Кто такой павел петрович чистяков
Русские художники. Портретное. Чистяков Павел Петрович (1832—1919)
Русские художники. Портретное. Чистяков Павел Петрович (1832—1919)
Русские художники.
Портретное.
Чистяков Павел Петрович
Голова девушки в повязке
Старик с табакеркой
Чистяков Павел Петрович (1832—1919)
Репин И.Е. Портрет художника Чистякова П.П.
Павел Петрович Чистяков (1832—1919) — русский художник и педагог, мастер исторической, жанровой и портретной живописи.
Павел Чистяков родился 23 июня (5 июля) 1832 года в селе Пруды Тверской губернии (ныне Краснохолмский район, Тверская область). Первоначальное образование получил в приходской школе в Красном Холме и Бежецком уездном училище (1848). Своим развитием в немалой степени обязан отцу, человеку хотя и простого происхождения, но понимавшему важность просвещения. В 1849 году Павел Чистяков поступил в Императорскую Академию Художеств, где его наставником стал профессор П. В. Басин. В период 1854—1858 гг. получил две малые и две большие серебряные медали академии за отличные рисунки и этюды с натуры. За картину «Патриарх Гермоген в темнице» в 1860 году получил малую золотую медаль. В 1861 году окончил курс академии со званием художника XIV класса, с большой золотой медалью, полученною за картину «Великая княгиня Софья Витовтовна на свадьбе великого князя Василия Темного» и с правом на поездку в чужие края в качестве пенсионера академии. Прежде чем отправиться в эту поездку, некоторое время был преподавателем в Петербургской рисовальной школе для приходящих. На родине, в Красном Холме, написал картину «Нищие дети» (1861, ГРМ).
С 1862 года — за границей; посетил Германию, работал в Париже и Риме. По возвращении в Петербург в 1870 году получил звание академика за написанные им за границей картины «Римский нищий», «Голова чучарки» и «Француз, собирающийся на публичный бал». После этого, посвятив себя главным образом преподавательской деятельности, очень редко выставлял свои новые произведения. В своей творческой практике П. П. Чистяков «стремился к драматизации исторического сюжета, к психологической насыщенности образного строя» («Великая княгиня Софья Викторовна, срывающая пояс с Василия Косого на свадьбе Василия Тёмного», 1861. ГРМ, «Боярин», 1876, ГТГ; «Портрет матери художника», 1880, ГРМ).
Патриарх Гермоген отказывает полякам подписать грамоту
В 1872 году получил в академии должность адъюнкт-профессора, а по преобразовании этого учреждения в 1892 году был назначен членом академического совета, профессором высшего художественного училища и заведующим мозаичной мастерской. Возглавлял мастерскую с 1908 по 1910 годы, с 1890 по 1912 годы заведовал мозаичным отделением.
Чистяков скончался 11 ноября 1919 года в Детском Селе (ныне город Пушкин).
В Тверской областной картинной галерее находятся его картины «Портрет старухи» (1871) и «Стоящий священник» (1863—1864).
Павел
Петрович Чистяков
Павел Петрович Чистяков (23 июня 1832, село Пруды, Тверская губерния – 11 ноября 1919, Царское Село (ныне г. Пушкин), Санкт-Петербург) — русский художник-реалист, мастер портретной и исторической живописи, выдающийся педагог, воспитавший несколько поколений знаменитых русских живописцев.
Особенности творчества художника Павла Чистякова: Павел Петрович оставил небезынтересное живописное наследие, однако число его работ невелико. Но главным его призванием и смыслом жизни стала педагогическая деятельность. За годы преподавания в Императорской Академии художеств Чистяков выработал свою собственную систему, в которой объединил лучшее из академической школы и собственных наработок, создав основу для развития у учеников более широких взглядов на реалистическое искусство. Как говорил о Чистякове Илья Репин, «он — наш общий и единственный учитель». Виктор Васнецов, Михаил Врубель и Василий Суриков, Валентин Серов и Василий Поленов – звезды русской живописи, вышедшие из мастерской Павла Чистякова.
