Шеринг что это в психологии

Шеринг — это особый вид разговора

Им начинается и заканчивается работа на тренингах и в группах.

В начале происходит первый контакт группы. Участники (включая ведущих тренеров) садятся по кругу на стулья в крут таким образом, чтобы каждому было удобно и каждый мог видеть и слышать говорящего.

Сакральный смысл

Богатство обмена между внутренней и внешней реальностями каждого человека оказывается еще более очевидным в группе. Из рассказов других людей человек может понять какие-то аспекты себя самого и свои переживания. Организовывается процесс, благодаря которому происходит этот ценный обмен, и появляется ясность, сакральное внимание.

Сакральное внимание описывает мощную силу групповой концентрации на одном человеке, как будто этот человек рождает внутреннюю истину или опыт во внешний мир.

Таким поведением создаётся любовь и безоценочное принятие. Это состояние ожидания без ожиданий. Другими словами, ожидание того, что процесс будет продолжаться от момента к моменту. Это равновесие между пониманием того, что происходит, с полным осознаванием и отсутствием привязанности к какому-либо конкретному содержанию или форме, в которой это приходит.Это та обстановка, в которой может с замиранием раскрыться твоя душа.

Сакральная терапия всегда гибко и спонтанно реагирует в каждый данный момент: смехом, слезами и моментами тишины. Во время обмена опытом люди чередуются, рассказывая то, что хотят рассказать о своем переживании.

Не нужно рассказывать то, что человек считает слишком личным. Не обязательно рассказывать вообще все. Однако если есть сомнение, рассказывать ли что-то, лучше рискнуть и попытаться передать этот опыт. Готовность доверить другим глубоко личный и важный опыт иногда дает чувство полной завершенности. Когда один человек закончил, другой, чувствующий желание говорить, может начать.

Те, кто слушает, полностью концентрируют свое внимание на том, что говорится.

Самая ценная вещь, которую можно предложить говорящему, — это особое внимание группы. Иногда кажется, что необходимо что-то спросить для полной ясности. Как правило, лучше просто слушать. Вы вольны рассказывать о своем опыте только то, что считаете нужным. Делая это, не занимайтесь анализом, а пребывайте в энергиях самого процесса. Воздерживайтесь от анализа и оценок чьего-либо переживания. Иногда кажется вполне уместным предложить какую-то помощь или мысль, но на самом деле почти всегда бывает некстати отвлекать внимание от того, кто делится своим опытом, предлагая вместо этого свой собственный опыт или анализируя переживание, о котором говорится. Анализ и интерпретация предполагают, что имеется уже полная информация для интерпретации. Когда возникает интерпретация, появляется тенденция к прекращению или замораживанию дальнейшего движения.

Когда проводится шеринг по окончании упражнений или после дыхательной сессии, во время группового обмена опытом начинается интеграция опыта в обычную жизнь.

При завершении дня обсуждается польза, которую каждый участник извлек из данного процесса, что понравилось и не понравилось в проведенных упражнениях, с каким настроением участники уходят с сессии.

Таким образом, этот подарок и мудрость групповой реальности могут вспоминаться впоследствии сознанием и влиять на него.

Источник

Что такое «ошибка выжившего»: примеры из жизни и бизнеса

Что такое ошибка выжившего

Систематическая ошибка выжившего — это тип смещения выборки, возникающий, если при принятии решения человек опирается только на примеры «выживших» (тех, кто добился успеха), но не учитывает статистику по «погибшим» (тех, у кого не получилось прийти к такому же результату), поскольку данных по ним мало или они отсутствуют.

Подобные ошибки замечали еще древние греки. В трактате «О природе богов» Марк Туллий Цицерон (106 год до н. э. — 43 год до н. э.) рассказывает историю о философе и знаменитом «безбожнике» Диагоре Мелосском. Друг привел Диагора в храм на эгейском острове Самофракия и задал вопрос: «Вот ты счи­та­ешь, что боги пре­не­бре­га­ют людь­ми. Но раз­ве ты не обра­тил вни­ма­ния, как мно­го [в хра­ме] таб­ли­чек с изо­бра­же­ни­я­ми и с над­пи­ся­ми, из кото­рых сле­ду­ет, что они были пожерт­во­ва­ны по обе­ту людь­ми, счаст­ли­во избе­жав­ши­ми гибе­ли во вре­мя бури на море и бла­го­по­луч­но при­быв­ши­ми в гавань?»

