Сезария эвора в чем выступала
Сезария Эвора
Биография
Сезария Эвора — самая известная в мире уроженка Островов Зеленого Мыса, бывшей африканской колонии Португалии. Певицу, финансировавшую все начальное образование и половину здравоохранения Кабо-Верде, называли Босоножкой — на сцену королева фаду всегда выходила без обуви. Лишь на гастролях в странах с суровым климатом Сезария надевала сандалии.
Детство и юность
Певица родилась во втором по размерам городе Кабо-Верде — Минделу в тяжелом для Островов Зеленого мыса 1941 году, когда засуха привела к голоду. У Сезарии было 4 брата и 1 сестра. Бабушка девочки рано разглядела вокальный талант внучки.
Сезария Эвора в молодости / Официальный сайт
Когда Сезарии было 7 лет, отец Жюстино да Круз Эвора, зарабатывавший игрой на гитаре, скрипке и укулеле и приходившийся кузеном известному певцу Франциско Ксавье да Крузу, умер. Мать, кухарка Дона Джоана, памяти которой Босоножка впоследствии посвятила песню «Rotcha Scribida», отдала дочку в приют, где Сезария провела 3 года.
После возвращения домой девочка помогала матери по хозяйству, а также пела на главной площади Минделу. Сезарии на саксофоне аккомпанировал брат Лела. В дальнейшем юная певица стала выступать в барах и португальских казармах.
Музыка
Большинство композиций, исполненных Сезарией, относятся к стилям музыки фаду и морна. Для первого жанра характерны минорная тональность и стоическое принятие судьбы («фатума»), а для второго, являющегося символом Кабо-Верде, — теплая музыкальная палитра.
Выступать в Европе Сезарию пригласил выходец из Кабо-Верде — певец Бана (Адриано Гонсалвеш). В раскрутке вокалистки помогал француз с кабо-вердианскими корнями Жозе да Силва. Самый знаменитый альбом в дискографии Босоножки — «Miss Perfumado» («Благоухающая девушка»), который Эвора записала на пороге 50-летия.
В России, куда Эвора неоднократно, начиная с 2002 года, приезжала на гастроли, особенно популярна в исполнении Сезарии песня в жанре кубинского болеро «Bésame mucho», написанная в 1940-м мексиканкой Консуэло Веласкес Торрес.
Композиция исполнительницы «Ausência» использована Гораном Бреговичем в саундтреке к фильму Эмира Кустурицы «Подземка».
В 2004 году Эвора исполнила хит итальянской эстрады «Парень с улицы Глюка» дуэтом с автором песни — актером, композитором и вокалистом Адриано Челентано.
Личная жизнь
Первой любовью в жизни певицы стал моряк и гитарист Эдуардо де Жуан Чалино, с которым 16-летняя Сезария пела на улицах и в барах Минделу. В молодости Босоножка родила двоих детей — сына Эдуардо от португальского военного и дочь Фернанду от соотечественника-футболиста.
Сезария Эвора в последние годы / «Фейсбук»
Духовной матерью называет Сезарию подруга Фернанды, вокалистка из Кабо-Верде Фантча, посвятившая в 2016 году альбом Nôs Caminhada памяти великой землячки.
С юности до последнего прожитого дня Эвора курила. Темной страницей биографии Сезарии был алкоголизм, который на протяжении 10 лет омрачал личную жизнь Босоножки. Звезда шутила, что выпитый грог придал ее голосу пьянящий оттенок. Эвора приходилась двоюродной сестрой другой певице из Кабо-Верде Герминии да Крус Фортес.
Смерть
В мае 2010-го после операции на сердце Эвора отменила все выступления до конца года. В апреле 2011-го концерты Босоножки прошли в Перми и Москве, а осенью 2011 года звезда сообщила о завершении вокальной карьеры.
Земной путь Сезарии закончился в декабре 2011 года. Причинами смерти стали легочная и сердечная недостаточность, а также высокое давление. За 36 часов до кончины Эвора дала небольшое интервью журналисту испанской газеты. Последний альбом Сезарии вышел через 2 года после ее кончины.
Через 3 месяца после похорон имя певицы присвоено аэропорту, расположенному возле Минделу. Возле терминала установлен памятник Сезарии, воспроизводящий фото 2008 года — немолодая грузная босоногая женщина с микрофоном в руке встречает авиапассажиров. Родной дом Босоножки сейчас функционирует как музей.