Из бывших крепостных
Мать и отец Павла Чистякова были крепостными крестьянами генерал-майора Алексея Петровича Тютчева. Отец Петр Никитич успешно управлял имением своего барина в Весьегонском уезде Тверской губернии, и наградой за честный труд были вольные, которые получали дети Чистякова при крещении: Павел стал свободным через три дня после появления на свет.
После приходской школы Павел поступил в уездное училище города Бежецка, и учился очень усердно, окончив училище с отличием. Как вспоминал художник, «отец мой. делал иногда счета угольком на белом некрашеном полу. Вот эти-то цифры я припоминал и копировал (на кирпичной печке) тоже угольком. Единицы и палочки я не любил, а все больше 2, 0, 3, 6, 9 и т.д., всё круглое. Двенадцати лет я уже чувствовал. что-то о перспективе в натуре и даже нарисовал деревянную колокольню, углом стоящую к зрителю. » Городские власти пожелали отправить мальчика на обучение в тверскую гимназию за казенный счет, однако же Павел Чистяков имел более значимую цель – Академию художеств, на меньшее он был не согласен.
Учился – и учил
После училища Павел Чистяков работал землемером. За два года, которые он отдал этому занятию, в нем окончательно оформилась мечта – стать художником. Отец дал согласие и денег – 17 с полтиной рублей, взятых в долг. И вот – столица! В 1849 году Павла Чистякова зачислили вольноприходящим учеником в Императорскую Академию художеств. В Санкт-Петербурге юноша жил у родственников, ходил на занятия пешком, скудно ел и много работал: приходилось давать уроки рисования и брать заказы.
Рутинные повторения рисования гипсов раздражали Чистякова, но знал он рисунок и перспективу блестяще. Давая частные уроки, он учил – и сам учился, придумывая новые приемы, в том числе принцип рисования снизу вверх – «с земли, с ног». Он умел объяснить и показать ученикам основы рисунка, объяснить принципы композиции, и все это доходчиво, без напыщенности. Его педагогический талант был замечен, и Чистякова пригласили преподавать в Рисовальной школе Общества поощрения художеств.
«Будет просто, как попишешь раз со сто»
В 1872 году Чистяков получил должность адьюнкт-профессора гипсоголовного и этюдного натурного классов, которую занимал на протяжении двух десятилетий. Он обучил основам рисунка сотни студентов, чутко выделяя наиболее талантливых из них. В его классах учились Елена Поленова и Федор Бруни, Виктор Борисов-Мусатов и Генрих Семирадский, Дмитрий Кардовский и Василий Матэ.
Среди замечательных художников – учеников Чистякова – есть ряд всемирно известных мастеров живописи: Илья Репин и Виктор Васнецов, Михаил Врубель и Василий Суриков, Валентин Серов и Василий Поленов. Как вспоминал Павел Петрович, «Поленов, Репин по окончании курса в Академии брали у меня в квартире Левицкого уроки рисования, то есть учились рисовать ухо гипсовое и голову Аполлона. Стало быть, учитель я неплохой, если с золотыми медалями ученики берут уроки рисования с уха и с головы…» Врубель учился в личной мастерской Чистякова с 1882 года, и, по его словам, именно Павел Петрович вернул ему радость живописи.
После возвращения художника из зарубежной пенсионерской поездки, несмотря на большую разницу в возрасте в 16 лет Павел Чистяков и Вера Мейер поженились и поселились в казенной квартире Академии на Васильевском острове. У супругов родилось трое детей: дочери Анна и Вера и сын Всеволод. В 1876 году Павел Чистяков купил дачу в Царском Селе (ныне город Пушкин), куда два года спустя переехал с семьей на постоянное жительство, оставив за собой мастерскую в городе.
Писательница и художница Ольга Форш, друг семьи Чистяковых, рассказывала о том, что людей ее учитель «жалел бесконечно. Всегда жили в доме не только бесчисленные тверские родственники, но и совсем чужие случайные подростки». Хозяйство под чутким руководством Веры Егоровны вела сестра художника – Аграфена Петровна, или, как ее называли баба Ду; компанию ей составляла еще одна сестра – Юлия Петровна. Жила у Чистяковых воспитанница Ольга Мейер, племянница и любимая ученица Варвара Баруздина.