«Так-то оно так, — отве­тил Диа­гор, — толь­ко здесь нет изо­бра­же­ний тех, чьи кораб­ли буря пото­пи­ла, и они сами погиб­ли в море».

Как ошибка выжившего искажает восприятие

Ошибка выжившего — это распространенное когнитивное искажение, в основе которого лежит непонимание причины и следствия. Человек находит закономерность в наборе данных, но не учитывает вероятность простого совпадения. Например, то, что некоторые основатели известных компаний бросили учебу в университете и стали успешны, является совпадением, поскольку не обязательно этот факт привел их к такому результату.

Самира Анохина, клинический психолог высшей категории, действительный член Российского психологического общества:

«С точки зрения психологии, когда мы говорим о феномене «ошибки выжившего», речь идет о двух процессах: перцепции (восприятии) и когниции (осмыслении, оценке, переработке) информации. Если анализировать перцептивный контекст, можно увидеть, что тот, кто совершает такую ошибку, воспринимает только часть ситуации или часть информации, имеющей отношение к этой ситуации.

В качестве примера можно привести двойные картинки, на которых можно последовательно видеть вазу и два профиля, утку либо кролика, портрет молодой девушки либо старухи. Причем увидеть оба изображения одновременно невозможно, как ни старайся. Для того чтобы видеть то или иное «закодированное» изображение, нужно переключать внимание на разные детали картинок. Этот процесс можно сравнить с работой прожектора, который, поворачиваясь, освещает разные участки местности.

Примерно то же происходит и на уровне когнитивной оценки ситуации, когда предположения и выводы делаются на основе информации, отражающей лишь определенную сторону события, при этом та часть информации, которая находится за пределами «когнитивного прожектора», не воспринимается».

Где мы с этим сталкиваемся: примеры в жизни и бизнесе

Люди подвергаются этому когнитивному искажению в разных ситуациях: при принятии решений в повседневной жизни, финансовом планировании, в научных исследованиях, бизнесе.

Как все начиналось: сбитые самолеты Второй мировой войны

Хрестоматийным примером «ошибки выжившего» является открытие математика Абрахама Вальда во время Второй мировой войны. Американская армия теряла много самолетов в боях. Чтобы решить проблему и уменьшить потери, командование поставило перед Вальдом задачу: придумать, как укрепить конструкцию. Полностью забронировать машины было нельзя, иначе они бы просто не полетели, поэтому нужно было определить самые уязвимые места.

Военные инженеры изучили повреждения машин, вернувшихся с поля боя, и предположили, что нужно укреплять наиболее поврежденные части. Однако Абрахам Вальд отметил, что если самолет смог вернуться на базу, то попадания в эти части не критические. Важнее обратить внимание на те повреждения, с которыми самолеты не возвращались. То есть бронировать нужно те места, где у «выживших» машин не было пробоин. Это помогло снизить потери американской авиации и сохранить жизни многих летчиков.

«Ошибка выжившего» сегодня: как проявляется в повседневной жизни

Дмитрий Ковпак, врач-психотерапевт, к. м. н., доцент кафедры психотерапии, медицинской психологии и сексологии Северо-Западного государственного медицинского университета им. И. И. Мечникова, президент Ассоциации когнитивно-поведенческой психотерапии:

«Пандемия ярко показывает, как «ошибка выжившего» искажает восприятие и к чему она приводит. Люди верили в заговоры правительств и транснациональных корпораций, выдвигали конспирологические теории происходящего, а в некоторых странах все доходило до абсурда: граждане, отрицавшие существование нового коронавируса, приводящего к заболеванию COVID-19, демонстративно лизали дверные ручки, лишь бы показать, что этого вируса не существует. И если они не заразились после этого, то преподносили это как доказательство своей теории. Другие люди смотрели на все это и верили в то, что вируса действительно не существует. А потом оказывались в больницах.

В этом случае «ошибка выжившего» — это опасно и больно. Потому что когда человек верит в отсутствие проблемы, а потом сталкивается с ней лицом к лицу, это становится двойным ударом. Помимо того, что он оказывается в тяжелой жизненной ситуации, он еще поражен тем, что случилось то, чего в его картине мира быть просто не могло. Такие серьезные кризисы могут формировать посттравматические расстройства, кризис доверия себе и миру, выученную беспомощность и депрессию».