Сезарии Эворе, которая была признана одной из самых влиятельных певиц в мире, 27 августа 2019 года исполнилось бы 78 лет. Свою карьеру она начала довольно поздно, поэтому публика никогда не видела ее молодой. Однако ее бархатный голос завораживал с первых секунд, а проникновенные песни в одно мгновение уносили слушателей в неведомые и далекие теплые страны.
Мы решили вспомнить самые яркие факты из биографии Босоногой Дивы — так певицу прозвали за привычку выходить на сцену без обуви.
© BEBERT BRUNO/SIPAEAST NEWS
«Я обычная женщина. Не слишком счастливая. Не богачка, не красавица — просто женщина, каких миллионы».
© Rene-Worms Pierre/ABACA/EAST NEWS
© Guignebourg Denis/ABACA/EAST NEWS
© Rene-Worms Pierre/ABACA/EAST NEWS
© JACQUET / PixPlanete/EAST NEWS
© Rene-Worms Pierre/ABACA/EAST NEWS
© BestImage / East News
© Fabien Klotchkoff, KCS / eastnews
Вам нравятся песни Сезарии Эворы? Вы знали, что она так активно помогала своей стране?
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
Песни невинности и опыта
12 июня 1993 года певица из Кабо-Верде Сезария Эвора впервые выступила на главной концертной площадке континентальной Европы – в парижской «Олимпии» – и собрала полный зал. Ей был 51 год. В 53 она записала шестой по счету диск, ставший во Франции золотым. В 54 получила первую номинацию на премию Grammy. В 56 впервые записала песню на иностранном (испанском) языке – «Besame Mucho», по заказу киностудии XX Century Fox, специально для фильма «Большие надежды» с Этаном Хоуком и Гвинет Пэлтроу. В 60 она впервые приезжает в Москву. Столица России станет четырнадцатой из двадцати пяти остановок Эворы в рамках мирового турне, покрывающего пространство от Рейкьявика до Харькова. В Москву она прилетит из Марокко, из Москвы улетит во Францию – и повсюду ее афиши будет сопровождать наклейка «Все билеты проданы». В начале нового века пожилая жительница африканских островов, поющая на никому не понятном креольском языке, заняла в мировой индустрии развлечений место Марлен Дитрих, Лайзы Миннелли, Далиды – дивы, поющей с живым оркестром. Алексей Васильев встретился с Эворой в номере гостиницы «Украина». Фотографии Игоря Мухина.
На груди и запястьях Эворы – золотые браслеты, цепи и брелки, на голове – импровизированная чалма, какие умеют сооружать из чего придется африканские женщины, за чалмой – вид на Белый дом, открывающийся из окна ее номера в гостинице «Украина». Стоит апрель; Эвора в первый раз в Москве, она дает закрытый концерт в новом здании Театра Анатолия Васильева. Сейчас ее мысли заняты чемоданом, который порвался под тяжестью подарков, собранных ею в ходе турне. Ей обещали поход в большой московский магазин, где она сможет сколь угодно долго выбирать чемодан. Но вначале ей придется отвечать на мои вопросы. За полчаса белая чайная чашка наполнилась окурками до краев. Впереди еще час, а сигарет у Эворы уже не осталось.