Павел Петрович поддерживал дружеские отношения с Дмитрием Менделеевым, обучал рисунку его сестру Анну. В деревянном домике с флюгерами-петушками всегда были рады знаменитому врачу Сергею Боткину и его брату-живописцу, академику Михаилу Боткину, художнику Василию Савинскому, писателям Дмитрию Мережковскому и его жене, поэтессе Зинаиде Гиппиус.
На склоне лет
В 1914 году Чистяков вышел в отставку. Он был все еще бодр, принимал учеников. По дому сновали многочисленные внуки, по вечерам собирались гости, велись беседы о русской идее и о политике – куда было без нее. Революция принесла с собой голод и болезни. Родственники продали портрет матери художника, но вырученных денег хватило ненадолго. В 1918 году умерла жена Чистякова, Вера Егоровна, год спустя не стало и самого художника: Павел Петрович скончался в своем доме, в Царском Селе 11 ноября 1919 года.
Великий Учитель
Чистяков родился в селе Пруды Весьегонского уезда, в старину это были земли Бежецкого Верха. Первые уроки рисования он получил в Бежецком уездном училище. Павел проявлял такие успехи в учёбе, что власти города, именно власти, что примечательно и что говорит о том, что эти самые власти интересовались успехами талантливых учеников, так вот, власти города решили после окончания Чистяковым училища определить его на казённый счёт в тверскую гимназию. На что юный талант возразил, что, если его не отдадут учиться дальше в Академию художеств, он умрёт.
В 1849 году юноша стал вольноприходящим учеником Петербургской академии художеств.
Всё у человека начинается в детстве. Чистяков ещё ребенком тянулся к рисованию. «Отец мой. делал иногда счета угольком на белом некрашенном полу. Вот эти-то цифры я припоминал и копировал (на кирпичной печке) тоже угольком. Единицы и палочки я не любил, а все больше 2, 0, 3, 6, 9 и т.д., всё круглое. Всё меня интересовало, всё хотелось разрешить. Почему летит птица, а гусиное перо только по ветру, восьми лет я уже знал. Я всё замечал в натуре. Двенадцати лет я уже чувствовал. что-то о перспективе в натуре и даже нарисовал деревянную колокольню, углом стоящую к зрителю. »
Своим первым учителем Чистяков всегда называл бежецкого преподавателя рисования Ивана Алексеевича Пылаева.
Пройдут годы, и великие русские художники Репин, В. Васнецов, Поленов, Суриков, Серов, Врубель и другие замечательные мастера будут благодарить Павла Петровича Чистякова как своего главного и выдающегося наставника. Виктор Васнецов напишет в письме своему учителю: «Желал бы называться Вашим сыном по духу». Суриков всю жизнь будет повторять любимую поговорку Чистякова: «Будет просто, как попишешь раз со сто». Репин не раз говорил о Павле Петровиче: «Он — наш общий и единственный учитель».
Но прежде чем заслужить все эти справедливые слова от благодарных учеников, надо было пройти большой путь.
К концу пребывания в Академии художеств Чистяков был не только блестящим учеником, но и уже известным в Петербурге педагогом. Многочисленные частные уроки создали ему в столице славу прекрасного учителя. Но основным и наиболее серьёзным педагогическим достижением молодого Чистякова была его работа в Рисовальной школе Общества поощрения художеств. Уже здесь он выделялся как очень способный и самобытный учитель. К его мнениям и советам прислушиваются талантливые молодые художники.
В апреле 1858 года Чистяков как вольноприходящий ученик удостаивается серебряной медали первого достоинства за этюд с натуры и ему разрешается приступить к композиции исторической картины для получения необходимой второй медали. Он мечтает стать историческим живописцем. Тогда это было очень почётное звание. Чтобы стать историческим живописцем, надо было получить вторую медаль (золотую) и работать по жестким правилам академических канонов.
