Сельский приход что нравится что нет
Сельские приходы сегодня
До революции в каждом селе была своя церковь. Часто величественные трехпрестольные храмы строили всем миром, не дожидаясь крупных пожертвований и распоряжений «сверху». В огне революции, безбожных компаний и войн погибли многие сельские храмы. Остались лишь обломки былой красоты да воспоминания старожилов. Но хуже всего — уничтожена традиция, люди забыли даже основы веры. Да и материальное положение сельских жителей не назовешь процветающим. Как, каким чудом сегодня на селе появляются храмы, зарождается приходская жизнь?
Начиная с отпевания
С чего начинается приходская жизнь в селе, где нет, а возможно, никогда и не было храма? С проповеди, которую священник произносит во время чина отпевания. Когда батюшка приезжает в село для совершения погребения, то проститься с усопшим, как правило, собираются все жители. Эти люди порой даже не умеют крестного знамения совершить, но при этом они все крещеные. Священнику приходится объяснять самые элементарные вещи, но для собравшихся именно с этой беседы начинается знакомство с христианством.
Сельские жители открыты к общению, они с большой радостью воспринимают то, что им говорит пастырь. Проповедь во время отпевания — это ключ к сердцам человеческим, которые жаждут духовного общения. В селах люди очень изголодались по духовной жизни, потому проповедь священника во время отпевания — возможность открытой миссии среди людей, которые далеки от Церкви, но очень хотят воцерковиться по-настоящему.
Бывает так, что во время этих бесед люди не только узнают о том, как правильно накрыть поминальный стол или заказать требу, но и просят открыть приход в их селе. Однажды благочинный Ершовского округа священник Артемий Литвинов поехал на отпевание в с. Чапаевка Ершовского района. И сами жители после отпевания предложили батюшке приобрести дом, для того чтобы там совершались богослужения. Постепенно стал организовываться приход, совместными усилиями приобрели в собственность храма дом. Сделали ремонт, привели в порядок прилегающую территорию. В самом доме поставили иконостас, обустроили алтарь. А затем совершили первую в истории села Божественную литургию.
В этом же селе располагается санаторий. Главный врач А.А Белов организовал здесь молитвенную комнату. Теперь отдыхающие этого санатория имеют возможность помолиться Богу, поставить свечи, заказать молебен о здравии. В этой молитвенной комнате регулярно совершаются водосвятные молебны и таинство Соборования.
Храм в колокольне
В 40 километрах от Ершова находится село Каменная Сарма. Когда-то здесь был величественный каменный храм в честь Рождества Христова, вмещавший до 800 богомольцев. В годы безбожия он был разрушен, осталось только здание колокольни. Вот в этой-то полуразрушенной колокольне жители села и предложили обустроить храм. Нашлись помощники, благотворители, и восстановление пошло быстрыми темпами. Строительные работы начались в июне, а в ноябре уже был освящен купол храма. Церковь стало видно за несколько километров.
На престольный праздник Рождества Христова здесь совершалась первая Божественная литургия. На праздничное богослужение съехались люди с близлежащих сел. В ту рождественскую ночь в храм пришли двести пятьдесят человек, и все они молились до конца богослужения. В ближайшие месяцы планируется торжественное освящение храма.
Сейчас в этом храме образовывается приходская община. Сельские жители с радостью приходят на богослужения, стараются участвовать в таинствах Исповеди и Причастия. И что самое важное — они не стесняются учиться, задавать вопросы.
Рождение общины
Воцерковление сельских жителей происходит постепенно, потому от пастыря требуется терпение, уважение, сострадание к немощам человеческим. Многие не знают, как готовиться к таинствам, не понимают, в чем, собственно, им приносить покаяние. И это происходит не потому, что они высокого о себе мнения, просто люди не знают настоящей церковной жизни. В одном сельском приходе, который располагается очень далеко от Ершова, священник отмечал, что причащаются два или три человека, хотя в храме людей гораздо больше. Когда же он спросил у прихожан: «Почему вы не исповедуетесь, не причащаетесь?» — они ему ответили: «А зачем? У нас и так все хорошо». Но после того, как в этом сельском приходе стала регулярно совершаться Божественная литургия, когда священник стал регулярно проповедовать, беседовать с прихожанами, отвечать на их вопросы, причастников стало намного больше. Только после того, как люди увидели со стороны священника внимание, заботу, они стали интересоваться жизнью Церкви. За два года в этом приходе появились постоянные прихожане, образовалась приходская община, которая всегда с радостью ждет приезда священника.
