Кто такой мюрат у наполеона
Две «гасконады» Иоахима Мюрата
22 мая 1803 года Англия объявила войну Франции, и её корабли начали захватывать торговые суда этой страны (а также и Голландии). Наполеон в ответ приказал арестовать всех британских поданных, находившихся на территории Франции, оккупировал принадлежавший английским королям Ганновер и начал подготовку к вторжению на Британские острова. В Булонь-сюр-Мер был создан огромный военный лагерь, в котором собирались войска, к августу 1805 их общая численность достигла 130 тысяч человек, десантных судов было собрано около 2300.
Британцы делали вид, что всё идет по плану, и рисовали веселые карикатуры:
Однако на самом деле в Лондоне прекрасно понимали, что, если хотя бы половина армии Наполеона доплывет до английских берегов, королю Георгу III вместе со своим кабинетом придется срочно эмигрировать в Канаду.
В этой ситуации британский премьер-министр Уильям Питт-Младший действовал по традиционной английской схеме, вместо солдат выставив непобедимую армию мешков с золотом. За англичан предстояло проливать свою кровь подданным Австрийской империи и России.
Но зачем эта война нужна была России, у которой даже общей границы с государством Наполеона не было? Учитывая, что Наполеон с удовольствием поделил бы с Россией мир – за счет ненавистной ему Британии, конечно же.
Одним из побудительных мотивов Александра I стала личная ненависть к Наполеону, который в одном из писем посмел сказать ему правду, очень прозрачно намекнув на его участие в заговоре против собственного отца – Павла I:
(ответ на ноту о расстреле герцога Энгиенского).
Александр I, вопреки либеральной легенде, был очень капризным и своевольным, но при этом – слабым правителем. Вот какую характеристику дал ему М.М. Сперанский:
Но ему очень хотелось управлять – всем и всеми. Г.Державину, который одно время смотрел на Александра I через «розовые очки», император ответил:
Британский историк М. Дженкинс позже напишет о нём:
(Меттерниху – об Александре I).
Поэтому Александр I обожал лесть и не терпел даже малейших намеков на критику. А Наполеон ударил по самому больному месту – посмел напомнить ему о грехе отцеубийства, который всё же отягощал его совесть. И потому ненависть к французскому императору Александр сохранил на всю жизнь.
Вторым фактором стали пресловутые «мешки с золотом»: британские джентльмены хорошо платили за русскую кровь – выше «рыночной цены» крепостных в России. Согласно договору от 30 марта 1805 г., англичане давали 12,5 миллионов рублей за 100 тысяч солдат (по 125 рублей за голову), да ещё четвертую часть этой суммы для проведения мобилизации. То есть, стоимость одного солдата доходила до 156 рублей 25 копеек. А «ревизские души» в России в это время стоили от 70 до 120 рублей.
Наконец, третьим фактором, толкавшим Александра к союзу с Англией, было желание российских аристократов вести европейский образ жизни. А валюту для заграничных поездок, обустройства своих городских особняков и деревенских усадеб, оплаты услуг иностранных специалистов (от поваров и гувернанток до управляющих имениями и архитекторов) они могли получить только от торговли с Британией.
– писал в своей классической работе «Наполеон» Евгений Тарле.
Самодержавие в России в те времена было очень сильно «ограничено удавкой», и Александр вовсе не хотел закончить свою жизнь в каком-нибудь «уединенном и весьма приятном месте» вроде Ропши.
Желание Александра подраться с «обидчиком», а заодно и заработать на торговле своими подданными, было столь велико, что российская дипломатия приложила немалые усилия для того, чтобы уговорить примкнуть к коалиции австрийцев, которые страшно боялись армий «маленького корсиканца».
Вы, конечно, знаете, что никакой славы эта война России не принесла, напротив, закончилась невиданным унижением Аустерлица и напрасными жертвами последующей кампании 1806-1807 г.г. До Аустерлицкого сражения, в течение почти 100 лет (после Прутской катастрофы Петра I – 1711 г.), российская армия не проиграла ни одного генерального сражения. И потому катастрофа в этой битве произвела страшное впечатление на российское общество. Сардинский посланник в России Жозеф де Местр сообщал о настроениях в Петербурге:
Но мы сейчас не будем подробно рассматривать ход кампании 1805 г., ограничившись двумя её эпизодами, в которых герой нашей статьи проявил и необычайную находчивость, и простодушие. И которые, необычайно точно и рельефно, рисуют перед нами образ этого незаурядного человека.
Иоахим Мюрат: отважный «король с бульварных подмостков»
Арман де Коленкур назвал Мюрата «храбрейшим из королей и королём храбрецов» – и не нашлось в мире человека, который бы взялся оспорить это утверждение.
Наполеон говорил о нём:
Но ему прекрасно было известно и о недостатках Мюрата:
В историю вошли слова Мюрата из рапорта Наполеону:
Графиня Потоцкая, вспоминая в своих мемуарах о въезде Иоахима Мюрата в Варшаву (28 ноября 1806 г.), пишет:
Коленкур также вспоминает о его «злополучной страсти к пышным костюмам», которая приводила к тому, что Мюрат «имел вид короля с бульварных подмостков».