Чистяков начал работать над программной композицией на тему «Из 5-го тома Русской истории Карамзина, 1433 год». Полное название написанной художником картины звучало так: «На свадьбе великого князя Василия Васильевича Тёмного великая княгиня Софья Витовтовна отнимает у князя Василия Косого, брата Шемяки, пояс с драгоценными каменьями, принадлежавший некогда Дмитрию Донскому, которым Юрьевичи завладели неправильно». Картина эта теперь находится в Русском музее в Петербурге. За неё художник получил Большую золотую медаль и право на стажировку за границей. Академический совет постановил купить картину за 800 рублей, но с условием, что автор доработает её, окончит.
Картина, хотя и написана в традициях академизма, тем не менее, показывает истинный талант Чистякова, его стремление к психологизму и правдивости. Сцена, изображённая художником, полна динамики и жизни, персонажи обладают яркой индивидуальностью и характерностью. Художнику удалось передать атмосферу начала княжеских междоусобиц, повлекших за собой много крови. Через много лет знаменитый художник на исторические темы Виктор Васнецов напишет Чистякову: «Надо помнить, что русская историческая настоящая живопись началась с Вашей Софьи Витовтовны. Дай Вам Бог помощи и силы создать нам что-либо опять истинно художественное и русское».
В Италии Чистяков много работает над изображением различных человеческих типов. В 1867 году он создаёт картину «Римский нищий». Сейчас она в Третьяковской галерее. За эту и ещё три другие работы, вернувшись в Петербург в 1870 году, художник получил звание академика.
С этого момента и до конца дней жизнь Чистякова будет почти полностью отдана Академии художеств. Он становится преподавателем, начинает жить распорядком этого учебного заведения, его выставками и заботами.
Страстный темперамент личности, художника и педагога не позволял Чистякову мириться с таким положением вещей. В одной из докладных записок он пишет: «Скажите чудную остроту, и все в восторге; повторяйте её сорок лет каждый день и каждому, отупеете сами и надоедите всем, как бог знает что. Всё, что однообразно и бесконечно повторяется, как бы оно ни было хорошо вначале, под конец становится тупо, недействительно, рутинно, просто надоедает и умирает. Нужно жить, шевелиться, хотя на одном месте, да шевелиться».
Чистяков считал, что «хорошо учить, значит, любя учить, а любя ничего не скучно делать». В стенах академии постепенно у него образовывается своя школа «чистяковцев».
Вот впечатление А.И. Менделеевой от знакомства с Чистяковым: «Увлекшись рисунком, я не видела никого и ничего, кроме стоявшей передо мной ярко освещенной гипсовой фигуры да своего рисунка. Чьё-то покашливание заставило меня оглянуться. Я увидела нового для меня профессора: худощавого, с негустой бородой, длинными усами, большим лбом, орлиным носом и светлыми блестящими глазами. Он стоял на некотором расстоянии от меня, но смотрел на мой рисунок издали, скрывая тонкую улыбку под длинными усами. По своей неопытности я сделала странные пропорции тела Германика. Павел Петрович кусал губы, сдерживая смех, потом вдруг быстро подошёл ко мне, легко перешагнул спинку скамьи, сел около меня, взял из моих рук резинку и карандаш и уже серьёзно начал поправлять ошибки. Тут я услышала слова, оставшиеся в памяти моей на всю жизнь: «Когда рисуешь глаз, смотри на ухо!» Не сразу я поняла мудрость этого. Прекрасно нарисованная часть лица или фигуры не выразит ничего, если она поставлена будет не на место и не в гармонии с остальными частями. Но никакое самое подробное объяснение не произвело бы такого впечатления и не запомнилось бы так, как загадочное: «Когда рисуешь глаз, смотри на ухо».
Чистяков не удовлетворялся обязательными по службе классными дежурствами. В отличие от большинства профессоров он, если видел в человеке искру таланта, если видел настоящую преданность человека делу, то занимался с ним уже в своей мастерской.
Он вообще-то был довольно суровым и придирчивым педагогом. Особенно жестко он высмеивал самодовольство, которое считал у художника основным препятствием к творческому росту.