«Ошибка выжившего» в бизнесе: как она влияет на принятие решений

«Ошибка выжившего» часто встречается в сфере бизнеса. Никто не говорит о компаниях, которые потерпели неудачу на ранней стадии и больше не существуют, зато успехи нескольких десятков компаний, которые «выстрелили», превозносятся десятилетиями. Это искажает статистику и убеждает многих, что положительный исход более вероятен, чем есть на самом деле. Например, несмотря на то, что по статистике 90% стартапов терпят неудачу, начинающие предприниматели уверены, что они смогут попасть в число победителей.

Истории чужого успеха и карьерная стратегия

Яркий пример «ошибки выжившего» — культ историй успеха. Многие черпают вдохновение из рассказов о предпринимателях-миллиардерах и при этом неверно понимают причины и следствие. Например: «Стив Джобс бросил колледж и стал миллионером. Значит, секрет успеха — это уйти из университета и посвятить все время своей идее». На деле это не работает, и миллиардеры без высшего образования встречаются реже, чем кажется: из 362 самых богатых людей Америки только 12,2% бросили университет.

Те, кто стремится повторить историю успеха компании или конкретного человека, часто игнорируют роль времени, удачи, связей и социально-экономического фона. Многие из известных предпринимателей добились успеха, несмотря на свой необычный выбор, а не благодаря ему.

Как не стать жертвой ошибки выжившего

Дмитрий Ковпак:

«Когнитивным искажениям подвержены в той или иной степени все люди. Это систематические отклонения в восприятии, мышлении и поведении, тесно связанные с предубеждениями или так называемыми ограничивающими убеждениями, ошибочными стереотипами. Чаще всего они не осознаются самим носителем и требуют специальных навыков для их обнаружения и коррекции. Если человек думает, что никакого из когнитивных искажений у него нет, то это тоже своего рода когнитивное искажение.

Что касается «ошибки выжившего», то больше всего им подвержены люди, которые живут и действуют на автомате, не задумываются, что из их мыслей, предположений и ожиданий верно, а что нет, не анализируют и не проверяют факты, то есть редко пользуются критическим мышлением, логикой и анализом опыта».

Когда человек знает об «ошибке выжившего», ему гораздо проще не попасться в эту когнитивную ловушку. Кроме этого, избежать последствий влияния этой ошибки можно, если подходить к принятию решения критически.

Копайте глубже

Не доверяйте поверхностным суждениям и скоропалительным выводам, убедитесь, что у вас достаточно информации для принятия решения. Задавайте вопросы, которые помогут увидеть картину целиком. Например:

Изучайте разные точки зрения

Воспринимайте любую историю успеха как одну из версий развития событий, а не как истину в последней инстанции. Найдите неудачную статистику или истории провала и посмотрите, что в них пошло не так.

Дмитрий Ковпак:

«Многие любят публичные выступления людей, которые преодолели превратности судьбы и выжили всему вопреки. Книги наподобие «Секретов успеха от Джона Смита» также страдают «ошибкой выжившего»: это значит лишь то, что дело Джона Смита не разорилось. Куда полезнее было бы узнать, какие ошибки допустили его разорившиеся конкуренты.

Если вам пришла идея открыть ресторан в своем городе исходя из факта, что здесь много прибыльных ресторанов, вы проигнорировали то, что видите только уцелевшие и ставшие успешными точки общепита, победившие в конкурентной борьбе. Может быть, 90% всех открытых заведений в вашем городе разорились за первые два года. Но вы этого не знаете, потому что для вас они не существуют. Как писал Нассим Талеб в своей книге «Черный лебедь», на кладбище закрытых ресторанов очень тихо».

Источник

Групповой шеринг и принципы его проведения

Шеринг – это специально организованное обсуждение опыта, полученного при выполнении упражнения или при ответе на какой-либо сложный вопрос.
Шеринг нельзя путать с обратной связью. Обратная связь – это высказывание впечатлений от того, что и как делал другой участник или тренер, оценка некоего стороннего процесса. Например: «Сегодня мне было очень приятно делать упражнение с N, потому что он обращался со мной очень бережно», – впечатление о действиях участника. «Мне понравилось участвовать в тренинге. Я многое понял для себя. Теперь буду «переваривать» все, что здесь пережил», – обратная связь о тренинге в целом. Шеринг – это высказывание своих чувств, мыслей, систематизация своего опыта. Это всегда разговор о себе, а не о других, хотя опыт может быть связан с другими людьми.