Я вспоминаю слова мэра города Мандела, где Эвора родилась 27 августа 1941 года и жила безвылазно до середины 80-х: «Она – олицетворение независимой от мужчины и несгибаемой под ударами судьбы кабо-вердской женщины; в Японии гораздо больше людей знают о ней и ее песнях, чем о существовании президента Кабо-Верде». Я протягиваю послу кабо-вердской культуры Lucky Strike и вспоминаю другую фразу мэра: «Не скрывая своих пороков и дурных привычек, она никогда не оставляла окружающим возможности поставить их себе в упрек. Она не из тех, кого можно подчинять или переиначивать; она всегда отстаивает право быть самой собой до конца». Мандела – город с населением в 47 тысяч человек; рассказывая о жительнице вверенной ему вотчины, мэр поведал о человеке, чья жизнь прошла перед его глазами. Гордясь артисткой, рассказавшей миру о Кабо-Верде, он гордится талантом известной распутницы из квартала красных фонарей Ломбо, который в пору ее молодости конкурировал по спектру услуг и уровню разврата с Амстердамом. Матери троих детей от разных отцов, ни с одним из которых она не оформляла отношений. Пьяницы, которой принадлежат слова: «Если я заказываю в баре виски и слышу шиканья за своей спиной, я заказываю следом двойной – чтобы дать достаточно веский повод для злословий». Городской сумасшедшей, которая в середине 70-х отмечала дарованную Кабо-Верде независимость, шарахаясь голой по улице и бормоча бессвязные слова. Мандела – слишком маленький город, чтобы полвека жизни его обитательницы не прошли перед глазами остальных как сенсационная история на первых полосах газет и не превратились бы по ходу в миф. Езжайте в Манделу, разговорите продавца в лавке или официантку в кафе – услышите и не такие подробности.
– Lucky Strike в Кабо-Верде очень известная марка, – говорит Эвора, неторопливо разминая в руках сигарету, – Lucky Strike, Camel, Chesterfield… Самые известные все-таки Marlboro. Позавчера после концерта в Харькове, – продолжает она, глубоко затянувшись, – мне подарили восемь блоков Marlboro.
– Вы все уже скурили?
– Шесть я подарила музыкантам. Два оставила себе. Один только что докурила. Где-то должен быть второй. Я бросила пить 15 декабря 1994 года. Но сигарету так и не смогла бросить, потому что сигарета сильнее меня.
– Рассказывают, что вы не начинали утро без стакана коньяка. Как вы, человек, об упрямстве которого сложены легенды, допустили, что вас отучили пить?
– Как приучили, так и отучили. Я начала пить, когда я начала петь, – в 16 лет. Я выступала в барах и ресторанах в Ломбо. В этом районе жила моя бабушка, и мама тоже жила там. Чтобы попасть из маминого дома в бабушкин и обратно, достаточно было перейти улицу. Тогда в Ломбо было много движения, много туристов из разных стран, много моряков. Много баров. Вспоминать это грустно, потому что сейчас все закончилось: от прежнего Ломбо остались дома, но жизни, которая там кипела когда-то, уже нет. Я пела там, где пьют. За меня поднимали тосты, я их принимала. Приятно выпить рому, коньяку. Когда в 90-х я стала выступать в Европе в больших залах, куда люди приходят специально, чтобы послушать музыку, в целом здании пьяной оказывалась я одна. И я бросила. Жизнь – это школа, хочешь жить – учи уроки.
Единственная школа, в которой получала образование сама Эвора, находилась при монастыре; мать по великой бедности сдала ее туда в возрасте 10 лет. Изучали основы естествознания и навыки ведения домашнего хозяйства. Эворе хватило трех лет, чтобы возненавидеть монастырские стены.
«Бабушки и дедушки очень любят своих внуков, больше, чем родители детей. Поэтому когда я истосковалась по свободе и больше не могла сидеть взаперти, я первым делом взялась за бабулю. Когда она пришла меня навещать, я сочинила целую историю про странные вещи, которые происходят здесь по ночам. Это был очень страшный рассказ и очень страшное вранье, но ради того, чтобы выбраться на свет, я готова была принять на душу любой грех. Бабушка немедленно пересказала все дедушке. Дедушка пошел к маме и сделал ей внушение, пообещав, что я могу жить и есть у них, сколько маме будет угодно. Уже через два дня я снова очутилась на свободе».
Административная столица Кабо-Верде – Прайя; но родная для Эворы Мандела тоже считается столицей – артистической. Среди матросов, проституток и туристов всегда хватало поэтов и музыкантов, которые сочиняли морны – народные кабо-вердские баллады, название которых можно перевести как «тужилка». Вскоре после освобождения Эвора завела знакомства в среде «тужильщиков». Гитарист Эдуардо оказался достаточно смел, чтобы проявить свою любовь к девочке самым очевидным образом. В качестве заработка он предложил ей совместные выступления в барах.