А в с. Перекопное Ершовского района православная семья не стала дожидаться, когда о них позаботится батюшка. Они своими силами организовали молитвенную комнату, которая затем была переоборудована в небольшой храм. Сейчас здесь регулярно совершаются Божественная литургия, таинства Крещения и Соборования. Конечно, не обошлось и без косых взглядов в сторону инициаторов. Как и везде, здесь есть люди, которые не понимают, зачем надо посещать храм, жить церковной жизнью. Много раз приходилось слышать этой семье: «Что вы там придумали? Не позорьтесь, хватит людей смешить. Что, вам больше всех надо?». Но они не смутились. И теперь благодаря их стараниям стало возможно организовать полноценную приходскую богослужебную жизнь в родном селе. Более того, у них появились единомышленники, которые хотят построить каменный храм на месте разрушенного до революции.
Главное, чтобы Литургия совершалась
В Ершовском благочинии на сегодняшний день действуют пять приходов и два готовятся к своему открытию. Очень важно, чтобы в каждом небольшом приходе совершалась Божественная литургия и верующие люди имели возможность причащаться. Там, где совершается Божественная литургия, сразу начинает образовываться приход. Назначается ответственный человек — староста, который отвечает за чистоту в храме, за то, чтобы вовремя оповестить прихожан о предстоящем богослужении. Этот староста готовит все необходимое для совершения богослужения.
В каждом сельском приходе уже сформировалась небольшая община, которая регулярно собирается в храме по воскресным и праздничным дням для совместной молитвы. Читают Священное Писание, каноны, акафисты. Бывает так, что у людей возникают вопросы, и они обращаются в храм для консультации, где обязательно им дадут номер телефона священника, и человек получит объяснение по интересующему вопросу. В Ершовском благочинии мы приучаем людей обращаться по вопросам духовной жизни именно к священнику. Для этого в Свято-Никольском храме г. Ершова у нас действует телефон для справок, который очень востребован.
Мы стараемся побороть сложившийся стереотип, что в храм нужно приходить, только когда что-то плохое случилось или кто-то умер. Благодаря активной сельской приходской деятельности священников и верующих мирян многие люди стали приглашать священника домой не только для отпевания, но и для Причастия или Соборования немощного человека, для освящения дома. Это свидетельствует о том, что люди постепенно меняют свой взгляд на церковную жизнь.
Совершая богослужения в отдаленных приходах Ершовского благочиния, испытываешь подлинную духовную радость от того, что церковная, богослужебная жизнь возрождается и люди имеют возможность обрести Бога. Что благодаря стараниям поистине неравнодушных людей жители этих сел могут ходить в храм. И пусть это не величественные, благолепные храмы, а простые сельские домики, приспособленные под храм, но в них горит вера Христова, которая возрождает сердца человеческие к духовной жизни.
Сельский приход что нравится что нет
Священник Нашего Времени запись закреплена
О сельском приходе замолвите слово.
Сельский приход разительно отличается от городского своим составом, буднями и задачами. Для священника жизнь на таком приходе – это своеобразное отшельничество, сопряженное с нелегким трудом.
«Сам читаю, сам пою, сам кадило подаю»
У городского настоятеля в распоряжении – человеческие ресурсы и финансовые потоки. У него есть диакон, псаломщик, пономарь, хор, казначей-бухгалтер (или даже бухгалтерия, если приход велик), просфорник, преподаватели воскресной школы, завхоз (эконом) и, наконец, второй, третий, четвертый (и так далее) священник. Деревенский священник вынужден почти все эти должности совмещать в своем лице. Недаром появилась поговорка: «Сам читаю, сам пою, сам кадило подаю». Это про сельского батюшку. Да, по уставу в каждом приходе должен быть и казначей, и помощник настоятеля, и актив прихода. Однако реальность такова, что большая часть деревень – вымирающие. Поэтому на многих приходах есть деревни, где численность населения может составлять 150–100–50 и т.д. человек, большая часть из которых – пенсионеры. Если в таких местах на воскресную службу приходит 20 бабушек – это уже радость для священника: значит, собралось почти 100% верных. В этом случае практически невозможно не то что организовать вменяемый хор или найти сведущего казначея, а элементарно подыскать мужчину на должность пономаря. Поэтому нельзя укорять сельское духовенство за отсутствие воскресных школ, приходских сайтов и газет, миссионерской и просветительской деятельности. Служение Литургии практически в одиночку на подобном приходе – самая сильная проповедь христианства.