Что еще нужно знать, чтобы провести шеринг? Необходимо уметь применять обычный набор навыков эффективной коммуникации. Поскольку мы предполагаем, что тренеры, обучающие этим навыкам, безусловно, владеют ими сами, то просто напомним о них.
Это такие навыки, как:
– эмпатия (теплота; умение слышать то, что хочет сказать участник; прояснять то, что он говорит общими словами);
– предпочтение открытых вопросов (т. е. тех, которые предполагают распространенный ответ, а не просто «да» или «нет»);
– соответствующее (конгруэнтное) невербальное поведение (т. е. выражение лица, жесты, поза, движения должны соответствовать сути ваших слов: если вы говорите, что готовы выслушать возражения, насупившись и сцепив руки на груди, вряд ли кто-то поверит, что вы действительно готовы сделать это);
– соответствующие интонации (холодно брошенное «я вас слушаю» вряд ли расположит собеседника к искренности);
– умение возражать, не отвергая значимости мнения собеседника (т. е. сначала соглашаемся, что при определенных обстоятельствах данное мнение действительно верно, потом сообщаем свое мнение и говорим, почему придерживаемся именно его).

Источник

Рефлексия, дебрифинг, шеринг

В моих курсах по подготовке игропрактиков и дизайн-мыслителей очень важную роль занимает рефлексия. Без неё тот неординарный образовательный результат, который заложен в игры и задания, просто не получить. Но, к сожалению, только единицы взрослых, не говоря уже о подростках, сразу умеют эффективно и с пользой размышлять о событиях собственной жизни. И речь сейчас пойдёт не о съедающем массу энергии бесполезном внутреннем диалоге и не о зацикливании на неудачном опыте. Далее дам свой ответ на вопрос «Как эффективно размышлять о своей жизни?».

Как я понимаю рефлексию? Чем она отличается для меня от других способов завершения и подведения итогов чего бы то ни было?

Рефлексия — это способность мысленно остановиться, выйти из ситуации, занять позицию стороннего наблюдателя-аналитика для выработки принципиально нового понимания произошедшего.

Почему советовать другим часто легче, чем придумать вовремя правильное решение для себя? Потому что мы вне ситуации или даже если в ней, то эмоциональный фон и значимость для нас ниже. Если я вижу на занятии, что у обучающихся очень яркие переживания после игры, задания, события, то до рефлексии обязательно провожу «шеринг». В моем понимании это высказывание чувств и эмоций, обработка внутренней энергии произошедшего. Так я снимаю эмоциональный накал, подготавливаю разум к дальнейшей мыслительной работе.

Почему мы или другие очень часто «танцуем на граблях»? Почему принимаем одни и те же решения и совершаем одни и те же действия, даже не осознавая этого? Пока мы в ситуации, мы скорее констатируем виды и порядок действий. Что и как делали, как реагировали. В центре внимания наши собственные действия. Видение и оценка их довольно статичны. Здесь на поверхность вплывают установки и убеждения: хорошо или плохо, правильно или неправильно, справедливо или не справедливо. Они-то и мешают нам сформировать новый взгляд на произошедшее. Фокус на себе, только теперь не на эмоциях, а на действиях, опять преграждает путь к рефлексии. Я делаю вывод, что пришла пора проводить «дебрифинг», давать возможность обучающимся высказать мнение о своих и чужих действиях или бездействии. Это работа на уровне суждений.

Рефлексия — это продуктивное сомнение в собственных действиях. То есть, чтобы к ней перейти нужно убрать эмоциональный накал и неконтролируемое желание защитить и оправдать свои действия.

Что же может дать это продуктивное сомнение? Зачем сомневаться?

Здесь прекрасно работает модель «Я — другие — мир».

Из нового понимания рождаются новые действия, а значит получается то, что раньше было недосягаемым. Понимание, а значит и рефлексия, проходят внутри одного конкретного человека. Это принципиально отличается от публичного высказывания в «шеринге» и «дебрифинге», но в тоже время может быть вербализировано. Как любой навык, рефлексивность можно развивать. Этому я уделяю особое внимание, ведь, по сути, это развитие мышления, вывод его на новый уровень.