Вновь ее история кажется похожей на слова песни. Мы этих слов не разбираем. Креольский – единственный язык, которым владеет сама певица, – это языковая утопия, отголосок всех языков латинской группы. В нем слышатся знакомые французские, испанские, португальские слова, но обо что разбилось «корасон», куда так печально шла «жика» и кому обращена «амор» – загадка, более пленительная, чем любое объяснение. Из музыки и голоса можно дописывать собственные картины. «Иностранцы, которые не понимают, что именно я пою, рассказывают разное, – лукаво улыбается, как будто сама себе, Эвора. – То скажут, что при звуках моего голоса покрываются мурашками, то говорят, что, заслышав первые аккорды на пластинке, начинают плакать. Мне запомнился человек, который брал у меня автограф и сказал: «Я ставлю вашу музыку, когда мне надо, чтобы ребенок поскорей уснул».
Индифферентная, неподвижная, грузная и босая, слишком старая и чуждая страстей, чтобы быть героиней своих текстов, Эвора стоит на сцене Театра Васильева. Она не навязывает песню зрителям – она оставляет песню жить своей жизнью в сигаретном дыму, что клубится над специально накрытым чайным столиком. Эвора фактически хранит традицию того поколения артистов, которые были в состоянии провести целый вечер один на один, без кордебалета, с публикой большого ресторана, не превращая светское удовольствие в докучную «встречу с прекрасным» или, того хуже, фанатскую акцию. Вспоминаются Рафаэль, выступающий в ресторане трансатлантического лайнера в фильме «Пусть говорят», и съемки лас-вегасских концертов Барбры Стрейзанд и Дайаны Росс. Докурив, Сезария отпускает музыкантов и один на один с роялем, сквозь равные промежутки, бросает в зал пронизывающие ноты песни «Negue» – про очередную жику, которая, пока дошла до ближайшего маркадо – судя по неземному звучанию голоса артистки и какой-то надслезной, уже по ту сторону земных страданий, интонации, – увидела целую жизнь. Потом оркестр возвращается, ритм учащается, но ностальгия голоса остается неизменной, проникая в самое сердце. «Знаете, про что она поет? – шепчет редактор путеводителей «Афиши» Алексей Асланянц. – «Коровка, коровка, ты уже заработала славу потаскушки, и твоя уступчивость сбила на тебя цену. Не ровен час, Бог разозлится и подкинет тебе в овин сверточек».
– В моем доме есть вещи со всех уголков света, – неуправляемый Камуче натыкается на серебряный крест, который болтается у меня на шее. – Туристы, которые бывают в Кабо-Верде, часто ходят ко мне в гости и приносят подарки. Какой красивый крест, можно посмотреть?
Руки Эворы – днем позже, на концерте, она выйдет в великолепном золотом кресте, украшенном сапфирами, – тянутся к моей шее.
– Спасибо за комплимент, мне он тоже нравится. А откуда у вас эти шрамы на руках?
– От утюга. На гастролях я всегда вожу с собой утюг. В гостиницах прошу доску и глажу себе одежду. Но всякий раз забываю, что включила утюг, и обжигаюсь. Надо будет сегодня вечером обжечь вторую руку – чтобы завтра на концерте все выглядело симметрично.
– А не проще ли отдавать одежду прислуге?
Эвора не любит вспоминать 1975 год, когда Кабо-Верде была дарована независимость. Сегодня это островное государство считается образцовым: вопросы социальной защиты и образования здесь решены полностью. Но первые плоды независимости, как часто бывает, оказались гнилыми: отток туристов губительно сказался на хилой экономике. Эвора бросила петь и принялась пить – как никогда прежде. «Я просто устала от такой жизни. Все время: «Пой, пой, пой!» Я пела уже 18 лет подряд. Я больше не могла», – такую версию своего бегства в алкоголизм предпочитает она сегодня.
В середине 80-х подружка-аптекарша Изаура, ставшая активисткой одной из комиссий ООН, обхаживавших новорожденную Республику, сосватала Эвору в компанию кабо-вердских музыкантов, сопровождавших местную знаменитость, певца Бана, в его концертах перед кабо-вердской диаспорой Нью-Джерси. 1988 год Эвора встретила в лиссабонском ресторане, где пением зарабатывала на обратный билет. Именно там ее услышал продюсер Жозе Да Силва – и влюбился в ее голос. Он предложил сменить самолет до Кабо-Верде на парижский рейс и записать альбом, который впоследствии станет известен как «La diva aux pieds nus» – «Босоногая дива». «Дома в Кабо-Верде у меня были любимые духи, – вспоминает Эвора. – Многие кабовердцы уезжали тогда во Францию зарабатывать на жизнь. Один везунчик вернулся навестить семью и подарил мне флакон в виде Эйфелевой башни. Когда я взяла его в руки, я сказала: «У меня родилась мечта, и она исполнится: когда-нибудь я увижу тебя вблизи, во всей твоей красе». Так и получилось».