За эту страсть к театральным эффектам и пышным костюмам современники называли его еще и «помесью павлина и клоуна».
Маршал Ланн, не стесняясь, называл Мюрата «петухом», «шутом», и говорил, что он «похож на собаку, которая пляшет».
Но отчаянную храбрость харизматичного гасконца признавали все – и друзья, и враги.
Сегюр говорил о нём:
Вернемся к военной кампании 1805 года.
– сказал Наполеон, и его армия выступила из Булонского лагеря.
«Цесарский поход» русской армии
13 августа в так называемый «Цесарский поход» выступила Подольская армия М. Кутузова (около 58 тысяч человек), к которой присоединились Волынская армия Буксгевдена (48 тысяч солдат) и гвардейские части Литовской армии Эссена I. Русские войска шестью «эшелонами», двигавшимися на расстоянии дневного перехода один от другого, шли на соединение с австрийской армией, которой номинально командовал эрцгерцог Фердинанд, но фактическая власть была у генерал-квартирмейстера Карла Мака.
Наполеон, который позже поближе познакомился с Маком в Париже, оставил о нём такой отзыв:
Лишь двум отрядам этой армии общей численностью в 15 тысяч человек удалось вырваться из окружения. Первый, во главе с Фердинандом (около 5 тысяч), ушёл в Богемию, другой, под командованием Кинмайера (около 10 тысяч), позже соединился с армией Кутузова на реке Инн. Туда же направился и Наполеон, а Кутузов двинулся к Вене, надеясь встретить на своем пути подкрепления из России и австрийские части, идущие из Италии и Тироля.
В сражении у Кремса, которое называют также Дюрренштейнским боем (30 октября), русской армии полностью разбить французов не удалось, корпус Мортье, хоть и понес большие потери, сумел переправиться на правый берег. Теперь у Кутузова, армию которого от французов отделял полноводный Дунай, было целых три варианта действий: он мог дать своим войскам отдых, оставаясь у Кремса, мог идти на восток – навстречу спешившей на помощь армии Буксгевдена, мог двинуться в направлении Вены. Он выбрал первый вариант, который оказался наихудшим. Впрочем, предугадать невероятные события, о которых теперь пойдёт речь, русский главнокомандующий, разумеется, не мог. И вот сейчас пришло время появиться на сцене главному герою нашей статьи – Иоахиму Мюрату.
Мюрат, командовавший кавалерией армии Наполеона, получил приказ совместно с корпусами Ланна, Сульта и с гренадерской дивизией Удино идти к Вене, захватив стратегически два важных моста через Дунай: Таборский, длиной около 100 метров, и Шпицкий, длина которого составляла 430 метров. Захват этих мостов позволял французам выйти в тыл армии Кутузова.
Оборона мостов казалась очень простой задачей, так как они были своевременно заминированы, прикрыты артиллерийскими батареями и защищались 13-тысячным австрийским корпусом. Австрийским частям был дан строжайший приказ уничтожить мосты при первом же появлении солдат неприятеля. Но французами командовал очень горячий безродный гасконец Иоахим Мюрат, австрийцами – надменный аристократ, князь Карл Ауэрсперг фон Маутерн, который ранее был командиром «игрушечных солдатиков» придворной гвардии.
И потому всё пошло совсем не так, как рассчитывали австрийский император Франц I и М.И. Кутузов.
Первая «гасконада» Мюрата
Как же всё это происходило на самом деле?
31 октября к Таборскому мосту пришли французские парламентеры, известившие о том, что маршал Мюрат в ближайшее время прибудет сюда для переговоров с Ауэрспергом. Скоро явились генералы Анри-Грасьен Бертран, адъютант Наполеона (и гасконец, по совместительству) и Муассель (который гасконцем не был, но зато являлся командиром артиллерии корпуса Мюрата).
Отважные генералы «прикрывали собой» двигавшиеся за ними четыре кавалерийских полка (два гусарских и два драгунских), гренадерскую дивизию, а заодно ещё и три пушки. «Парламентеры» вели дружескую беседу с австрийским лейтенантом, а их подчиненные в это время внаглую ломали замки на опущенной мостовой решетке. Рядовые австрийские солдаты открыли стрельбу, и всё должно было закончиться вполне благополучно – если бы поблизости не оказался полковник Герингер. Бертран «на голубом глазу» заявил ему, что между Францией и Австрией подписано соглашение о прекращении военных действий, но главным условием дальнейших переговоров о мире является сохранность Таборского и Шпицкого мостов. Ошарашенный Герингер пропустил Бертрана с Муасселем «на свою сторону» для переговоров с Ауэрспергом. Заместитель князя – генерал Кинмайер (тот самый, что сумел увести 10 тысяч своих солдат от Ульма), умолял его, не вступая в переговоры, отдать приказ об уничтожении моста, но Ауэрсперг оказался выше разумных доводов. Он явился на мост (где его любезно встретил еще один гасконец – генерал Огюстен-Даниэль де Бельяр, начальник штаба кавалерийского резерва корпуса Мюрата) и вполне благосклонно выслушал жалобы Бертрана на недисциплинированность» его подчиненных, которые самовольными действиями едва не сорвали переговоры о мире. Последним человеком, который мог спасти Вену и честь Австрии, оказался безымянный капрал: он кричал командующему, что французы обманывают его, и, раздосадованный такой непочтительностью, Ауэрсперг приказал арестовать его. А через несколько минут первый французский взвод уже ворвался на другую сторону моста и занялся его разминированием. Следующие французские отряды занялись австрийскими пушками.