Источник

Шеринг

Шеринг является последней стадией психодраматического группового процесса, во время которого всем участникам группы предлагается поделиться своими чувствами, а также замеченным ими сходством своих переживаний и жизненных ситуаций с переживаниями и жизненным опытом протагониста. Очень важно, чтобы в процессе шеринга участники не «интерпретировали» проблемы, открывшиеся в поведении и эмоциональном состоянии протагониста, который, разумеется, в этот момент может оказаться очень ранимым. (В разговоре с Маршей Карп Дж.Л.Морено сравнивал протагониста во время шеринга с пациентом, находящимся в реанимационном отделении после тяжелой полостной операции). Во время шеринга участники группы, игравшие роли вспомогательных лиц, могут снять с себя эти роли. В процессе драмы некоторые из них порой испытывают очень сильные переживания, например, те, которые играли умирающих или уже умерших родителей, и поэтому для них чрезвычайно важно получить возможность выразить чувства по отношению к этой роли. Часто такие чувства оказываются позитивными – даже при потенциально негативной или деструктивной роли; чувство облегчения можно испытать уже только от того, что такая роль оказалась не свойственной человеку в его повседневной жизни. Процесс шеринга позволяет протагонисту (который может ощущать себя в полной изоляции, находясь в крайне противоречивом состоянии) почувствовать свою общность с другими. К тому же на этой стадии своими чувствами и мыслями могут поделиться те участники группы, которые во время психодраматического процесса оказались сильно затронуты происходящим. На этом этапе директор (в качестве ведущего группы) получает возможность определить, на кого из участников группы драматическое действие произвело особенно сильное впечатление, чтобы поддержать их и воодушевить на исследование собственных проблем на следующих психодраматических сессиях. Открытое обсуждение этих вопросов в группе дает ее участникам ощущение уверенности и необходимую психологическую поддержку, а также способствует проявлению внимания и заботы всеми присутствующими по отношению друг к другу. На этой стадии вовлечены все участники группы, как директор, так и протагонист, вспомогательные «Я» и остальные зрители, очень значительным является феномен теле, который в данном случае является важным фактором.

3. Команда, участвующая в психодраме

В самом начале психодрама проводилась в виде групповой, супружеской, семейной терапии. Наличие участников группы, которые служат помощниками, а также директора и отдельного протагониста, выявляемого из группы, привело к созданию понятия команды психодрамы. Это основывается на предложении, что каждый участник команды должен осуществить ряд функций, присущих лишь его роли. Обычно в своем стандартном виде команда состоит из людей, которые должны выполнять, по меньшей мере, три функции: ведущего (директор), вспомогательных участников (помощников директора) и протагониста (клиента). Если на сеансе присутствуют трое или более человек, добавляется четвертая функция – члена (членов) группы, которые непосредственно наблюдают за происходящим, а на шеринге делятся своими впечатлениями или сходными жизненными ситуациями, что дополнительно помогает протагонисту.

3.1 О роле директора и его основные функции

«Директор находится на сцене, говорит, действует, но его как будто бы нет» [2], – а за всем этим, как правило, стоит трудоемкая работа и высокий профессионализм, личностные качества директора, которые позволяют провести психодраматическую сессию на высшем пилотаже, когда психодраматист показывает настоящий класс и проводит протагониста от начала до самого «светлого конца» очищения, и осмысления. Но в основе всего этого лежат четыре основные функции директора [3, Киллерман]. Во-первых, как аналитик директор ответственен за обладание полной и подробной информацией о состояниях протагониста. Это включает понимание как личностных, так межличностных феноменов, необходимое для того, чтобы уловить смысл опыта и углубить самопознание. Во-вторых, как режиссеры психодраматисты превращают полученный материал в действо, которое должно быть стимулирующим эмоционально и приятным эстетически. В-третьих, как терапевты они вызывают перемены воздействуя на протагониста таким образом, чтобы обеспечить исцеление. В-четвертых, как ведущие группу они заботятся о конструктивном рабочем климате в группе, который помогал бы развитию поддерживающего социального окружения. Переплетение и взаимодействие этих разных ролей образуют профессиональный образ психодраматиста.

Роли и их функции, требования необходимых навыков и идеалы, вместе составляющие обязательный профессиональный багаж психодраматиста, представлены в таблице №1.

