Символ игры что где когда
Что?Где?Когда?
С 1975 по Настоящее время
Данная статья описывает телевизионную версию игры. Чтобы узнать о турнирах и о спортивной версии игры, смотрите соответствующую статью.
Что? Где? Когда? — интеллектуальная викторина, наиболее распространённая в русскоязычной среде. Была создана в 1975 г. телеведущим Владимиром Ворошиловым. Игра очень быстро стала настолько популярной, что кроме оригинальной телевизионной версии появилась спортивная версия игры. Сущность игры заключается в противостоянии команды Знатоков (игровой команды из шести человек) команде Телезрителей. Знатоки должны за одну минуту при помощи мозгового штурма найти ответ на вопрос, присланный телезрителем. Как правило, игрокам задаются вопросы, ответить на которые можно с помощью общих знаний и логики. За каждый правильный ответ команда Знатоков получает одно очко, в случае неверного ответа очко начисляется команде Телезрителей. Игра ведётся до шести очков.
Содержание
Правила телеигры
В телевизионной версии каждый верный ответ на вопрос даёт команде одно очко, неверный ответ даёт очко «команде зрителей» (которые как бы вместе играют против команды знатоков). Когда одна из команд набирает шесть очков, она выигрывает. Это означает, что в течение одной телевизионной игры может прозвучать не более одиннадцати вопросов. Правила телеигры постоянно меняются, но проходит она всегда (за исключением нескольких первых сезонов) в Охотничьем домике Нескучного Сада в Москве. Там оборудована особая комната с рулеткой, на которой установлен волчок со стрелкой. Вопросы находятся в разложенных на столе конвертах, подписанными названиями городов участников, приславших вопрос. Волчок раскручивает распорядитель, и вопрос, на котором останавливается стрелка, выбирается для игры. Если выпавший вопрос уже сыгран, то выбирается следующий за ним по часовой стрелке ещё не сыгравший вопрос.
Обсуждение ведётся одну минуту. В конце обсуждения капитан команды должен назвать знатока, который даст ответ. Как правило, слово даётся автору версии.
Если во время оглашения ведущим вопроса знаток понял ответ на него, он может подать знак (зачастую это кулак с поднятым вверх большим пальцем), после чего капитан команды может сказать ведущему до начала непосредственно обсуждения вопроса, что ответ готов. Если ответ оказывается верным, вдобавок к баллу в пользу знатоков, у команды появляется возможность взять дополнительную минуту обсуждения. Количество минут зависит от количества досрочно данных верных ответов, и команда может взять больше одной дополнительной минуты подряд.
Также было введено такое правило, как «помощь клуба». Если знатоки не знали ответа на заданный вопрос, они могут обратиться к знатокам в зале. Время, которое можно использовать для данных целей — 20 секунд. В 2007 году это правило было слегка изменено, после чего брать помощь можно только при счёте не в пользу знатоков. Ранее существовало такое правило как «помощь магистров», при котором знатокам могли подсказывать в течение 20 секунд магистры игры, однако это правило было впоследствии отменено.
Так как знатоки находятся в зале не одни, существует потенциальная возможность несанкционированной подсказки. Для предотвращения этого во время обсуждения вопроса в зале находится распорядитель, который при обнаружении этого поднимает красную карточку. Кроме того, в зале задействованы несколько операторов, что позволяет зафиксировать подсказку на видео. При нарушении правил человек, подсказавший ответ, в большинстве случаев удаляется из зала. Ведущий же имеет право не засчитать ответ знатоков.
Вопросы
Общие сведения
Игра требует большой образованности и широкого кругозора в области современной науки, способности быстро, оригинально и неординарно мыслить. Из краткого описания игры можно ошибочно заключить, что для успешного ведения игры необходимо помнить множество фактов. На самом деле вопросы, требующие знания определённых фактов, обычно неинтересны, таких вопросов стараются избегать. Хороший вопрос должен содержать в себе всё необходимое для ответа, кроме того могут требоваться знания на уровне средней школы, внимательность, наблюдательность и т. п. Часто какое-то лишнее, не очень пригодное в данном контексте слово или грамматическая тонкость являются сильным намёком; такую роль играют каламбуры и т. п., так что вопросы часто непереводимы и предполагают наличие познаний в культурологии.
Вопросы относятся к разным областям познания и имеют различную стилистику, поэтому лучшими игроками будут наиболее эрудированные и начитанные. В сильной команде должно быть налажено гармоничное сотрудничество между людьми с разными образами мышления, по возможности — специалистами в разных областях. Многое зависит от тренировки, способности к взаимопониманию внутри команды.
Виды вопросов
Примеры вопросов
Телеверсия игры
Детали игровых правил часто менялись, но главным призом всегда оставались книги (которые подвешивали во время финальной игры на новогоднюю ёлку) и хрустальная сова.
После игра стала меняться, и эти изменения продолжаются до сих пор. В 1991 году появился новый сектор — ноль («зеро»). Если указатель останавливался на этом поле, то ведущий выходил к публике с тремя карточками (позже игрался единственный вопрос), на которых были записаны его собственные вопросы, и показывал их команде. Делал он это в своей манере, и как-то раз игроки даже не могли понять, где же кончается вступление и начинается вопрос. Такой вариант игры Ворошилов называл «игрой казино против знатоков».
В 2000 году был введён тринадцатый сектор. Если волчок покажет на него, то сыграть должен вопрос, случайным образом отобранный среди присланных через Интернет. Такие вопросы имеют свою специфику: ведущий до того, как знатоки дали ответ, не знает правильного ответа на вопрос, потому не может дать никаких комментариев.
Игра проходит ежегодно четырьмя сериями (весенняя, летняя, осенняя и зимняя) по пять-шесть игр и остаётся очень популярной. Состав знатоков мало менялся на протяжении всей истории игры. Несколько самых старых игроков вышли из игры, другие пришли, но это был довольно медленный и незаметный процесс, за исключением нескольких случаев.
Начиная с 2000 в игры стали принимать новых интеллектуалов, так что каждый сезон играла новая команда. Членов этих команд набирали из местных клубов, а после — по результатам игры по телефону, в течение которой все зрители должны были оценивать точность их ответов с помощью сотовых телефонов. Однако эти группы, не имевшие опыта командной игры, не очень хорошо выглядели на экране.
В настоящее время существуют клубы любителей «Что? Где? Когда?» практически во всех крупных регионах России и во многих странах, где проживают выходцы из бывшего СССР. Клубы организуют игры по спортивной версии «Что? Где? Когда?». Проводятся регулярные чемпионаты, а также фестивали и турниры. Работа клубов регулируется Международной ассоциацией клубов «Что? Где? Когда?». Также издавалась газета «Игра», освещающая ключевые события в играх «Что? Где? Когда?» и «КВН».
Многие знаменитые знатоки клуба «Что? Где? Когда?» принимали активное участие в съёмках телевизионной версии «Брейн-ринга»
В телеверсии игры предусмотрены паузы преимущественно для отдыха знатоков. Они бывают двух видов:
Прямой эфир
Особенностью игры является то, что она проходит в прямом эфире. Во время прямого эфира зрители могут давать ответ с помощью телефонов МТС. Однако стоимость сообщения повысилась от 5-6 центов (согласно тарифному плану) до 10 рублей.
