Шишлиться что это значит
Здесь русский дух. словарь
Диалектный мини-словарь говоров народов севера Западной Сибири
Сибирский говор сложился из множества наречий
как центральной России, так и из языков
разных народностей нашей некогда огромной страны,
избравших для себя Сибирь своей » малой» Родиной.
Прошло немногим больше века,
а мы уже не понимаем языка XIX столетия
1. Вуй. Вуй или уй – дядя по материнской линии, материн брат.
2. Дерибать. Дерибать – драть когтями или ногтями, сильно чесаться, царапать. От этого слова произошло слово теребить.
3. Ендовочник. Ендовой называли широкий сосуд с отливом или носком, для разливания напитков или медную посудину в виде чугуна, с рыльцем. Слово «ендовочник» происходит от него и означает человека, охочего до пива, браги и попоек.
4. Выдень. Выденем в старину называли рабочий день, будень, рабочее время или срок в сутках, рабочие часы.
5. Хухря. Хухря означает нечесу, растрепу, замарашку. Происходит оно от слова хухрить – растрепывать, клочить.
6. Мимозыря. Мимозырями в старину называли безалаберных и нерасторопных людей, разинь или зевак.
7. Странь. Странью на Руси называли чужаков, странствующих и просто странных людей, чудных и непонятных.
8. Клоб. В XIX веке вместо привычного для нас «клуб» употребляли слово «клоб». Слово исказилось в процессе заимствования.
9. Рюма. Рюма – слово звукоподражательного происхождения. Оно обозначает плаксу, рыдающего человека.
10. Бабайка. У слова «бабайка» сразу два значения. Во-первых, это барочный руль, весло из целого бревна, для управления плотом. Второе значение – чурка или болванчик (схожи с чурками для игры в бабки).
11. Байдак. Байдаком называли небольшое речное судно, около 15-25 локтей в длину. Байдаком также называли большую чашку, ставец для кирпичного чая.
12. Балагта. Балагтой называли болото или кого-то, живущего на болоте.
13. Босовики. Босовиками называлась обувь без голенищ, надевающаяся на босую ногу или домашние туфли.
14. Вакация
Вакацией называли разгульную пору, а во множественном числе вакации значили каникулы или зимние праздничные дни Рождества. Близко по слову и происхождению к слову вакансия.
15. Гребля. Гребля – это не только вид спорта. Это еще и насыпь на топкой дороге, или небольшая запруда на реке. Произошло это слово, в данном случае, от способа возведения сооружения, которое нагребли.
16. Десть. Дестью зовется мера или счет писчей бумаги, которая составляет 24 листа. Слово «десть» происходит от персидского deste – пачка.
17. Намале. Намале происходит от слова мало. Применялось оно в значении «мало, скудно, недостаточно». Также применялось к людям, которые смалодушничали в каком-либо деле.
19. Росстани. Росстани – перекресток двух дорог, место, где расходятся пути, место расставания. Также словом росстани зовется ситуация, когда надо сделать выбор.
20. Кавыглаз. Кавыглазом на Руси звался буян, задира, обидчик, наглец, наступник.
21. Шандал. Шандалом звался тяжелый подсвечник, происхождение слова – французское, от chandelier – люстра, подсвечник.
22. Юшка
Юшка или юха – это старое название навара из рыбы, мяса, а также любой похлебки.
23. Ширинка. Ширинкой назывался короткий отрез ткани, полотенце или платок.
24. Божедом. Божедомом называли сторожа у кладбища или скудельницы. Со временем стало синонимом одинокого человека.
25. Голомя. На Руси голомей называли открытое море в дали от берегов. Также слово применялось в значении «давно».
26. Зрелки. Зрелками звались лесные зрелые ягоды.
27. Мизгирь. Мизгирем звался паук, муховор или тарантул. Также мизгирем называли слабосильного человека, мозгляка или плаксу.
28. Тарасун.
Тарасун – очищенная кумышка, т.е. перегнанная вторично молочная водка.
29. Хижа.
Хижей звалась хилая мокрая погода, осенняя слякоть, дрябня, дождь и снег.
30. Скрин
Скриней в XIX веке назывался сундук, укладка, короб, коробейка или ларец
Шишлиться что это значит
Шишать и шишить, шишкать или шишлять вост. татр. копаться, возиться
«постоянно делать что-либо, копаться», тверск. (ИОРЯС 1, 333), череповецк. (Герасим.), шишляться — то же, колымск. (Богораз).