В Австрии это трагикомическое происшествие назвали «чудом Венского моста».
Позже военный трибунал приговорил Аэурсперга к расстрелу, но император помиловал его. Когда лица, ответственные за провал и катастрофу избегают наказаний только потому, что являются аристократами и представителями древних заслуженных родов, империи и царства обречены, можно включать «таймер обратного отсчета». Но у «старых монархий» отсутствует инстинкт самосохранения, ничего не поделаешь.
Так закончилась первая «гасконада» Иоахима Мюрата.
Вторая «гасконада» Иоахима Мюрата.
После потери Дунайских мостов, войска Кутузова оказалась в очень тяжелом положении. Теперь уже нужно было даже не идти, а бежать навстречу армии Буксгедена. В ночь на 2 (14) ноября армия Кутузова пришла в движение. Дорог был каждый в час и потому в Кремсе были оставлены все больные и раненные. Чтобы прикрыть правый фланг, Кутузов выделил арьергард, командовать которым, был назначен генерал-майор П.И. Багратион.
В его распоряжении оказались следующие полки: Киевский и Малороссийский гренадерские, Подольский и Азовский мушкетерские, 6-ой Егерский, Черниговский драгунский, Павлоградский гусарский, два казачьих. Также его отряду были приданы артиллерийская рота из 4-го артполка и австрийский гусарский полку под командованием графа Ностица.
3 (15) ноября 1805 г. этими частями были заняты позиции севернее города Холлабрюнна – у деревень Шёнграбен и Грунд. Скоро сюда же подошел и Мюрат. Громкий успех у Дунайских мостов вскружил ему голову, и он решил повторить этот же «гасконский трюк» с другим противником. Первая часть «фокуса» ему удалась: обнаружив перед собой полк Ностица, Мюрат сообщил графу, что между Австрией и Францией заключен мир. И в качестве доказательства, рассказал о свободном проходе французской армии через Дунайские мосты в Вену. Поверить, что французы могли захватить их без боя, было, действительно, трудно. П. Багратион тщетно пытался разубедить австрийского графа – Ностиц ушел, оставив русских союзников.
Отвлечёмся ненадолго, чтобы обратить внимание, как легко поверил Ностиц в саму возможность заключения сепаратного мира с Францией. И сообщим, что император Франц I, перед тем, как бежать из Вены, действительно, предложил такой договор Наполеону, но тот, понимая, что после Ульма кампания уже фактически выиграна, решил закончить войну эффектным ударом, который должен был сломить моральный дух противников и уничтожить их волю к сопротивлению. Поэтому от переговоров он тогда отказался. В отношении австрийцев его расчет оказался верным.
Теперь вернёмся к Мюрату, который совершил ошибку, приняв арьергардные части за всю российскую армию. Нимало не смутившись, он решил обмануть и русских: «потянуть время» до подхода корпуса маршала Сульта – под предлогом переговоров о мире, разумеется. Кутузов и Багратион с удовольствием подыграли ему: в качестве парламентера к Мюрату был направлен генерал-адъютант Ф. Винценгероде (тюрингский немец на русской службе), который, как выяснилось, «забалтывать» умел не хуже гасконцев.
Был даже подписан некий документ о перемирии, экземпляры которого были отправлены к Кутузову и к Наполеону. А российская армия за время переговоров успела оторваться от французов на расстояние двух переходов.
Наполеон был просто поражён и взбешён остановкой движения Мюрата. Он отправил ему строгий выговор с приказом немедленно атаковать Багратиона. 4 ноября 20-тысячный французский корпус атаковал 7-тысячный русский отряд. Это было знаменитое Шёнграбенское сражение, из которого Багратион вышел, потеряв треть личного состава и 8 пушек, завязших в грязи.
6 ноября отряд Багратиона присоединился к армии Кутузова в Погорлице. Командующий встретил его знаменитыми словами:
В ноябре этого года Багратион получил чин генерал-лейтенанта.
А войска Кутузова 7 ноября 1805 г. в Вишау благополучно соединились с армией Буксгевдена (27 тысяч человек). Впереди было сражение при Аустерлице, рассказ о котором выходит за рамки данной статьи. Короткий рассказ о нём вы можете прочитать в статье Чёртов генерал. Николай Каменский и его суворовское прозвище – глава «Военные кампании 1805-1807 гг.».
