Шишел мышел что значит
Кириллов В.В.
E-mail: himmera@rambler.ru
»Мертвецы ничего тебе не сделают. Это из-за живых нужно волноваться. А мертвецы просто хотят, чтобы ты был счастлив…»
Дэвид Боукер «Смерть, которую ты заслужил»
»Шишел – Мышел
Взял, да вышел…
Шишел – Мышел
Странный зверь.
Шишел – Мышел
Взял, да вышел…
Притворив тихонько
Дверь».
(Детская считалка)
Шишел был старым. Годы свои он принял безропотно, готовился к ним, лелеял, нянчился как со сломанной рукой… Когда-то в юности, ему показалось, что сможет дожить до преклонных лет, со всеми вытекающими проблемами, немощью и забвением. Детей он завёл довольно поздно, но успел окончательно состариться уже после того, как сын и дочь ушли от него жить своими судьбами. Самостоятельно. Жену после этого на земле крепко ничего не держало… Он пережил её уже на десять лет, хотя всегда думал, что всё будет как раз наоборот. Его общество никого не отягощало, но все, конечно, знали, что будет только хуже… Шишел был очень упрям. Старым и упрямым… Он всегда убирал за собой… после себя…
И вот, однажды, Шышел вдруг решил приготовиться ко всему заранее. Когда именно это пршло в его седую голову он вспомнить не мог, именно – однажды. Всё, что было с годами накоплено, с ними же и разошлось на решение всяческих текущих проблем. Ему пришлось доживать в маленьком домике на окраине маленького городка. Дом окружал маленький садик, окончательно заброшенный и заросший в непролазные дебри так, что Шишел мог поддерживать в доступности только дорожку, ведущую к дому от кривого забора. Сил ни на что другое у него больше не было… Они начали уходить, вытекать из него, как из гнилой трубы, со временем просачиваясь во всё больше увеличившийся свищ… Страх и осознание приближавшегося конца втолкнуло в старика идею начать готовиться к своему уходу, и, укрепившись, не давала ему более покоя.
Он заказал всё, на что хватало остатков наличности, остальное решил приспособить из того, что валялось под ногами. Дело шло очень медленно, но занятие стало интересным. Сначала Шишел засел за проект и вычертил схему своей конструкции. Примерял так и эдак, выкраивал оторванные от старого забора доски, крепил купленные направляющие к сбитому каркасу, собирал электрическую схему, то и дело, обжигаясь паяльником. Глаза слезились от дыма, но он, под большим увеличением слепых глаз следил, чтобы пускатели срабатывали по его воли, а не произвольно… Когда дошло до земляных работ, дело практически встало. И стояло бы колом, пока Шишел не приспособился садовой тачкой вывозить землю за участок, наполняя её строго до тех пор, чтобы сил хватало на путь туда и обратно… Соседей не было, дети навещали своего старика не часто, и помешать ему никто бы не смог. Когда, наконец, всё было сделано, сказать что именно изменилось в доме было решительно нельзя. Вот что делают терпение и труд…
Шишел лёг на диван, закрыл глаза и снова попытался представить себе то состояние, когда всё вокруг есть, а его самого больше нету… Совсем. Всё осталось и живёт своей жизнью, а его старого, больше нет и никогда не будет. Перед глазами стояла темнота, даже цветных кругов не было… Эти мысли было больно думать. В такое до конца было тяжело поверить, а ух принять это положение дел было вообще невыносимо. Наверное, жизнь запрещало думать долго о таком, поэтому Шишил открыл глаза и уставился в потолок. Левой рукой он в который раз за день дотронулся до вмонтированного в днище дивана небольшого рычажка, приводившего в действие весь механизм. По его замыслу, всё должно было сработать. После замыкания цепи, диван должен медленно начать опускаться. Вниз. Под землю. В его склеп, могилу, которую сам себе смастерил. Он сам себя похоронит, когда придёт срок… Ложе уйдёт на самое дно, края ямы обвалит специальное устройство, а дыра в полу автоматически закроется щитом из досок, хорошо подогнанным под размер, и в цвет. Будто ничего и не было. Ничего… Никогда… На тот случай, если всё случиться во сне, или дело закончится полным параличом, через определённое время должно сработать реле времени, вынутого из старого фотоувеличителя. Конечно, если датчик давления (старые электронные весы), вмонтированный в диван, окажется под нагрузкой. Вот тогда-то всё и случиться.
