Сайт специфик театр что это
Прыжок в неизвестность
В Европе набирает обороты шокирующий театральный жанр site-specific
Российская публика не привыкла к тому, что с ней не церемонятся и выводят из «зоны комфорта». Это расценивается как «провокация» и даже «хамство». Между тем новый европейский театр обращается со зрителем намного смелее.
Время внесло свои коррективы: зрителя не развлекают, а пытаются растормошить, поскольку театр на Западе – не всегда зал c удобными креслами, на которых можно откинуться и даже заснуть. Купив билет на спектакль, человек может оказаться где угодно: в заброшенном цехе, на железнодорожной развязке или в пустом бассейне. В поисках других «правил игры» режиссеры часто выходят на улицу и присматривают новые пространства. Это направление в театре получило название site-specific. Публику оно делает главным участником спектакля и гарантирует экстрим.
«Театрал» собрал несколько примеров…
«Не молчи!»
«Не молчи!»В Лондоне зрителей спектакля You Me Bum Bum Train инструктируют уже на входе в театр:
– В критических ситуациях складывайте руки на груди и кричите: «Побег!» – вас немедленно отведут в безопасное место.
Впрочем, театра как такового здесь нет. Действие происходит в подвале заброшенного офиса на Bethnal Green. Из группы зрителей выбирают одного и проводят через лабиринты сцен с участием двухсот актеров. Спустившись на лифте в недра здания, он видит перед собой пустынный темный коридор. Многочисленные повороты и подвальный мрак давят на психику. Захочешь сбежать – не сбежишь.
И чем дальше от лифта, тем больше «погружение в предлагаемые обстоятельства». Сначала зритель вынужден колесить на инвалидном кресле, а потом карабкаться, ползти, бежать и справляться с десятком главным ролей. За очередным поворотом появляется шумный класс, и школьники принимают его за учителя: хватают за пуговицу, начинают хамить. За другим поворотом предстает сцена жесткого допроса, где он должен выступить в роли строгого полицейского. За 40 минут «испытаний» отмолчаться почти никому не удается.
«Не подсматривай!»
В старом Grand Ocean Hotel (Брайтон, Великобритания) публику встречали не только странные сотрудники. Пустующее здание оказалось переполнено фантомами, а все происходящее тяготело к фильмам Стенли Кубрика. Таково краткое описание спектакля Dirty Wonderland («Грязная страна чудес»), а подробное может шокировать…
Сначала зрителей ведут по лабиринтам коридоров и винтовым лестницам, но вдруг меняется освещение – и персонал отеля начинает двигаться как на замедленной съемке, целовать и ласкать друг друга. Мимо проносятся обнаженные девушки – визжат, колотят в двери гостиничных номеров и умоляют впустить их обратно. Но зрители движутся дальше – вслед за агентом по продаже недвижимости:
– Я покажу вам лучшие номера, – говорит он, обращаясь к зрителям как к потенциальным покупателям.
Он открывает дверь и приглашает публику в чьи-то апартаменты, где на кровати лежит раздетый молодой человек, ожидая, когда его девушка выйдет из ванны. Но вместо нее в спальню приходит совсем не та, с кем он приехал. Слово за слово. И оказывается, что свою спутницу он потерял из виду, когда персонал затеял на входе «грязные танцы». Не удивительно, что из номера незнакомой дамы, готовой к ночи любви, он сбежал, как только понял, что обманулся. Вслед за ним бегут и зрители…
Но приключения здесь только начинаются. На одном из этажей, например, они видят, как персонал вычищает ковры сначала тряпкой, а потом языком. В главном холле рассматривают человека, висящего под люстрой на высоте 20 метров. Замечают на стенах кровавые следы…
«Не стой!»
«Не стой!»Немецкий хореограф Саша Вальц часто «культивирует» спектакли за стенами театра. Совсем недавно ее труппа танцевала в Калькутте среди старых колониальных зданий, почти руин. А в 2009-м открывала «Новый музей» в Берлине. Это здание пострадало от бомбежек и стояло разрушенным полвека. После 10-летней реконструкции артисты Саши Вальц первыми попали в музейные залы и придумали site-specific, который стал одновременно и вернисажем, и прогулкой по музею, и полноценной экспозицией. Можно сказать, танцовщики сами выступили в роли экспонатов.
В пустынных залах они выглядели как ожившие скульптуры. Повторяли сцены античных барельефов и мерили танцевальными шагами лестницы. «Вписывали» себя в ниши или кружили вокруг колонн. Мизансцены, как и зрители, плавно перемещались из одного зала в другой. Это действо походило на коллективную медитацию, но Саша Вальц назвала его по-другому – «освящение» здания. При помощи хореографии она выстраивала диалог с пространством музея и практиковала это не в первый раз. Спектаклю «Диалог 09» предшествовали опыты в Еврейском музее, во Дворце Республики и церкви святой Елизаветы в Берлине.