Призы и титулы телеигры
Пиджаки
Погон лучшего капитана
Магистры
Начиная с 1995 года, в каждом юбилейном сезоне игры одному из знатоков присваивается звание магистра. В настоящее время этим званием обладают:
Хранитель традиций
Хранителем традиций клуба «Что? Где? Когда?» является адвокат, полномочный представитель Правительства РФ в высших судебных инстанциях Михаил Барщевский.
Музыка в телеигре
Телевизионная игра стала настолько популярной, что её музыку ассоциируют уже только с телеигрой. Некоторые темы обрели огромную известность и используются в местных викторинах. Для многих людей эти мелодии, впервые услышанные в игре, навсегда остаются связанными с её атмосферой. Основная мелодия, звучащая в заставке игры — это вступительная часть к симфонической поэме Рихарда Штрауса «Так говорил Заратустра». Кроме того, в начале игры звучит фрагмент арии Германа из оперы «Пиковая дама» («Что наша жизнь? Игра!») и другие эпизоды из той же оперы. Во время игры между раундами иногда звучит обработка фрагмента из «Рапсодии в блюзовых тонах» Дж. Гершвина, композиция Джеймса Ласта «Ra-ta-ta» группы «Rotations», фрагменты песен «Crucified» и «Israelism» группы Army of Lovers. В конце игры проигрывается симфоническая поэма Сен-Санса «Пляска смерти» в исполнении Ekseption.
Спортивная версия
В отличие от телеверсии игры, спортивный вариант остаётся неизвестным для большей части россиян, так как популяризацией фестивалей и игр практически не занимаются — в основном потому, что те менее зрелищны, чем телевизионная версия, так как в спортивной версии у зрителя практически нет возможности наблюдать за игровым процессом.
Игра известна внутри некоторого движения, и человек попадает туда случайно, через своих друзей, знакомых, случайно увиденное объявление или институтский клуб, которые, как и клубы КВН, регулярно проводят игры для студентов.
Известные знатоки телеигры
Многие игроки, в основном игроки телеверсии, были очень популярны в Советском Союзе, позже — в России. Наиболее выдающиеся получают различные почётные призы, такие как хрустальная сова, титул бессмертного игрока Что? Где? Когда?, красный пиджак. В некоторых сезонах получали автомобили и крупные суммы денег (в основном, если были известные спонсоры).
Самые известные и прославленные участники этой игры:
Интересные факты
Версии игры в других странах
Белоруссия
На телеканале ОНТ. В Белоруссии, по словам Алеся Мухина (В элитарном клубе “Что? Где? Когда?” играет с 2001 года только в качестве капитана команды. А с 13 апреля 2009 года в эфире белорусского телевидения ведёт премьерную серию игр белорусского телевизионного клуба «Что? Где? Когда?» [17] ), активно играют около полутора тысяч человек [18]
О скрытой символике игры «Что? Где? Когда?»
О скрытой символике игры «Что? Где? Когда?»
Иерархическая структура общества (современного, а также и того что существовало тысячи лет назад) представляет собой пирамиду. В которой немногочисленная элита (верх) управляет толпой (низ). Элита состоит в основном из евреев, которых Моисей 40 лет делал будущими управленцами гоев (обусловлено их религией). Но важно что помимо данных слоёв есть и тайная верхушка, создавшая данную систему и по сути управляющая и элитой и толпой.
Проведём параллель с игрой «Что? Где? Когда?», где так же масса телезрителей играет против небольшой кучки элиты (знатоков), которые в свою очередь постоянно поднимают свои головы куда-то вверх, откуда (свыше) звучит голос. Голос ведущего, который остаётся всегда невидимым и у которого в игре нет имени, а обращаются к нему со словами: «Господин ведущий».
Сама игра»Что? Где? Когда?» называется интеллектуальным клубом, а так же зачастую и элитарным клубом. Знатоки получают звания магистров клуба (которые есть в масонской иерархии).
За несколько дней до распада Советского Союза, в зимней серии 1991 года, игра превратилась из «интеллектуального клуба» в «интеллектуальное казино» где игроки делали денежные ставки.
Примечательный факт связан с основателем клуба и его бессменным ведущим В.Я. Ворошиловым: 30 декабря 2000 года Ворошилов провёл свою последнюю игру в эфире (тогда же и отметили 25-летие «Что? Где? Когда?» (в 1975 году в эфир вышел первый выпуск). Дальнейшее ведение игры «Что? Где? Когда?» он завещал своему приёмному сыну Борису Крюку. И уже спутя менее трёх месяцев 10 марта 2001 года, В.Я. Ворошилов ушел из жизни.
Возможно данный символизм уже неактуален. Пятую колонну ликвидируют, на центральном телевидении исчезают русофобы, а так же господа поносившие СССР и И.В. Сталина (Радзинский, Сванидзе и прочие). Появляется всё больше информации, передач более приближенных к реальности. И видоизменяются такие символичные программы как «Что? Где? Когда?».
(Подробнее о теории управления различными процессами, а также о толпо-элитарном обществе, управляемом по библейско-талмудической концепции читайте в материалах альтернативной ей Концепции Общественной Безопасности)
Потому его и убрали : он узнал про рептилойдов!
как же у тс в голове насрано.
Ко всему этому в программе часто звучит музыка израильской (еврейской) группы Army Of Lovers
Голос ведущего, который остаётся всегда невидимым и у которого в игре нет имени, а обращаются к нему со словами: «Господин ведущий».
Всегда невидимый? Серьёзно?
Любезнейший, вы бы для начала получше изучили предмет, а уже потом бы придумывали свои теории.
(впрочем, чего ожидать от новорега =)
Опять евреи во всём виноваты?
-Иззя, таки шо ви там всё время читаете?
-Антисемитскую литературу, Сарочка!
-Иззя, шо вы делаете мне нервы? Или всерьёз хочите сказать, что трёхнулись головой?
-Не дождётесь. Совсем напротив, я тут еле дебет с кредитом свожу, последний шекель синагоге зажал, а шо газету ни открою, таки владетель всех денег мира, член тайного правительства.
Это стеб? Или всерьез.
Глава СК потребовал возбудить уголовное дело против краснодарской судьи Хахалевой
Соскучились по (правосудию) самой криминальной и непотопляемой служительнице Фемиды? Бастрыкин, видимо, тоже.
В очередной раз Хахалева оказалась в центре скандала в 2017 году, когда в Сети появилось видео с шикарной свадьбы ее дочери. На празднестве выступали Кобзон, Меладзе, Басков, Вера Брежнева и другие известные эстрадные артисты. Молодоженам в качестве свадебного подарка преподнесли автомобиль «Бентли» стоимостью несколько десятков миллионов. В общем, свадьбе с таким размахом могли позавидовать все столичные судьи вместе взятые. По скромным подсчетам, торжество обошлось в 2 миллиона долларов.
В такую версию, разумеется, никто не поверил. Но кумовство на юге России творит чудеса, и никакого расследования вслед за скандалом не последовало.
Здесь много интересных деталей:
И если официальные власти бездействовали, рыть под Хахалеву принялись журналисты, которые выяснили, что её диплом о высшем юридическом образовании поддельный, и, следовательно, свою должность она занимала незаконно. Но и здесь судье удалось выкрутиться. Все дороги опять привели к грузинскому ОПГ в Грузию, где в одном из вузов подтвердили, что практикующая судья действительно там училась.