В деревне все знают, где и как живет сельский священник
Сельский приход – это проверка пастыря, проверка христианина и проверка просто человека. Городской батюшка большинству своих прихожан виден только в храме. Мало кто знает, где он живет (разве что соседи), а тем более как он живет. А если пастырь живет в другом конце города, то никому вообще не будут знакомы ни его матушка, ни чада. Семейная жизнь такого священника остается делом личным и неприкосновенным. Сельский священник не имеет роскоши анонимной жизни. В деревне все знают, где он живет и как он живет. Все знают в лицо и по имени и матушку, и всех детей. Все, что происходит во дворе сельского священника и что слышно из его дома, обрастет, как снежный ком, небылицами и мифами и пойдет гулять из дома в дом. И мифы эти по фантастичности не уступают древнегреческим.
Если священник небрежет о приусадебном участке (как, например, я), то его тут же назовут лентяем. Если он, наоборот, слишком налегает на крестьянский труд, ему грозит обвинение в жадности. И так во всем: что бы сельский священник ни делал, все его поступки злонамеренные люди видят как будто через кривое зеркало, осколок которого попал в глаз Каю.
Как правило, подобные сплетни происходят не из уст прихожан, а людей маловерных и религиозно безграмотных. Откуда происходят всевозможные клеветы и хуления в адрес священства? Я не могу сказать, конечно же, что духовенство, и городское, и сельское, совершенно безгрешно – все мы люди, каждый может оступиться и упасть. Однако хочу засвидетельствовать, что реальных поводов для порицания во сто крат меньше, чем напраслины, возводимой на священнослужителей. Причина этому – единственно ненависть врага рода человеческого – диавола – ко Христу и всему роду христианскому. Об этом говорит нам и Священное Писание: «Все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (2 Тим. 3: 12). Клевета и хуления – неотъемлемая часть гонения на любого христианина, а тем более – на священнослужителя. Каждый, начавший ходить в церковь, испытал на себе косые взгляды и насмешки своих ближних, а иногда и вовсе противодействия со стороны родственников. Иногда в этом смысле безумие человеческое не знает границ. Мне, например, известен случай, когда родственники специально спаивали мужчину, лишь бы он не ходил в храм. Так бесы не остановятся, пока не погубят человека и не отвратят его от Христа. Что же удивляться клевете и проклятиям, посылаемым в след учеников Христовых, а тем более – Его служителей и проповедников! Поколебать авторитет священника в деревне, где личность батюшки – одна из центральных смысловых фигур, – задача для беса первостепенная. Ну что ж, напраслина и хула суть малые язвы, которые мы получаем в борьбе с князем мира сего (ср.: Ин. 12: 31).
Пока в селе функционирует храм.
Без церкви село пусто
Храм – главнейшее здание среди людских построек, и в деревне это ощущаешь особенно остро. Пускай есть сельсовет, магазин, почта, школа и прочие здания, без которых немыслима ежедневная человеческая жизнь, но без церкви деревня пустая. Точно как и квартира – хоть вы ее всю уклейте виниловыми обоями, обложите итальянской плиткой и заставьте мебелью из красного дерева, стены все равно будут голыми, если нигде не будет икон, и без «красного угла» это будет не дом, а сарай.
В городе храм оказывается загороженным высотками и торговыми центрами – это «князь мира сего» старается умалить церковную архитектуру. И в городе его обман отчасти удается: за всевозможными ресторанами, кинотеатрами, парками развлечений и гипермаркетами ценность церкви становится эфемерной в глазах горожанина. Чтобы все встало на свои места, нужен «жареный петух», который клюнет и погонит легкомысленного обывателя ко Христу.
