Кто такой павел пиковский
Группа «Необарды»
Биография
В 1988 году на экраны вышел документальный фильм Петра Солдатенкова «Барды покидают дворы», в котором констатировалось завершение эпохи авторской песни под гитару. Через 32 года четверка московских сингеров-сонграйтеров созданием группы «Необарды», стремительно завоевавшей успех, доказала, что песенка «городских акынов» далеко не спета и жанр по-прежнему востребован слушателями.
История создания и состав
История квартета, сломавшего стереотипы, началась с первой волной пандемии коронавируса, весной 2020 года, когда сложилась такая ситуация: большие концертные залы закрылись, но маленькие площадки, в том числе в клубах и барах, продолжали работать. Дебют четверки исполнителей, наполненный экспромтами, состоялся на онлайн-марафоне «Комсомольской правды», призванном поднять настроение меломанам, находящимся на вынужденной самоизоляции.
Вскоре первые офлайн-концерты новорожденного коллектива прошли в московской гастрорюмочной «Шесть-You-Шесть». На каждое из представлений продавалось 36 билетов, каждый из которых стоил 2 тысячи рублей. В течение всех шести вечеров поддержать энтузиастов авторской песни приходили приглашенные гранды — от Олега Митяева до Веры Полозковой.
Коллектив состоит из четырех единомышленников: Романа, Василия и двух Павлов, и возраст каждого приближается к возрасту Александра Пушкина на момент гибели.
Ромарио (Роман Луговых) — наиболее известный композитор из четверки. Песни уроженца Свердловска входят в репертуар Валерия Сюткина и Евгения Маргулиса. С бывшим «машинистом» Роман в 2010 году записал альбом «Имена». Еще одним соавтором сборника стал Чиж (Сергей Чиграков), а его обложку нарисовал Андрей Макаревич. Луговых — автор музыкальных заставок телепрограмм «Жить здорово!» и «Когда все дома», на которые сняты забавные анимационные клипы. За шлягер «Москва — Нева» Роман удостоен «Золотого граммофона».
Василий Уриевский — уроженец Саратова, окончивший в родном городе театральный факультет консерватории имени Леонида Собинова. Трудовая биография исполнителя началась с работы актером-кукловодом в Саратовском театре кукол «Теремок» — одной из старейших трупп этого жанра в России.
В 2016 году Василий участвовал в слепых прослушиваниях телешоу Первого канала «Голос», где исполнил композицию Тома Уэйтса Make it rain («Пусть прольется дождь»). На последней секунде выступления к Уриевскому повернулся Григорий Лепс, который, однако, назвал вокал конкурсанта «утрированным горлопанством». Леониду Агутину пение Василия напомнило исполнительскую манеру Профессора Лебединского. На этапе поединков Уриевский уступил противнику Сергею Ручкину, вместе с которым исполнял песню наставника «Я уеду жить в Лондон». Сейчас Василий служит в Театре на Таганке.
Павел Фахртдинов — потомственный бард с обширной дискографией, включающей альбом 2020 года «Нет страха». Отец автора-исполнителя — Марат Анвашаевич, член клуба самодеятельной песни «Ключ» подмосковного города Электростали, — в детстве пел Паше как свои песни, так и хиты «Машины времени», Булата Окуджавы, Юрия Визбора.
Павел Пиковский, самый молодой из «Необардов», появился на свет в городе Горьком в семье классических музыкантов. Музыкальную школу наследник исполнительской династии окончил по классу баяна, а в музыкальном колледже осваивал оперный вокал. Однако в 8 лет Паша «заболел» группой «Кино» и решил стать рок-звездой. Пиковский — талантливый самобытный поэт.
Музыка
Каждый концерт «Необардов» — это мини-фестиваль авторской песни с элементами стендапа, чтения стихов со сцены и зрительского хора. Тексты композиций имеют не меньшее значение, чем музыка, ведь, по словам Ромарио, цель проекта — возродить самый консервативный песенный жанр. Светлая лирика на концертах соседствует с интеллигентным юмором и едкой сатирой.