Мешкать; лениво, вяло, неловко делать что.
Шошелиться твер. шонить, перм. мешкать, медлить, меледить, возиться, копаться.
«делать что-либо медлительно, копаться», тверск. (Даль). По-видимому, связано с шонить, шоня (см.).
То же, что сошилить, закреплять крыло невода при помощи сошила (шашила)
«шнырять, шарить; искать»
SHSHъRъ sHTSh ъ, шъшълъкътъсь
шушкаться «мешкать», псковск., тверск. (Даль). Неясно.
То же, что шушулькаться, мешкать.
от шу, шу!, межд., укр. шушукати, блр. шушукаць, шушкаць, болг. шушукам, сербохорв. см. образ, шýштати «шелестеть, шуметь», словен. см. образ — то же. Звукоподражание, ср. Ильинский, ИОРЯС 20, 4, 177; Преобр., Труды I, 113. Не существует исторической связи с др.-инд. çvásati, çvásiti «фыркает, шипит, вздыхает», лат. queror «жалуюсь, стенаю», вопреки Потебне (у Горяева, ЭС 427)
Шушукать, говорить шепотом, шептать.
Шишикать новг. вят. шушукать, шептать;
«шептать, нашептывать», новгор., вятск. (Даль). Звукоподражательное.
Шишикать, лазутничать и клеветать, наговаривать, переносить.
О птицах: кормиться, щечиться в лесу, садах, пощипывая шишки, почки и плоды.
Шишковать перм. сиб. идти в лес по кедровую шишку.
То же, что шашить, копаться, возиться, копошиться.
Бить, колотить; убивать.
Работать много и кропотливо.
Делать что-н. медленно.
Прогнать, испугав голосом, движениями рук.
шишить, шишкать, шишлять «копаться, возиться, мешкать», вост.-русск., казанск., костром., нижегор. (Даль). Неясно.
Шишить и шишиться, рыться, копаться.
Лениво, вяло, неловко делать что.
Шашить ниж. шишкаться пск. копаться, возиться, копошиться; вероятно от этого и шашень или шашел, одно и то же слово.
Проводить время без дела.
Шишиморить, плутовать, заводить плутни, шашни, вести тайную стачку
Переносить, наушничать, лазутничать. Дано (поместье) для (за) шишиморства, при Шуйских, сверх окладов, Словарь Академии, за лазутничество.
Содержат удвоенный (реверберированный) фрикативный комплекс в составе первого полифтонга. Речь не может идти о механическом присоединении «приставки» типа ши-, шу- и т.п. См. подробнее гл. 2.3.
Примеры эволюции речевых форм:
Значения и этимологические связи.
— торчать, топорщиться; взбивать(ся), вздымать(ся), расти, увеличивать(ся), усиливать(ся), крепнуть, скреплять(ся), делать(ся) плотным, уплотнять(ся), соединять(ся), стягивать(ся), обволакивать(ся), покрывать(ся), укрывать(ся), скрывать(ся), закрывать(ся); быть, становиться, делать(ся) (б.с.д.) тёмным, чёрным, шершавым, шероховатым, движущимся; пугать(ся), страшить(ся), прятать(ся);
— шуметь, производить шум, звук; шуршать, шелестеть, журчать, скрести, скрипеть; греметь, грохотать, стучать, бряцать, хлопать, шлёпать; трещать, тарахтеть, стрекотать, галдеть, кричать, говорить;
— ударять, бить, стучать, хлестать, сечь, колотить, долбить, разби(ва)ть, швырять, бросать, метать, кидать, валить, свергать, сбрасывать, ломать, крушить, рушить, дробить, толочь, рубить, уби(ва)ть, топать, лягать, брыкать, пинать, толкать, тыкать, совать;
— двигать(ся), метать(ся), мотать(ся), тревожить(ся), волновать(ся), колебать(ся), колыхать(ся), болтать(ся), шевелить(ся), дергать(ся), трясти(сь), бить(ся), содрогаться, трепетать, дрожать, мелькать, махать, развевать(ся), трепать(ся), теребить, качать(ся), катать(ся), кружить(ся), ворочать(ся), переворачивать(ся), перемешивать(ся);
— цеплять(ся), царапать(ся), скрести(сь), тереть(ся), скоблить(ся), ёрзать, елозить, совать(ся), чесать(ся), чистить(ся), драть(ся), рвать, рыть(ся), копать(ся), бороздить, чертить, пахать, грызть;
— жущерить, жевать, есть, хлебать, пить; утолять жажду, голод; делаться крепче, здоровее; здравствовать, жить, существовать;
— тащить, таскать, тянуть, нести, везти, волочь, переть, давить, мять, жать;
— идти, двигаться, топать, брести, плыть, ползти, ехать, бежать, убегать, бросаться наутёк, прядать, скакать, прыгать, отпрыгивать, устремляться, шмыгать, шнырять, летать, носиться, гонять;
— струить(ся), лить(ся), сыпать(ся), сеять(ся), падать, источать, точить(ся), течь, омывать, прыскать, плескать, брызгать;
— гореть, дымить, чадить; пылать, палить, жарить, жечь, печь, греть, сушить; светить, сверкать, мерцать, мелькать, виднеться, видеть(ся); чадеть, чахнуть, сохнуть, умирать; дурманить, одурять, кружить (голову); чувствовать (себя плохо), чуять;
— делать что-либо, работать; вязать, шить, строить; кропотливо трудиться, выполнять работу, требующую много времени;
— шмыгать, шнырять, шляться, болтаться; вести тёмные дела.