«Не бойся!»
«Не бойся!»В следующем году исполняется 100 лет с того момента, как в Европе случилась Первая мировая война. Режиссер Кристоф Марталлер вспомнил об этом событии уже сейчас и поставил спектакль в Историческом зале парламента Австрии.
Собственно, отсюда 28 июля 1914 года и запустили «военную машину», подорвавшую принципы европейского просвещения и гуманизма. Здание парламента напоминает античный храм, и зрители, попадая под своды зала, оказываются в окружении мраморных богов. Все эти Аполлоны и Афродиты должны напоминать о том, что рейхстаг империи Габсбургов – не что иное, как «колыбель демократии», и споры о «полноценных» и «неполноценных» европейцах здесь ни к чему. Но зрители, сидя на верхних парламентских скамьях, слушают, как пенсионерка жалуется статуе Зевса на засилье иммигрантов, афроамериканец пасуется с депутатом, отстаивая свои права. И, как выясняется, это – документально зафиксированные парламентские речи. Они гремели еще с 1890-х, но риторика и ксенофобские настроения с тех пор не изменились. Тогда чудилось, что повсюду евреи, а теперь кажется, будто арабы готовы заполнить пустеющие места в венском парламенте.
22 июня 2021
СПЕЦИФИК САЙТ И ЕГО ГРАНИЦЫ
«Лаборатория границ».
Автор идеи Джан-Мария Тозатти.
Кураторы Юлия Клейман и Алексей Платунов.
Сайт-специфик — как трип внутрь своего сознания. Чтобы что-то там перевернулось — провокация предметностью, физической реальностью.
Перформанс «Годовщина». Авторы: Анастасия Быцань, Ирина Комиссарова, Илья Кузнецов, Катерина Лучникова, Мария Пономарёва.
Фото — Полина Назарова.
Перформанс «Пролог». Авторы перформанса Саша Шумилин, Саша Шаклеева.
Фото — Полина Назарова.
«Лаборатория границ» в рамках фестиваля «Точка доступа». Автор идеи — итальянский создатель инсталляций Джан-Мария Тозатти — перезагрузил свое чувство границ: приехал, и тут же как иностранец был отправлен подальше из пограничной зоны, и руководил всем виртуально, за 156 км, через переводчика, реально присутствующего в пространстве лаборатории, и ассистента режиссёра Кирилла Люкевича. Совсем парадоксальное проникновение в пространство. Чужое? Общее? И овеществление идеи границ во многих смыслах.
Перформеры провели в Ивангороде пять дней. Конечно, за это время можно было создать только концепты овладения пространством. День показов («День города») был заполнен семью событиями, каждый открывал/обыгрывал/пробуждал какую-то точку на местности. Она оказывалась и точкой во времени, в истории, в социуме, в рассуждении.
Перформанс «Возвращение домой». Автор: Ирина Короткая.
Фото — Полина Назарова.
Предметная среда этих перформансов — часть содержания и часть действия. В теории посттеатра есть феномен «ландшафта» (landscape theatre), когда мы рассматриваем все, что перед нами и вокруг нас, собираем по своей логике элементы в осмысленный перформативный «текст».
В «Прологе» мы оказываемся на странном холме (внутри которого подземный гараж) и сами действуем по предложенному сценарию: смотрим под ноги, смотрим вверх, вокруг, впервые входим в контакт с незнакомым пространством и читаем стихотворение Александра Введенского «Мне жалко, что я не зверь» (…не звезда, …не ковер, …не крыша, …не чаша, …не жалость, я… смертен, …не точен, …двигаюсь, …я неизвестность — превосходная рефлексия самопознания). Философский текст перемежается случайными репликами из городских чатов. Влезаешь на заросшую кустами крышу гаража, стоишь на этой почве, читаешь шепотом стихи, и твое физическое действие меняет обычное в театре наблюдение на другой способ конструирования смыслов. Вопрос себе: кто я здесь? Не случайно это через Введенского. В Манифесте ОБЭРИУ: «Мы — творцы не только нового поэтического языка, но и созидатели нового ощущения жизни и ее предметов». Сайт-специфик — тоже созидание способа ощущения жизни и ее предметов.
Инсталляция «Бесконечная работа». Авторы: Павел Дорохов, Виктория Моргунова, Маша Сапижак, Даша Шифт.
Фото — Полина Назарова.