В деревне же храм возвышается над прочими созданиями рук человеческих не только мистически, но и реально. Бывает, едешь через какое-то захолустное село, и тут храм, которому уже лет 150–200, внезапно поражает своей красотой и величественностью. Впрочем, это раньше, до принятия священства, я лишь изумлялся великолепию сельских церковных зданий. Теперь я в такие моменты еще молитвенно желаю Божией помощи и поддержки настоятелю такого храма.
Архитектура XVII–XVIII веков удивляет, прежде всего, своими размерами. Часто в деревне и тысячи жителей нет, а храм – человек на 500. Сразу думаешь: зачем эта гигантомания, если в воскресенье и 50 человек нет на службе и храм стоит пустой? Просто дело в том, что 200 лет назад в таком селе почти все жители были не номинальными прихожанами, а реальными и меньший по размеру храм просто не вместил бы всех желающих помолиться.
От молитвослова к молотку
Сейчас же большой храм – испытание сил священника. Где в сельских условиях найти человеческие и финансовые ресурсы, чтобы обслужить (отопить и отремонтировать) огромное здание? Если у вас на воскресной службе всего 20–30 бабушек, эта проблема звучит намного острее, чем 200 лет назад, когда все село принимало участие в строительстве и ремонте церкви.
Вот, например, километров за 30 от меня храм в честь Рождества святого Иоанна Предтечи. Храм старинный и большущий. Смотришь на него, когда подъезжаешь к деревне, – ну ни дать ни взять, место такой церкви в большом городе. 11 метров под куполом! Это вам не игрушки. Это почти четырехэтажный дом – внутри церкви. А снаружи – 20 с лишним метров – это уже семь этажей привычной нам многоэтажки. Чтобы только покрасить такой храм – уже нужна уйма денег и сил. Что же говорить о капитальном ремонте здания?! Батюшка Геннадий – настоятель храма – с гордостью показывает мне снаружи оштукатуренный и покрашенный кусок стены и сообщает:
– Вот на это ушли средства, собранные за год.
«Н-да, – думаю я и сразу же оцениваю в уме количество оставшейся работы. – Сделано-то в лучшем случае 20% от общего объема работы. Это еще лет на пять, если чудом не найдутся финансы».
Однако он еще не в самом плохом положении, потому что в храме совершается Литургия, а значит, община живет, значит, звучит проповедь, раздается слово о Христе – и это уже дает надежду. Гораздо хуже тем отцам-строителям, которые создают на пустом месте: служить негде, а надо созидать храм. Приход еще мертв или, лучше сказать, не рожден, а ему уже поручают дело совершеннолетнего.
В этом случае священник не задумывается и сам берется за лопату, молоток, дрель – лишь бы дело двигалось. Конечно, не все работы можно выполнить самому, но хоть что-то!
Но и тут подстерегает очередное искушение: бывает, трудишься-трудишься, и в разгар работы посещает такой помысл: «А нужен ли Богу этот труд?» В растерянности застываешь на одном месте, руки с инструментом обессиленно опускаются. Сразу вспоминается схиигумен Мелхиседек, о котором рассказывает отец Тихон (Шевкунов) (ныне епископ Тихон) в книге «Несвятые святые». Отец Мелхиседек был искусным столяром и с утра до ночи мастерил всевозможные киоты, аналои и прочую храмовую мебель. Однако однажды он замертво упал. Ему явилась Пресвятая Богородица и с грустью сказала: «Ты монах, Мы ждали от тебя главного – покаяния и молитвы. А ты принес лишь это…» – и она указала на лежащие в грязи поломанные и исковерканные киоты, оклады икон, стулья, аналои.Тут же приходит в голову, что Господь и от каждого священника ждет дел пастыря: молитвы, священнодействия и проповеди. А приходится тратить часы и дни, занимаясь работой строителя, бухгалтера, прораба, просфорника… Может, просто стоит заниматься своим священническим делом – молитвой, и все остальное Господь устроит сам? На этот вопрос каждый раз отвечаешь по-разному. Но сил ответить на него хватает не всегда. По человеческому разумению – легче взяться за молоток. А по духовному – нужно браться за молитвослов.