Считается, что у Чистякова было безошибочное чутье на масштаб и характер способностей ученика. Он как бы предвидел, что получится из того или другого художника при серьёзном отношении к делу. И настраивал на это серьёзное отношение. Поэтому и поговорка у него была, когда заставлял учеников снова и снова переделывать работу: «Будет просто, как попишешь раз со сто».
Некоторые слова Чистякова входили в общее употребление в академии и не только в ней. Например, слово «чемоданисто», которое стали употреблять в среде художников для обозначения чего-то такого трескучего, пошло от Павла Петровича после такого случая. В одной галерее была выставлена прославленная картина Делароша «Кромвель у гроба Карла V». Спросили мнение о ней Чистякова. Он произнёс в тишине: «Чемоданисто!» Все сразу увидели, что коричневый блестящий гроб с останками короля, да и вся живопись этого модного французского художника своей внешней пустой элегантностью и цветом удивительно напоминают кожаные чемоданы.
Тёмный, грубый этюд ученика он называл «заслонкой».
«Надо как можно ближе подходить к натуре, но никогда не делать точь-в-точь: как точь-в-точь, так уже опять непохоже. Много дальше, чем было раньше, когда, казалось, совсем близко, вот-вот схватишь». Это главная заповедь реализма: всегда уметь сохранять образное, поэтическое отношение к изображаемому, не засушить, не перебрать с подробностями. Главная заповедь методики Чистякова. Ученик, а потом великий художник, Валентин Серов эту мысль Чистякова передавал так, что, мол, художнику надо даже «нет-нет и ошибиться», чтобы не получилось мертвечины.
В 1872 году Чистяков получил в Академии художеств должность адьюнкт-профессора гипсоголовного и этюдного натурного классов. В этой должности художник проработал 20 лет. В 1890 году его назначили главой мозаичного отделения, таким образом отстранив его от прежней должности. Надо сказать, что были у Чистякова и завистники, и характер у него был не из лёгких, так что были у него сложности в академии. Но он всё равно, куда бы его ни задвигали, занимался с учениками дома.
«Поленов, Репин по окончании курса в Академии брали у меня в квартире Левицкого уроки рисования, то есть учились рисовать ухо гипсовое и голову Аполлона. Стало быть, учитель я неплохой, если с золотыми медалями ученики берут уроки рисования с уха и с головы, да и надо же сказать что-либо новое об азбуке людям, так развитым уже во всём».
С Поленовым у Чистякова сохранились навсегда тёплые, дружеские отношения. Поленов глубоко любил Павла Петровича, а не только ценил в нем учителя. И эту любовь, неоднократно подтвержденную, передавал и своим собственным ученикам. Через Поленова педагогическая слава Чистякова ещё шире разносилась по России, ибо его учение осуществлялось не только в стенах Академии художеств, но и в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, где преподавал Поленов. Учитель с первых дней определили его характер. «Вы колорист»,-сказал он Поленову. Учитывая с самого начала эту особенность ученика, он всячески поощрял её и развивал.
Репин мало работал с Чистяковым, но и будучи уже известным художником приходил брать у Чистякова уроки, не считал для себя унизительным работать в кружке с юными учениками Чистякова и выслушивать советы Павла Петровича. Именно Репин отдал для совершенствования Чистякову Серова, своего любимейшего ученика.
Врубель попал в личную мастерскую Чистякова в 1882 году. До этого он разочаровался в обучении, считал, что его учат сухим штампам и схематизации живой природы. Учёба у Чистякова оказалась, как он сам потом говорил, формулой живого отношения к природе. Врубель именно Чистякову обязан своим блестящим знанием акварели.
В одном из биографических очерков о Серове написано, что решено было отправить его «в Академию художеств, к лучшему учителю художников в России Павлу Петровичу Чистякову. »
Ученики слушали, мотали на ус. Суровая школа. Но зато какие художники выходили из мастерской Павла Петровича! Репин, Суриков, Врубель, Поленов. В этот ряд встал и Валентин Серов.