«Мне не хочется наследить на своем творческом пути недоработками». Интервью с музыкантом Павлом Пиковским
Удивительный и невероятно творческий человек побывал в Ульяновске. Он вырос на классической и церковной музыке, после «заболел» русским роком и захотел стать рок-звездой. Чтобы достичь своей цели, музыкант самостоятельно смог исправить свою дикцию (в детстве картавил), отучился в музыкальном училище по классу оперного вокала и… вместо консерватории отправился в Санкт-Петербург. Там он пел в церковном хоре, что приносило не только радость, но и доход. Благодаря этому Павел смог оплачивать небольшую съемную комнату. В северной столице он познакомился с известными музыкантами.
Речь идет о Павле Пиковском. Порталу мисанец.ру удалось взять интервью у музыканта. Во время нашей беседы открылись интересные факты из его биографии. Так, например, Павел рассказал, как познакомился с Чиграковым и как после породнился с ним. Также поведал нам о работе над будущим совместным альбомом с Чижом. Мы узнали, какое отношение у Павла к фестивалю «Нашествие». Поэт раскрыл секрет, как ему удается совмещать частые гастроли в городах с воспитанием сына. А также о многом другом.
– Когда вы решили, что будете профессионально заниматься музыкой?
– Началось это, когда я появился на свет, потому что родился в музыкальной семье. И папа, и мама – оба академические музыканты с высшим образованием. У меня никогда даже не было сомнений по поводу того, кем мне стать. В этом смысле я считаю себя абсолютно счастливым человеком, потому что я не особенно искал себя.
–Какая была первая песня? С чего все началось?
– Все началось с первого стихотворения, которое я написал, когда мне было восемь лет. Я учился во втором классе. И понятно, оно было об осени. Я принес это стихотворение в свой класс, показал классной руководительнице, она сказала, что это очень здорово, а потом прочитала при всех.
Я помню момент, когда я его писал. Тогда я сидел у окна, и что-то меня накрыло, что теперь я называю вдохновением. Тогда-то я, конечно, понятия не имел, что это такое. Т.е. это ощущение того, что через тебя проходит какая-то небесная возможность реализовать в словах свои чувства. И так реализовать, чтобы это почувствовали и другие тоже.
Это, конечно, самое первое впечатление. А потом, как обычно это бывает, такие серьезные стимулы для творчества порою трагичны. И когда мне было 14 лет, у меня умер отец, который для меня всегда был воплощением этого самого творчества. И вот тогда я окончательно понял, что теперь у меня точно нет никакого выбора. Осознал, что я должен заниматься только этим и не терять времени. Я активно начал писать. Я писал каждый день по нескольку десятков стихотворений. Естественно, все они не представляют никакой художественной ценности. Но это была проба пера, и очень мощная проба пера, которая впоследствии мне помогла.
Тогда же начались и песни. Первые осознанные песни. Но первые песни, за которые мне сейчас не стыдно, начали появляться уже ближе к моим 17 годам.
После окончания общеобразовательной школы я уехал в Санкт-Петербург, где прожил почти шесть лет. Мне повезло общаться с такими людьми, как музыканты группы «Аквариум», с Чижом, с Александром Чернецким, с Ильей Чертом из «Пилота». За это время во мне что-то поменялось. Я считаю, что эти годы они были моим университетом, моим высшим образованием. Потом я переехал в Москву, где уже почти два с половиной года живу.
– Не первый год выступаете на фестивале «Нашествие». В одном из своих интервью вы сказали, что сыграть на этом фестивале, было мечтой детства. Если ли какие-то другие фестивали, где также хочется сыграть?
– Хочется выступить на всех фестивалях. Но именно с «Нашествием» у меня особые воспоминания. Помнится, мне «сорвало башню» в пятом классе, когда я поставил в магнитофон кассету группы «Кино». До этого я слушал исключительно классическую, церковную хоровую музыку. И в очень малой степени слушал какую-то классику авторской песни, типа Высоцкого или Окуджавы. Когда услышал Цоя, я заболел русским роком. Это и ДДТ, и «Аквариум». Зарубежный рок пришел еще позже. Так сказать, было поступенчатое развитие моего художественного вкуса.
Тогда в нулевых годах в нашей стране был один главный фестиваль – «Нашествие». И мне, как подростку, только и оставалось мечтать, чтобы выступить когда-нибудь на этом фестивале. Я и поверить не мог, что когда-нибудь это случится. А потом мечта постепенно стала реальностью. У меня к этому фестивалю детское отношение сохранилось, то есть я еду на него в любых ситуациях.
