Саят нова что это такое
Саят-Нова Гранитна твердь основ моих!
К 300-летию великого армянского поэта-ашуга
Многовековая армянская поэзия породила ряд гениальных имен, и среди них – выдающийся ашуг XVIII века Саят-Нова (1712 – 1795) – певец любви и справедливости, полулегендарная личность, истинное время рождения которого до сих пор остается спорным в разбросе целого десятилетия… Однако в армянском литературоведении официально принято считать более достоверной указанную выше дату. Поэзия ашуга своими истоками, бесспорно, прочно связана с народным творчеством, с фольклорными традициями. Магическая поэзия Саят-Новы на протяжении последних двух-трех столетий околдовывала и завораживала сердца как грузинских царей и персидских шахов, так и разношерстного, простого люда городских окраин. Он был подлинным глашатаем дружбы народов Закавказья, творя не только на родном армянском, но и на грузинском и тюркском (азербайджанском) языках, что, кстати, долгие годы служило причиной яростных споров интеллигенции и литературоведов Грузии и Азербайджана с армянами о принадлежности гения именно их культуре и этносу, и лишь строки самого ашуга в одном из стихотворений о своем армянском происхождении умерили пыл оппонентов, положив конец беспочвенным притязаниям…
Выдающийся русский поэт В.Брюсов охарактеризовал Саят-Нова как поэта “величественного” и “многообразного”, “чуткого” и “страстного”, видел в нем “одного из тех “первоклассных” песнопевцев, которые “силой своего гения уже перестают быть достоянием отдельного народа, но становятся любимцами всего человечества”. Одаренный поэт, мыслитель и философ, ярчайший представитель русского символизма заявлял, что народ, давший Саят-Нову, тем самым “уже навсегда включил себя в число культурных наций, участвующих в совместном творчестве человечества” (“Русская мысль”, 1916, N9). И посему вполне логично, когда спустя десятилетия, 250-летний юбилей Саят-Новы (исполнявшийся по принятой дате рождения в 1962 г.), по решению Всемирного Совета Мира был отмечен в 1963 г. во многих странах и особенно широко – в Советском Союзе, ознаменовавшими великое культурное событие в жизни армянского народа масштабными мероприятиями, писательскими конференциями, новыми переводами, литературно-критическими и публицистическими статьями известных мастеров пера. Кому не знакомы в переводах на языки мира, и в первую очередь на русский, знаменитые и ставшие крылатыми строки армянского ашуга:
Не всем мой ключ гремучий пить: особый вкус ручьев моих!
Не всем мои писанья чтить: особый смысл у слов моих!
Не верь: меня легко свалить! Гранитна твердь основ моих!
Саят-Нова. Биография и легенда
Армен Меружанян
Саят-Нова. Биография и легенда
Армянские боксеры не подкачали
Шакро Мгои: «После распада СССР многие курды так и не получили гражданства России»
Память не должна умирать
Вагаршак Арутюнян: «Необдуманные шаги могут привести к возобновлению боевых действий»
«Весомый результат» в Сочи
От Великой Отечественной до Карибского кризиса
Сергей Филатов: «Демократию нужно сохранить»
Ашугами называли поэтов-импровизаторов, исполнявших песни собственного сочинения под собственный аккомпанемент на таре, сазе, кяманче и других народных инструментах. На кяманче и камане играл один из ярчайших представителей национальной культуры, основоположник династии художников, блистательный Нагаш Овнатан, расписавший Эчмиадзинский Кафедральный собор.
Ашугами называли поэтов-импровизаторов, исполнявших песни собственного сочинения под собственный аккомпанемент на таре, сазе, кяманче и других народных инструментах. На кяманче и камане играл один из ярчайших представителей национальной культуры, основоположник династии художников, блистательный Нагаш Овнатан, расписавший Эчмиадзинский Кафедральный собор.