<2>шишиморить, *шушарить – шуршать, двигать(ся), мотаться, делать что-либо, работать. Содержит звукоподражательный мотив (как и абсолютное большинство глагольных форм с основами, начинающимися на шипящий).
Связано с шишимора «прилежный работник, хозяин».
<3>шишиморить, *шушарить – шуршать, шушукать(ся) ; шнырять, выискивать, вынюхивать; наушничать, сплетничать; жульничать, плутовать, заводить плутни, шашни, вести тайную стачку.
Синхронизировано с шишимора «плут, обманщик, мошенник; сплетник, наушник».
<4>шиширхнуть – зашуршать, прошелестеть, шелохнуть, шумнуть;
Образованы в связи с <2>.
<5>шишикать, шушукать(ся), шушукати(с’и), шушкати(с’и) (з.укр.) – тихо разговаривать, говорить шёпотом, шептать(ся), перешептывать(ся);
шишкать – издавать звуки, шуметь; шипеть, шептать, шепелять;
шишикать – нашёптывать, сплетничать, наговаривать, клеветать.
Формы с неполной основой – утрачен нефрикативный скользящий.
Образованы в связи с <4>.
<6>шишкануть, шишнуть – зашуметь, шумнуть; крикнуть, испугать, прогнать; крикнуть, позвать.
Образованы в связи с <4>,
— шуршать, шуметь, издавать звуки;
— стучать, бить, колотить, хлестать, комкать, мять, давить;
— шевелить(ся), двигать(ся), ворочать(ся); бегать, шнырять, кишеть, сновать, совать(ся), толкать(ся), ёрзать; возиться, рыть(ся), копать(ся), копошиться, искать чего;
— скрести(сь), грести, драть, грызть, есть, кусать;
— тащить(ся), стягивать, скреплять, связывать, вязать, шить, строить;
— делать что-либо, работать; кропотливо трудиться, выполнять работу, требующую много времени.
Процессия нефрикативного скользящего в боковой.
— шушльочити (з.укр.) – сюрчати, цвiрчати; свистеть, (о насекомых, птицах) трещать, стрекотать, жужжать; (о птицах) чирикать, чиликать. Связаны со шкварч’ити (з.укр.) «трещать»; шкварчати (укр.), шарчать » шуметь, издавать звуки; трещать, стрекотать; галдеть».
— шуршать, шуметь, издавать звуки;
— стучать, бить, колотить, хлестать, комкать, мять, давить;
— шевелить(ся), двигать(ся), ворочать(ся); бегать, шнырять, кишеть, сновать, совать(ся), толкать(ся), ёрзать; возиться, рыть(ся), копать(ся), копошиться, искать чего;
— скрести(сь), грести, драть, грызть, есть, кусать;
— тащить(ся), стягивать, скреплять, связывать, вязать, шить, строить;
— делать что-либо, работать; кропотливо трудиться, выполнять работу, требующую много времени.
А) в сближении с шишка «плод с семенем»:
— шишковать – кормиться. Связано с шишкать «грызть, есть».
— шишковать – заготовлять кедровую шишку. Связано с шишкать «бить, колотить».