Обращение фермеров к президенту:
В прошлом году ВККС лишил Хахалеву судейского статуса. Но не из-за скандалов и откровенных правонарушений, нет. Просто «золотая судья» решила забить на работу (может себе позволить) и прогуляла 128 рабочих дней.
О больном
Столбняк в Санкт-Петербурге
Столбняк существует. Я в этом убедился на личном опыте. Но самая страшная болезнь в России не столбняк, а бюрократия.
Я думаю, эта история заслуживает внимания общества и широкой огласки.
Помогите распространить это сообщение как можно дальше. На всех уровнях. Соцсети, репосты, газеты, телефон, письма, рассказы знакомым, возможно кто то из вас спасёт жизнь одного, пусть и незнакомого человека.
ЛЮБОЙ из вас может оказаться на моём месте.
22 сентября я удалил дома вросший ноготь.
Через два дня палец дёргаться перестал. И я забыл эту историю.
Ещё через две недели место пореза стало вновь дёргать, затем потихоньку нога, другая, и мышцы по всему телу. Свело слегка челюсти, стало тяжело глотать и напряглись мышцы по всей спине.
И дальше начался двухмесячный кошмар. С больничного на больничный. От врача к врачу, на обследования я потратил всё что было, и безрезультатно. Инфекционисты, терапевты, неврологи- никто не мог поставить диагноз.
Сон, аппетит, работа, нормальная жизнь, общение, внешний вид- всё было потеряно.
В течение примерно 2-3 недель было ухудшение вплоть до единичных судорог, затем пошёл на поправку, затем заживший палец снова начинал болеть и шло ухудшение. И так снова и снова.
Внимание. Это Питер. Не ржавый гвоздь, не болото, не отходы какие то. Просто дома кусачками.
Долго долго ничего не писал, так как казалось, что всё решаемо, но вот увы настал момент и я пишу.
Значит ситуация следующая. После почти трёх месяцев мытарств врачи в поликлинике по месту жительства собрали консилиум и дружно мне поставили диагноз подозрение на столбняк(уже появился первый довольно чёткий симптом, сжимание мышц челюстей(тризм), не хотели дожидаться всех остальных). Инфекционист написала направление на экстренную госпитализацию с подозрением на столбняк(А35) и позвонила в эпиднадзор в моём присутствии. Эпиднадзор отказал в постановке диагноза, не видя меня, просто на основании того, что должна быть открытая рана, и срок смерти в течение недели. (Это тяжёлая форма столбняка). Всё. Никаких других форм столбняка в документации у них нет, они в первую очередь юристы, а не врачи. Они за свой отказ по телефону ответственности не несут.
На данный момент я с трудом могу кушать твёрдую пищу, рот тяжело открывается. Периодически наступает улучшение, раз в две три недели, потом опять ухудшение. Раненый когда то палец ноет и дёргается перед каждым ухудшением. Затем начинаются подёргивания мышц, спазмы, сводит челюсти и становится тяжело глотать. Сбиваются эти симптомы только баклофеном(препарат, тормозящий возбуждение двигательных нейронов нервной системы)
Диагноз ставится только по клиническим признакам, нет ни одного анализа который мог бы показать наличие яда в крови или столбнячных палочек. Доказательную диагностику провести нельзя. Только в разгар болезни, когда человек ложится доской, начинаются изменения в анализах из за гипоксии мозга, голодания и разрушения мышц.
Врачи из поликлиники бессильны перед эпиднадзором, а без направления на госпитализацию ни одна больница не берётся за это. Они хотят помочь, но боятся эпиднадзора. Сегодня я был на приёме у кандидата наук инфекциониста со стажем 46 лет, он подтвердил диагноз, но сказал, что даже он бессилен ставить диагноз вопреки эпиднадзору. Поставил полинейропатию после перенесённого столбняка. Пожелал мне удачи и посочувствовал.
Когда прихожу в поликлинику на обследования и консультации после очередного пинка из больницы, создаётся ощущение, что
моя поликлиника знает меня в лицо, врачи здороваются со мной и переживают за меня.
Нервы за эти три месяца абсолютно уничтожены. Я чувствую бессилие и если хоть кто то знает, куда, как обратиться, как законно получить своё право на мед помощь, пожалуйста, в любое время жду ваших советов. Пока ещё не поздно.
P.S.:Эпиднадзор запретил ставить даже подозрение. Это в их интересах, так как каждая постановка такого диагноза ставит под сомнению систему прививок и профилактики столбняка.(Как в моём случае, мне поставили не тот укол)
Мне всё равно где получать лечение. В любой больнице. От меня отказались без согласия надзора уже в четырёх больницах. Врачи пытались подсказать мне, где получить помощь, давали направление в больницу со смежными диагнозами, ещё как то, но всё было бесполезно.
Мне так и не сделали за 3 месяца укол противостолбнячной сыворотки, так как не имеют права без отчётности. И это делается только в больнице.
И самое что главное, почему я до сих пор жив, мне объяснили. Ранка была небольшая, далеко от ЦНС, какая никакая профилактика хоть и запоздалая была, и. Здравствуйте, последствия. Хроническая форма с рецидивами. Я не могу нормально жить, работать, общаться. В любой момент может произойти генерализация процесса и меня могут не спасти. Мы ищем любые нити для спасения. Спасибо что дочитали до конца.
Если так и будет продолжаться, я долго не протяну, поэтому репост даже на неделю с последующим удалением это уже большое дело. Помогите пожалуйста!
Необходимо найти хирурга, который сможет провести хирургическое вмешательство в очаг инфекции(четвёртый палец левой стопы), обколоть его ПСЧИ(ПСС), и прекратить поступление яда столбнячных палочек в организм. Если этот вопрос решается только удалением пальца- я согласен.
Либо нужен юрист, который поможет договориться с врачами и эпиднадзором.
Дальше, лечение последствий это уже проще. Оно чисто симптоматическое. Да, последствия могут быть уже довольно серьёзными, в случае генерализации мне требуется реанимация и специализированная помощь для столбнячных больных, это очень тяжёлый процесс, но в данном случае- главное- убрать источник яда из организма. Иначе лечение последствий не приведёт ни к чему
На всякий случай- это НЕ ЗАРАЗНО.
Я понимаю, что моя история уже тянет на то, чтобы меня показали в новостях по первому каналу, так как в Петербурге около 10-20 лет не было зарегистрировано ни одного случая столбняка. Видимо усилиями Эпиднадзора.
Для любопытных, в конце прикреплю статью о столбняке.
Советы всем тем, кто не хотел бы оказаться на моём месте-
1)Делайте ревакцинацию АДСМ вовремя. 2)Детям ставьте прививки от столбняка. Без колебаний. Обязательно.
3)Не замазывайте раны мазью, никакой, никогда.
4)Не удаляйте вросший ноготь дома самостоятельно..
5)Первый и самый важный симптом- подёргивания в ране, боль в жевательных мышцах и спазмы. Если не дай бог откуда то взялось что то из этого, СРОЧНО в травмпункт и требуйте вколоть вам СЫВОРОТКУ, не АНАТОКСИН. Перестрахуйтесь. Здоровья вам и вашим близким.
Телефон для любых справок или предложений помощи- мой личный номер
89995310219. В словах поддержки я сейчас уже не столько нуждаюсь, сколько в советах, что делать, в любой помощи по распространению этой информации и решению экстренной ситуации- на переживания и рефлексии у меня осталось слишком мало времени.
Телефон моей бабушки- ей очень нужна моральная поддержка, а я уже скоро возможно буду не в состоянии её оказать-
89052733984. Галина Евгеньевна
Нормы оказания медицинской помощи при столбняке и даже подозрении на нём прикреплю в ссылке снизу.
Знатоки, хрустальная сова, волчок: как устроена легендарная передача «Что? Где? Когда?»
Интервью
Борис Крюк, Наталия Стеценко, Владимир Ворошилов
Хрустальная сова в черном полузеркальном зале, визжащий волчок, решающий судьбу игроков, строгий невидимый ведущий и вечное «Отвечать будет Александр Друзь» — у каждого свои опознавательные знаки для легендарной передачи «Что? Где? Когда?». Программа, которую придумал Владимир Ворошилов, в эфире вот уже 43 года, и в это воскресенье, 16 сентября, начинается новый сезон — осенняя серия игр.
Во времена, когда кумирами становятся малолетние интернет-блогеры, а Дудь — главное медийное лицо страны, такое телевизионное долгожительство — восьмое чудо света. И это при том, что никакой агрессивной рекламной кампании у ЧГК (здесь и далее ЧГК — «Что? Где? Когда?». — Прим. ред.) не было и нет: свои миллионы зрителей они завоевали уже давно.
SPLETNIK.RU решил выяснить, в чем феномен программы, чем она живет сейчас и что происходит за ее кулисами: наш редактор Лиза Сезонова побывала на игре и поговорила с человеком, который стоял у ее истоков, — женой покойного Ворошилова и его соратником, соавтором передачи и генеральным директором компании «Игра-ТВ» Наталией Стеценко. Стеценко — персонаж закрытый: по-прежнему курируя все процессы в Игре, она всегда остается за кадром и интервью дает крайне редко. Но для нас сделала исключение.
Борис Крюк, Наталия Стеценко и Владимир Ворошилов
Л.С.: «Что? Где? Когда?» существует уже много лет, и, конечно, сейчас, в век победивших соцсетей, смартфонов и «Гугла», игра уже не такая, какой была лет двадцать назад. Как новые технологии и время изменили передачу?
Н.С.: Игре 43 года, вы представляете себе? Если коротко, я бы ответила так: поменялось все. Надо понимать, что телезритель, и вообще все мы, по сути своей очень консервативны, поэтому любые резкие изменения всегда вызывают у нас отторжение. Поэтому мы стараемся все свои изменения делать очень аккуратно и незаметно, так что иногда зрителю может даже показаться, что так было всегда. Но это наш принцип: соединять традицию и современность.
Если не обращать внимания на то, что сегодня происходит за окном, то все умирает. Например, раньше мы играли на книги, а сегодня телезрители за свои вопросы получают уже деньги. Это примета времени, ведь в свое время книги были страшным дефицитом. Сейчас такого нет, поэтому и подход к призам изменился. Сегодня знатоки деньги вообще не получают, но телезрители в это все равно не верят. Если говорить о новых веяниях — социальных сетях и так далее, то мне очень интересно наблюдать, как ЧГК развивается в этом направлении. У нас есть аккаунт в Instagram, мы делаем прямые трансляции до и после эфира, общаемся с подписчиками, интервью записываем, эфиры на YouTube — все это есть.
1986 год: знатоки «Что? Где? Когда?» играют на книги. В центре — Александр Друзь.
Л.С.: Да, видно, что передача шагает в ногу со временем, но при этом сохраняет свои традиции. Удивительное сочетание.
Н.С.: Вы знаете, вот, например, у меня есть холодильник, которому, всего лет пять-семь, а я уже мучаюсь с ним, потому что там все время образуется изморозь. А на старой даче у меня стоит холодильник «Рязань», которому, наверное, лет 50 как минимум — это холодильник еще моих родителей. И с ним нет почти никаких проблем, одна только сложность: нужно коленкой стукнуть, чтобы прикрыть дверь, где резинка немного отошла. Аналогию с нашей передачей провести несложно — сколько лет прошло, а молодежь все еще приходит к нам.
Иногда мы даже удивляемся, почему это поколение смотрит ЧГК. Если раньше наша аудитория была довольно однородной — нас действительно смотрели семьями и абсолютно все социальные слои, то теперь нет. К нам приходят молодые люди, в общем-то, изначально очень далекие от нашей передачи. Это хорошо заметно, например, по Instagram, где за нами следят такие, знаете, гламурные девушки, которые больше интересуются не интеллектуальными играми, а совсем другими вещами — одеждой, косметикой и так далее. Эти девочки приходят к нам неожиданными путями. И их волнует, например, какой помадой пользуется Инна Семенова, а не какие-то сложные вопросы. Вот она, новая аудитория, которую мы должны «подобрать».
Наша старая аудитория, которая ездит на соревнования ЧГК и годами смотрит передачу, она и так с нами останется. А вот эти новые для нас, незнакомые зрители — это интересно. Пусть они не смогут ответить на какие-то вопросы, но зато они обратят внимание на другое, в общем-то, на самое главное, что есть в передаче, — на психологические и поведенческие аспекты. На характер знатоков, на взаимоотношения в коллективе, на то, каким может и должен быть успешный современный молодой человек.
Л.С.: Получается, ваша передача носит просветительскую миссию — вы подтягиваете своих зрителей до себя.
Н.С.: Ну, все-таки так высоко мы себя не ценим. Не могу сказать, что я рассматривала свою работу как миссию, просто мне не стыдно за то, чем я занималась в своей жизни, — это большое счастье, не всегда людям такое счастье достается. Иногда бывает так, что ты вынужден заниматься тем, за что тебе стыдно. ЧГК, в первую очередь, все равно игра, а у игры всегда очень много компонентов.
Владимир Ворошилов, Борис Крюк и Наталия Стеценко
Н.С.: Например, это документальный спектакль. Я не знаю другой такой же передачи, в которой бы один и тот же человек с улицы (а у нас все знатоки с улицы) существовал на телевизионном экране 10, 15, 20, 30, 40 лет. И при этом добивался успеха и в других сферах жизни. Человек живет и на экране, и вне него, и зритель видит его развитие. Конечно, игрок меняется: женится, разводится, теряет работу, добивается успеха — все это влияет на то, как он играет. Он начинает по-другому проявлять себя, и мы следим за ним, как за документальным героем.
Владимир Ворошилов и Наталия Стеценко на отдыхе
Л.С.: Отличается ли новое поколение знатоков и игроков от старой гвардии? Если да, то чем?
Н.С.: Очень отличается. Молодые гораздо более амбициозны и более целеустремленны — это сразу видно. У знатоков, которые начинали много лет назад, практически не было возможности применить свои способности в реальной жизни. И поэтому для многих из них ЧГК становилась главной в жизни. Некоторые даже бросали работу, чтобы уделять больше времени нам, ведь на работе они были не так успешны.