Первые пластинки Эворы пользовались спросом только среди кабовердцев. Но их оказалось достаточно разбросано по свету, чтобы организовать международный тур. На концертах совершался ритуал: земляки Эворы, наслышанные о сказочной бедности артистки, выставляли вдоль сцены вместо цветов ненужную обувь. Однако PR-машина, запущенная Да Силвой, делала свое дело: благодаря интервью, газетным статьям и ротации лучших песен к середине 90-х Эвора стала во Франции звездой.
– У вас есть любимые места в Париже?
– Все зависит от настроения. Бывает – иду в парикмахерскую, бывает – по магазинам. А бывает – сажусь в такси и катаюсь без цели.
– В кино я ходила тридцать лет назад на Кабо-Верде, когда было много свободного времени.
– У вас были любимые актеры?
– Я помню Гленна Форда. Больше никого. Я любила тех артистов, которые не только играли, но и пели – как Фрэнк Синатра или Нат Кинг Коул.
После всемирного успеха пластинки «Cesaria» предыдущие диски были переизданы – их ждал огромный коммерческий успех. Продюсерский гений Жозе Да Силвы заставил его пойти на эксперимент – окружить Эвору кубинскими и бразильскими музыкантами. Последние диски Эворы – «Cafe Atlantico» и «Sao Vicente di Longe» – представляют собой волшебную смесь трех культур, настолько же волнующую в музыкальном плане, как креольский язык – в плане лингвистическом. Среди соратников Эворы оказался величайший бразильский исполнитель Каэтано Велозу. «Я слушала и любила Каэтано Велозу задолго до того, как стала записываться в Париже. Сказать правду, я боготворила его. Когда в 1994 году я в первый раз приехала в Сан-Паулу, мне сказали, что он большой мой поклонник, что не проходит дня, чтоб он не послушал мою пластинку, что он мечтает выступать со мной. Я согласилась, ничего не сказав Каэтано про мое увлечение его музыкой. Мы даже записали вместе песню для компакт-диска, посвященного борьбе со СПИДом. Всю дорогу он целовал мне руки, а я уехала в Париж. Мы не созванивались, не переписывались. Лишь пять лет спустя Жозе Да Силва предложил снова встретиться с Каэтано и записать дуэт для пластинки «Sao Vicente di Longe». Два года назад пластинка была уже готова, оставалось только записать наш дуэт. Мы с Жозе Да Силва поехали в Бразилию и пригласили Каэтано на ужин. Только тогда, после четырех номинаций на Grammy, я призналась Каэтано, что всегда любила его песни. Он был изумлен и тронут».
Эвора берет со стола упаковку «Чудо-йогурта» и снимает фольгу. Прежде чем начать (основательно и нерасторопно, как все, что она делает) есть, она отрывает серебристую крышку и слизывает с нее налипший йогурт. Только убедившись, что на серебристой поверхности не осталось ни грамма, она отправляет крышку в мусорное ведро.
8 милых причуд Сезарии Эворы, покорившей мир своим талантом и непосредственностью
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
1. Страсть к ярким длинным ногтям
Очень длинные яркие ногти были визитной карточкой Сезарии. Обычно она красила их в бордовый или какой-нибудьдругой цвет темного оттенка. Такой агрессивный, броский маникюр, казалось бы, совсем не сочетался с ее образом простой босоногой дивы из народа, однако пожилая певица очень тщательно следила за своими ногтями и непременно красила их именно так. А пошло это еще со времен ее молодости, когда она жила бедно и у нее были очень плохие зубы. Чтобы во время выступления этот недостаток не так бросался в глаза, певица специально переключала внимание зрителей на свои руки с яркими ногтями.
Разбогатев, Сезария, конечно же, сделала себе хорошие зубы, но до конца своей жизни не изменила стиль маникюра, ведь это уже было частью ее образа и мироощущения.