* * *
Мышел был молод. И горяч. Он не был жестоким человеком, но в критических ситуациях становился крайне агрессивным и решительным. Злым он не был, если считать по средневековым меркам добра и зла, мог бы даже сойти за гуманиста. Врать не любил, точнее не умел, всякий раз краснел и волновался, чем и сдавал себя с потрохами. Без нужды не воровал, если не брать в расчёт инструменты и книги, это, по мнению многих, не считается. На это не распространяется право собственности… Мышел ещё в детстве прочитал о том, что когда-то давным-давно, все кони были цыганскими, и от того, конокрадство не делает их преступниками даже сегодня… Но, и инструменты и книги привязывали к определённому месту. Они были тяжелы, их приходилось таскать из жизни в жизнь на себе, или на спине лошади, но все они принадлежат цыганам… Мышел так не поступал, но принцип усвоил и применял, если вдруг доводилось… Он не был женат, не был отягощён известными ему детьми, от того чувствовал себя одновременно и одиноким и счастливым. Так бывает, когда глаза не видят – сердце не болит. Образование Мышел получал бессистемно и невкрадчиво. Что то, безусловно, знал, но общая картина бытия ускользала. Работать доводилось много, но без интереса и где придётся. Физический труд изнурял, а его голова не слишком дорого продавалась, и, вдальнейшим, Мышел взял себе за правило, работать только по необходимости. Если на то был ряд действительно весомых причин, как то, надвигающееся полное безденежье, голод, отсуцтвие тёплой одежды и крепких напитков. Выпить он любил. Мог и не пить, это не давлело над ним, но пил с удовольствием и помногу, когда был на что. Если с работой было туго, он брался за что придётся и немного скопив, ударялся в бродяжничество. Скитался из города в город, от фермы к ферме. Когда попутным транспортом, но чаще всего пешком. В пути питался консервами, рыбачил, делил харчи со случайными попутчиками. Ночевал, как придётся, в лесу строил шалаш, стелил лапник, или растягивал между двумя деревьями гамак из куска брезента, отрезанного от грузовика. Воровство в дороге зачастую было необходимым действием, и Мышел без колебаний тащил всё, что помогало ему выживать. В остальное же время, предпочитал покупать себе еду и кров, устраивался на работу и жил сам по себе на этом свете…
* * *
Шышел занемог. Его скрутило на кухне. Он упал на пол от сильного удара изнутри в черепную коробку. Сначала что-то стукнуло и лопнуло, затем, в глазах потемнело и бросило вон из тела… Нашли его только через месяц. Сыну что-то понадобилось в делах отца, или просто решил, наконец, проведать, увидел через окно лежащего на полу старика и сломал дверь… Земля не продавалась, дом был никому не нужен, поэтому, всё было брошено как есть и забыто.
* * *
Мышел замёрз и очень сильно устал. Переход занял больше времени, чем он рассчитывал. Весь день не перестовая шёл дождь, и Мышел боялся заболеть, прятался под чем придётся, безуспешно пытаясь переждать непогоду, остаться относительно сухим. Так до темноты и прошагал ни разу толком не присев. Кругом было сыро, безлюдно и нерадостно. Наконец, в свете луны он увидел крыши домов. Мышел зашёл в город. Дождь едва закончился, и лужи приходилось обходить с разных сторон, это жутко бесило, выводя из себя. Держась одной рукой за забор, он по щиколотку ступил в лужу, нога поехала в скользкой грязи, Мышел схватился крепче в доски и старый забор завалился под его тяжестью внутрь огражденного участка. Думать больше не хотелось, хотелось только действовать – выпить и лечь спать. Мышел поднял упавшую часть забора, поставил её на место, ограждая себя от дороги, грязи и всего мира. Пробираясь сквозь мокрые кусты и бурьян, он подошёл к заброшенному дому и толкнул дверь…
В доме было хотя бы сухо. Свет не зажёгся, но в окна всё ещё светило, проходя через ветки разросшейся яблони. Стёкла были в рамах, а в углу комнаты стоял большой старинный диван. Мышел закрыл за собой дверь, задвижка не запирала. Пришлось подпереть ящиком с интрументами. Для уверенности Мышел поджал дверь штыковой лопатой, стоявшей рядом. Он сбросил на пол рюкзак, снял промокшую куртку и повесил на гвоздь, торчащий из стены. И вдруг увидел фотографию старика, висящую в раме и бликующую в свете луны. Обычный дед. Старый, с большой бородой и густыми бровями, смотрел на него, сквозь треснутое стекло…