Биография Иоахима Мюрата
Французский военачальник, маршал Франции, король неаполитанский Иоахим Мюрат (Joachim Murat) родился 25 марта 1767 года в селении Лабастид-Фортюньер (ныне Лабастид-Мюра, департамент Ло) на юге Франции в семье трактирщика.
По настоянию родителей он изучал богословие в Тулузе, но бросил учебу и в 1787 году поступил рядовым в конно-егерский полк.
В 1792 году Иоахим Мюрат был произведен в офицеры. При подавлении роялистского мятежа в Париже 4 октября 1795 года, он отличился и был замечен Наполеоном Бонапартом, который взял офицера к себе в адъютанты.
В Итальянской кампании 1800 года Мюрат отличился в битве с австрийскими войсками при Маренго (ныне селение в Италии), затем он командовал войсками, действовавшими против неаполитанских войск в Центральной Италии.
В начале 1804 года Мюрат был назначен губернатором Парижа (Франция). Во время коронации императора Наполеона Бонапарта 18 июня 1804 года, Мюрат нес корону императрицы Жозефины. После коронации Наполеона I Мюрату был пожалованы титулы великого адмирала и принца империи.
В 1806 году Наполеон отторг от Пруссии герцогства Берг (ныне территория Франции) и Клеве (ныне город в Германии) и сделал Мюрата герцогом Бергерским. В 1808 году к Бергу и Клеве присоединились Мюнстер, Мар и другие германские княжества.
Мюрат принимал самое активное участие войне против Пруссии 1806 года. В конце ноября 1806 года Мюрат, преследовавший отступающую прусскую армию, вынудил прусского командующего князя Фридриха Гогенлоэ к сдаче, после чего, практически не встречая сопротивления, вошел в Варшаву (ныне столица Польши).
В 1807 году Иоахим Мюрат принимал участие в русско-прусско-французской войне, где отличился в битве при Прейсиш-Эйлау (ныне город Багратионовск Калининградской области РФ).
В 1808 году Мюрат был назначен командующим французскими войсками, направленными для завоевания Испании. После вступления в Мадрид (Испания) 2 мая 1808 года он жестоко подавил восстание горожан. 1 августа 1808 года Мюрат получил королевство Обеих Сицилий, которое включало южную часть Апеннинского полуострова и остров Сицилию.
Приняв после коронации имя Иоахима-Наполеона Первого, Мюрат начал свое правление с амнистии политических преступников, проведения некоторых либеральных политических и финансовых реформ. Спустя некоторое время, он был вынужден ввести военные суды для борьбы с бандитизмом и разбоями. Главным предметом его забот стала армия, численность которой в его правление увеличилась в пять раз. Это позволило отразить нападение англо сицилийского флота на Неаполь и отбить у англичан остров Капри.
Его самостоятельная политика с 1810 года вызвала ухудшение отношений с Наполеоном, который издал манифест, где объявлял Неаполитанское королевство частью Французской империи.
Во время Отечественной войны 1812 года Мюрат командовал 28-тысячным кавалерийским корпусом, действовавшим в авангарде Великой французской армии во время похода на Россию, участвовал в боях за Шевардинский редут и Багратионовы флеши в Бородинском сражении.
6 октября 1812 года он потерпел поражение под Тарутином и едва избежал плена. Наполеон поручил ему командование остатками армии в декабре 1812 года, но в январе 1813 года, Мюрат самовольно сдал командование генералу Эжену Богарне и уехал в Неаполь.
Осенью 1813 года Мюрат вернулся в армию, участвовал в Дрезденском и Лейпцигском сражениях (ныне города Германии).
Наполеон приказал ему находиться на юге Франции. После битве при Ватерлоо (18 июня 1815), спасаясь от преследований роялистов, Мюрат, снарядив небольшую флотилию, с 250 вооруженными людьми отправился к берегам Южной Италии, надеясь поднять там восстание против династии Неаполитанских Бурбонов. Шторм разметал суда, и Иоахим Мюрат в сентябре 1815 года с 26-ю приверженцами высадился в Калабрии в Италии.
В первой же деревне он был выдан жандармам и расстрелян 13 октября 1815 года в небольшом городке Пиццо через 15 минут после вынесения смертного приговора военно-полевым судом.
Наполеон-Ахилл Мюрат с 1821 года жил в США, написал несколько работ по конституционному праву США. Во время Бельгийской революции 1830 года он приехал в Европу, служил в бельгийской армии, позднее вернулся в Америку и умер во Флориде.
Наполеон-Люсьен Мюрат, принц Понте-Корво, с 1825 года жил в Америке, во Францию вернулся после Февральской революции 1848 года и был избран депутатом Национального (Учредительного) собрания. В 1849-1850 годах он был послом Франции в Турине. В 1853 году Наполеон III назначил его сенатором и даровал титул князя и императорского высочества.