Ашуг на Востоке пользовался невиданным почетом. Без ашуга не обходился ни один праздник, ни один пир, цари и правители усаживали его рядом с собой и потчевали как дорогого гостя. Из далека лет может показаться, что единственным занятием ашугов было участие в пирах и сочинение любовных песен. Нет, конечно. Многие из них остались в народной памяти как доблестные воины, отдавшие жизнь за отечество. Сам Саят-Нова участвовал в освободительных походах грузинского царя Ираклия II и неизменно находился в авангарде войска, не расставаясь с кяманчой, полученной в подарок от отца.
Девятнадцатилетним юношей он, подобно герою романтической повести об ашуге Гарибе, отправился странствовать на семь лет. Какими дорогами прошел Арутин Саядян, какие повидал страны, остается загадкой. В Тифлис он вернулся под именем Саят-Новы, что в переводе с хинди, по мысли Ованнеса Туманяна, означает «царь песнопений», или «владыка музыки».
Слух об удивительном ашуге тут же облетел город. Судьбе было угодно сделать любимцем города поэта-странника, в котором поэтический дар сочетался с тонким музыкальным слухом и, как говорят, удивительно красивым голосом. Саят-Нова творил на армянском, грузинском, азербайджанском, персидском языках, в совершенстве владея каждым из них. Песни раннего Саят-Новы написаны на персидском языке, на котором обычно творили ашуги. Но рамки традиции не могли сковать поэта такого высокого полета, каким был Саят-Нова. В его венах бурлила армянская кровь, в его душе звучала мелодика грузинской речи, и Саят попробовал себя в армянской и грузинской поэзии, дерзнув совершить переворот в ашугской поэзии.
Однажды, узнав о том, что из персидского Исфагана прибыл прославленный Шаади, бросивший вызов тифлисским ашугам, Саят-Нова, как говорит предание, тайно покинул Ахпат и, переодевшись мирянином, пешком отправился в Тифлис, несмотря на сильную метель и снегопад, когда горные перевалы особенно опасны. Сердце Саята сжалось, едва вдали показались городские кварталы и дома, лепившиеся к скалам над бурной Курой.
Первым спрашивал Шаади. Ответив на тридцать вопросов, Саят-Нова стал спрашивать сам. На двадцать пять вопросов Шаади ответил, с двадцать шестого стал запинаться. По условиям состязания проигравшим считался тот, кто не ответил на три вопроса. Шаади протянул поэту свой саз, но Саят-Нова положил руку на плечо Шаади и произнес:
Состязание, блестяще выигранное Саят-Новой, надолго запомнилось жителям Тифлиса. Но радость победы для самого Саята была недолгой, поскольку ему следовало вернуться в монастырь и держать ответ перед настоятелем. В своих письмах армянский католикос Гукас I жаловался царю Ираклию на позорящее церковь поведение монаха Степанноса и извещал, что собирается лишить его сана. Но царь попросил оставить в покое пусть опального, но по-прежнему любимого певца.
Недолго длилась мирная жизнь в Ахпатской обители. Набеги лезгинских племен и персидских отрядов, разорявших населенные пункты и церкви, уводивших в плен население, вынудили братию Ахпатского монастыря перебраться в Тифлис. Но в 1795-ом город пал под натиском полчищ свирепого евнуха Ага-Мохаммед-хана из тюркской династии Каджаров, завладевшего персидским престолом за год до описываемых событий. Войска Ага-Мохаммеда бесчинствовали, грабили и сжигали дома, бессмысленно убивали мирных жителей.
«Он в вере тверд, он — армянин»: жизнь при дворе и трагическая любовь Саят-Новы
Армянская литература подарила миру множество величайших писателей и поэтов, среди которых особое место занимает ашуг XVIII века, певец красоты и любви, Саят-Нова. Наследие художника поистине интернационально и особенно популярно среди народов Кавказа. Музыкант и песенник, он создавал произведения на армянском, грузинском и азербайджанском языках, причем некоторые строки и вовсе стали крылатыми [О том, что Саят-Нова творил на азербайджанском языке, во вступительной статье к собранию сочинений поэта написал армянский филолог Ваче Налбандян. Вероятно, речь идет о староазербайджанском, который исследователи выделяют как один из тюркских языков. Согласно Николаю Баскакову, язык начал развиваться в XIV веке. Азербайджанский был известен под разными названиями — до середины XX века чаще упоминался как тюркский. Здесь и далее речь именно о нем. — Прим. ред.]