Я иду по набережной мимо реального пограничного столба, к которому прислонилась девушка со счастливым лицом (вернулась с другого берега?), из плеера играет «Родная улица моя», иду по улицам «родным», вижу стандартные «родные» советские и постсоветские дворы, плакат «День города», фотографирую родной пункт пропуска за границу, через который мне уже больше года не пройти, за поворотом из машины доносится «Родная улица моя» на итальянском («Via Zarechnaya»!), еще дальше — на английском, продолжаю идти, слышу совсем издевательски на непосредственно соседнем заграничном эстонском (а Эстония в 200 метрах, в прямой видимости, заречная, за рекой в прямом смысле) — та же песня, специально переведенная и исполненная на 7 языках. Перформативная суть в том, что я сам «иду, шагаю» по конкретному городу, окруженному большим миром кому чужих, а кому родных улиц. Мой физический путь становится в сознании метафорическим.
Перформанс «Счастливые дни». Авторы: Александра Толстова, Екатерина Угленко.
Фото — Полина Назарова.
Естественное продолжение — в старом доме, в котором раньше жили. Но больше не живут, дом расселен и заброшен. Исследуя этот дом, проходя по лестницам, коридорам, заглядывая в комнаты, обнаруживаешь следы существования, которого уже нет. Возврат к теме времени. Инсталляция из как бы случайно оставшихся объектов в реальном пространстве сделана минималистично: пустая оконная рама, старый радиоприемник, забытая туфля, ненужная в другой (более благополучной?) жизни старая табуретка… За стенами — гул соседского быта. Кто устал в предыдущем путешествии, может здесь посидеть на полу, «пожить», потрогать старые стены, и воображение разыгрывается, активированное знаками инсталляции.
Дальше — противоположное обращение с пространством: его можно преобразовать до состояния противоположности. Захламленный промежуток между домами, немощеный пустырь превращается в итальянский дворик, за которым склон со ступеньками, точь-в-точь римская Пьяцца д’Эспанья, на ступеньках появились блестящие зеркальные осколки, и свет в них заиграл. На столике лимонад с мятой (тотальный театр — театр вкуса), «продавщица» угощает им нас, на стенке ее радиоприемник, настроенный на итальянские канцоны. Рядом многочисленные прохожие, живущие в соседних домах: гуляющие местные жители смотрят на такое преображение потрясенно, одна старушка опасливо пробирается к скамейке, другая просит угостить ее лимонадом. Жизнь и спектакль перемешиваются. Но почему же никому из них в реальности (а не в перформансе на один день) не пришло в голову создать себе подобную маленькую зону нормальной жизни, почему разруха непреодолима? Создание на месте специфического реального городского сайта временного его преображения оказывается наполнено драматизмом: отсутствие того, что могло бы быть.
Перформанс «Закат в конце пути». Авторы Ксения Зорина, Яна Чипуштанова.
Фото — Полина Назарова.
Перформанс «Эпилог». Авторы Илья Голицын, Ксения Казакова, Николай Мулаков, Михаил Пащук, Михаил Рябов.
Фото — Полина Назарова.
Собирал многие мотивы предыдущих фрагментов «Эпилог», использующий больше средств театрального перформанса: здесь играли люди и было развитие действия. Территория громадного заброшенного советского предприятия с развалинами железобетонных корпусов — мертвая пустыня. Зрители, кому повезло, смогли сесть на камни (физически, одним местом почувствовать разруху). Появлялась компания ребят, выяснялось, что у девушки день рождения, и мертвое пространство постепенно стали пробуждать: гирлянды, музыка, подарки, люди, эмоции, игра. Все без слов. Музыка 1970-х годов (эпохи, когда тут была жизнь, и кстати, когда здесь работал дед автора перформанса Михаила Рябова). Парни-перформеры играют в метание камешков в полуразрушенную стену, вовлекают в это зрителей. Девушка-именинница остается забытой, зрителям, не занятым игрой в камешки, «приходится» разделить ее грустный праздник: музыка, торт, шампанское достается нам. Катарсис? Пустыня не безнадежна? Игра преодолевает материальный тлен? Тоталитарный индустриальный век остается в прошлом? Может быть, и надо разрушать монстров? На другом берегу пограничной реки что-то иное?
«Лаборатория границ», оттолкнувшись от прямого географического смысла, имеет другие дискурсы: везде свои пределы и их преодоление — времени исторического, времени личного, понимания, сознания, воображения, языков, а в искусстве еще кросс-территории видов искусства, перформеров и свидетелей. И границы возможностей, которые были испытаны за 5 дней лаборатории в Ивангороде.