С годами личность Мюрата приобрела для патриотов итальянцев значение символа в борьбе за единство и независимость родины. В 1860 году памятник Иоахиму-Наполеону Мюрату, королю Обеих Сицилий был установлен в Болонье (Италия) на могиле его дочери Летиции.
Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников
Иоахим Мюрат. Герой, ставший предателем
В предыдущей статье, получившей название «Две «гасконады» Иоахима Мюрата», мы немного рассказали об этом наполеоновском маршале и его подвигах во время военной кампании 1805 г. Бесстрашный воин, «гений кавалерийских атак», был младшим и одиннадцатым ребенком в небогатой провинциальной семье (мать родила его в возрасте 45 лет). Видимо, бедность первых лет жизни и наложила определенный отпечаток на его характер, и любовь к роскошным нарядам явилась своеобразной компенсаторной реакцией.
Особенно заметна эта страсть стала после Египетского похода, где Мюрат вдруг оказался в сказочном мире восточной роскоши. Леопардовые шкуры и разнообразные изделия из них он с тех пор полюбил раз и навсегда: в поход против России в 1812 г. взял целых 20 леопардовых попон.
За излишне помпезный и «театральный» вид Мюрата осуждали не только враги, но и люди, относившиеся к нему с симпатией. Клеймо самовлюблённого фанфарона намертво приклеилось к нему, и потому даже к настоящему королевскому титулу, полученному им от Наполеона, принято теперь относиться, как к опереточному. Некоторые сравнивали эту ситуацию с известным эпизодом романа Сервантеса, когда скучающий герцог назначил Санчо Пансу правителем некоего «острова» – с той разницей, что играющий роль этого герцога Наполеон назначил «королем» не оруженосца, а самого Дон Кихота.
Но, как ни странно, многие историки оценивают правление Мюрата в Неаполе, в целом, положительно. Это не было следствием каких-то особых административных талантов гасконца, но у него хватило ума не лезть в дела, в которых он не разбирался, а довериться профессионалам.
Но как же вообще оказался Мюрат на троне, и чем закончилось его короткое (менее семи лет) правление в Неаполе?
Иоахим Мюрат: начало большого пути
Та великая эпоха открыла во Франции множество талантливых и даже гениальных людей, у которых при Старом режиме не было ни малейшего шанса на такое возвышение. Вот и Мюрата, который свою военную карьеру начал в 1787 году с должности рядового кавалериста в конно-егерском полку, уже в 1792 г. мы видим суб-лейтенантом, в 1794 – капитаном. И это при том, что в 1789 г., за нарушение дисциплины и неуважение к начальству, он на два года был исключен из службы.
Настоящий взлёт ожидал его после знакомства с молодым генералом Бонапартом, которому он, во время роялистского мятежа (октябрь1795 г.), сумел доставить 40 пушек. Имея под командованием всего 200 кавалеристов, Мюрат не только сам буквально продрался сквозь толпы мятежников, но и не потерял свой драгоценный обоз, что многими было воспринято как настоящее чудо.
Хорошо разбиравшийся в людях, Наполеон приблизил к себе многообещающего гасконца. И тот на протяжении многих лет оправдывал доверие своего патрона – генерала, первого консула, императора.
В 1798 г. Мюрат командовал французской кавалерией во время Египетского похода Наполеона, был в составе так называемой Сирийской армии во время похода в Палестину, участвовал в штурме Газы, захватил походный лагерь паши Дамаска и город Тиверию с огромным. запасами продовольствия. Затем он отличился при штурме крепости Сен-Жан-д’Акр, и, особенно, в сражении с турецким десантом при Абукире. В ходе последнего, он, несмотря на ранение, лично захватил в плен турецкого главнокомандующего Саид Мустафа-пашу. Вскоре после этого Мюрату было присвоено следующее воинское звание — дивизионного генерала. Неудивительно, что Мюрат стал одним из немногих, кто сопровождал Наполеона во время его возвращения из Египта во Францию.
В ноябре 1799 г. (19 брюмера по революционному календарю) Мюрат оказал Наполеону поистине неоценимую, услугу, возглавив гренадеров, которые буквально вышвырнули из зала заседаний депутатов «Совета 500». А ведь самого Наполеона те же самые люди перед этим едва не довели до обморока своими негодующими криками и угрозами объявить его вне закона. Не знавший страха на поле боя, Бонапарт тогда неожиданно растерялся и почти в прострации покинул парламент, а Мюрат уверенно приказал солдатам: «Вышвырните-ка всю эту публику вон!»
И недавно такие смелые и грозные депутаты бежали наперегонки – многие даже не через двери, а через разбиваемые ими же окна.
В апреле 1800 г. Мюрат командует кавалерией во время нового похода Наполеона в Италию. Ему удалось захватить Милан и Пьяченцу, изгнать войско Неаполитанского королевства из Папской области. И, разумеется, сражался при Маренго.
Зять Бонапарта
Но особое ускорение карьере Мюрата придала его женитьба на сестре Бонапарта – Каролине (20 января 1800 года): Наполеон, как любой корсиканец тех лет, к родственным узам относился трепетно, и найти подходящую корону для любимой сестры (а заодно и для ее мужа) было для него, что называется, делом чести.
Вообще-то, поначалу Наполеон категорически возражал против этого брака: ведь
«
Однако после событий 19 брюмера он несколько подкорректировал свою позицию:
Этот брак был заключен по любви, а когда прошел первый порыв страсти, супруги, несмотря на многочисленные взаимные измены, длительное время сохраняли хорошие отношения.
Именно в семье Иоахима и Каролины родился первый мальчик клана Бонапартов (Ашиль-Шарль-Наполеон), и до усыновления Наполеоном детей Жозефины Богарне, он был первым претендентом на императорский престол. А потом и у самого Наполеона родился сын, так что об императорской короне отпрыску Иоахима и Каролины можно было забыть навсегда.
Всего же в семье Мюратов было четверо детей.
Каролина была, пожалуй, самой амбициозной из сестер Наполеона, и мужа своего продвигала изо всех сил, ревниво следя, чтобы его не обошли ненароком в наградах и почестях, а также – в денежных премиях. На одну из них она, кстати, купила для себя Елисейский дворец – нынешнюю резиденцию президентов Франции.
В 1804 г. Мюрат стал губернатором Парижа и маршалом Франции, в 1805 – «принцем французов», Великим адмиралом Империи и великим герцогом Берг и Клеве. Столицей его владений стал Дюссельдорф.
Новые подвиги неистового гасконца
О «гасконадах» Мюрата во время кампании 1805 г. уже было рассказано в предыдущей статье. Во время войны с Пруссией в 1806 г., он довершил разгром прусской армии в сражении под Йеной и долго гнал ее остатки.
А потом с одними кавалеристами захватил родной город Екатерины II – Штеттин. По этому поводу Наполеон писал Мюрату:
В следующем году в битве при Прейсиш-Эйлау Мюрат возглавил массированную атаку французской кавалерии («атака 80 эскадронов»), которую британский историк Чандлер назвал «одной из величайшей кавалерийских атак в истории». Первая волна французов, во главе с Дальманем, рассеяла русскую конницу, вторая, которую вел уже сам Мюрат, прорвалась через две линии пехоты. А состоялась эта атака потому, что в 500 метрах от себя Наполеон вдруг увидел русских, прорвавшихся через французские позиции. И обратился к Мюрату: «Неужели ты позволишь им нас сожрать?!»
Этот эпизод часто называют пиком всей воинской карьеры Мюрата. В Тильзите впечатленный Александр I наградил его орденом Андрея Первозванного.
В 1808 году Мюрат воевал в Испании, вначале захватив Мадрид (23 марта), а потом подавив в нём восстание (2 мая). Из Эскориала он забрал и отправил во Францию меч Франциска I, с которым тот был захвачен в плен в битве при Павии.
Кстати, Наполеон после победы над Пруссией в 1806 г. тоже привез домой кое-какие сувениры: шпагу и часы Фридриха Великого. И даже после отречения их не отдал – взял с собой на остров Святой Елены.
Но вернемся из 1806 года в 1808. Плоды победы Мюрата достались брату императора – Жозефу. Многие историки уверены, что это назначение было ошибкой Наполеона, полагая, что опытный в военных делах Мюрат действовал бы в Испании гораздо более успешно и пользы принес больше. Однако император решил иначе: в неспокойную, буквально кипящую, Испанию, отправился его не блещущий талантами брат, а деятельный вояка-Мюрат 1 августа того же года был поставлен во главе вполне мирного Неаполитанского королевства.
Кстати, мало кто знает, что тогда Мюрат сменил имя – стал именовать себя Иоахим Наполеон (а ведь когда-то хотел взять имя убитого Шарлоттой Корде Марата).
Король Неаполя Иоахим
Как же правил наш герой своим королевством? Как ни странно, довольно разумно. Во всем опирался на местные кадры, пришельцев со стороны не навязывал и не продвигал, и даже делал какие-то попытки отказаться от роли безвольной марионетки могущественного императора французов. Политических преступников, многие из которых были врагами Наполеона, он сразу же амнистировал. Демонстративно отправился поклониться мощам покровителя Неаполя – святого Януария. Затем выбил англичан с принадлежавшего его королевству острова Капри. В 1810 году попробовал захватить Сицилию, но не преуспел. Дальнейшие шаги Мюрата дают основания подозревать робкие попытки пойти по пути другого французского маршала — Бернадота. Но Бернадот был правителем какого-никакого, но независимого государства, Мюрат же оказался на троне страны, зависимой от Франции и ее императора. Даже эти неуклюжие попытки проявить самостоятельность, Наполеон, видимо, стерпел только потому, что не хотел лишать свою сестру короны.
Наполеон, кстати, хорошо понимал, кто в этой паре главный. «В одном мизинце королевы энергии больше, чем во всей личности ее мужа», — говорил он тогда.
Но и до Мюрата стало постепенно доходить, что он превращается в чисто номинальную фигуру, и в отношениях между супругами наметился разлад, усугубляемый бурными романами обоих. Но это не помешало основанию в Неаполе военного училища, инженерной, политехнической, артиллерийской, и морской школ, строительству новых дорог и мостов. Заодно построили обсерваторию и расширили ботанический сад.
1812 год
В 1812 году Мюрат вынужден был покинуть Неаполь и присоединиться к Великой армии своего сюзерена. Он командовал кавалерийскими частями Великой армии (4 корпуса общей численностью 28 тысяч человек), гнался за русскими – и никак не мог догнать их. В бою под Островно принял личное участие в конном бою с казаками.
Стал одним из героев Бородинского сражения (в одной из атак Семеновских флешей под ним была убита лошадь) и одним из первых вошел в Москву. Если верить Л.Н. Толстому, его внешний вид произвел на оставшихся в городе москвичей большое впечатление:
Именно кавалеристы Мюрата обнаружили лагерь отступившего Кутузова. При этом, по свидетельству Марбо,
Но скоро и сам Мюрат убедился в непримиримости русских.
Авангард Великой армии под его командованием численностью примерно в 20-22 тысячи человек с 12 (24) сентября стоял у речки Чернишны. Русская армия получила пополнение, уныние, охватившее всех после оставления Москвы, уступало место негодованию и желанию реванша. Подчинённые требовали от Кутузова решительных действий, и отдельно стоявшие французские части казались идеальной целью. Увы, знаменитое Тарутинское сражение, хоть и стало первой победой русской армии, все же не привело к полному разгрому французов. Главной причиной этого стали несогласованные действия русских генералов, многие из которых давно и открыто враждовали, и потому не слишком стремились к поддержке соперников и взаимопомощи. В результате, в назначенный день русские дивизии так и не заняли предписанных ими позиций, а многие пехотные части не явились и на следующий день. По этому поводу Кутузов сказал Милорадовичу:
Темп атаки был потерян, пришедшие в себя французы построились для боя и сумели отбить наступление подошедших русских егерских полков, которые отошли, потеряв убитыми несколько сотен человек в числе которых был и генерал Багговут. Беннигсен просил у Кутузова подкреплений для новой атаки отступающих французов, но получил ответ:
Именно после Тарутинскоро сражения Наполеон понял, что предложений о мире не последует и принял решение уйти из Москвы.
Во время «великого отступления» Мюрат был лишь тенью самого себя и производил впечатление абсолютно подавленного и морально сломленного человека. Возможно, это было следствием гибели на его глазах великолепной кавалерии наполеоновской армии. У Березины он «прославился» предложением спасать командный состав, предоставив солдатам возможность самим разбираться с наступающим неприятелем. Тем более странным кажется решение Наполеона назначить своим преемником на посту командующего остатками армии именно Мюрата.
В Пруссии окончательно потерявший голову Мюрат собрал военный совет, на котором намекнул соратникам, что Наполеон сошел с ума, и потому им всем – королям, князьям, герцогам, следует вступить в переговоры с противником с целью закрепления корон и тронов за собой и своими потомками. Маршал Даву, герцог Ауэрштедтский и князь Экмюльский ответили ему, что, в отличие от прусского короля и австрийского императора, они не являются «монархами милостью Божьей» и сохранить свои владения могут лишь оставаясь верными Наполеону и Франции. И непонятно, чего больше в этих словах: оскорбленной чести или прагматизма.
Не найдя понимания среди других командиров, Мюрат, заявил, что страдает лихорадкой и желтухой, передал командование Евгению Богарне и спешно отправился в свою столицу – Неаполь. На дорогу он потратил всего две недели, заслужив язвительный комплимент Евгения Богарне: «Неплохо для тяжело больного».
Путь предателя
В 1812 г. Мюрату, видимо, следовало бы погибнуть в одном из боёв, навсегда оставшись в памяти потомков верным паладином Франции, бесстрашным рыцарем кавалерийских атак. Но Мюрат остался жив, и все его последующее существование представляло собой постыдную агонию человека, который смог заслужить звание героя, но не сумел остаться им до конца.
Наполеон в Париже собирал новую армию, численность которой за три месяца достигла 400 тысяч человек. А Иоахим и его жена в это время вступили в переговоры с Меттернихом (который когда-то на протяжении целого года был любовником Каролины). Мюрат уже тогда был готов предать своего императора, и австрийцы склонялись к тому, чтобы сохранить за ним власть в Неаполе — в обмен на помощь в войне против Франции. Но они опоздали со своим предложением, и Мюрат отправился к Наполеону, чтобы возглавить кавалерию его новой армии.
Есть версия, что курьер с австрийскими предложениями (которые поддержал Александр I) встретился Мюрату в пути, но, письмо с важной информацией не было расшифровано и прочитано. И самый удобный момент для предательства был упущен.
В августе 1813 г. под Дрезденом Мюрат одержал свою последнюю победу, опрокинув австрийские войска Шварценберга.
Но уже в октябре, через 7 дней после битвы у Лейпцига, Мюрат покинул императора, который, все понимая, все-таки, дружески обнял его на прощание. Он еще надеялся хотя бы на нейтралитет своего старого соратника и зятя. Но уже по дороге в Неаполь Мюрат отправил в Вену письмо с обещанием примкнуть к антифранцузской коалиции. Дома Каролина полностью поддержала его: по ее мнению, брат был уже обречен, а королевскую власть еще можно попытаться спасти.
17 января 1814-го года было опубликовано воззвание «К народам Апеннинского полуострова», которое фактически являлось объявлением войны «французскому императору».
А в обращении к солдатам Мюрат заявил:
Таким образом Неаполитанское королевство вступило в VI Антифранцузскую коалицию.
Наполеон, как ни странно, в предательстве тогда обвинил не Мюрата, а собственную сестру:
После отречения Наполеона, престолы потеряли все его родственники – кроме Мюрата и Каролины. Однако новые союзники четы Мюратов не собирались долго терпеть их на престоле: принципы легитимизма, провозглашенные победителями, требовали возвращения к положению, существовавшему на 1 января 1792 года. И потому право на корону Неаполя имел только изгнанный Наполеоном король Фердинанд из династии Бурбонов. Иоахим и Каролина пытались лавировать между Австрией и Францией, вступая в переговоры и с Меттернихом, и с Талейраном. Но всю «игру» смешало возвращение Наполеона с острова Эльба и восторженная встреча его во Франции. Трон Мюрата шатался, и у него не выдержали нервы. Он рискнул ещё раз поверить в «звезду» Бонапарта, и, вопреки советам Каролины, объявил войну Австрии. Он не знал, что Наполеон теперь уже не собирался воевать со всем миром, и отправил всем монархам Европы самые миролюбивые послания.
2-3 мая 1815 года в битве на реке Толентино армия Мюрата была разгромлена.
«Мадам, не удивляйтесь, что видите меня живым, я сделал все что мог, чтобы умереть», – вернувшись, сказал он Каролине.
В итоге Мюрат бежал из страны в Канны, откуда написал Наполеону письмо с предложением своих услуг командующего кавалерией, а Каролину австрийцы из Неаполя увезли в Триест.
Император не ответил Мюрату и после сожалел об этом. «Всё же он мог принести нам победу. Нам очень не хватало его в некоторые моменты того дня. Прорвать три или четыре английских каре – Мюрат был создан для этого», – сказал он на острове святой Елены.
После Ватерлоо Мюрат снова бежал – теперь на Корсику. Австрийцы, в обмен на добровольное отречение от престола, предлагали ему графство в Богемии, однако Мюрат к тому времени, похоже, утратил адекватность и чувство реальности.
Смерть Мюрата
В сентябре 1815 года на шести кораблях с 250 солдатами на борту он отправился в Неаполь, надеясь повторить триумфальное возвращение Наполеона. Буря разметала эти корабли, и, лишь в начале октября 1815 года, Мюрат во главе всего 28 солдат смог высадиться у небольшого города Пиццо в Калабрии. Видимо, рассчитывая произвести впечатление на своих бывших подданных, одет он был в парадный мундир, усыпанный драгоценностями и орденами. По некоторым сведениям, жители города встретили бывшего короля крайне недружелюбно: настолько, что ему пришлось убегать от них, бросая в толпу деньги (в надежде отвлечь преследователей).
Так или иначе, но Мюрат был задержан местными жандармами. На допросе он заявил, что не имел намерения организовать восстание, но в его вещах нашли соответствующие прокламации.
3 октября 1815 года военный суд приговорил Мюрата к расстрелу с немедленным приведением приговора в исполнение. В последнем письме к Каролине, он написал, что жалеет о том, что умирает вдали от нее и детей. Присланному священнику заявил, что не хочет исповедоваться, «потому что не совершал греха».
Мюрат отказался повернуться к солдатам спиной, и не разрешил завязать себе глаза. Перед строем, он поцеловал портрет жены и детей, который хранился в его медальоне, и отдал последний в своей жизни приказ: «Выполняйте свой долг. Цельтесь в сердце, сохраните мое лицо. Огонь!»
Место захоронения Мюрата неизвестно. По некоторым сведениям, его тело погребено в ближайшей церкви, но никаких знаков над могилой не поставили, и потому найти ее потом не удалось. Другие утверждали, что его останки «были расчленены и смешаны с останками тысячи человек в подземельях церкви Святого Георгия Мученика в Пиццо, чтобы невозможно было их опознать».
Каролина недолго соблюдала траур. В 1817-м году она тайно вышла замуж за Франческо Макдональда – бывшего министра короля Иоахима.
В 1830-м г., когда у власти во Франции оказался Луи-Филипп, Каролина обратилась к нему за пенсией (как вдова маршала Франции) и получила её.