– Часто на вашей странице в социальных сетях можно увидеть фотографии с Сергеем Чиграковым. Расскажите, пожалуйста, как вы с ним познакомились? Как дуэт перерос в крепкую дружбу и родственные отношения (Чиграков стал крестным отцом сына Павла Пиковского – прим.ред).
– Познакомились мы с ним, когда мне вдруг «стрельнуло», что он, как мне казалось, должен спеть одну из песен с альбома «Сказки Хьюго». И я явно слышал его голос, причем не сразу понял, что это он. В какой-то момент просто слышал, что кто-то должен здесь спеть, а потом случайно увидел его фотографию на странице моего друга и понял, что Сергей Чиграков должен спеть в этой песне. Но, конечно, понятия не имел, как это осуществить.
Я начал искать его контакты. Их нашел за десять минут. Телефон мне скинули, но что я ему должен был сказать? Я начал пытаться выйти на него через общих знакомых. Но как-то все были заняты. Никто особо не рвался мне помогать. Я решил позвонить самостоятельно без всякой предвариловки и позвонил. Он оказался милейшим человеком, честно говоря. Я все больше и больше радуюсь, продолжая с ним общаться. Человечный сам по себе, такой теплый и отзывчивый. Настоящий, без пафоса, без понтов, без всей этой ненужной мишуры. И вот поскольку он таким человеком оказался, мы с ним сдружились. На него хочется равнять в этом. Это хороший пример. Мы до сих пор дружим.
– Вы как-то обмолвились, что собираетесь выпустить совместный альбом. Как продвигается работа?
– Мы уже записали три совместные песни («Небо мое сердце», «Края моей раны», «Мудак» – прим. ред.). Еще три ожидают удобного для нас обоих момента, когда мы сможем прийти на студию и записаться. Мы не будем делать много песен. В первую очередь мы это делаем для самих себя, для памяти о нашей дружбе. Хотим, чтобы эта память сохранилась. Поэтому мы не торопимся. Песни будут всякие: и новые, и уже известные.
– А сколько всего альбомов на данный момент?
– Только что вышел четвертый альбом «Сальто-Мортале». Хотя, конечно, мы много песен выпускали просто так. Выкладывали в Интернет. Они не входили в официальные релизы. Сейчас много идей для двух новых пластинок. Но нужно время, чтобы заняться исключительно записью.
– Да, многие ваши песни можно услышать в Интернете. Далеко не всем музыкантам нравится, когда их композиции выкладывают в сеть. А как вы к этому относитесь?
– Песня должна звучать. Платно или бесплатно – какая разница? Те, кто захочет поблагодарить – и так заплатит. Кто не захочет – найдет способ обойти. Поэтому я не вижу особого смысла устанавливать ограничения. Песня – явление метафизическое. Оно воздушное. Мне кажется, если ты будешь продавать этот воздух, то сам задохнешься.
– Вы очень много времени проводите в социальных сетях, отвечаете комментаторам. Некоторые люди не верят, что все это делаете вы. Развеете эти сомнения?
– Отвечаю всегда я. Единственное, что делаю не я – это бывает редко. Мы делаем иногда рассылку, поскольку не у всех открыта возможность приглашать во встречу концерта. Я, ввиду моей занятости, даю близким людям пароль от своего аккаунта и прошу разослать информацию о том, что будет концерт, чтобы люди были оповещены. Многие меня об этом просили. И, конечно, эти сообщения безликие. Все понимают, что это хорошая возможность собрать людей на концерт. Другой рекламы у нас особо нет. Иногда я это делаю сам. А что касается личных комментариев, то это делаю исключительно я.
– Давайте поговорим о вашем последнем альбоме. В одном из своих интервью вы сказали: «Я стараюсь ограждать территорию своего творчества от политики». Альбом же посвящен невинно убиенным в военных конфликтах. Как возникла идея создать такой альбом? И все-таки влияют политические события на ваше творчество?
– Влияют. Все влияет. Когда мы записывали «Сказки Хьюго» уже было понятно, что что-то идет не так, что скоро что-то должно рвануть. И рвануло…
Мне хотелось сделать альбом «Сальто-Мортале» фотографическим снимком той реальности, в который мы вынуждены сейчас существовать. Это напряженное время. Хотелось запечатлеть этот отрезок, потому что это наша история, и это важно для того, чтобы впоследствии этих ошибок не совершать.
И альбом получился выстраданный. Мы очень долго над ним работали почти три года, хотя изначально он планировался как сиюминутный слепок реальности. Я его хотел выпустить вообще за три месяца, а вышло за три года.
– Получили ли вы удовлетворение от выхода альбома?
– Нет, не получил. Меня очень сильно подводили. Это был один из самых сложных периодов.
Конечно, есть и хорошие песни. Но я устал от этого альбома. Мне не очень хочется спекулировать на теме войны. Я не понимаю, зачем это делать. Когда-нибудь эта ситуация немного сойдет, тогда устроим официальную презентацию и сыграем все песни из этого альбома. Но это будет потом, когда все немного поостынет.
– Помимо работы в группе, вы выпустили еще три сборника стихов. Расскажите о них, пожалуйста. Не хотите выпустить еще один?
– Первый вышел, когда мне было 16 лет, но о нем даже говорить не стоит. Второй сборник стихов появился году в 2009, если не ошибаюсь. Он был громоздкий. Там было много поэтического материала. И, честно сказать, его можно было тоже не выпускать. Впоследствии я перечитывал их и понимал, что они были не доработаны.
Над третьим сборником мы поработали хорошо. Там есть карандашные рисунки. Он небольшой, его может осилить человек, пока, например, едет в поезде. Он был более зрелый. Там есть несколько хороших стихов, но его, собственно, тоже можно было не выпускать. Поэтому сейчас я остерегаюсь выпускать что-то новое. Думаю, придет такой момент в жизни, когда я наберу, может быть, три-четыре десятка хороших стихов и выпущу. А делать это просто для того, чтобы его купили в магазине – мне не хочется. Хорошо, когда сборники приносят доход. Но это приятный бонус, нежели самоцель. Мне не хочется наследить на своем творческом пути какими-то недоработками.
– Кроме того, что вы музыкант и поэт, вы еще и молодой отец. Как вам удается совмещать воспитание сына и частые концерты в разных уголках страны?
– Как-то удается… Хотелось бы верить.
Сейчас сыну год и три. Я стараюсь уезжать только на уикэнд, на буднях обязательно возвращаюсь домой. Стараюсь нигде не задерживаться. Когда были первые гастроли, я мог приехать в город, сыграть концерт и еще три дня «торчать» с ребятами, гулять по улицам. Сейчас я не могу и не хочу этого делать. Я стараюсь сесть в самолет или поезд и побыстрее добраться до дома. Меня и тянет, и понимаю, что я там нужен.
– Расскажите, пожалуйста, о том, как вы познакомились со своей женой.
– Женат я почти два с половиной года, но мы познакомились задолго до нашей свадьбы. Долго дружили, испытывали взаимную симпатию. Я все время о ней думал. И каждый раз, когда уезжал из Москвы, думал, зачем же я уезжаю? Вот же… То ли мне смелости не хватало… Мне все время казалось, что я нестабилен в плане зарплаты, в плане гастрольной деятельности. Думал, что вряд ли нужен такой муж.
В какой-то момент мы встретились. Я был один в плане личной жизни. Она была одинока. В одну секунду все решили. Таким образом, сделав друг друга счастливившими людьми. Вскоре она забеременела. Все произошло, как надо. Я не могу это объяснить иначе, чем какой-то божий промысел.
– Многие девушки мечтают, чтобы им посвящали песни. Есть ли песни, которые посвятили своей любимой?
– В новом альбом есть песня «Такая как ты». Я написал ее, когда был на гастролях в Сибири. Поехал на эти гастроли спустя месяц после того, как мы решили быть вместе. Я думаю, что все песни ей посвящаю.
В 2007 году создал группу, на концертах и на записях можно услышать разных музыкантов. Окончательно группа сформировалась только в 2012 году и получила название «Хьюго». Состав полностью был обновлен в мае 2016 года. На данный момент группа выпустила четыре пластинки: «Поэты пишут пешком», «Семь Кругов», «Сказки Хьюго», «Сальто-Мортале».
Фотографии из личного архива Павла Пиковского:
Фотографы Илья Вараксин, Юлия Губина, Клавдия Касихина.
Павел ПИКОВСКИЙ: «Питер — это и есть моё высшее образование…»
За оконным стеклом — деревенский покой,
Рельса к рельсе, за шпалою шпала.
Наступила весна и апрельской рукой
Шевелюру земли растрепала.
А земля, словно дочь безутешной вдовы —
Той, что вечным покоем разбита —
Выявляет из снежных своих кладовых
Деревянную отповедь быта.
Этот старый квартал — теплотой осиян —
Расчищает большую дорогу,
Постепенно сменяя тоску россиян
Осязаньем воскресшего Бога.
И разверзнув древесные двери двора,
Соловьиному посвисту внемля,
Выбегает на солнечный свет детвора
И целует озябшую землю.
Русский рок — это часть нашей истории
— Павел, есть мнение, что раньше в рок-музыку шли интеллектуалы и эстеты (на худой вариант — художники, учащиеся ПТУ). Кто сейчас входит в эту воду?
— Для начала неплохо было бы разобраться, что есть современная рок-музыка. Кажется, это понятие несколько поистерлось сегодня. Учитывая количество так называемых рок-групп, в рок-музыку сегодня идут все, кому не лень. Среди них, разумеется, есть интеллектуалы и эстеты. Но в большинстве своём все-таки приходится наблюдать плохие тексты и банальные гармонии. Нет своего языка у большинства исполнителей.
Услышав подобную группу второй раз, я бы не вспомнил её названия, не узнал бы даже голос фронтмена, не говоря уж об индивидуальных подходах звукорежиссеров, инструменталистов и т. д.
— У тебя никогда не возникало мысли, что рок-музыка эсхатологична? И ты — «последний солдат» ритм-н-блюзового звучания?
— Я думаю, что русский рок — это звучит гордо, если иметь ввиду 70-е, 80-е годы. Тогда это был глоток надежды. Отчасти благодаря ему молодые люди того времени получили возможность вырасти не забитыми, а более или менее свободными внутренне.
Русский рок — это часть нашей истории, в принципе. Вряд ли мы забудем о Майке, БГ, Цое, Башлачёве. А произнося такие имена — какая разница кто из нас станет «последним солдатом» ритм-н-блюзового звучания? Чиж, кстати, ещё в строю. Он хороший. Дай ему Бог здоровья.
— А какие отношения с русским рэпом?
— С русским рэпом у меня отношений нет практически никаких, так как для меня это два взаимоисключающих понятия — «рэп» и «русский». А сейчас ещё говорят «правый рэп». Этого я вообще не понимаю. Рэп — это же «чёрная музыка улиц». Это определённая эстетика, жанровая стилистика. И, по-моему, национализм, выраженный такими средствами — это ужасно смешно.
Что касается группы 25/17 — я их знаю лет шесть. Меня просветил один товарищ, который привозил их с концертом в наш город. Они тогда презентовали альбом, который называется «Зебра». Тот период их творчества мне ближе, чем сегодняшний. Он какой-то менее претенциозный что ли, менее агрессивный. Я вообще против всякой агрессии. Группа 25/17 — они очень талантливые на самом деле. Но это мой максимум. Больше я с рэпом (если это рэп) не знакомлюсь, т. к. в нём много «пацанства», а мне это не близко.
— У многих слушателей примечал такое: «Любим, мол, «Аквариум», «Алису», «ДДТ» и «Кино». Новое слушали, а что-то открыть для себя не можем». Что посоветуешь?
— Слушатель вообще ленив в плане знакомства с чем-то новым. Он привык к традиционным вещам, и какие-то новаторства даются ему с трудом.
Сейчас ведь много разной информации; куча музыкальных порталов, интернет-радиостанций. Поэтому выделиться из толпы сегодня очень и очень тяжело. Кроме того, время «душное», «тесное», несмотря на обилие всего на свете. И действительно тяжело открыть что-то, интересующее тебя.
Я бы посоветовал послушать Бранимира, Вадика Демидова. Ну, и ХЬЮГО тоже. А вдруг зацепит.
Дом там, где любимые
— Знаю, что «базой содружества» являются три города: Петербург, Москва, Нижний Новгород. Такая топонимика вносит определённые трудности?
— Вносит. Никуда не денешься. Но я стараюсь в жизни не делать ничего специального. Я не развешивал объявления типа «Набираю состав», «Ищу группу» и т. д. Все ребята нашлись и подобрались сами, по своей воле, на волне интересного сотрудничества и дружбы. Поэтому мы всё равно вместе, хоть и живем в разных городах. Когда я заработаю много денег — куплю один большой дом на всех. Там мы и будем жить. Мечтать, как говорится, не вредно…
— Ты сам можешь разделить свои песни на «петербургские» и «московские»? Или они из одного вещества?
— Знаешь, я уехал в Петербург, едва закончив музыкальный колледж. Сознательно не пошел в консерваторию. Знал, что займу чьё-то место — ведь опера — это совсем не моё, а кому-нибудь это действительно важно.
Я прожил на Неве пять лет и переехал в Москву. Недавно мне в голову пришла мысль, что Питер — это и есть моё высшее образование, мои университеты. Там я понял, что в песне должно быть что-то ещё помимо музыки и слов.
Именно в Питере я научился правильному подходу к написанию песен. Плюс знакомства с БГ, с Чиграковым… Да и вообще, со всей культурной тусовкой. Несмотря на переезд, ментально я всё равно продолжаю жить в Санкт-Петербурге. А песни… Они меняются независимо от места пребывания. Я искренне считаю: дом там, где любимые.
— Как ты думаешь, из Нижнего действительно «пора валить»?
— Не уверен, что это так. У нас есть F.P.G, 7000$, «Элизиум». Вполне себе рок-звезды.
— Сейчас ты готовишь сольный альбом.
— Альбомы мы всегда и неизменно записываем в родном Нижнем. Работа ведётся уже почти полтора года и осенью я планирую завершить её. Сейчас мы на стадии доработки и записи вокала. Видишь ли, пока у меня внутри не сложится цельная концептуальная картина альбома, я не выпущу диск. Сегодня она почти сложилась. Так что осталось чуть-чуть.
Я редко бываю абсолютно доволен — почти никогда. Но то, что получается — приблизительно меня устраивает.
«Августика»
— Скоро у тебя пройдут два концерта в родном городе. Не скучно «петь дома?» Что у «ХЬЮГО» дальше?
— Дома петь лучше всего. Я обожаю Нижний. И друзья у нас замечательные. Август ограничится пятью акустическими концертами: в Нижнем два, в Рязани, в Питере, в Москве тоже.
Я люблю промежуточное время: вроде ещё не осень, но уже не лето. Поэтому концерты называются «Августика». Потом поедем с женой отдыхать — у меня было очень насыщенное лето. К сожалению, с «ХЬЮГО» мы не играли с января в родном городе. Закрылся наш любимый клуб Jam Prestige, и мы до сих пор не можем найти альтернативу. Это печально, что хорошие клубы закрываются. Тем не менее, по осени мы планируем проехаться по стране с новым альбомом.
— Ты выпустил три книги стихов. В чем для тебя разность между текстом песни и стихотворением?
— Разница огромная. Стихи писать сложнее. Они не нуждаются в аккомпанементе. Строку ничего не вытягивает, кроме твоего мастерства. В стихах изначально семантически должна быть заложена ритмика, мелодика и т. д. Текст песни зависит от мелодической линии, от гармонии с музыкой. Одно другое вытягивает зачастую. Фонетически текст должен быть удобен для вокального исполнения. Ну и много ещё разных нюансов…
— Кстати, какие интересные книги читал в этом году? Из русской прозы может быть, из поэзии? Что впечатлило?
— В этом году я прочитал замечательный роман Вадика Демидова. Называется «ЯДНАШ». Меня увлекает язык автора. Вадик очень остроумно и находчиво совмещает современную диалектику, онлайн-новояз с высоким литературным слогом. Кроме того, роман актуальный. Думаю, его должен прочитать каждый. Независимо от того, согласен он с гражданской позицией автора или нет. Это совершенно точно выдающееся произведение современной литературы.
Кстати, у Вадика замечательные стихи в двух томах вышли. До «Обители» Захара Прилепина руки пока не дошли, хотя я частенько перечитываю его прежние романы и публицистику. В поездах читаю Агату Кристи. Обожаю эту писательницу. Сейчас планирую засесть за перечитывание классики: Достоевский, Толстой, Горький. Наверняка я что-то новое для себя открою. Советую читателям почитать «Лавр» Водолазкина. Хорошая книга.
ПОДТЕКСТ
Музыкант, поэт. Лидер рок-группы «ХЬЮГО». Родился в 1989 году в Нижнем Новгороде. Жил и работал в Санкт-Петербурге. Ныне проживает в Москве. Автор трех поэтических книг. На счету группы «ХЬЮГО» три пластинки, выпущенные одним из ведущих петербургских лейблов.