Сельский приход что нравится что нет
«Приходы на селе маленькие, и здесь они во всех смыслах как одна большая семья. Ведь в деревне все друг другу если не родственники, то крестные, знакомые или друзья… Да и сам я знаю каждого своего прихожанина, знаю их проблемы, переживания», − рассказывает настоятель Александро-Невского храма в деревне Вонлярово под Смоленском иерей Алексей Болтушенков.
Отец Алексей, расскажите немного о храме, в котором Вы служите: имеет ли он давнюю историю или его построили недавно?
– Храм в честь благоверного князя Александра Невского − довольно старинный: в прошлом году мы отмечали 160 лет с момента его возведения. До того, как меня поставили настоятелем, богослужения в храме совершались лишь раз в год на Пасху, при том, что здесь была абсолютная разруха: худая крыша, не было окон и отопления.
К слову, отапливался храм в прежние времена вообще особым образом. По всему полу здесь были сделаны дымоходы, а в подвале (который, кстати, по площади − как сам храм) стояли две печки. Теперь у нас стоит хороший котел, батареи во всю стену, но даже они не дают такого тепла, какое давали раньше дымоходы. Сейчас мы ими, конечно, не пользуемся: одно время храм использовался как хранилище, и дымоходы были разрушены и засорены.
Это первый ваш приход?
– Да, после того, как меня рукоположили, я какое-то время проходил практику в соборе, а потом меня отправили на приход в Вонлярово. Конечно, сначала испугался: я же совсем еще молодой батюшка был, только закончивший семинарию и почти ничего не понимающий во всех этих хозяйственных делах. А тут мне дали разрушенный храм − хорошо, что было лето, можно было и без окон служить.
Помню, на первую свою литургию привел друга. Он недоумевал. «Как ты, − говорит, − собираешься тут дальше служить – снег пойдет, а у тебя ни газа нет, ни печку не растопишь, и крыша течет».
Но пришло время, похолодало, и мы нашли выход: поставили в храме что-то вроде палатки – как бы храм внутри храма получился. Нам пожертвовали тепловую пушку, которая потом три года спасала нас от лютых морозов. Так, когда в храме вокруг палатки зашкаливало за минус 20, внутри градусов пять тепла было. Одевались все тепло, служили в валенках, но самое удивительное, что за это время ни один человек, даже слабые бабушки, – никто не пришел и не пожаловался, что заболел. Да и сам я не болел, даже на Крещение, когда по нескольку раз в воду окунался. Наоборот, всякую хворь как рукой снимало.
Это сейчас мы уже сделали в храме хороший ремонт, полностью заменили крышу, поставили окна, провели газ, в храме тепло, но пришлось пройти и через такие, в каком-то смысле экстремальные условия.
Молитва не прекращалась
Как получилось, что храм был разрушен и в нем перестали звучать молитвы?
– На самом деле, молитва в храме не прекращалась, несмотря на то, что он был закрыт. Местные люди ходили туда, читали акафисты, вместе молились о восстановлении; некоторые просто проходя, проезжая мимо, всем сердцем желали увидеть храм возрожденным.
А когда восстановление началось, равнодушными люди не остались: одни помогали копеечкой, другие − техникой, третьи приходили потрудиться во славу Божию. Особенно мы благодарны настоятелю Верхне-Георгиевской церкви города Смоленска отцу Иоанну Божелко. С самого начала моего служения и до сего дня отец Иоанн изыскивает средства и всячески помогает вместе со своими прихожанами нашему храму.
Кроме того, стоит отметить, что храм наш не был поруган, даже находясь в запустении: здесь всегда присутствовал Дух Божий. Когда в храме стали совершаться Таинства, Господь являл разные чудеса. Были случаи, когда люди делали снимки во время венчания, и на них отображался лик Александра Невского в схиме на заднем плане. Часто говорят, что в окнах, которые тогда еще стояли без стекол, видели образ святого.
Расскажите немного о ваших прихожанах: большая ли община, есть ли у них какая-то совместная деятельность?
– Понятное дело, что приход у нас сельский, а если учесть, что в селе всего-то осталось пара десятков домов, то община большой не будет. Часто приезжают верующие из Смоленска, а также из близлежащих деревень – Сметанино, Катыни и других. Тем не менее, человек по двадцать-тридцать в выходные дни в храме бывает.