2. Чем больше косметики и парфюмерии – тем лучше
И в гримерках на гастролях, и дома у Эворы всегда было множество флакончиков с духами, кремами, парфюмерией. Все это она очень активно использовала – и по поводу, и без повода. Наводить красоту перед зеркалом было для нее самым настоящим ритуалом.
3. Она курила сигары и сигареты
Сезария Эвора очень много курила, причем, все подряд – сигары, сигареты, трубки. Она могла закурить даже во время концерта, что больше подошло бы юному рок-музыканту, но никак не лирической певице преклонных лет. Кстати, она злоупотребляла и алкоголем: когда в молодости Сезария пела в барах, благодарные посетители постоянно угощали ее крепкими напитками, и со временем привычка опрокинуть рюмочку-другую переросла в зависимость. Только в последние годы жизни она отказалась от спиртного из-за серьезных проблем со здоровьем.
Но вот курить Сезария так и не бросила. Ее продюсер даже пытался «подкупить» певицу, пообещав подарить ей шикарный «Мерседес» в обмен на отказ от табака. Сезария очень хотела эту машину и даже попробовала какое-то время не курить, но в итоге все равно сорвалась.
4. Она могла часами утюжить одежду
Организаторы концертов и журналисты не раз обращали внимание на забавное чудачество великой певицы. Сезария требовала, чтобы в ее номере обязательно был хороший утюг, и перед концертом могла часами выглаживать свои наряды. Она делала это фанатично и, казалось, находила в манипуляциях утюгом своего рода отдушину. Порой Сезария так увлекалась процессом, что обжигалась, за что частенько сама над собой посмеивалась.
5. Ходить босиком
Сезария всегда выступала босиком, любила ходить без обуви в повседневной жизни, а если и обувалась, то это были, как правило, простые шлепанцы на босу ногу. В прохладную дождливую погоду она могла надеть куртку, теплый платок и сланцы, причем частенько щеголяла в таком виде даже во время гастролей в больших городах.
Говорят, что босиком она ходила ради удобства: дело в том, что в последние годы у певицы очень сильно болели ноги. Ну а сама Сезария не раз повторяла в интервью, что это просто дань традиции, ведь так ходить она привыкла с детства. На ее родине люди живут очень бедно и встретить босоногого человека на улице не редкость.
6. Спать на полу
С раннего детства и вплоть до преклонных лет Сезария прожила в старом доме вместе со своими многочисленными родственниками. Она была гостеприимным и хлебосольным человеком, и помимо того, как разрасталась ее семья, Эвора просто делала в доме пристройки. Новым большим домом Сезария обзавелась только тогда, когда поняла, что старый уже просто не может вместить всех жильцов.
Даже будучи уже мировой знаменитостью, Эвора жила просто. Дома носила передник с множеством карманов, в которых, как любая деревенская хозяйка, держала уйму полезных вещей, а домочадцев и гостей любила закармливать, как типичная добрая бабушка.
А еще она любила вздремнуть прямо на полу, открыв входную дверь и слушая столь любимые звуки родной улицы.
7. Леопардовые наряды и много, много золота
«Народная» певица Сезария Эвора была очень простой, непосредственной и совсем не гламурной, однако, помимо страсти к кричащему маникюру была у нее и еще одна забавная причуда. Сезария любила покупать в больших количествах золотые украшения и постоянно их носила. На ее шее красовалось сразу по несколько цепочек, а руки украшали массивные золотые браслеты и перстни.
Кроме того, ей нравилась яркая одежда и особенно – все оттенки леопардового. Такие пятнистые платки, юбки, блузки были неотъемлемой частью ее образа.
8. Все свои деньги она отдавала другим
Часто бывает, что люди, которые выросли в бедности, разбогатев, начинают очень трепетно относиться к деньгам, но Сезария была не такой. Даже став высокооплачиваемой мировой знаменитостью, она не научилась жить солидно и делать прибыльные вложения, как другие «звезды».
Эвора не ценила деньги и раздавала их всем, кто нуждался, но самые большие пожертвования делала на образование и медицину родной страны, изрядно пополнив бюджет маленького полунищего государства. Ведь она так любила свой народ!
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми: