь делать уже нечего». — «А вас что, здесь еще не было?»
Вот насколько люди были готовы нас принять, несмотря на то что у них горе. Такие моменты обычно запоминаются на всю оставшуюся жизнь.
О сломанной ноге
Павел Серебров: Как мне сотрудники вневедомственной охраны ногу сломали, я тоже на всю жизнь запомню. Горела квартира то ли начальника ГУВД, то ли его дочки. Мы приехали, нам, естественно, сказали: «Валите вниз». А почему мы должны валить вниз? Мы никому не мешали, стояли где-то на площадке внизу и снимали, как работают пожарные.
Приехали патруль вневедомственной охраны и начальник управления Советского района. Ему сказали, что нас нужно убрать, и они применили силу, пытались отнять у нас кассету и камеру. Мы убегали несколько этажей вниз — в итоге нас жестко повалили внизу, чуть-чуть помяли камеру, а мне в этом противодействии сломали ногу.
Мы все это показали, включая момент нападения — как меня в травмпункт отвозили, как там заключение ставили. Потом, конечно, все выдали в эфир, хоть нас и просили этого не делать, но все ушло так, как было, без купюр. В итоге общество немного разделилось. Были те, кто нас любил, и они, естественно, желали здоровья, выздоровления. А были те, кто говорил, что «Вечер трудного дня» охренел, лезут туда, куда не надо, и вообще их надо закрывать.
Было очень приятно, что люди приезжали ко мне домой и просто фрукты привозили, потому что с ногой я какое-то время был обездвижен и на работу не ходил. Не знаю уж, как они узнавали мой адрес.
Как все закончилось
Павел Серебров: Помню, мы как-то снимали фильм о себе, на первый юбилей. Назывался он «Люди трудного дня». Нам задавал вопросы Саша Демин, спросил: «Для чего ты это делаешь? Для чего вся твоя работа нужна?»
И тогда, 20 лет назад, я сказал, что мы показываем людям, как делать не надо. Если кого-то это оттолкнет от курения в постели по пьяной лавочке, разжигать костры при сухой траве или пить так много, что ты не разбираешь, что ты делаешь, — значит мы не зря это делаем и не зря получаем зарплату. Этому и были посвящены, наверное, шесть лет моей жизни.
Александр Демин : А закончилось все очень просто: в 2008 году случился кризис — первыми падают рекламщики, а так как рекламщики кормят журналистов, то, естественно, нам стали задерживать зарплаты, и экономика перестала сходиться. Мы тогда были структурным подразделением РЕН-ТВ — они посмотрели, что местный канал им несет одни убытки, и все окна для вещания закрыли, а потом и всех сотрудников посокращали. Таким образом был убит региональный канал, который в свое время смотрели в Нижнем Новгороде практически все.