Как аналитик психодраматист – это сочувствующий слушатель, стремящийся понять личностные и межличностные явления. Первичная задача данной роли состоит в том, чтобы овладеть детальным пониманием чувств, мыслей, поведения и отношения участников с генетической, топографической, динамической, экономической, структурной, адаптивной и психологической точек зрения. Согласно Морено, «директор – это лидер исследования. Под его новой маской, маской директора, старые маски (наблюдателя, аналитика, участвующего члена группы и актера) спрятаны, но еще работают».

Для аналитической деятельности в психодраме скорее подходит термин «анализ действия», чем «психоанализ» или «социанализ». Такой анализ охватывает не только внутренние психические или внешние социальные явления, но и полный спектр коммуникативных действий целой личности. Как аналитик действия психодраматист пытается объяснить поведение в настоящий момент, либо в свете прошлого опыта (повторяющееся действие), либо в свете противодействия, разрядки или коммуникативного действия.

Пять стадий анализа действия психодраматиста:

1. Во-первых, психодраматист улавливает ту информацию, которую протагонист сообщает ему вербально, так и невербально (объектное восприятие). Это действие предполагает наличие способности к восприятию сенсорного (слухового и визуального) материала, поступающего в данный момент времени. Некоторые психодраматисты на данном этапе становятся «дублерами» протагониста. Во время «следования» директор старается совпасть с протагонистом в его вербальном и невербальном поведении, уделяя особое внимание движению глаз, дыханию, позе, изменениям в напряжениях мускулов лица и цвету кожи. Критерий хорошего восприятия объекта заключается в ощущении ясности и точности, результатом его является объективное знание протагониста. Хотя это звучит просто, опыт показывает, что наше внимание устроено селективно, и часто мы воспринимаем только то, что нам хочется воспринять.

2. Во-вторых, психодраматист эмоционально «сливается» с протагонистом, одновременно оставаясь самим собой. Для этого директор должен овладеть отточенной интуицией и умением быть одновременно близким и отстраненным. Критерии хорошей эмпатической индукции – «резонанс» обратной связи и чувствительность, в результате достигается субъективное осознание того, что происходит с протагонистом.

3. В-третьих, психодраматист расшифровывает неявные сообщения и скрытые смыслы в том, что открыто, выражается протагонистом. Это не требует необычайных способностей к восприятию, скорее следует вслушиваться с «равномерно распределенным вниманием» в «тайную мелодию» подсознания. По словам Палмера, «нужно быть великим слушателем, чтобы слышать то, что говорится на самом деле, но еще более великим, чтобы слышать то, что не сказано, но выходит на свет при разговоре. Сфокусироваться только на позитивной части того, что открыто, выражает текст, значит совершить несправедливость по отношению к выполнению герменевтической задачи. Необходимо читать между строк, чтобы понять, о чем текст не сказал или не мог сказать».

4. В-четвертых, психодраматист информативно сообщает протагонисту, что было им понято. Это требует умения точно определять наступление подходящего момента, для того чтобы вербализировать понимание или предложить интерпретацию в соответствии с этим пониманием. Большая чуткость и разумный выбор времени необходимы для того, чтобы не торопиться делать незрелые выводы о протагонисте.

5. В-пятых, психодраматист старается получить от протагониста подтверждение своему пониманию, и, если в понимании допущена ошибка, психодраматист должен быть готов исправить ее. Несмотря на то, что известные теоретические построения дают психодраматисту концепции и модели, в соответствии с которыми он строит свое понимание, заготовленное заранее знание может быть подавляющим, если оно используется как универсальная истина, которую протагониста убеждают принять. По мнению Сингера, «в то время как клиенты, по всей видимости, весьма охотно готовы признать, что мы в лучшем случае знаем немного, они с полным сознанием своего права не желают прощать нас за то, что мы стремимся заставить их быть подтверждением наших теоретических предпосылок». Чтобы этого не произошло, необходимо приближаться к протагонисту в «сократическом неведении». Подобное философское отношение основано на скептическом исследовании и критическом опросе, что позволяет свести к минимуму «известные заранее» ответы и разбить претензии и предположения. Когда психодраматист вступает во внутренний мир протагониста с таким намерением, он становится подобен иностранцу, оказавшемуся в данной стране впервые, иностранцу, который должен расспрашивать обо всем, что замечает.