Если что то и было в этом старом доме, то всё давно прошло. Мышел собирался только переночевать. На еду сил не оставалось, за фляжкой надо было лезть в рюкзак… Очень хотелось спать. Диван манил и гнал все другие мысли прочь. До утра… Мышел скинул раскисшие ботинки, стащил свитер и мокрые джинсы. На спинке дивана лежал старый клетчатый плед. Он лёг на диван и завернулся им до самых глаз. Стало тепло и очень уютно. Глаза медленно закрывались, мысли путались и отлетали, становясь прозрачными, неявственными. Рядом что-то щёлкнуло, но не тревожно и сухо, как ветка в пересохшем лесу. Почему то вспомнилось лицо старика с фотографии…
Деда давно уже не было, но дом его был. Вместе с комнатой и диваном… Мышел лежал на нём и тот медленно уносил его вниз. Мышел проваливался в сон всё глубже и глубже… Он спал и ему снился странный престранный сон… Он растворялся в нём, плыл вместе с ним, куда бы тот не поворачивал, ударяясь о берега воспоминаний и снова уносился течением… Сквозь несуществующие голоса и музыку он слышал скрип и скрежет, но вскоре прошло и это… Мышел спал здоровым крепким молодым сном человека, у которого ещё всё впереди…
Шишел мышел что значит
Ну вот, удалили топ в котором мы уже отписались (
эники беники ели вареники)
раз два три четыре пять я иду искать больше непомню(
«шишел-мышел-пёрнул-вышел» Это не я придумала, честно честно)))))
так вот кто придумал эту считалочку за которую мне в детстве подзатыльник дали(
дурацкие же были, особенно сейчас это понимаешь ))))))
Кони, кони, кони
Сидели на балконе
Чай пили, в ложки били
По-турецки говорили:
Чаби, чаляби,Чаляби, чаби-чаби
Шёл крокодил
Трубку курил
Трубка упала
И написала:
Опа, опа, опа
Америка, Европа,
Индия, Китай,
Из круга вылетай
Эники-бэники ели вареники,
Эники-бэники, бэмс!
Жадина-говядина, соленый огурец,
На полу валяется — никто тебя не ест!
Обезьяна Чи-чи-чи
Продавала кирпичи,
За веревку дернула
И немножко пернула!
Шишел-мышел пернул вышел
Мирись, мирись
И больше не дерись,
А если будешь драться,
Я буду кусаться.
А кусаться — ни при чем,
Буду драться кирпичом,
А кирпичь сломается, дружба ничинается!
МАССАЖНЫЙ СТИХ
Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы,
Ехал поезд запоздалый.
Из последнего окошка
Вдруг просыпали горошка.
Куры клюют, петухам не дают.
Пришли гуси — потоптали,
Пришли утки — пощипали.
Пришел дворник и все подмел.
Пришел директор, поставил стол,
Поставил стул и стал писать:
«Я купил жене и дочке
Заграничные чулочки»
ЛитЛайф
Жанры
Авторы
Книги
Серии
Форум
Худяков Павел Кондратьевич
Книга «Каменный пояс, 1976»
Оглавление
Читать
Помогите нам сделать Литлайф лучше
«В них, — сказал Л. И. Брежнев, — все чаще, а главное — глубже, находит отклик то основное, существенное, чем живет страна, что стало частью личных судеб советских людей».
На съезде была поставлена задача перед литературой не ослаблять внимания к теме морали и нравственных исканий, необходимости продолжать еще настойчивее, еще пристальнее исследовать эти проблемы.
Само время диктует в качестве центральной, главенствующей проблемы жизни и литературного развития проблему человека и его ценностей. Могут сказать, что эта проблема вечная. Да, но на каждом историческом отрезке времени она звучит во многом по-новому. В чем видится сегодняшняя ее новизна?
В углублении и детализации подхода к пониманию значения духовных, нравственных и гуманистических ценностей для человека и общества.
В ясности понимания того, что и в период зрелого, развитого социализма по мере движения к коммунизму в геометрической прогрессии возрастает роль нравственных начал.
Борис Бурлак в романе «Возраст земли» на богатом материале родного Оренбуржья средствами художественной прозы показал картину созидательного труда в годы прошедшей пятилетки. Автор сумел в беллетристическом произведении, по сути дела, следуя по пятам событий, соединить документальную основу с художественной типизацией.
Живительным источником творческих исканий и творческого вдохновения для писателя явились рабочие коллективы крупнейших предприятий края, комсомольские стройки, изыскательные партии. Борис Бурлак в романе «Возраст земли» дал бой бездуховности, решительно заявил об опасности духовного вакуума. Своим произведением писатель еще и еще раз утверждает мысль: человек — это его дело.
ШИШЕЛ-МЫШЕЛ, БРАТ ЭНИКА-БЕНИКА
Эник-беник — литературный герой со стажем. Живет он в стихах Овсея Дриза. А родился из детской считалки, которая начинается так: «Эники-беники ели вареники…»
Шишел-Мышел появился в читательском мире совсем недавно. Снарядил его в литературную дорогу челябинский поэт Лев Рахлис, обнаружив как-то в детской считалке «Шишел-мышел, Ванька вышел…»
Книжка Л. Рахлиса, по-дебютантски тонкая, выпущена Южно-Уральским издательством. Перехваливать ее нет надобности. Она не из событий в детской литературе, но из хороших ее фактов. А известного поэта и его героя вспомнил я для того, чтобы показать творческие ориентиры Л. Рахлиса. Он не подражает О. Дризу, а идет с ним в одном направлении.
Есть поэты, любящие подсюсюкнуть малышу, укутать его ватой уменьшительных суффиксов. Есть поэты, любящие детей только за то, что они когда-нибудь станут взрослыми. Такие авторы ведут ребенка по кратчайшему пути к трезвой солидности.
Л. Рахлис принадлежит к тем работникам трудной литературы для маленьких, которые не занимаются сентиментальной консервацией детства, но и не считают детство всего лишь подготовкой к настоящей жизни.
Хорошие детские поэты всегда уважительны к реальности мира малышей, понимая его абсолютную ценность. В этом мире игра — самая убедительная достоверность. Ребенок, играя, познает себя и людей. Но он не только учится жить. Он уже живет своей интересной жизнью. Самое серьезное воспринимается им с игровой стороны. Поэтому, например, Шишел-Мышел опечален, когда в трамвае некому уступить место. По той же причине он невзначай, между прочим, познает возможности родного языка, весело играя словами, как любопытными игрушками («металлолом», «металлозвон», «металлогром», металлохлам» и т. д.).
Маленький персонаж книги Л. Рахлиса — человек очень деятельный и могущественный. Он, правда, может пуститься наутек от смирного козла, приняв его за страшного зверя. Тут уж сказывается его городское происхождение. Но среди машин, среди уличной толчеи и людского разнообразия чувствует он себя запросто:
«Ать-два, ногу выше, Ать-два, так держать, Ать-два, Шишел-Мышел нынче вышел погулять».
И сразу находится у него множество дел: то чинит мальчик скамейку, то разбирается в дорожном происшествии, то беседует с бабусей-соседкой, снисходительно прощая ей старческую чудаковатость.
Шишел-Мышел, как всякий нормальный ребенок, ощущает себя хозяином созданной им действительности. Происходит это потому, что придумавший его поэт понимает суть детского мировосприятия. Для ребенка весь мир нов, неожидан, заманчив, это лаборатория бесконечных открытий. Движимый инстинктом познания, он придумывает невероятные связи и отношения между окружающими его вещами и явлениями. Сознательно допускаемые нелепости своеобразно утверждают истинное положение дел. Это метод «проб и ошибок» в своей подчеркнуто игровой, изначальной форме. Лучшие страницы книжки «Шишел-Мышел» (стихотворения «Кто дает нам молоко?», «Что ответил Шишел-Мышел», «Особая примета» и другие) как раз воссоздают типичные для детского фольклора ситуации нелепостей, шиворот-навыворот.
Челябинскому автору знаменитой книги «Шишел-Мышел» сегодня исполнилось бы 85 лет
Поэт не дожил до своего юбилея буквально несколько дней.
Сегодня, 25 января, могло бы исполниться 85 лет со дня рождения челябинского поэта, педагога и писателя Льва Рахлиса. Поэт не дожил до этого знакового события буквально несколько дней. Печальная весть о его кончине пришла накануне из Атланты (США), где он жил последние 27 лет.
Лев Яковлевич родился 25 января 1936 года в селе Лугина ныне Житомирской области на Украине. С 1959 года жил в Челябинске. По окончании историко-филологического факультета ЧГПИ работал учителем-воспитателем в интернате.
С 1975 года судьба связала его с Челябинским институтом культуры, где он заведовал кафедрой режиссуры театрализованных представлений и празднеств и был преподавателем сценарного мастерства. Параллельно с этим руководил поэтической секцией литобъединения «Экспресс» при ДК железнодорожников.
В 1993 году Рахлис переехал в США в город Атланту (штат Джорджия). Там он работал в школе, читал лекции по истории русской литературы в университете. Редактировал рекламно-информационную газету «Русский дом».
Челябинцы старшего поколения прекрасно помнят имя Рахлиса. Самые первые его читатели ныне уже пенсионеры, поскольку печататься поэт начал с 1960-х годов. Чего стоит только одна его книжка «Шишел-Мышел», с которой выросло уже не одно поколение детей.
У многих в домах до сих пор остались коллективные юмористические сборники «Рассудите сами», «Когда падают шишки», «Приключение сувенира», одним из авторов которых был Лев Рахлис. Его книги выходили в издательствах Челябинска и Москвы. Сегодня в библиотеках и детских садах можно найти его книги «Подарили рыбке зонтик», «Хозяева-гости», «Школа Винни-Пуха: уроки словотворчества и веселого сочинительства», написанные совместно с другим замечательным поэтом Николаем Шиловым. Лев Рахлис гордился, что был лауреатом премии имени легендарного челябинского педагога Максима Клайна.
Живя в США, поэт продолжал писать и издавать книги. Среди них «Подарили рыбке зонтик», «На зеленом острове Борнео». В Москве была издана его книга каламбуров «Я иду по ковру». За эту книгу на международном конкурсе детской и юношеской литературы имени Алексея Толстого он получил премию. Поэт вошел в альманах русских авторов «Русский стиль» в Германии. Одной из самых престижных наград стало звание золотого лауреата международного конкурса «Золотое перо Руси-2012».
При этом в члены Союза писателей России его так и не приняли.
Шишел-мышел пернул — вышел
Всем драсте и снова рад вам писать, только писать не знаю о чем. Вроде всего много, а за что браться и не знаю. По математическому методу «от противного», начну повествование и отчет о проделках с конца.
А именно обо мне, точнее о Лего, снова заговорили, и уже за рубежом, что в двойне приятнее. Пусть и малюсенькое, но специфическое издательство из Питера «Dropped on the floor». Небольшое сообщество со статьями о низких и вычурных машин на просторах СНГ. Говоря правду они меня заметили еще аккурат после граблей. Да-да, больше полу года назад, а я такой негодник еще и носом вертел, и времени вам не уделял. Но тому были причины, про которые я расскажу позже и вскользь и вообще так-сяк, да и в принципе после фоток читать неинтересно, и вообще не вкусно, ну прям «фе».
Мама говорила, что я — идиот. Но я закончил вуз на отлично и теперь дипломированный специалист, что казует ей пальцем на ее неверное мнение. Нет, я не дурак! И такого же мнения оказался рапортируюищий с издательства выше. Поблагодарил меня лесными словами за яркий проект, пусть и всем ясна его простота, но он действительно получился ярким и гармоничным, не оставляя равнодушных. Пусть бьется челядь в истериках, что это колхоз, или «опасность на дорогах», кто-то все равно тихо и приятно будет меня поощрять словами поддержки.
Бабушка говорила, что все гауно, с придыханием и характерным г-еканьем. Ведь что за машина такая-этакая, что не может на дачу проехать. И как же трудно объяснить человеку, что ее дача никому не всралась, что картошка по рублю выгоднее, чем ее капельницы после дня работы в огороде.
Дамы говорили, что я засранец, называя нежными словами диски, а не их идеально убранные локоны в капну. Не кричал в поэмах о сверкающих глазах, а нагло и беззаботно стирал резину об арки.
Ну а Отец ухмыляясь и сковзь зубы говорил, что я мечтатель. Он не говорил, он пошел со мной в гараж и расколол движок на части. Вру, расколол его я сам, а вот собирали мы уже в мужчинской компании вечерами скучными.
Наверное на сегодня поставлю точку, а в минуту пустую, соберусь с мыслями иль поздно, иль рано напишу я вам, что было с мобилем долгие месяцы и что с ним сейчас. Скоро будет интересно, я верю, ведь он все еще у меня и ждет его страшная учесть 😉