«Такими поэтами, как Саят-Нова, может и должен гордиться весь народ; это — великие дары неба, посылаемые не всем и не часто; это — избранники провидения, кладущие благословление на свой век и на свою родину», — Валерий Брюсов.
Настоящее имя творца — Арутюн Саядян (на тифлисском диалекте — Арутин). Несмотря на многочисленные исследования, специалистам не удалось полностью воссоздать биографию выдающегося поэта. Принято считать, что Саят-Нова родился между 1712 и 1717 или 1718 и 1724 годами либо в Тифлисе, либо в деревне Санаин. Отец писателя Карапет, как и тысячи армян того времени, покинул родной Алеппо и перебрался в Грузию, где впоследствии и познакомился с Саррой, матерью художника.
Саядяны не были богатыми, поэтому мальчик начал работать с самого детства — был ткачом. Тогда же Саят-Нова начал писать. К сожалению, литературное наследние ашуга сохранилось не полностью: до нас дошла его ранняя песня на азербайджанском языке «Дитя океана! Мой перл! Для тебя…» 1742 года. Впрочем, точных данных о том, что Саят-Нова начал творить именно на азербайджанском языке, нет: многие его песни не датированы, а значит, могли быть написаны раньше. Считается, что «Красавица, певца Шахатаи ты унижать не станешь…» — первое произведение поэта на родном армянском языке.
При грузинском дворе в то время существовала традиция брать под покровительство музыкантов и людей науки — приглашались лучшие сочинители и исполнители, причем различных национальностей. Так, при царе Ираклии II ведущим придворным музыкантом стал Саят-Нова. «Мне всюду были открыты двери не только из-за песни, но и ради острословия, и во многие мирские дела я был вовлечен», — вспоминал писатель.
Будучи придворным поэтом, он восхвалял царя, причем, судя по всему, искренне. Однако спустя время взаимная симпатия Ираклия II и Саят-Новы сменилась ненавистью: зависть придворных и бесконечные конфликты с поэтом сделали свое дело — ашуга изгнали из дворца. Вероятнее всего, это случилось в 1758-1759 году.
Саят-Нова, поэт глубоко чувствующий, перенес это событие тяжело, что отразилось в его лирике. И лишь относительно недавно, несколько десятилетий назад, исследователи раскрыли истинную причину переживаний поэта. Оказалось, дело было не столько в немилости царя, сколько в разбитом сердце. Саят-Нова оказался разлучен со своей возлюбленной Анной Батонишвили — сестрой Ираклия II. Это открытие позволило иначе взглянуть на любовную лирику песенника. Так, строки «Уже два года протекли, как я тоскую о красе», написанные в 1754 году, точно указывают на время изгнания из дворца. В первый раз поэт на время покинул его в 1752-м.
Твой волос — смоченный рехан, иль шелка нить, или струна.
Обводит золото черты, а бровь пером проведена.
В устах — и жемчуг, и рубин. Твоя завидна белизна.
Пусть я умру, будь ты жива. Мне страсть на гибель суждена.
О, прекрати свою игру, меня насмерть убьет она!
На полюбившего сильней пусть упадут напасти все.
Уже два года протекли, как я тоскую о красе.
Пусть я умру, будь ты жива. Мне страсть на гибель суждена.
О, прекрати свою игру, меня насмерть убьет она!
Увяла роза, соловей не прилетает больше в сад.
Я ранен в сердце, я спален, нет больше для меня услад.
От страсти занедужил я, лежу и жизни сам не рад.
Пусть я умру, будь ты жива. Мне страсть на гибель суждена.
О, прекрати свою игру, меня насмерть убьет она!
Я в горы, как Меджнун, ушел, но от Лейлы ни слова нет.
Горю, но жажду утолить напитка ледяного нет.
Клянусь, одна ты яр моя и друга мне иного нет.
Пусть я умру, будь ты жива. Мне страсть на гибель суждена.
О, прекрати свою игру, меня насмерть убьет она!