Б) в связи с представлением «кропотливо трудиться, выполнять работу, требующую много времени»:
В) в связи с шишиморить, *шушарить <1>, шмарить » жарить, жечь, палить; светить(ся), гореть, тлеть, сверкать»:
<9>шишлять(ся), шошелить(ся), шушулькаться, шушкаться, шишкать(ся), шишить(ся) – медлить, мешкать, делать что-либо медленно.
Образованы в связи с <7>, <8>.
Значения обусловлены связью с представлениями «возиться, копаться», «кропотливо трудиться; выполнять работу, требующую много времени».
<10>шишкать – колдовать, ворожить.
Образовано в связи с <1>, <2>, <4>. См. шуморить, шумарить «колдовать».
<11>шишкать – вонять; чуять, нюхать.
Деградация нефрикативного скользящего; сохранён полный состав фрикативного комплекса: [ SH ] > [шк].
<12>шишпачить – драться, хулиганить.
Связано со шпоркнуть , шпокнуть «ударить».
Сохранён фрикативный комплекс (преобразованный в аффрикату) в составе третьего полифтонга. Ср. шпачок «кусок, часть».
<13>шушити (з.укр.) – сушить.
Образовано в связи с шушиморить, *шушарить <1>– то же.
Где в России запинда?
Где в России запинда?
В заголовке этой статьи есть слово, очень похожее на неприличное. Но не пугайтесь! «Запиндой» жители Сибири называют удалённые, глухие районы, по смыслу это примерно то же, что «у чёрта на куличках». Такого слова нет ни в одном словаре. Найти это редкое лингвистическое животное нам удалось в ходе проекта «Русский язык — 24», который проводился по всему русскоязычному миру в 2014 и 2015 годах.
В поисках редких животных
Проект придумали организаторы Тотального диктанта вместе с журналистами «Русского репортёра». Из большинства мест, где писался диктант (а это почти вся планета, включая Антарктиду, даже больше, чем планета — Тотальный диктант пишут и на международной космической станции), журналисты-волонтёры передавали новости и задавали участникам вопросы о русском языке. Эти сообщения обрабатывались и выкладывались на сайте проекта: 24.rusrep.ru.
— Девушка, вы чем моетесь?
— Ну, когда душ принимаете, то что намыливаете и себя потом этим трёте?
— Так вы про вехотку! То есть про мочалку… Вот ей и моюсь.
— Ага. Всё понятно: вы из Сибири или в крайнем случае с Урала.
— Ну да… Это вы по «вехотке» догадались?
Этот диалог один из авторов текста услышал на Летней школе, где среди десятков разных направлений есть и полевая лингвистика. Ну, слово «вехотка» (иногда «вихотка») понятно в Омске и Новосибирске, но кажется чем-то загадочным в Москве или Петербурге. Таких региональных слов очень много. Их изучение ставит вопрос о том, насколько вообще мы знаем свой язык.
Почему-то все разговоры о русском языке сводятся к тому, «как правильно». Надо ставить запятые вокруг деепричастного оборота, нужно говорить «позвонИт», а не «позвОнит», следует ограничить использование англицизмов… Язык при таком отношении начинает напоминать суровую учительницу с указкой наперевес: шаг вправо, шаг влево, и в твоём дневнике уже стоит кровавая двойка.
Но по сути язык можно сравнить с явлением природы, недаром к нему так часто цепляют эпитет «живой». Природу же изучают не столько с позиции «как надо», сколько — «как это устроено». Вот представьте, что астроном начнёт сокрушаться: «Да, нынче времена не те, звёзды делают ошибки в элементарных термоядерных реакциях, вот миллиард лет назад…»
«Микрик», «санкционка», «каремат», «косляться»… Существуют тысячи слов, которые игнорируют академические словари и школьные учебники. Они живут в своих экологических нишах: региональных, социальных, профессиональных. И словно живые существа, борются за выживание. Такие слова могут вымереть буквально за несколько лет. А могут победить конкурентов и захватить новые ареалы обитания. Изучать редкие слова русского языка не менее важно, чем искать новые виды животных или открывать далёкие экзопланеты.
«Низкая» лингвистика
— Ещё полтораста лет назад наш выдающийся филолог Фёдор Буслаев писал: «Безрассудно было бы требовать, чтобы в московском наречии нашли мы слова для выражения явлений природы, бывающих на Урале или на берегах Охотского моря». Одну и ту же рыбу на Севере зовут нельмой, а в бассейне Волги белорыбицей. И конечно, региональные различия касаются отнюдь не только природы, — объясняет Владимир Беликов, один из главных российских специалистов по социальной лингвистике.