Как постановщик психодраматист создает красивый театр, придавая сессии эстетическую ценность. Согласно Морено, психодраматисты – инженеры координации и постановки, они должны быть постоянно готовы к тому, чтобы использовать каждый ключ, предоставленный протагонистом, для создания драматического действа.

Задача директора как режиссера состоит в том, чтобы активизировать стимулирующее действие театра. Он должен помочь протагонисту организовать сцену, следить за расположением «актеров» на сцене, проверить правильность персонификации вспомогательных лиц, руководить разогревом, следить за ритмом и временной протяженностью сцены, подобрать правильное освещение и декорации и создать подходящую атмосферу. Кроме того, он должен уметь предложить возможные способы конкретизации при представлении ситуации в символическом виде. Далее, предполагается, что психодраматист индуцирует спонтанность на сессии собственным энтузиазмом, воображением и желанием представить каждую сессию как новое приключение. Согласно Карп, «директор должен обладать истинным ощущением игры, веселья и свежести и воплощать как юмор жизни, так и ее пафос». «Как драматург психодраматист направляет диалоги, создает и разрешает конфликт. Как скульптор – лепит пространство. Как дирижер оркестра – смешивает материал из многих источников».

Как терапевты психодраматисты служат проводниками перемен, влияющими на протагонистов способами, облегчающими излечение. Согласно Морено, конечная ответственность за психотерапевтическую ценность всего происходящего лежит на плечах директора. В качестве терапевтов психодраматисты проводят многочисленные интервенции, призванные облегчить страдания и продвинуть протагонистов еще на один шаг вперед в их терапевтическом путешествии. Эта работа требует от директоров обширных знаний в области нормальной и патологической психологии, психиатрии и психотерапии, умения применить психодраматический метод к разнообразным типам протагонистов, нуждающимся в уменьшении симптомов, кризисной интервенции, разрешения конфликта и изменении личности. Кроме того, необходимо обладать способностью использовать различные терапевтические факторы, такие как высвобождение эмоций, когнитивное понимание, межличностная обратная связь и поведенческое научение. Психодраматисты должны грамотно использовать свои профессиональные техники и запускать психодраматические процессы. Они должны облегчать вспоминание сцен прошлого и сопровождающих их аффектов, справляться с многочисленными сопротивлениями, постоянно возникающими в ходе психодраматического «исследования», и уметь выбрать из разнообразных терапевтических интервенций те, что соответствуют требованиям специфической ситуации. Наконец, предполагается, что они должны подтвердить свою практику последовательной теорией, которая может обосновать, почему они, к примеру, решают работать с одними ключами и оставляют в покое другие.

Репертуар психодраматиста включает в себя вербальные и невербальные терапевтические интервенции. Терапевтические интервенции – это сознательные акты влияния, рассчитанные на то, чтобы вызвать терапевтический (предупреждающий, стабилизирующий, восстанавливающий, развивающий, поддерживающий) импульс; они являются возможными ответами на то, что протагонист делает или говорит. Таким образом, терапевтические интервенции предоставляют рамку коммуникации для оказания помощи в психодраме.

Такая коммуникация может принимать многие формы. Невербальные интервенции включают, к примеру, терапевтическое использование физической дистанции, голоса, контакта глаз, позы и намеренного молчания с целью стимулирования работы воображения. Вербальные интервенции, часто используемые в психодраме:

· Конфронтация относится к утверждениям, фокусирующим внимание на очевидных, центральных или важных моментах, которые должны подвергнуться дальнейшему исследованию. Например, входя в конфронтацию с каким-либо чувством протагониста, директор приковывает внимание к этому чувству и прокладывает путь дальнейшему анализу данного чувства. Конфронтацию можно также рассматривать как интервенцию, не позволяющую пациенту избегать неприятных тем и удерживающую его «на месте». Согласно Морено, атаковать и шокировать клиентов иногда так же позволительно, как и смеяться и шутить с ними. Но конфронтацию можно использовать только в рамках безопасных и поддерживающих взаимоотношений, когда ощущение надежности усиливает способность протагониста переживать болезненные эмоции. Идеал смешения поддержки и конфронтации может быть проиллюстрирован образом психодраматиста, который одной рукой обнимает протагониста, а другой держит перед ним зеркало.

· Прояснение относится к уточняющим вопросам о том, что только что было сообщено, для составления более детального описания ситуации.