Два года назад в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы мы открыли воскресную школу для детей. Там они изучают Закон Божий, занимаются самодеятельностью. Периодически я прихожу к ним, беседую на разные темы; совершаем мы и паломнические поездки. Дети у нас активные: часто ездят с выступлениями, участвуют в сельских мероприятиях.
Прихожане всегда объединены какими-то общими делами: например, мы стараемся, насколько возможно, творить дела милосердия. Это всегда актуально, ведь в любом селе есть люди, которые нуждаются в помощи: больные, старики, малоимущие, а с недавних пор появились еще беженцы. Все друг друга здесь знают и стараются помогать – вещами, деньгами, физическим трудом.
Отец Алексей, правда ли, что престольный праздник вы празднуете дважды?
– Действительно, есть два дня памяти святого Александра Невского – 12 сентября и 6 декабря, мы обязательно их празднуем, приглашаем гостей из Смоленска, Белоруссии. В сентябрьский праздник обычно проходим крестным ходом по всей деревне − от креста на въезде у дороги и до храма. Это уже стало нашей традицией: все объединяются, часто подключаются местные жители.
Кстати, есть у нас и еще одна традиция. Каждый год на праздник Крещения Господня мы вырезаем во льду иордань – огромный восьмиконечный крест. Однажды замерив его, выяснили, что его длина составляет девятнадцать метров, − так случайно вышло, перестарались! Как правило, людей приезжает очень много, особенно из города. Было и такое чудо: одна пара рассказывала, что долгое время в их семье не было детей, а вскоре после окунания в день праздника в иордань супруги узнали, что их семью ждет пополнение.
Раз уж мы заговорили о чудесах, расскажите, что еще значимое происходило за время, которое Вы здесь служите?
– Много разных случаев было. Иногда прихожане приходят, что-то рассказывают, и ты вроде бы даже сначала не придаешь чему-то значения. Помню, когда меня только поставили настоятелем, а храм был разрушен, я решил первым делом покрасить фасадную сторону, чтобы люди видели, что храм начинает оживать. И вот я нанял рабочих, мы стали поднимать леса и вдруг увидели радугу над храмом. Причем обычная радуга всегда появляется в форме полукруга, а эта радуга образовала аккуратное кольцо, и прямо над куполом! Рабочие заговорили тут же, что это хороший знак. И действительно, работа пошла хорошо.
Потом, когда мы устанавливали крест, нас ожидала одна интересная находка. Так получилось, что крест на куполе храма был завален и угрожающе свисал − необходимо было его заменить. Когда рабочие поднялись на крышу, в его основании нашли самую настоящую пулю, которая находилась там еще со времен гонений на Церковь. Когда храм пытались осквернить, по куполу неоднократно стреляли, о чем свидетельствует одна из таких пуль, сохранившаяся до сих пор.
Отец Алексий, расскажите о каком-нибудь событии на приходе, которое Вам особенно запомнилось.
– Запоминается всегда хорошее − то, что связано с людьми, с их радостью или победой. Помню, в храм начала ходить одна женщина, которая всю жизнь страдала страстью табакокурения. Как-то я старался ей объяснить, что перед Причастием хорошо бы воздерживаться от курения дня три. По мере воцерковления эта женщина поняла, что курить и одновременно с тем молиться и причащаться нельзя, и вскоре поборола эту страсть. Это была и для меня большая радость.
Вы уже не первый год служите на селе. В чем особенность сельского прихода?
– Приходы на селе маленькие, и здесь они во всех смыслах как одна большая семья. Ведь в деревне все друг другу если не родственники, то крестные, знакомые или друзья. А приходят в храм – все друг друга знают, поэтому на службах всегда тишина и необыкновенное молитвенное состояние.
В больших храмах всегда много людей, в большинстве своем они не знают друг друга, многие приходят по каким-то своим нуждам. А у нас в храме всегда тихо, никто не разговаривает, нет суеты. Люди искренне молятся, и эта молитва очень чувствуется.
Да и сам я знаю каждого своего прихожанина, знаю их проблемы, переживания. Все они разные, но всех их объединяет любовь к Богу, Церкви, ближнему. За время служения я прихожан своих полюбил, они стали для меня частью моей семьи.