Саят-Нова сказал: залум! Кровь вытекает со слезой,
Адама нечестивый сын, вовек проклятье над тобой!
Где твой обет на тридцать лет? Обет ты нарушаешь свой.
Пусть я умру, будь ты жива. Мне страсть на гибель суждена.
О, прекрати свою игру, меня насмерть убьет она!
Неизвестно, была ли любовь Саят-Новы взаимной, как и то, знали ли о ней во дворце. Специалисты считают, что тогда царь ничего не подозревал о чувствах писателя, иначе не позволил бы ему вернуться. Не исключено, что эта «преступная любовь» стала причиной окончательного изгнания.
Однако и это не удовлетворило недоброжелателей поэта: лишив его статуса при дворе, творца силой постригли в монахи и отправили в Персию. Спустя время ашугу позволили вернуться в Грузию, где он служил в деревне Кахи под новым именем — Степанос. Судя по свидетельствам Иоанна Багратиони, монастырская жизнь не принесла Саят-Нове радости и душевного покоя. После 1768 года его отправили служить в Ахпатский монастырь, где он продолжал писать, причем нередко обращаясь к царю.
Священнослужитель выступает против навязанного ему духовного сана: «С каймою черной нипочем я одеянья не хочу!» Несмотря на монастырские правила и запреты, Саят-Нова решительно отказывался бросать творчество: «Пока эти струны на этом чонгури держатся и не оборвутся, я не перестану играть, так как, когда меня посвящали в монахи, эти струны лежали у меня за пазухой, и они оказались освященными вместе со мной, и я издаю звуки на этих освященных струнах».
Не изменю своему Богу, не покину святой храм. Армянский поэт-мученик Саят Нова.
В девятнадцать лет он отправился странствовать на семь лет. Какими дорогами прошел Арутюн Саядян, какие повидал страны, остается загадкой. В Тифлис он вернулся под именем Саят-Новы, что в переводе с хинди означает «царь песнопений», или «владыка музыки».
Саят-Нова творил на армянском, грузинском, азербайджанском, персидском языках, в совершенстве владея каждым из них. Песни раннего Саят-Новы написаны на персидском языке, на котором обычно творили ашуги. Но рамки традиции не могли сковать поэта такого высокого полета, каким был Саят-Нова. В его венах бурлила армянская кровь, в его душе звучала мелодика грузинской речи, и Саят попробовал себя в армянской и грузинской поэзии, дерзнув совершить переворот в ашугской поэзии. До нас дошли стихи более чем 230 произведений Саят Новы.
Оставь меня! Хитрить, платить бесчестью дань я не хочу!
Я униженья не хочу, в ногах валяться не хочу.
Исподтишка передавать чужую брань я не хочу.
И сколько б ни твердили мне: «Двуличным стань!» — я не хочу.
Я простолюдин, а не князь. Другого званья не хочу!
Состязание, блестяще выигранное Саят-Новой, надолго запомнилось жителям Тифлиса, и до самой смерти Саят-Нова сохранял титул первого певца. Но радость победы для самого Саята была недолгой, поскольку ему следовало вернуться в монастырь и держать ответ перед настоятелем. В своих письмах армянский католикос Гукас I жаловался царю Ираклию на позорящее церковь поведение монаха Степанноса и извещал, что собирается лишить его сана. Но царь попросил оставить в покое пусть опального, но по-прежнему очень любимого певца.
Саят-Нова был убит персами при захвате и полном разорении Тифлиса войсками шаха Ага Махмеда в 1795 г. Войска Ага-Мохаммеда бесчинствовали, грабили и сжигали дома, бессмысленно убивали мирных жителей. Саят-Нова успел отправить родных на Северный Кавказ, но не пожелал покинуть любимый город.
Армянская церковь Сурб Геворк (святого Георгия) в Тбилиси. Современный вид.
Не всем мой ключ гремучий пить: особый вкус ручьев моих!
Не верь: меня легко свалить!
Гранита твердь основ моих!
Не всем мои писанья чтить: особый смысл у слов моих!
Дополнительная информация со ссылками здесь:
