Светская жизнь что это значит
Что значит – «светская жизнь»?
Не так давно в наш обиход вошло словосочетание«светская жизнь»,давно исчезнувшее из разговора.А еще в XIX веке светской жизнью жили многие известные личности,в том числе Пушкин,Лермонтов,Достоевский.несмотря на то,что некоторые историки утверждают,то светская жизнь началась в России еще при Петре I,сами формы великосветской общительности:салоны,званые вечера,обеды и ужины,утренние приемы на квартирах у дам в неглиже,балы,обязательный ритуал визитов и ответных визитов,распространились и утвердились в России только в самом конце XVIII века
Впрочем,правила для «светских людей» были созданы еще в середине XVIII века.Они гласили,что нельзя «уподобляться беззаботному мужику,который валяется на солнышке или греется на завалинке;ибо не славная фамилия и древний род делают «шляхтича» (термины«шляхтич»и«дворянин»были при Петре I равными),а благородные поступки и добродетели,среди которых особо три:приветливость,смирение и учтивость.Шляхтич,который мечтает стать придворным,то есть светским человеком, должен не много не мало уметь следующее:владеть языками, конной ездой,танцевальным искусством,фехтованием,светским красноречием,умением вести «добрый разговор» и сдержанностью»
Также он должен«глядеть весело и приятно с благообразным постоянством,при встрече со знакомым за три шага шляпу снять приятным образом,а не мимо прошедши оглядываться»и«в сапогах не танцевать,в обществе в круг не плевать,а на сторону,в комнате или Церкви в платок громко не сморкаться и не чихать, перстом носа не чистить,губ рукой не вытирать,за столом на стол не опираться,руками по столу не колобродить,ногами не мотать,перстов не облизывать,костей не грызть,ножом зубов не чистить, головы не чесать,над пищей,как свинья,не чавкать,не проглотя куска,не говорить»
Если бы некоторые из этих правил соблюдались сейчас нынешними«светскими людьми»,то«желтая пресса»осталась бы без работы.Ведь именно«валяться на солнышке или греться на завалинке»любят современные звезды, которых чаще всего и называют «светскими львами и львицами».И особенно тяжело привить некоторым из них приветливость,чтивость и смирение,о которых многие из них забывают на очередном«светском рауте»
вернемся к истории светской жизни в нашей стране.В связи с тем,что в разное время на светскую жизнь России влияли различные страны Европы,менялась и она сама,благодаря ее основным составляющим-людям.Так,в середине XVIII века в обществе появился весьма узнаваемый типаж«петиметр»-великосветский кавалер,воспитанный по-французски.Не признавая ничего русского и немецкого,петиметр не интересовался даже историей своей страны,предпочитая даже общаться на французском языке.Женским аналогом петиметра была«кокетка»,полупарижанка,случайно занесенная на великосветский раут российской«провинции»
После войны с Наполеоном и воцарения Николая I,французское влияние на высший свет России сошло на нет,и петиметров сменили«денди».Большинство мужчин этого времени стремятся изобразить из себя английского фарта,повесу и в чем-точудака,отдавая дань очередной светской моде.Тогда же меняется светская жизнь.Из легких будуарных«кофеев»и утренних приемов в одном неглиже,привычных развращенной Франции,Россия начинает плавно переходить к строгим и чопорным английским чаепитиям.И именно эта«светская жизнь»откладывается в памяти нашего общества до настоящего времени-до сих пор настоящими«светскими раутами»считаются приемы в классическом стиле викторианского духа
Современная светская жизнь смешала все предыдущие европейские стили и добавила к этому сексуальную революцию,закончившуюся в остальных странах и затянувшуюся в России.Тусовки,презентации и вечеринки называют в современном мире светской жизнью,прибавляя к ним скандалы и неожиданные выходки знаменитых личностей.Для кого-то это настоящий полноценный отдых,но таких,мало.В большинстве случаев,современная светская жизнь-это полноценная работа всех ее участниковНачиная от папарацци и заканчивая самими участниками-все они работают на массы,поставляя столь желанные к хлебу «зрелища».
Светская жизнь что это значит
В любом глянцевом журнале и во многих газетах есть страницы или колонки светской хроники. Так называемая «светская жизнь» интересна читателю, и поэтому о ней пишут. При этом чаще всего ни читатели, ни ведущие светских колонок не вполне понимают, что такое на самом деле «светская жизнь», почему она так называется и откуда вообще она взялась. Об этом и поговорим.
Итак, людям интересна «Светская хроника». Люди хотят знать подробности, хотят видеть, как живут представители «высшего общества». Как они проводят время, как веселятся, как одеваются, общаются etc. Для чего это людям? Чтобы иметь возможность подражать тем, кого они считают более удачливыми, богатыми и красивыми. Все это, казалось бы, просто. Спрос рождает предложение, и появляется светский хроникер. Фигура знаковая и значимая, своего рода проводник между простыми людьми и людьми светскими. Медиум, ретранслятор. Однако в то же время – фигура весьма противоречивая.
Быть светским хроникером – занятие не из лучших. Прямо даже скажем, занятие презренное, не достойное дельного человека, подходящее более всего кому-то не очень состоявшемуся – вроде героя классического фильма Федерико Феллини «Сладкая жизнь». Вот он, типичный светский хроникер: его зовут Марчелло, человек он несчастный в сущности, но удачливый в частностях, и очень нравится женщинам. Он стильный и талантливый по форме, но бездарный и пустой по содержанию, у него большие писательские амбиции, но он не способен написать ничего, кроме до пары абзацев раздутых сплетен – о жизни кинозвезд и праздных, красиво отживающих свой век аристократов. Он любим многими, но по-настоящему светские люди, представители высшего общества относятся к нему с пренебрежением. Он и вершитель судеб, способный в одночасье сделать любого – знаменитым, и одновременно он тот, кого обвиняют в незаконном вмешательстве в частную жизнь и поэтому преследуют.
Строго говоря, в сегодняшней журналистике есть два вида светской хроники. Если журналист работает в бульварном, таблоидным издании, он собирает информацию о том, кто из знаменитостей, когда и по какому поводу сходил в ресторан, прошелся под руку с неизвестной дамой, съездил в Арабские Эмираты, а то и вовсе учудил нечто столь скандальное, что от одного упоминания об этом тиражи издания неизбежно бьют все возможные рекорды. Это как раз вариант Марчелло.
Второй вид – это глянцевая светская хроника. Корреспондентам глянцевых журналов, как правило, интересна более благообразная информация, связанная, например, со стилем жизни, модой и т.д. В крайнем случае – что-нибудь ироничное и остроумное на тему какой-нибудь презентации. Часто в глянце просто ограничиваются фотографиями красиво одетых и приятно улыбающихся уважаемых людей на каком-нибудь рауте.
При этом у таблоидов и глянца есть одна общая точка: вся эта «светская жизнь», о которой там пишут, имеет очень малое отношение к тому, что такое на самом деле «жизнь света» в исходном значении этого слова. Кстати, в этом отношении Марчелло из «Сладкой жизни» был, конечно, ближе к настоящей светской жизни, чем современные «профессионалы и любители вечеринок», ибо он часто имел дело с настоящей аристократией. Ведь именно в аристократической среде возникло понятие «Свет», от которого впоследствии произошла мифологема «светская жизнь».
В 1701 году Петр I особым Указом повелел дворянам носить немецкое платье, основал первую в России газету «Ведомости», а в 1718 году ввел регулярные ассамблеи: вольные собрания, открывавшиеся по вечерам в знатных домах по установленному порядку. В этих собраниях участвовали дворяне, люди высших чинов, знатные купцы и мастера. Историк Ключевский так писал об этих вечерах: «Ассамблея – и биржа, и клуб, и приятельский журфикс, и танцевальный вечер. Никаких церемоний, ни встреч, ни проводов, ни потчеваний; всякий приходил, пил, ел, что поставил на стол хозяин, и уходил по усмотрению. За нарушение правил штраф – осушить орла, большой кубок крепкого вина с изображением государственного герба, чтобы стать предметом общего веселого смеха». Петр тоже был непременным участником этих ассамблей. Больше всего ему нравилось спаивать до свинского состояния дам, а потом от души потешаться над ними. Словом, на первых светских вечерах в России царила атмосфера, очень далекая от того, какие формы светская жизнь тогда имела в Европе. Эти формы российский свет перенял позже – тогда, когда стал, собственно, светом. А именно – когда российское дворянство окончательно сделалось свободным (читай – перестало находиться в положении холопов, которых могли в любой момент высечь или запытать до смерти)… Запомним это: светский человек по определению человек свободный – в самом широком смысле слова. Это одно из главных отличий светского человека от обыкновенного. И во многом именно это отличие провоцирует у несвободного простолюдина интерес к светской жизни.
В 1717 году по распоряжению Петра в России перевели с немецкого и издали книжку «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению», в которой был дан первый, пока еще очень примитивный свод правил поведения для всех приличных людей того времени. Особо выделены этом руководстве были такие качества, как приветливость, смирение и учтивость. Чтобы стать придворным (читай «светским») человеком, Шляхтич (он же – дворянин) должен был владеть языками, конной ездой, танцевальным искусством, фехтованием, искусством красноречия, умением вести «добрый разговор». А кроме того: «…в сапогах не танцевать, в обществе в круг не плевать, а на сторону, в комнате или Церкви в платок громко не сморкаться и не чихать, перстом носа не чистить, губ рукой не вытирать, за столом на стол не опираться, руками по столу не колобродить, ногами не мотать, перстов не облизывать, костей не грызть, ножом зубов не чистить, головы не чесать, над пищей, как свинья, не чавкать, не проглотя куска, не говорить».
Процесс возвышения дворянского сословия был сложным и шел на протяжении всего XVIII века. Только к 1785 г., при Екатерине II дворянин получил исключительные личные права, широкое право сословного самоуправления и сильное влияние на местное управление. Примерно в это же время окончательно сформировалась мораль с ее ставшими в XIX веке основополагающими этическими категориями, такими как личная честь и достоинство (дуэльный кодекс). Именно во второй половине XVIII века возникла русская аристократия, тот самый Высший Свет, который в дальнейшем стал причиной появления светской жизни.
В санкт-петербургских и московских гостиных возникли уже бывшие традиционными для Европы, но новые для России светские типажи вроде французского petit maitre (петиметр, то есть – светский щеголь), а позже, уже в начале XIX века – английского dandy. Появились великосветские салоны (точные кальки с салонов парижских) и их держательницы – светские львицы и «кокетки записные». Стали практиковать званые вечера, обеды и ужины, балы, ритуалы визитов и ответных визитов. Словом наметились все те явления, которых описания и отражения мы находим в Великой русской литературе XIX века – от Пушкина до Л.Н. Толстого.
Понятие «свет», «высший свет» происходит от праславянского и индо-европейского корня «свет». Этот корень обозначал не только «свет как светлое время суток», но и вообще «мир, совокупность людей». То же самое можно утверждать и насчет французского слова «monde», которое означает «мир, свет». Изначально светское было противопоставлено духовному, церковному, во Франции светскими называли людей благородного происхождения: придворных, царедворцев.
Одним из первых, кто стал в России писать о жизни света, был Пушкин. В «Евгении Онегине» дан срез уже вполне укоренившихся в среде российского дворянства представлений о том, кто вообще таков светский человек, что такое свет, как нужно вести себя в свете и так далее. Эти представления Пушкин, как и многие другие образованные люди того времени, черпал из европейских источников. К примеру, из романа английского писателя Э́дварда Бу́львер-Ли́ттона «Пелэм, или Приключения джентльмена». Этот текст можно считать своего рода светской энциклопедией – емкие и четкие определения света и основных сопутствующих ему понятий разбросаны по всему роману. Например, мать главного героя романа в письме к сыну четко определяет, чем отличается человек высшего света от простолюдина: «Я часто спрашивала себя, что думают о нас люди, не принадлежащие к обществу, поскольку в своих повестях они всегда стараются изобразить нас совершенно иными, нежели они сами. Я сильно опасаюсь, что мы во всем совершенно похожи на них, с той лишь разницей, что мы держимся проще и естественней. Ведь чем выше положение человека, тем он менее претенциозен, потому что претенциозность тут ни к чему. Вот основная причина того, что у нас манеры лучше, чем у этих людей; у нас – они более естественны, потому что мы никому не подражаем; у них – искусственны, потому что они силятся подражать нам; а все то, что явно заимствовано, становится вульгарным.
Самобытная вычурность иногда бывает хорошего тона; подражательная – всегда дурного». Здесь вводится ключевое понятие, необходимое для более точной самоидентификации света. Понятие «вульгарного». Свет находит себя не только в противопоставлении церковного и светского, но и в противостоянии «светского и вульгарного». Понятие vulgar встречаем и в «Евгении Онегине» («…Люблю я очень это слово, но не могу перевести; оно у нас покамест ново»), а его четкое определение – в еще одном источнике, на который, очевидно, ориентировался Пушкин – в «Письмах к сыну» лорда Честерфилда: «Если мысли человека, поступки его и слова отмечены печатью вульгарности и заурядности, то это означает, что он дурно воспитан и привык бывать в дурном обществе… Существует необычайно много разных видов вульгарности… Человек вульгарный придирчив и ревнив, он выходит из себя по пустякам, которым придает слишком много значения. Ему кажется, что его третируют, о чем бы люди ни разговаривали, он убежден, что разговор идет непременно о нем; если присутствующие над чем-то смеются, он уверен, что они смеются над ним; он сердится, негодует, дерзит и попадает в неловкое положение, выказывая то, что в его глазах является истинной решительностью, и утверждая собственное достоинство. Человек светский никогда не станет думать, что он – единственный или главный предмет внимания окружающих, что все только и делают, что думают и говорят о нем; ему никогда не придет в голову, что им пренебрегают или смеются над ним, если он этого не заслужил… Будучи выше всех мелочей, он никогда не принимает их близко к сердцу и не приходит из-за них в ярость, если где-нибудь и сталкивается с ними, то готов скорее уступить, чем из-за них пререкаться».
Обобщая, можно сказать так: вульгарный человек – это тот, кто ведет себя неестественно, скован и очень мнителен, то есть в широком смысле попросту не свободен…
Вообще «Письма к сыну» лорда Честерфилда – это одно из тех произведений мировой литературы, которые не просто зафиксировали готовые правила светской жизни, но и сформировали их. Это были совершенно настоящие письма, автор и не думал их издавать, писал их своему сыну, который был бастардом и воспитывался поэтому вдали от отца. Желая сыну блестящего светского будущего, отец слал ему наставления, которые после смерти лорда были изданы вдовой его сына и получили широкий резонанс в обществе – на них воспитывалось не одно поколение английских аристократов конца XVIII века.
Посмотрим, как лорд Честерфилд в одном из этих писем определял светского человека вообще (середина XVIII века): «Avoir du monde – по-моему, очень верное и удачное выражение, означающее: уметь обратиться к людям и знать, как вести себя надлежащим образом во всяком обществе; оно очень верно подразумевает, что того, кто не обладает всеми этими качествами, нельзя признать человеком светским. Без них самые большие таланты не могут проявиться, вежливость начинает выглядеть нелепо, а свобода попросту оскорбительна. Какой-нибудь ученый отшельник, покрывшийся плесенью в своей оксфордской или кембриджской келье, будет замечательно рассуждать о природе человека, досконально исследует голову, сердце, разум, волю, страсти, чувства и ощущения и невесть еще какие категории, но все же, к несчастью, не имеет понятия о том, что такое человек, ибо не жил с людьми и не знает всего многообразия обычаев, нравов, предрассудков и вкусов, которые всегда влияют на людей и нередко определяют их поступки. Он знает человека, как знает цвета, – по призме сэра Исаака Ньютона… Человек qui a du monde знает все это на основании собственного опыта и наблюдений…»
Всему этому и учились понемногу представители российского высшего общества начала XIX века. И, в общем-то, в итоге научились…
Светское общение происходило главным образом в салоне. Воплощением салона чаще всего была его держательница, знатная женщина. Масштаб салона менялся в зависимости от дня недели и времени дня. Женщина, которая сразу после полудня не впустит в свой дом никого, кроме ближайших друзей, с четырех до шести принимала светских знакомых десятками, а вечером частенько устраивала танцы для сотен гостей. Такие салоны показаны в произведениях Пушкина, Лермонтова, Л.Н.Толстого – так случилось, что период Золотого века русской литературы совпал с периодом, когда достигла своего апогея жизнь российского высшего света.
Однако, как это всегда бывает в истории, за апогеем начался упадок: реформы 1861 года, появление разночинцев, постепенное наступление капитализма, – все это ознаменовало неизбежную деградацию аристократии, а значит – и высшего света. Собственно, подобные процессы происходили тогда не только в России, но и в Европе. Так, например, парижским балам уже в первой половине XIX века предшествовали сложные интриги, связанные с тем, кого нужно приглашать на них: только чистокровных аристократок или еще и жен банкиров и крупных промышленников?
В светской Европе уже тогда сосуществовали разные элиты: элита старая, аристократическая и новая, завоевывающая себе право на место в свете не знатностью, а элегантностью и богатством. Одновременно эта новая неаристократическая элита рассеивала свет, расширяла границы светского пространства, вынося его из закрытого салона на символическое пространство «Бульвара». Главным критерием светскости становится роскошь, светским человеком может легко сделаться любой выскочка при условии, что потратит очень много денег. Залогом светскости становится известность, происходящая, например, из артистического таланта или даже просто умения ловко завязывать галстук и знакомства. Примерно тогда и появилась светская хроника в современном смысле этого слова.
В России институт Света был моложе и нежнее, чем во Франции, и тем стремительнее и сильнее была необратимость его разрушения и саморазрушения. Уже у Тургенева и Достоевского – скорее пародия на свет, а не подлинный свет. 1918 год окончательно довершил этот процесс. В Европе же, тем временем, он растянулся еще на долгие годы, вплоть до феллиниевской «Сладкой жизни», с которой мы начали этот экскурс и которой закончим.
Фильм «Сладкая жизнь» не может оставить равнодушной современную российскую публику не потому даже, что это шедевр, а по той причине, что в нем речь идет об обществе, переживающем «экономическое чудо» после нескольких лет нищеты – ситуация еще совсем недавно, в середине нулевых, столь знакомая, по крайней мере, столичным жителям России.
Действие фильма происходит в Риме в 1950-х годах, главный герой – светский хроникер, журналист Марчелло, завсегдатай дорогих ресторанов и прочих мест, где собираются звезды кино, банкиры и представители итальянской аристократии. Марчелло со своим приятелем фотографом Папараццо торчат там в вечном поиске сенсационных новостей. И, надо заметить, многие из «светских львов» с радостью готовы им предоставить эти новости. И вот тут-то мы и понимаем, в чем заключается отличие того света, который был Высшим, дворянским, аристократическим, салонным от света нового, разночинного, простирающегося до «Бульвара». Второй – сотрудничает с Марчелло и Папараццо (имя этого персонажа стало впоследствии нарицательным). А первый для людей, подобных Марчелло, был закрыт.
Люди света новой формации не существуют без медийного сообщения о них (без фотографии, видеосюжета, упоминания в колонках светской хроники). Более того, для такого «нового света» попадание в журнал или газету уже не просто следствие, но и один из непременных атрибутов их светскости. Они просто не считаются представителями света, если о них не пишут в газетах и их фото ни разу не появилось в глянце… Они с удовольствием позируют фотографам на светских вечеринках, они улыбаются в объективы, а иные даже готовы «дружить» с журналистами только ради того, чтобы те о них написали. Все это уже своего рода зависимость, а значит – не свобода.
Граница между старым, настоящим светом и новым светом лежит как раз там, где начинается «светская жизнь» в хроникерском, медийном понимании этого слова. По-настоящему высшее общество не стремиться попасть в фотообъектив, а наоборот – предпочитает туда не попадать. В Европе до сих пор существуют закрытые светские салоны, где решаются политические судьбы мира. И, разумеется, фотографов и журналистов не допускают в такие места. Ведь как только появляется фотовспышка – исчезает свет.
* Avoir du monde (франц.) – быть светским человеком.
ТСДНЭ:Светская жизнь
Све́тская жи́знь — изначально под светской жизнью подразумевалась социальная жизнь аристократии, но на сегодняшний день, ввиду отсутствия данной прослойки общества, под понятие светской жизни стали попадать любые социальные взаимодействия в среде элиты и богемы. Другими словами под светской жизнью может пониматься всё, что угодно, начиная от показов мод, заканчивая случаем с папарацци, который сумел получить фотографию «звезды» в каком-то непристойном ракурсе. Всё это называется теперь светской жизнью, как это ни странно.
События светской жизни призваны демонстрировать простым людям прелести общества потребления (см. также консьюмеризм) и других современных «демократических ценностей», а также давать некий идеал, по образу «американской мечты», к которому нужно стремиться. Ведь ничего хорошего на уровне светской жизни не происходит, все события ограничены именно теми видами деятельности, которые не приносят какую-либо реальную пользу большинству простых жителей, а являются бессмысленной тратой времени и финансов. Различные «звёзды» с радостью используют своих фанатичных поклонников только лишь для увеличения собственного благосостояния и для привлечения новых поклонников, собственно для чего им и нужна эта светская жизнь — чтобы создавать информационные поводы для того.
К светской жизни также имеют прямое отношение политики, поскольку контакты с богемой им необходимы для проведения в жизнь своих предвыборных программ и привлечения электората. По сути, в данном случае идёт манипуляция общественным мнением в среде тех, кто любит следить за событиями светской жизни бо́льшую часть времени.
Источники [ править | править код ]
Другие определения [ править | править код ]
Основное пространство Традиции: Светская жизнь.
4. Светская жизнь лишает свободы и преданных ей держит в тяжком рабстве. Лицемерие и эгоизм как постоянные качества светской жизни
Прошлый раз не о всем я поговорил, чего касались вы в своем письме. Шлю дополнение. Вы говорите: «Еще вот что я вижу: что все впопыхах спешат, гонятся за чем-то, чтоб уловить, и никто ничего не успевает поймать. Случилось мне пройти людной улицей или местом – какая там суматоха и суета! Но смотрю потом: и в домах то же, то же, вероятно, и в душах у них. И ума не приложу: ужели так можно жить? И вот что еще вижу: что тут друг друга теснят, вяжут и тиранят, никто своей воли и свободы не имеет. Одеться не смей как хочешь, ступать не смей как хочешь, говорить тоже – и ничего не смей как хочешь. Все у них подчинено какому-то закону, который не знают, кем написан; всех он теснит, но никто сломать его не смеет. Зато и сами делаются тиранами друг для друга. Посмей не послушать кого – горе. Я, например, пою, когда хочется петь. Ведь это рай: и самой приятно, и слушающим. А тут хочешь не хочешь – пой. Предлагается это очень вежливо, но отказаться-то считается делом противозаконным. И поешь. Самой тягота невыносима – чуть грудь не треснет, а надуваешься – показать, что поешь от души. Я замечала это и у других. Вот вам и свобода! А ведь снаружи посмотреть – все вольница. Вольница, спутанная по рукам и по ногам! По этому поводу стала я присматриваться: да от души ли они делают и все прочее. И что же? Может быть, я ошибаюсь, но не увидела ничего, что было бы от души. Ласки напускные, готовность к услугам – тоже, взаимоуважение – тоже. Все напускное. За видимостью, гладкой и изящной, прячется совсем другая душа, которую, если б ее вытащить наружу, никто не нашел бы не только изящной, но и сносной. И выходит, что когда мы собираемся, то представляем собою сборище лицедеек и лицедеев. Комедия! И еще что мне дивно – это то, что от всех веет холодом. Как же это так?! Ведь все дружка дружке, кажется, душу готовы отдать, а кругом ходит холод!»
Вот вам в придаток к вашему наблюдению! Вы заметили, что есть и бывает. А святой Макарий указал и причину того, и первое исходище. Этот взгляд на дело в том круге, о коем речь, не принимается, и речи о том заводить нельзя. Вас же прошу усвоить этот взгляд и всегда держать его в мысли. Он выражает суть дела и, будучи вами принят с убеждением, будет служить для вас ограждением от обаяний светской жизни. Чтоб больше об этом подумать и более сродниться с таким образом мыслей, потрудитесь прочитать всю эту пятую беседу святого Макария. Книгу эту я давал вашей матушке, и она хотела ее приобресть.
Со своей стороны прибавлю, что эта гоньба за чем-то и неудовлетворенность ничем зависят от того же, о чем я писал прошлый раз: именно от того, что таким образом жизни не все естество человеческое питается и не все потребности его удовлетворяются. Неудовлетворенная сторона, как голодная, требует пищи во утоление своей алчбы и жажды и гонит человека искать ее. Человек и бежит искать, но как он вращается все в том же круге, не удовлетворяющем голодающей стороны, то удовлетворения не бывает, голод и жажда не пресекаются, не прекращается и требование пищи, не прекращается и гоньба. И никогда она не прекратится в живущих по духу мира. Враг же держит их в ослеплении, по коему они не замечают ошибки, что не той дорогой бегут и не туда стремятся, и в этом мраке томит и душит эти души – бедные. И так их отуманил враг, что и говорить им об их ошибочности не смей никто. Так и зарычат, как лютые звери. Не рыкание ли это того льва, который всюду рыщет, «иский кого поглотити» ( 1Пет. 5, 8 )!
Что касается до других замеченных вами сторон светской (мирской) жизни, скажу только, что иначе сему и быть нельзя. Ибо такая жизнь есть жизнь падшего человечества, которого исходная черта есть самолюбие, или эгоизм, себя ставящий целью, а все и всех – средством. Тут причина того, что всякий хочет навязать свои желания другому или связать его ими, что назвали вы очень метко тиранством. Уж как не скрашивает кто своих желаний, позади всего стоит эгоизм, желающий повернуть вас по-своему или сделать вас средством. Тут причина и лицедейства, суть которого есть напряженное ухищрение всячески прятать свои дурные стороны, не исправляя их, иначе пресечется влияние на других и, следовательно, пользование ими как средствами. Тут причина и того, что от всех холодом веет – ибо всякий замкнут в себе и не разливает лучей теплой жизни вокруг себя.
Правда, вы, верно, встречаете несколько лиц с симпатичным строем сердца: так и льнут и берут прямо за сердце. Такое расположение есть остаток родственного чувства, с каким создан человек в отношении к другим, но оно тут состоит в услугах у эгоизма, который пользуется им как лучшим средством к устроению своих дел. Я знаю одно такое лицо. Лучше прямой эгоист или эгоистка, чем такие симпатисты или симпатистки. В тех хотя заметить можно, куда ведут дело, а здесь редко кому удается этого достигнуть.
Правда, вы непрестанно почти встречаете услуги, но они делаются затем, чтоб потом за одну запрячь вас на десять дел в свою пользу. Скажете: «Да как же это? Тут все бьют на честность, и в чем-либо показать нечестность значит сгубить себя». Правда, что так есть, но эта честность есть маска эгоизма; все дело тут – не ударить себя в грязь лицом, для чего нередко допускаются самые бесчестные поступки, коль скоро можно утаить их от других. Вы даже услышите или уже услышали приговоры: это эгоист, это эгоистка! Не подумайте, что говорящие это сами чужды эгоизма. Нет, этот приговор относится к тем, которые не позволяют повертывать собою или употреблять себя в средство для эгоистических целей тех, которые так о них судят. И следовательно, прямо обличает в сих последних эгоистов и эгоисток. Я слышал, что такие особы даже монахов укоряют в эгоизме: что-де для себя одних живут. Бедные монахи! Ни поесть, ни попить, ни поспать, день и ночь на ногах, в послушаниях, не имея своей воли и своих желаний, – и попали в эгоисты! По этому одному можете судить, какого достоинства суть и вообще обличения в эгоизме, какие встречаете или встретите среди светских. Они значат: нашла коса на камень.
Пересмотрев написанное, вижу, что это я очень грубый произнес суд над светской жизнью, но не беру слова назад. Может быть, я и не написал бы того, что написалось, но как вы сами заметили довольно темненькие пятна в свете, то я и разохотился запеть в ту же ноту, и не думаю, чтоб это сколько-нибудь вас покоробило после того, что сами вы сказали. Но ожидаю от вас вопроса: «Как же быть-то?» Это и будем решать в продолжение всей нашей переписки. Теперь же скажу только: совсем вам отстать от всех, конечно, нельзя, но сколько можно отнекивайтесь входить в круг этой светской жизни, а когда втянут против воли, держите себя так, как бы вас там не было: видя не видьте и слыша не слышьте. Видимое пусть проходит мимо глаз и слышимое – мимо ушей. Внешне действуйте как и все, будто нараспашку, но сердце свое берегите от сочувствий и увлечений. В этом главное: сердце берегите – и будете там только телом, а не душою, верно исполняя заповедь Апостола: да будут «требующии мира. яко не требующе» ( 1Кор. 7, 31 ). Мир здесь то же значит, что у нас свет и светская жизнь. Вы будете «требующая мира», то есть имеющая нужду соприкасаться со светской жизнью, но когда будете держать вдали от всего свое сердце, то будете «яко не требующая» такой жизни, то есть не по сочувствию и желанию в ней участвующая, а вынуждаема будучи настоящим своим положением.
Утомил я вас многописанием, но вы же меня понудили. Прошу не пропустить без внимания написанного, особенно последних строк.