У нового поколения знатоков все совершенно иначе. Они успешны и реализовываются как раз на любимой работе, а ЧГК для них ― это досуг, развлечение, круг интересов и некий социальный круг, который им, может быть, сложно найти в обычной жизни. У нас же очень большое сообщество людей, и я сейчас говорю не только о нашем клубе в Нескучном саду, а о движении в целом — у ЧГК огромное количество клубов по всей стране и по всему миру: Сан-Франциско, Австралия, Германия, Дальний Восток. Так вот, это огромное количество людей, которые достаточно часто ездят на соревнования и встречи. Люди знакомятся друг с другом, находят друзей, влюбляются. За последние пять-семь лет вообще новое веяние появилось ― у нас все стали жениться. Раньше такого вообще не было.
Л.С.: Вы имеете в виду, что игроки женятся между собой?
Н.С.: Да. Сейчас у нас очень много пар. Сегодня даже уже много «чтогдекогдашных» детей. Люди ездят на разные турниры и чемпионаты, вместе проводят время, знакомятся, влюбляются, женятся. Раньше в клубе этого не было, а теперь: Алена Повышева и Юрий Филиппов, Миша и Надя Скипские, Настя Шутова и Ким Галачян. Дима Авдеенко с будущей женой Машей как раз на ЧГК познакомился, сейчас у них тройня — три девочки.
Я долго не могла понять, почему так происходит, а теперь поняла. Сегодня найти партнера очень сложно, общество сильно расслоилось. А здесь они приезжают на соревнования и попадают в круг людей с такими же интересами, видят огромное сообщество близких по духу и в конечном итоге находят друзей, союзников и партнеров. Это совершенно новое явление и очень интересное. Куда пальцем не ткни — у нас уже пары!
Л.С.: Это же замечательно!
Н.С.: Да, и я сделала вывод, что, видимо, это тенденция. И слово «клуб» в названии нашей игры начинает себя оправдывать.
Л.С.: Смотрите, а если супруги играют за разные команды, не мешает ли им это? Во-первых, они же наверняка переживают друг за друга, во-вторых, есть элемент соперничества и азарта. То есть, с одной стороны, это может навредить их браку, а с другой — игре.
Н.С.: Конечно, они переживают друг за друга. Вот, например, когда Настя Шутова играла, ее муж Ким Галачян так переживал, что, в общем, непроизвольно все равно подсказал ей. Конечно, соперничество все равно есть, ведь очень много пар играет за разные команды — это обычное дело. Но проблемы возникают не только когда муж и жена за разные команды играют, а когда, наоборот, они в одной команде. Приведу пример. Когда в команде Алены Повышевой освободилось место, она нас убедила, что на него нужно взять ее мужа, Юру Филиппова. Мы пошли у нее на поводу, но, честно говоря, были не очень довольны. Алена — очень красивая девушка, но как капитан она жесткая и сильная — всегда играет как в последний раз. А когда Юра пришел в ее команду, она немножко расслабилась — превратилась вдруг в такую нежную девушку и заботливую жену. Честно говоря, это повредило игре. Мы, конечно, вмешались и дали ей понять, что так не пойдет — такая Алена нам неинтересна. Если тебе важно быть нежной женой — пожалуйста, но только за кадром. Ты капитан, и ты интересна зрителю именно тем, как ты себя показываешь в качестве капитана. Да, многим не нравится ее жесткость, но это характер Алены, а нам всегда интересно, когда характер проявляется в полную силу, ведь от этого часто зависит и результат.
Л.С.: То есть руководство может как-то влиять на поведение игроков?
Н.С.: Конечно. Но осторожно — мы просто даем рекомендации. У игроков же всегда бывает перед игрой тренировка с редактором. И тот может как-то направить их: сказать что-то походя, отругать, похвалить, восхититься.
Л.С.: Расскажите, как проходят эти тренировки? Сколько их вообще перед эфиром?
Н.С.: Это зависит от команды. Опытной команде, которая уже давно играет, — такой, например, как у Балаша Касумова, — ей и одной тренировки достаточно. Причем они могут тренироваться и самостоятельно — без нашего участия. Но перед эфиром любая команда проходит тренировку с нашим главным редактором, Валей Андреевой, которая их гоняет. Естественно, вопросы другие, но в остальном — все так же, как в эфире: это полная игра, со счетом. Иногда проводят сразу несколько серий — три-четыре игры за одну тренировку.
Иногда у разных команд могут быть одни и те же вопросы — так становится понятно, в какой форме какая команда. С одной командой можно встретиться один раз, некоторым нужно пять тренировок как минимум. Плюс в день эфира у нас бывает прогон, но уже не с игроками, а с сотрудниками: проигрываем всю игру — естественно, с другими вопросами, — ведем счет. Это такой технический прогон: чтобы посмотреть стыки, картинку, проверить звук.
Наталия Стеценко и Владимир Ворошилов в дикторской, 1990-е годы
Л.С.: Если во время тренировки редактор и, может быть, сама команда понимают, что какой-то игрок вообще не в форме, что тогда делать?
Н.С.: А что сделать? Ничего не сделаешь. Хотя иногда могут сработать неожиданные вещи.
Я вспомнила один эпизод, как говорится, на злобу дня. Во время прошлого чемпионата Европы по футболу к нам пришла играть сборная России. Среди игроков — Акинфеев, Дзюба, братья Березуцкие, Олег Иванов, капитаном был тренер Леонид Слуцкий. У них все время были свои тренировки, и собрать их на наш прогон было просто невозможно. И вот в день эфира они приходят на репетицию — попробовать сыграть (на других вопросах, конечно), попробовать микрофоны, кресла, рассадку и так далее. Приходят и садятся в полуразвалку, ведут себя как-то непонятно — у всех складывается ощущение, что накануне они, так сказать, хорошо повеселились. Начинается прогон, и я понимаю, что никакой игры не будет: они вяло отвечают на вопросы, версий никаких нет… Просто ужас, в общем: ведут себя, как кретины, которые вообще ничего не соображают.
После прогона они ушли в вагончик переодеваться, а я побежала за ними. Я в совершенной ярости, так как понимаю, что игра будет проиграна и зрителю это будет просто неинтересно смотреть. Вбегаю я, значит, в этот вагончик, и начинаю орать. Березуцкие уже сняли штаны, Дзюба полураздет, а тут я влетаю. Они в полном шоке. Они же меня не знают, я человек за кадром, никакой славой абсолютно не пользуюсь и вообще — кто я для футболистов? Какая-то старая тетка врывается в вагончик и начинает орать благим матом, вы представляете? Слуцкий появляется в дверях, слушает меня растерянно, а я ни на кого не обращаю внимания, ору и смотрю им прямо в глаза: «Вы сюда, сволочи, зачем пришли? Кому вы нужны? Вы думаете, мы на вас будем тратить час эфирного времени, чтобы все поняли, какие вы кретины? Почему мы должны на вас таких смотреть?» И вот я, значит, их крою, а они стоят в полной растерянности. Дзюба вообще смотрит на меня с ужасом (говорят, он до сих пор рассказывает, что было очень страшно). И я им говорю: «Если вы только сегодня проиграете, то можете убегать сразу, чтобы вас здесь никто не видел». И все. Как только я ушла, ко мне подходит Слуцкий и говорит: «Спасибо вам большое!» И что вы думаете? После этого на эфир они пришли с совершенно другим настроением и по-другому сыграли — выиграли! И дело не в том, что у них увеличились количество ума и количество знаний, — у них появились энергия и желание выиграть.
Это к вопросу о том, как можно влиять на игроков. Иногда же просто необходима энергетическая встряска.
Л.С.: Как еще можно повлиять на игру?
Н.С.: Мы даем рекомендации. Например, мы можем обратить внимание капитана на то, что он не слушает какого-то игрока, а стоило бы. Или попытаться сгладить конфликт, если он возникает в команде, — показать, что это может навредить всем. Самый главный совет, который мы постоянно даем, но все равно все постоянно забывают это делать: не надо держать в себе мысль, которая у тебя появилась. У начинающих команд такое бывает очень часто. Это естественно — внутреннее ощущение нормального человека, когда тебе кажется, что вообще-то ты глуповат, зачем же выглядеть дураком? И получается, что у тебя появилась мысль, но в слова ты ее не облекаешь — может, кто-то умнее что-то скажет? И вот ты держишь мысль в себе, а она верная! Так делать нельзя. Надо всегда высказывать свою версию, не опасаясь, что она окажется дурацкой. Это уже не твое дело, дурацкая она или нет. Твое дело ― высказывать версии, а дело капитана ― их слышать и выбирать между ними.
Л.С.: Вы говорите, что капитан может не слышать игрока, не обращать на него внимания. Бывает ли это связано с гендерными стереотипами — например, когда капитан мужчина, а игрок женщина?
Н.С.: Нет, не думаю. Стереотипы здесь ни при чем. Если говорить о тенденциях и новых явлениях, особенно в сравнении с прошлым, то хочу отметить, что у нас никогда не было столько успешных девушек и женщин, как сейчас, все-таки это всегда был больше мужской клуб. Отдельные представительницы женского пола были, скорее, исключением из правил. Сегодня же самые яркие игроки — именно женщины. И их звезды быстрее зажигаются. Конечно, внешность здесь имеет значение, но, по-моему, дело даже не во внешности ― в этом возрасте все красавицы, — а в открытости и эмоциональности.
Знаете, у нас часто бывает, что кого-то нахваливают, а потом он появляется у нас, начинает играть — и долго не может себя проявить, долго втягивается, чтобы раскрыться. А девушки, наоборот, они очень быстро начинают раскрываться. Например, они легче идут на контакт с ведущим, а это очень важно. Создается некое напряжение, это затягивает зрителей, хотя, казалось бы, эти разговоры не имеют никакого отношения к вопросам и ответам, к самой игре.
Л.С.: Да, и это заметно. Вообще, линия взаимоотношений ведущего с разными игроками от игры к игре ― это отдельный сюжет в каждой передаче. То есть отдельно ты следишь за тем, как выигрывают или проигрывают знатоки, и отдельно ― за тем, как общаются между собой ведущий и игроки.
Н.С.: Они все это умеют, но мужчины сегодня очень редко это делают — они психологически закрываются. К нему обращаешься, а он одной фразой отделывается, и все, уже становится неинтересно с ним дальше взаимодействовать.
Л.С.: Расскажите подробнее о том, что происходит в день икс за несколько часов до игры. Наверняка есть строгое расписание.
Н.С.: Конечно, и очень жесткое. Сначала подготовка к музыкальным паузам — саундчек, когда репетируется музыкальная пауза на улице. Потом репетиция для бригады и команды, которые будут работать на эфире. Борис (ведущий Борис Крюк. — Прим. ред.) всех обязательно вводит в курс дела и рассказывает, как и что будет сегодня. Это важно, например, для операторов — они же не обязаны следить за всей серией игр и понимать, на каком месте находится та или иная команда в рейтинге, кому важно выиграть, а кому не очень, кого и как надо снимать и так далее, — это надо отдельно объяснить им. То есть это немного такая экспозиция, когда ты приблизительно понимаешь, как может развиваться игра: конечно, все предугадать невозможно, но предположить, кто будет играть блиц, например, можно.
На такой репетиции видишь, кто сегодня более активен, кто менее, а если это новая команда — составляешь представление обо всех игроках. Плюс технические моменты: раскладка по гостям, по микрофонам — мы снимаем все-таки в особой зоне (павильон «Охотничий домик» в Нескучном саду. — Прим. ред.), у которой есть своя специфика: например, у нас нет возможности расставить перед всеми микрофоны — наоборот, мы людей ставим под технику. После прогона — ужин, доводка света и звука, всяких технических мелочей.
К этому времени как раз начинают приходить первые гости, знатоки, собирается команда. Девушки, как правило, приходят раньше, молодые люди — позже. Что касается нарядов, то здесь все индивидуально: в основном все в своих нарядах, но бывают исключения. Молодые люди могут, например, воспользоваться нашими смокингами — у нас есть свой гардероб. Раньше смокингов у знатоков практически не было, и у нас на весь клуб было всего несколько смокингов, которые разные игроки надевали — в зависимости от размера. Гримеры у нас тоже есть — они в основном делают укладки или немного поправляют прически. Мы практически не гримируем игроков. Девушки в основном сами красятся, довольно редко просят гримеров что-то там сделать. К чему мы очень требовательно относимся, так это к маникюру, в отличие от грима на лице, например. Мы очень тщательно следим за руками, требуем, чтобы руки были с маникюром — даже у мужчин. Ведь руки на столе — это всегда очень заметно. Мы просим девочек не красить ногти слишком ярким лаком, потому что в нашем черном зале с зеркалами яркий лак будет отвлекать внимание.
Из-за особенностей зала действует и очень жесткий дресс-код — все черное. Это вынужденная мера, которая объясняется тем, что у нас очень маленькое пространство, а стены затянуты черным бархатом, и нам важно, чтобы свет концентрировался на людях, сидящих за столом, чтобы были только направленные световые приборы и отражения от зеркала. Именно поэтому люди — и за столом, и вокруг стола — не должны пестрить, они должны почти сливаться с бархатным фоном стен. Поэтому мы и требуем черный цвет. В советское время, когда сложно было с одеждой, из-за этого постоянно возникали проблемы: например, мы постоянно спорили со знатоками из-за цвета брюк — они нам доказывали, что это черный, а мы им — что темно-синий. Это уже стало притчей во языцех.
Невозможная удача — нам посчастливилось увидеть все это собственными глазами. День икс, я, не веря, что это происходит на самом деле (мама, я увижу Друзя!), спешу в Нескучный сад на «Что? Где? Когда?» — последняя игра летней серии игр, прямой эфир, нешуточная борьба. Иду заранее и вся в черном: о строгом дресс-коде total black предупредили несколько раз.
«Охотничий домик», где передача выходит в прямой эфир с 1990 года, окружен вагончиками и светится огнями — уютный маяк посреди ночного темного лесного моря, в которое в этот час превращается Нескучный сад. Эфир начинается поздно, в десять часов вечера, так что гуляющих в парке в это время немного — гольфкары, которые подвозят гостей к съемочному павильону, все провожают любопытными взглядами.