Павлу Петровичу были близки слова Пушкина: «Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие».
. Говорили о России, о пьянстве, о народе, о торговле. Всего и не вспомнишь. Я только поражён, как верно он определяет все вопросы. Он действительно гениальный человек. Сразу схватывает сущность вопроса».
Заканчивается дневник опять же воспоминанием о Чистякове: «Я начинаю чувствовать, что человек искусства может очень легко перенести убогость, бедность окружающей обстановки, ибо живёт миром фантазии. Мой профессор Чистяков снова, таким образом, прав. Я должен к нему поехать».
Чистяков Павел Петрович (1832-1919)-учитель гениев в живописи.
Давно хотела поближе познакомиться с творчеством этого русского художника. В истории мирового изобразительного искусства преподавательская деятельность Павла Петровича Чистякова по своей плодотворности является, пожалуй, уникальной.
Репин.Павел Петрович Чистяков.
За долгие годы учительства Чистяков разработал особую «систему рисования».
Методика преподавания рисунка, существовавшая в академии, сводилась к обучению студентов определенным приемам и к выработке техники, что позволяло быстро, но исключительно механически выполнять любой рисунок или этюд.
Чистяков со свойственной ему прямотой идет против устоявшихся норм: «Скажите чудную остроту, и все в восторге; повторяйте ее сорок лет каждый день и каждому, отупеете сами и надоедите всем, как бог знает что, все, что однообразно и бесконечно повторяется, как бы оно ни было хорошо вначале, под конец становится тупо, недействительно, рутинно, просто надоедает и умирает».
Художник должен постоянно учиться у природы, «черпать же все только из себяѕ значит останавливаться или падать».
По словам В. Васнецова, Чистяков был «посредником между учеником и натурой». Врубель, которого разочаровало преподавание в академии и который считал, что его учат безжизненным штампам и схемам, обучение у Чистякова называл формулой живого отношения к природе.
Серов вспоминал, что его первым заданием, полученным от Чистякова, было нарисовать листок скомканной бумаги, небрежно брошенной на пол. Поначалу такое упражнение показалось Серову смешным и даже обидным, но он начал рисовать иѕ не смог справиться. Для решения этой задачи одного таланта оказалось мало, нужны были знания.
Портрет Павла Чистякова, художник Валентин Серов 1881
Вспоминая академические годы как самые светлые в своей художественной жизни благодаря занятиям у Чистякова, М. А. Врубель писал: «Он умел удивительно быстро развенчать в глазах каждого неофита мечты картинного мастерства и бредни гражданского служения искусствам; и на месте этого балласта зажечь любовь к тайнам искусства самодовлеющего, искусства избранных».
Многогранная деятельность Чистякова стала тем важным и необходимым явлением, в котором сохранилась почти прервавшаяся нить преемственности между творчеством А. А. Иванова и искусством рубежа XIX и XX вв.
НЕМНОГО О ХУДОЖНИКЕ
Родился Чистяков в семье крепостного, служившего управляющим имением. При крещении за заслуги отца получил вольную. Во время учебы в Бежецком уездном училище стал серьезно увлекаться рисованием.
В семнадцать лет поступил в АХ, где числился в классе исторической живописи П. В. Басина.
Чистяков. «Великая княгиня Софья Витовтовна на свадьбе великого князя Василия Темного..
В 1861 г. за картину «Великая княгиня Софья Витовтовна на свадьбе великого князя Василия Темного. » получил большую золотую медаль. Композиция этой картины построена подобно мизансцене с динамичными и ритмически контрастными движениями героев, эмоционально реагирующих на событие в соответствии со своей исторической ролью.
Психологическая характеристика действия продемонстрировала новые возможности исторической живописи, свободной от внешних эффектов позднего романтизма. На программу обратили внимание, а В. В. Стасов назвал ее «блестящей».
Чистяков П.П. Боярин
Чистяков Портрет отца.