Многие десятилетия «высокая» филология с пренебрежением относилась к словам, которые использовались лишь в отдельных регионах.
Владимир Беликов
Доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Института русского языка РАН, автор десятков работ по самым разным темам, от классического учебника по социолингвистике до анализа языков народов Океании. Один из создателей проекта «Языки русских городов».
— В отечественных учебниках по языкознанию бывает раздел «Социальная и территориальная стратификация языка». Социальная — это такая пирамида на всей русскоязычной территории: внизу просторечие, потом разговорная речь и на вершине строгая литературная норма. Где-то рядом, но внизу находятся разные жаргоны. По умолчанию предполагается, что все эти варианты единообразны, а территориальные различия касаются только постепенно отмирающих традиционных сельских диалектов, — продолжает Беликов. — Прорыв в изучении регионализмов в лексике и фразеологии случился лишь в нашем веке. Яркий пример — открывшийся десять лет назад форум «Городские диалекты». За прошедшие годы там обсуждалось больше шести тысяч слов.
В 2008 году по материалам форума компания ABBYY выпустила электронный словарь «Языки русских городов», в котором собраны сотни региональных слов. Владимир Беликов был научным руководителем этого проекта.
В пояснении к этому словарю сообщается: «Словарный запас жителей города можно разделить на две части. Универсальные лексические единицы (слова, фразеологизмы) известны и одинаково функционируют на всём русскоязычном пространстве; они повсеместно одинаково склоняются или спрягаются, имеют одинаковое ударение, одинаковы все их грамматические характеристики (одушевлённость/неодушевлённость, переходность/непереходность, устройство модели управления и т. п.). Также очень сходны на всём русскоязычном пространстве их стилистические свойства.
В противоположность этому территориально маркированная лексическая единица — регионализм — либо вообще неизвестна за пределами ограниченного ареала либо в пределах этого ареала имеет какие-то важные функциональные отличия от своего повсеместно распространённого аналога. Иногда отличия не сразу заметны.
В Москве, Архангельске, Риге, Одессе или Волгограде уколы и прививки делают, а банки и капельницу — ставят. Трудно дать убедительное объяснение, почему не говорят “поставить укол” и “поставить прививку”. Но, оказывается, в Приуралье и Сибири уколы и прививки часто как раз не делают, а именно ставят, то есть у слов “укол” и “прививка” есть региональная специфика».
Некоторые региональные слова имеют многовековую историю. Крестьяне Тульской губернии вряд ли могли сверять свою лексику с академическими словарями; Фейсбука и Яндекса тоже под рукой не было. Неудивительно, что те или иные предметы они могли называть иначе, чем крестьяне из-под Твери или Архангельска. Когда в XX веке в стране начались массовые миграции (войны, стройки, освоение новых земель), некоторые слова распространились по городам и весям самым неожиданным образом — в итоге один и тот же регионализм мог прижиться в Закавказье, на Дальнем Востоке и, допустим, в Череповце.
Но региональные слова не всегда происходят из старых сельских диалектов. Когда возникает новое явление, люди быстро придумывают для него слово, не дожидаясь указаний из центра и официального заключения, «как правильно».
Вот, например, в начале 90-х массовое распространение получило маршрутное такси. И чуть ли не в каждом регионе у него появилось своё бытовое наименование. В Московской области, Брянске, Кирове, Туле и Нижнем Новгороде от названия фирмы образовалось имя нарицательное — автолайн. В других районах используются иные варианты: маршрутка, автомиг, бус, бусик, газель, микрик, микрушка, таксичка, таксобус, топик, тэшка, лайка…
Не замечая свой язык
— Жители конкретного города часто не чувствуют региональной специфики собственного словоупотребления, ведь все вокруг так говорят; лексикографы не исключение. Толковые словари создаются в Петербурге, поэтому без всяких помет туда попадают слова далеко не универсального распространения — скажем, латка (утятница) или водогрей (водонагревательная колонка). То же и для сниженной лексики: помеченный как жаргонизм хабарик (окурок) в Петербурге известен всем, а за его пределами мало где употребляется, — рассказывает Беликов.
В Сочи никто не слышал про гредушку
Сочи
Координатор проекта «Тотальный диктант» в Сочи Александр Потапов рассказывает о словах, которые употребляют в его родном городе:
— Я родился в Волгограде, поэтому, когда в Сочи меня переспросили, что такое гредушка, я удивился. Оказывается, здесь и в некоторых других регионах России это слово не употребляется. А для нас само собой разумеется, что гредушка — это спинка кровати.
Возможно, поэтому региональные слова до сих пор детально не изучены. С одной стороны, «это же разговорная лексика, низкий жанр», а с другой — «ну так же все говорят».
— Когда человек сталкивается с непониманием, он искренне удивляется, — продолжает Беликов. — Вот жительница Литвы, посетив Россию, пишет в своём «ЖЖ»: «Однажды родственницы меня не поняли, когда я сказала: „Сегодня надену гольф“ А у нас всю жизнь только так и говорили, я про “водолазку” никогда не слышала». Гольфом водолазку зовут и в Литве, и в Белоруссии, и на Украине. А в Латвии это битловка, в Грузии роллинг. Даже в России нет единообразия: в Петербурге когда-то был банлон, теперь бадлон (пишут и бодлон). Но мало кто уточняет географию родного слова, многие сразу решают: только у нас!
Если слово распространено в регионе, это вовсе не значит, что его знают абсолютно все, а если и знают — не обязательно понимают одинаково.
— Бывают заблуждения иного рода. Есть лексика, тематически привязанная к определённым ситуациям или распространённая в конкретной группе. Человек, ею пользующийся, невольно считает, что так говорят и все его знакомые, а кто-то не сталкивался со словом, которое в его городе хорошо известно, — рассказывает Беликов. — Был на нашем форуме случай, когда две жительницы Красноярска чуть не рассорились: мы, мол, в разных городах живём! А однажды я опубликовал там подборку цитат со словом зимбура из мурманских газет, а коллега из Мурманска написала, что никогда такого слова не слышала. Поговорив со знакомыми, она сообщила, что слово известно в основном автомобилистам (они используют зимбуру для обмывания стёкол в холодное время года) и бомжам (они её пьют).
Чтобы собрать и проанализировать все данные о региональных словах, лингвистам предстоит ещё работать и работать. Мы с коллегами решили внести свой посильный вклад и в рамках проекта «Русский язык — 24» через журналистов-волонтёров на местах попросили участников и организаторов «Тотального диктанта» привести примеры слов, которые активно употребляются у них в регионе, но при этом неизвестны в других частях страны. Охват получился впечатляющим: от Диксона до Новой Зеландии. Так нам удалось собрать коллекцию из более чем сотни редких слов.
Мы расскажем о некоторых из них. А прокомментирует найденное всё тот же Владимир Беликов, благо в нашей стране именно он является главным специалистом по социальной лингвистике региональных слов.
Любовь и тютина
Журналист Марина Чугунова из Ростова-на-Дону вспоминает романтическую историю из собственной жизни:
— Тютиной у нас называют тутовник, шелковицу. Это дерево с ароматными фиолетовыми ягодами, по форме похожими на малину. Листьями этого дерева питаются гусеницы тутового шелкопряда. Так вот, история про слово «тютина». Когда я была студенткой, влюбилась в парня по имени Паша. Он жил в Воронеже и впервые приехал в Ростов в конце июня. Тютина растёт в Ростове в каждом дворе, земля под деревьями и пальцы детей половину лета испачканы фиолетовым соком. В игривом настроении я предложила кавалеру вместе залезть на дерево и поесть тютины. Паша посмотрел на меня круглыми глазами. И его удивило не предложение забраться на ветку — тут он был всеми руками «за». Пашу поразило слово «тютина» — он слышал его впервые. Более того, мой друг даже дерева этого ни разу не видел. В Воронеже тутовник не растёт. А тютины с дерева мы в тот раз всё-таки поели. (По материалам проекта «Русский язык — 24»)
— Тютина действительно ростовское слово, но им пользуются, хотя и реже, в соседних районах Волгоградской области и Украины. А его синоним тутник известен только в Астраханской области, — поясняет Владимир Беликов.
Как скупляются жердёля
Геленджик
Корреспондент телепрограммы «Юг» Ольга Мочалина рассказывает о местных и неместных словах:
— Я переехала в Геленджик из Таганрога. Помню, как однажды, придя на рынок, увидела на прилавке жердёли. Ценник гласил «абрикосы». Ещё у нас говорят скупляться. Это означает «покупать продукты». «Ты где была?» — «Скуплялась». Когда я говорю так в Геленджике, это расценивается как безграмотность, просторечие. А в Таганроге так говорят все, вплоть до интеллигенции.
— Можно ли поставить знак равенства между таганрогским скупляться и модным шопингом?
— Нет. Шопинг — это про одежду. А скупляться — только о продуктах.
Эта история очень характерная. Многие животные и растения, прежде всего те, что используются человеком уже несколько веков, имеют разные «уровни» названий: крепостной крестьянин, охотник или рыболов вряд ли читал словари, выпущенные Академией наук.
На самой вершине латинское обозначение согласно общепринятой научной классификации. Та самая тютина именуется Morus nigra. Чуть ниже название, используемое ботаниками и агрономами, в данном случае шелковица чёрная. Дальше слово, употребляемое большинством носителей языка. И на самом нижнем уровне региональные варианты названия.
Другой пример, который нам попался во время проекта «Русский язык – 24». Кандидат филологических наук Галина Горлова из Астрахани знает, как озадачить жителей остальных регионов России с помощью всего лишь одного слова: «Демьянки — регионализм, имеющий значение “баклажаны” в литературном языке. Жаль, что в тексте Тотального диктанта нет этого слова».
Владимир Беликов комментирует:
— Ну, во-первых, кроме её земляков слово это поняли бы разве что в Азербайджане. Во-вторых, как проверять? Ведь пишут — правда, реже — и демянки, а в орфографические, да и другие словари дем(ь)янки не попали.
Напомним, что те же самые баклажаны у русскоязычных украинцев и части жителей южных регионов России называются исключительно «синенькими». А для ботаников это вообще паслён темноплодный, или Solanum melongena.
Расхождения могут касаться и целого класса природных объектов. К примеру, недавно на конференции по компьютерной лингвистике был представлен доклад Бориса Иомдина, с неожиданным названием «Что такое орехи?». Оказывается, почти 50% обычных людей не считают орехами каштаны. При этом для ботаников это именно орех. Зато подавляющее большинство обывателей (равно как и экономические классификаторы) относят к группе «орехи» арахис, хотя формально это нечто бобовое.
Пока во Владимире косляются, в Омске шишлятся
Учительница русского языка из Владимира Татьяна Ковалёва утверждает, что её ученики на уроках и переменах не кривляются, а косляются. Причём ни в одной другой российской школе дети так не делают.
— Мои ученики говорят так, когда устают от кривляний и безобразных пародий своих друзей, — объяснила Татьяна. (По материалам проекта «Русский язык — 24»)
Среди региональных слов преобладают существительные, наверное, таковы законы социальной лингвистики. Поэтому каждый найденный глагол — большая радость. Вот, например, во Владимире школьники часто кослятся…
— Насколько широко проник слово косляться в городское словоупотребление, неясно. Согласно сводному «Словарю русских народных говоров» в сельских диалектах оно отмечено лишь во Владимирской губернии, без уточнения ареала. Явно родственное кослить («дразнить до слез») фиксировалось только в Ефремовском районе Тульской области. А в современном городском употреблении, по данным нашего форума, это слово используется лишь во Владимире и Гусь-Хрустальном, — уточняет Беликов.
Актировка, сало и снежура
Диксон
В самой северной средней школе России на острове Диксон объявлена актировка с первого по седьмой класс. То есть из-за мороза отменены занятия. С погодой связано и другое местное словечко, хорошо известное всем россиянам — сало. Только для нас это не только продукт, но и слой мелких ледяных кристаллов на поверхности воды, вторая стадия образования сплошного ледяного покрова. Ещё есть слово снежура — обильное выпадение снега на поверхность воды, — увлекается диксончанин.
Ещё одним неизвестным глаголом поделилась с нами студентка из Омска: «Словом шишлиться у нас называют процесс создания видимости активной деятельности. С детства мама так говорила мне, когда я не хотела помогать с домашними делами, изображая вселенскую занятость. Больше я нигде такого слова не слышала, да и в нашем регионе его не везде понимают».
Владимир Беликов пытается разобраться:
— В омском «Словаре современного русского города» (2003) этого слова нет. Между тем слово интересное. В словаре Даля в статье «Шишига» есть лишь близкий по смыслу глагол шишать/шишить/шишкать/шишлять «копаться, возиться, мешкать; лениво, вяло, неловко делать что-то», а этимолог П.Я. Черных не исключает происхождения общеизвестного шляться от незафиксированного возвратного шишляться.
А вот ещё одна история, всплывшая в ходе проекта «Русский язык — 24». Максим приехал учиться в Дальневосточный федеральный университет из Читы. И теперь объясняет друзьям значение некоторых регионализмов, например выражение тянуть пену: «Мы часто делаем это с друзьями, как и многие. В Чите тянуть пену значит угорать, веселиться». Однокурсники с удовольствием осваивают новые словечки и обороты. Не исключено, что через несколько лет это выражение будет считаться не только читинским, но и владивостокским.
— Тянуть пену иллюстрирует тот факт, что региональной может быть и фразеология. У нас на форуме значение этого забайкальского оборота определяется несколько шире: «Смеяться, насмехаться, шутить над кем-л., чем-л. (ср. общ. жарг. “прикалываться”)», — уточняет Владимир Беликов.
Запинда, тыдловка и прочая тмутаракань
Журналист из Петербурга Варвара Фуфаева рассказала о том, как впервые услышала слово запинда:
— Я узнала его от своей подруги из Красноярска. Запинда — либо очень далёкое место, либо такое, куда сложно добраться. (По материалам проекта «Русский язык — 24»)
— С этим словом я раньше не сталкивался, — признаётся Владимир Беликов. — Но я не всегда и не во всём верю «сообщениям с мест». Надо убедиться, что слово реально используется и что оно именно красноярское.
Как же проверяется «региональность» слова?
— Проще всего обратиться к поиску в системе Яндекс-блогов — можно получить региональную статистику по числу словоупотреблений или по количеству записей, где встретилось данное слово (опция «группировать по авторам»). Я предпочитаю второй вариант, поскольку в случае редких слов один блогер может сильно влиять на статистику, особенно если соответствующая проблематика обсуждается редко. Скажем, о талоне на посещение врача — в Петербурге номерок, в Перми бирка, в Ярославле явочка — пишут мало, но одна ярославская барышня употребляет это слово чуть ли не чаще, чем все её земляки вместе взятые. И ещё очень важно не ориентироваться на первое заявленное Яндексом число вхождений искомого слова, а проверить, сколько именно таких случаев он показывает, — разница может быть на порядок.
Конечно, сравнивая цифры, полученные в разных городах, полезно привлекать статистику для какого-то похожего по смыслу слова. Вот, например, число блогов (их авторы живут в разных регионах), в которых на начало мая 2015 года фиксировались слова запинда и глухомань:
— Ясно, что коренные москвичи и петербуржцы слова запинда не знают. В Новосибирске кто-то из местных жителей, вероятно, его усвоил. Но нет сомнений, что по сути слово это красноярское, — подводит итог Беликов.
Слово со сходным смыслом было обнаружено нами в Новосибирске. Риелтор Анна Ченцова рассказала: «Предлагаю клиенту квартиру за городом, а он отвечает: “Да это же тыдловка какая-то!” В других городах я такого не слышала».
Владимир Беликов отказался комментировать тыдловку:
— Нетрудно проверить, что в интернете слово появилось 18 апреля этого года…
18 апреля — день, когда проходили «Тотальный диктант» и «Русский язык — 24». Получается, что раньше слово ни в каких письменных источниках не фигурировало.
Это ещё одна проблема социолингвистики. Подавляющее большинство специалистов изучают не тот язык, на котором общаются живые люди, а тот, что зафиксирован книгами, прессой или в крайнем случае интернетом.
Мы затрудняемся сказать, существует ли тыдловка в русском языке или нет. Небольшой опрос, проведённый в социальных сетях, показал, что такого слова почти никто не слышал. Кроме одной женщины, признавшейся: «Я с этим словом сталкивалась, когда жила в Свердловске с 1971 по 1988 год. Оно использовалось для обозначения провинциального места, с оттенком существенного презрения».
Другой респондент рассказал, что похожее слово слышал не раз на Кубани, только в варианте тырловка. Это наводит о происхождении слова. Ведь тырловкой называют ситуацию, когда лошади сбиваются в тесную кучу. Правда, респондент тут же добавил, что уже лет десять этого слова не слышал — оно исчезло, уступив место смысловым аналогам, образованных от матерных слов или имён собственных. Мир живого языка продолжает развиваться и эволюционировать.
Опубликовано в журнале «Кот Шрёдингера» №9 (11) за сентябрь 2015 г.