На площадке, как и всегда у телевизионщиков, суматоха: кого-то гримируют, кого-то еще ищут, кто-то уже дает интервью (за час до эфира на Первом канале на YouTube и в инстаграме @chto_gde_kogda начинаются прямые трансляции из-за кулис программы, которые продолжаются сразу после игры). Времени до игры совсем ничего — каких-то полтора часа. Я прихожу как раз к рассадке, то есть к «расстановке»: поскольку «Охотничий домик» и впрямь соответствует слову «домик» своими размерами, здесь катастрофически тесно.
Когда через час наконец все закончено, обязательно влетает еще один гость, которому тоже нужно найти место, — и все начинается заново. Но занять правильную позицию — это только начало пути, ведь нужно удержаться здесь все то время, что будет длиться Игра. И, судя по строгому финальному инструктажу, удается это далеко не всем и не всегда. Станет плохо? Извольте падать в обморок стоя, шутят старожилы, — прямой эфир портить нельзя.
А ведь есть еще и операторы! Этим точно не позавидуешь: на коленях, извиваясь ужом, протискиваясь непонятно как среди гостей, они каким-то чудом, во-первых, не падают и никого не калечат своими камерами, а во-вторых, ухитряются оставаться практически невидимыми. Говорю же, магия.
Да, павильон маленький, неудобный, но уже родной для гостей и знатоков — это видно по тому, как они входят в двери, как садятся в кресла, как любовно трогают стол. Удивительно, пока на улице гремит воскресная ночь XXI века, здесь, словно в каком-то параллельном мире, идет совсем другая жизнь: строгий господин ведущий, решающий судьбу знатоков и зрителей (и кажется, будто на кону стоит целая жизнь), сомкнутые черные ряды гостей, похожих в своих смокингах на членов какого-нибудь тайного братства, гипнотизирующий волчок, опасный черный ящик… Действительно: что наша жизнь? Игра.
Л.С.: Есть ли у ЧГК свой сленг?
Н.С: Ничего специфического. Разве что сокращения: ВВ ― «Внимание, вопрос», ЧЯ ― «черный ящик». Вообще все эти узнаваемые словосочетания — «рекламная пауза», «музыкальная пауза», «внимание, вопрос», «минута на обсуждение» — все это придумано Ворошиловым. А сегодня этим пользуется все телевидение — в любой передаче вы услышите «Внимание на экран». Ворошилов сидел и придумывал эти маркеры. Он был театральным режиссером, в театре это было принято, а на телевидении нет. Вся эта терминология по сути театральная.
Это если говорить в общем. А так, конечно, у знатоков наверняка существуют какие-то свои словечки. Например, «неберучка» — очень сложный вопрос, который нельзя взять, то есть ответить. А у редакторов, в свою очередь, это «многоходовка» — так говорят о вопросе, для ответа на который знатокам нужно сделать несколько шагов.
Наталия Стеценко, Владимир Ворошилов на отборочном туре «Что? Где? Когда?»
Л.С.: А что происходит после того, как игра закончена? Отмечаете?
Н.С.: Если говорить о нас, то с окончанием эфира у нас начинают плотно работать социальные сети — запускаются трансляции, интервью со знатоками, обмен мнениями, кто-то спорит, кто-то радуется, кто-то скандалит. Раньше было время, когда практически после каждого эфира накрывалась «поляна», потом такое стало происходить уже только после финала или после победы. Но постепенно это стало уходить: эфир заканчивается поздно, многие за рулем, выпивать нельзя. Плюс мы же играем в воскресенье, а значит, в понедельник всем на работу, рано вставать, а кому-то вообще на самолет или поезд, то есть надолго уже после передачи не задержишься. И когда мы поняли, что, в общем, ни у кого нет особого желания собираться, то перестали сами организовывать такие фуршеты.
Конечно, команда может собраться — в ресторане или дома у кого-то, но это уже своим коллективом. Единственная в этом смысле традиция, от которой мы пока не отступились, — новогодний праздник. На финальную игру, как раз под Новый год, к нам приезжают телезрители, и мы не можем лишить их этого праздника. Чаще всего это люди, которые попали на игру в первый раз, в первый раз вживую видят знатоков и общаются с ними, для них это целое событие. Конечно, для них мы стараемся.
Л.С.: Кстати, как вы отбираете этих телезрителей?
Н.С.: Это те, чьи вопросы попали в финальную игру — оказались на столе у игроков. Получается, что авторы вместе с вопросом и приезжают на передачу в Москву. Еще есть отдельная категория зрителей с нашего форума (форум на официальном сайте ЧГК. — Прим. ред.), которые тоже могут попасть к нам в зал, но там свои правила и конкурсы, чтобы получить возможность прийти к нам, это другое. А эти зрители — авторы вопросов, которые мы весь год отбираем для финальной игры: все хорошие, сложные, интересные задания мы сознательно бережем для ключевой игры года.
Л.С.: Как вы понимаете, плохой это вопрос, хороший или очень хороший? Как вообще устроена работа редактора, отбирающего вопросы? Тут же и фактчекинг, и широкий кругозор, и интуиция какая-то должны присутствовать.
Н.С.: Это как раз для нас самое сложное — работа над вопросами. Конечно, за все эти годы произошли какие-то изменения, но есть традиционные вещи, которые складывались десятилетиями. Ну, во-первых, если раньше вопросы присылались в бумажных письмах, то сейчас большое количество приходит по интернету. Объем увеличился в разы.
Сначала письма всегда поступают так называемым редакторам-разборщикам, которые начинают сортировать вопросы и отбирают самые интересные с их точки зрения. Это начальный отбор: в мешке было три тысячи писем, а осталось 200. Как правило, это не те люди, которые постоянно работают с нами в команде, — это приглашенные сотрудники, которые часто меняются. Люди самые разные — и по возрасту, и по образованию. Но у всех них есть свод правил, на который они ориентируются, — «Памятка разборщику», в которой перечислено по пунктам, на что надо обращать внимание в вопросе. Если это начинающий разборщик, то с ним первое время обязательно работает наш редактор. В принципе, конечно, человек, который работает с вопросами, должен смотреть все наши передачи, должен сразу видеть, какой вопрос повторяется, — иногда ведь одни и те же вопросы начинают идти потоком, что часто связано с каким-то событием. Да, на следующем этапе мы всегда проверяем по нашей базе данных, был такой вопрос уже или нет, но задача разборщика уже на первичном этапе понять это.
Дальше разборщик передает вопросы старшему редактору — Валентине Алексеевне Андреевой, и она проверяет его работу: оценивает, правильно ли он понимает тенденции, чувствует ли вопрос, актуальность и интересность информации. Лучшие из этой пачки поступают Борису (Борису Крюку, ведущему. — Прим. ред.), и он вместе с редактором начинает крутить вопрос — доделывать его, чтобы он стал лучше. Это черновик, попытка сделать потенциальный вопрос, который может прозвучать на игре. Дальше — еще один отбор. Все вопросы, которые прошли первоначальный отсев, обсуждаются на совещании редакторов, это шесть-семь человек. И снова отсев.
Оставшиеся вопросы снова попадают к редакторам — на фактчекинг. Проверка информации идет по самым разным источникам — начиная с «Википедии», которой мы не доверяем, заканчивая библиотеками и экспертами. Очень часто на этом этапе появляется дополнительная информация, которую сам автор в вопросе не указал. И часто она может оказаться настолько интересной, что из нее вырастает совсем другой вопрос. На самом деле работа с вопросом продолжается месяцами и годами.
Ведущий «Что? Где? Когда?» Борис Крюк
Л.С.: То есть какой-то вопрос может ждать своего звездного часа несколько лет?
Н.С.: Да. У него может быть разная судьба. Иногда сначала кажется, что вопрос не подходит, а потом вдруг появляется дополнительная информация, и он начинает играть новыми красками. Работа над вопросом — это всегда еще очень эмоционально. Мы часто ругаемся, спорим из-за того, что кому-то кажется вопрос легким, а кому-то сложным и нерешаемым — спорим до крика. Ну никто из нас не бывает окончательно прав. Кто-то один раз угадает, кто-то — другой. И потом, что такое сложный вопрос? Он может быть красивым и многоходовым, то есть, как матрешка, состоять из нескольких: чтобы ответить на него, надо знать и то, и это, и другое. А бывают вопросы на образное мышление, где одними знаниями и логикой не обойдешься.
Л.С.: То есть получается, что телезритель, грубо говоря, дает вам сырье, из которого вопрос вы делаете сами. И потом еще может выиграть за это деньги!
Н.С.: Да, очень часто бывает именно так. Бывают вредные телезрители, которые по этому поводу еще и скандалят. Им кажется, что мы их вопрос сделали легче. Но иногда ведь бывают такие вопросы, на которые любой нормальный человек в принципе не может и не должен знать ответа. Это вопросы, которые не имеют отношения к интеллекту, — какие-то детали, тонкости и неизвестные факты.
Кстати, именно поэтому у нас на сайте размещены правила для телезрителей, где мы рассказываем, каким требованиям должен отвечать присланный вопрос. И в этих правилах написано, что мы имеем право на переработку материала. В конце концов, работая над вопросом, мы думаем прежде всего о зрителе, о том, чтобы ему было интересно.
Алесь Мухин
Л.С.: Наверняка у многих сотрудников есть свои любимые команды или знатоки. Не мешает ли это в работе над вопросом, например?
Н.С.: Если говорить о ведущем, то его симпатия складывается в первую очередь из того, как с ним общается игрок. Если он чувствует, что игрок вступает с ним в контакт, то становится интересно. Ему уже неважно, выигрывает или проигрывает команда. Удалась передача или нет — зависит от того, сложился внутренний футбол или нет. Бывает же, когда ты бросаешь игроку пас, а ему по барабану. Разве такое интересно смотреть?
Что касается всех остальных, то нет, постоянных любимчиков ни у кого нет. И потом, пристрастия же могут поменяться. Все зависит от того, как человек играет и как он проявляет себя на данном отрезке жизни.
Знаете, есть выражение «Так проходит слава земная». И мне кажется, что оно очень подходит нашей передаче. Все проходит, поэтому к успеху и звездности надо относиться очень бережно. Чем дольше что-то длится, тем сложнее удержаться на плаву. Наша передача прошла разные этапы, начиная со сверхпопулярности в 70-е годы, когда нас смотрели абсолютно все. Я помню, как-то писала служебную записку для британской телекомпании, в которой надо было указать охват телезрителей, и я указала 180 миллионов — они просто не могли поверить, что такие цифры вообще возможны. Потом был отток, где-то в 90-е годы, потом опять популярность начала возвращаться. У нас, как в океане: то штормит, то спокойно.
Л.С.: А насколько сильно в таком случае изменился зритель? Мы же сейчас живем совсем в другое время, когда любую информацию можно найти в интернете. Собственно, зачем учить, если ты можешь погуглить? И то, как быстро ты умеешь находить информацию, становится ценным качеством. У вас какое к этому отношение?
Н.С.: Я очень боюсь напугать вас и министерство образования, да и вообще интеллигентных образованных людей, но мне кажется, что сегодня человек с энциклопедическими знаниями не нужен. Это пустая трата времени. Знаете, Ворошилов терпеть не мог эрудитов. Он везде это говорил. Очень многие думают, что наши знатоки ― это эрудиты. Да, конечно, они много знают, но дело в том, что у них мозг уже по-другому устроен: они с детства учатся отбирать информацию и владеть ей, чтобы вспомнить при нужных обстоятельствах. А когда к уму подходят с точки зрения «знать»… Мне часто говорят, мол, он получил красный диплом! Я такое сразу мимо ушей пропускаю, ведь это не показатель совершенно.
Сегодня наше образование и зашло в тупик ― не только наше, западное образование тоже. На Западе, например, делают ставку на то, что человек должен самостоятельно учиться. У меня ощущение, что их профессора там просто балдеют — они дают задание ученикам, а те сами должны решить этот вопрос. Как и где они найдут информацию — это уже их личное дело. У нас же все совсем по-другому: тебя преподаватель будет долбить, долбить и долбить, реализовывая самого себя.
Я считаю, что наше образование, и в первую очередь школа, скоро вообще погибнет. А еще скажу вам по секрету: читать сегодня тоже не надо. Сегодня надо уметь чувствовать и находить информацию и использовать ее так, чтобы ты мог решить проблему, неважно какую. Купить лампу, увлечь девушку или парня, стать успешным в своей профессии — проблему из любой сферы. Я не понимаю, зачем бедных детей забивают датами по истории, например. Я как-то почитала эти учебники по истории и пришла в ужас — бедные дети, за что?! У них же нет представления ни об истории России, ни об истории Франции, Америки — разве зубрежка дат может дать представление о том, как жила страна в то время? Вот, например, «Война и мир». Я должна знать о «Войне и мире» не какую-то там цитату героя в переводе с французского, как у Толстого, а понимать само время, философию писателя. Вот начальный уровень для знакомства с автором. И только потом уже, если человек заинтересуется и захочет почитать «Войну и мир», вместо того чтобы лежать на пляже или кататься на скейте, он может открыть Толстого и увидеть, какой у него прекрасный язык и вообще все. Не захочет — ничего страшного. Он ничем не хуже того, кто прочел всего Толстого. Это касается всех сфер — и физики, и математики, и особенно гуманитарных наук, которые сегодня выходят на первый план.
Борис Крюк, Наталия Стеценко и Владимир Ворошилов
Л.С.: Вы считаете, что будущее за гуманитарными науками, несмотря на то, что так стремительно развиваются технологии?
Н.С.: Да. Мне кажется, что все эти технологические новшества будут, скорее всего, требовать очень высокого уровня сознания и эмоциональности. Не знаю даже, как сказать, — боюсь, как бы меня не сочли сумасшедшей, — но абсолютно уверена, что если не через 10, то через 20 или 25 лет люди будут общаться мыслями. Слова и буквы вообще будут не нужны. Мир меняется очень быстро, и сегодня человек не может освоить тот объем информации, который накопила цивилизация. Но понять или почувствовать, ложная это информация или нет, надо ли ее перепроверять, как ее можно применить и так далее — это как раз можно сделать, не обладая при этом узкими какими-то знаниями. Это же все навыки философии — видеть мир в его многообразии. А для этого надо уметь мыслить, а не запоминать информацию. За этим будущее.
Л.С.: Слушайте, но если, как вы говорите, скоро все будут общаться мыслями, то что тогда будет с ЧГК?
Н.С.: Трудно сказать, что будет с Игрой. Но вы только представьте: сидят шесть знатоков и обмениваются мыслями. Это же может быть потрясающе!