В 1872 г. художник был приглашен в классы АХ адъюнкт-профессором. Одновременно он вел занятия в своей мастерской, руководил частными студиями, переписывался с учениками. Популярность педагога была огромной. Это давало повод для предвзятого отношения к нему со стороны коллег: лишь в 1892 г. его назначили профессором. Однако после реформы АХ Чистяков в 1894 г. отошел от преподавания.
Чистяков Портрет М. А. Григорьевой 1862
В 1890-1912 гг. он заведовал мозаичным отделением АХ и следил за выполнением основных мозаичных работ в России на рубеже веков: в храме Христа Спасителя в Москве, Исаакиевском соборе и храме Воскресения Христова в Петербурге.
В 1908 г. в критический момент для бывшей репинской мастерской Чистяков ненадолго стад ее руководителем, а в 1910 г. передал ее своему ученику В. Е. Савинскому.
К концу педагогической деятельности Чистякова число его учеников было огромно. Не говоря уже об академических классах Чистякова, в которых обучалось несколько сотен студентов; большинство русских художников второй половины XIX века, в той или иной мере пользовались его советами и указаниями.
А многие прошли у него систематическую школу, в их числе — В. Борисов-Мусатов, И. Остроухов, Е. Поленова, В. Савинский, Г. Семирадский и многие другие. Но лучшим свидетельством педагогической деятельности Чистякова в истории русского искусства служит плеяда его выдающихся воспитанников — Васнецов, Врубель, Поленов, Репин, Серов, Суриков. К Чистякову шли учиться или, вернее, доучиваться даже выпускники, окончившие Академию художеств с золотыми медалями.
Чистяков скончался 11 ноября 1919 года в Детском Селе (ныне город Пушкин ).
ГАЛЕРЕЯ РАБОТ ХУДОЖНИКА.
Художник, не умеющий рисовать, как оратор без языка, — ничего не может передать. «Без нее [техники] вы никогда не сумеете рассказать людям свои мечтания, свои переживания, увиденную вами красоту». А это самое главное! Учиться видеть, учиться думать, учиться понимать.
Художник не копирует действительность, а картина не фотография. «Так натурально, даже противно»; или того хлестче: «И верно, да скверно!» — частенько ворчал Чистяков, оценивая чересчур реалистичные работы. «Искусство полное, совершенное искусство не есть мертвая копия с натуры, нет, [искусство] есть продукт души, духа человеческого, искусство суть те стороны человека, которыми он стоит выше всего на земле».
Искусство должно выражать лучшее в человеке и лучшее, что он может найти во Вселенной. Жестко критикуя картины-пустышки, он постоянно напоминал ученикам, что живопись не «эстетическое баловство», она требует от художника самоотдачи и постоянной работы над собой.
«Чувствовать, знать и уметь — полное искусство» — вот кредо настоящего мастера, полагал Чистяков.
Его академическая мастерская была открыта для всех желающих. Он вел многочисленные кружки и группы вне стен академии, давал письменные рекомендации художникам, которые не могли приехать в Петербург. Если видел в человеке искру таланта, приглашал его на индивидуальные занятия. Учиться у Чистякова было непросто: он требовал очень серьезного отношения к делу. «Будет просто, как попишешь раз по сто», — подбадривал он учеников, заставляя снова и снова переделывать работу.
На даче в Царском Селе, куда чета Чистяковых выбиралась из столицы на отдых, Павел Петрович выстроил мастерскую, где собирался дописать картину «Последние минуты Мессалины, жены римского императора Клавдия», начатую еще в Италии, создал эскизы к композиции «Свидание» по рассказу Тургенева, стал рисовать портрет матушки, Анны Павловны Чистяковой.
Но завершить начатое никак не удавалось. Как только Чистяков перебирался на дачу, дом сразу наполнялся людьми: у него бывали Д.И. Менделеев и А.Н. Коркин, О.Д. Форш и П.П. Гнедич, З.Н.Гиппиус и Д.С. Мережковский. Приезжали, конечно, и художники — не только получить ценный совет, но и рассказать о новых замыслах, поспорить об искусстве. Чистяков никому не отказывал, и все личные творческие планы неизбежно откладывались до лучших времен.