· Интерпретации – это вербальные объяснения, раскрывающие источник, историю или причину переживания, объяснения, призваны создать для него когнитивную рамку. Тем не менее, следует подчеркнуть, что «интерпретация и поведение к инсайту в психодраме имеют другую природу, чем в вербальных видах психотерапии». В противоположность классическому психоанализу, который дает словесные интерпретации, психодрама вводит новые инсайты посредством дублирования, обмена ролями или других методов действия, таким образом, подчеркивая постепенный процесс эволюции инсайта-в-действии.

· Катарсис связан с усилиями психодраматиста, направленными на то, чтобы вызвать высвобождение сдерживаемых чувств. Специфика функции катарсиса в психодраме состоит в том, что он служит не только для облегчения эмоционального отреагирования, но и для интеграции выражаемых чувств.

· Принятие состоит в том, что психодраматист независимо ни от каких обстоятельств проявляет к протагонисту во время сессии положительное отношение. Это создает необходимую свободную обстановку, в которой протагонист может выразить себя, не боясь, критики и осуждения.

· Совет и обучение включают в себя дидактические инструкции, дающие протагонисту информацию или руководство. Хотя многие протагонисты не любят, когда их учат жить, некоторые находят конкретные советы весьма полезными. Стараясь усилить желательное поведение и ослабить нежелательное, директор использует скорее похвалу и ободрение, чем негативную критику и осуждение.

· Самораскрытие происходит, когда психодраматист делится своими переживаниями, которые он испытывает в данный момент времени, или прошлым опытом, чувствами и мыслями. Позиция «прозрачности», занимаемая многими психодраматистами, оттеняет как реальные, так и связанные с переносом аспекты взаимодействия клиента и терапевта.

В качестве лидера группы директор управляет групповыми процессами с целью создания конструктивного рабочего климата и структуры социальной поддержки в группе. Согласно Морено, «директор – это воплощенный символ сбалансированного действия, оркестровки, интегрирования, синтеза, единения всех участников в группе».

Выполняя функцию ведущего группу, психодраматист имеет дело с межличностными отношениями и исходит из предположения, что наилучшим образом проблемы разрешаются в социальном контексте, а не в приватной обстановке.

Директор должен уметь:

1. Организовать групповую структуру (время, состав, место встречи и процедуру оплаты);

2. Установить групповые нормы относительно, например, конфиденциальности, принятия решений, физического контакта, социального взаимодействия вне группы и межличностной ответственности;

3. Создать групповую сплоченность, регулировать уровень напряжения и поддерживать интерес к целям группы;

4. Поощрять всех членов группы к активному участию, облегчать взаимодействие и коммуникацию между ними, прояснять возникающие отношения путем использования методов действия или вербальных интерпретаций.

5. Должен уметь устранять препятствия в развитии групповой атмосферы сотрудничества (например, справляться с конкуренцией в группе таким образом, чтобы для членов группы это было корректирующим обучением).

Значимо не только то, что он выполняет как профессионал, но и то, что он делает как человек. Профессиональные навыки тесно связаны с личностью, и, как писали Дж. Л. Морено и З.Т. Морено, «крайне трудно, если не невозможно, отделить навык от личности терапевта. Здесь умение и личность, по крайней мере, во время представления, представляют собой неразрывное целое. Можно сказать прямо: личность терапевта – это навык». Следовательно, недостаточно только выполнить профессиональные задачи: сочувствовать, оказывать влияние, ставить постановку и руководить группой. Директор должен быть также «значимым другим», который встречается с протагонистом как человек с человеком. Через вклад собственной личности психодраматисты должны конструктивно влиять на психодраматический процесс».

В заключение скажем: психодраматист обязан не только найти оптимальную пропорцию, в которой он смешивает четыре роли (аналитика, постановщика, терапевта и группового лидера), но и исполнять эти роли таким образом, чтобы они гармонировали с его собственной личностью. Если директор выполняет свои обязанности с должным уважением к другим людям, если он способен услышать и понять подсудные сообщения протагониста, если сможет вдохновить эмоциональное вовлечение и спонтанность и помочь протагонисту избавиться от каких-либо препятствий на пути и личностном изменениям, если он может облегчить развитие конструктивных отношений в группе и сочетать все названные требования со своими личными ограничениями… если он сможет проделать все это, он выполнит свою работу настолько хорошо, насколько это вообще можно было бы ожидать.

Источник