В указателе спектаклей:
Комментарии 3 комментария
Извини, дорогой, не вижу в этом ни театральной игры, ни театра. Какая-то недоделанность-недоношенность… Хочется чего-нибудь такого… А давайте придумаем что-нибудь такое… А театр не надо придумывать. Он давно придуман. Его надо творить. В рамках, да. Вернее, в «раме». Как восклицал Таиров, которого нас учили не любить: «Да здравствует рама!» Я далеко не все люблю у Таирова, но это люблю. Да здравствует рама! И зарамье, которое другое! А дальше — это уже не театр. Брага какая-то, которой еще очень далеко до того, как стать благословенным прозрачным хмелящим напитком. И я честно не понимаю, почему умные, образованные, выученные театру люди занимаются этой фигней. В творцы так хочется? Мне не хочется. В таком формате не хочется. И я по-прежнему с завистью вспоминаю из князя С. Волконского (примерно, на память) «какое это счастье: проснуться с сознанием того, что на столе тебя ожидает не законченная рукопись». Вот ему я и правда завидую. По-хорошему. А бродить-тарахтеть — ну его к богу. И натарахтеть при этом потом можно еще хренову тучу всякой фигни. «Теории» то есть… Извиняюсь))
Культура — сложная система (или даже сочетание несвязанных) субкультур. Всем — своё. Можно просто пройти мимо чужой территории.
Перенесу сюда из ФБ еще абзац, чтобы завершить сентенцию. Понимаешь, просто я ужасно не люблю всякую суррогатность. Ни в напитках, ни в театре. Казалось чья бы корова мычала с моим Михаилом Чеховым — антропософом. Всем суррогатам суррогат (антропософия т.е.): и веры, и научного знания, и культуры, и искусства. Но Чехов добывал из него принципы, механизмы, средства и использовал их в идеологии и материи профессионального театрального искусства. То же самое делал Мейерхольд с жизнестроительными «бродилками» символистов. А нынешнее поветрие существует ради себя самого, называя себя особым театром. Не привязанность к архаической традиции, а профессионал во мне бунтует))
Из дома вышел человек: «Петя и Walk» и еще 3 образца сайт-специфик-театра, в котором города становятся героями
Сайт-специфик-театр осваивает несценические пространства, от вокзала до мартеновского цеха, и обыгрывает контекст места. Частный случай такого театра — спектакли-променады, где подмостками становятся улицы. Например, аудиоспектакль «Петя и Walk», который вышел в октябре в Мобильном художественном театре, показывает Москву глазами курьера. Рассказываем, как устроены этот и другие сайт-специфик-спектакли и чем они увлекают зрителей.
Москва. «Петя и Walk»
Спектакль приглашает пройтись по маршруту от Полянки до Китай-города в компании курьера. У него сложное восточное имя, поэтому он представляется Петей. По сюжету главный герой — не просто курьер, но и музыкант в душе. Он много ходит пешком и коллекционирует звуки города, мечтая создать из них симфонию. В этот день ему предстоит найти недостающий бит.
В главной роли аудиоспектакля — настоящий сотрудник службы доставки Нурсултан Раимбеков. Чтобы найти героя, худрук Мобильного художественного театра Михаил Зыгарь объявил кастинг в соцсетях. Помимо героя и рассказчика в спектакле еще два персонажа — девушка и сам город.
Действие начинается у станции метро, вы включаете спектакль в приложении театра на iOS или Android и следуете за рассказчиком (текст читает Ксения Раппопорт). Прогулка длится около часа и заканчивается у Большого Устьинского моста. Несомненный плюс в период пандемии — спектакль рассчитан только на одного зрителя, так что нет риска заразиться от соседа.
Аудиоспектакль создан по мотивам симфонической сказки Сергея Прокофьева «Петя и волк», в которой каждому персонажу соответствует определенный музыкальный инструмент. Здесь же оркестром становится город: его улицы, переулки и достопримечательности. Команда театра записала на маршруте более 50 звуков, из которых композитор Леонид Андрулайтис сочинил музыкальную партитуру.
Партнером проекта выступила в год своего 15-летия компания X5 Group, управляющая торговыми сетями «Пятерочка», «Перекресток» и рядом цифровых сервисов. В пандемию доставка еды на дом стала мейнстримом: так, число заказов через онлайн-сервисы X5 в день сегодня достигает 80 тысяч. Об одном случае из работы службы доставки и рассказывает спектакль. Послушать постановку уже можно в приложении МХТ, купив билет за 99 рублей.
Мельбурн. Storming Mont Albert by Tram
Один из первых в мире сайт-специфик-спектаклей — Storming Mont Albert by Tram, премьера которого состоялась в Мельбурне в 1982 году. Во время представления актеры и зрители едут в настоящем трамвае по маршруту № 42 из пригорода Монт-Элберт в центр города. Сюжет основывается на реальных событиях, свидетелем которых стал драматург Пол Дэвис. В одном конце вагона домохозяйка откровенничает с пассажирами, жалуясь на мужа, в другом мы видим бывших любовников, которые встретились после шести лет разлуки, рядом — какой-то панк донимает старого забулдыгу, а тот вдруг решает угнать трамвай.
Во время одной из первых постановок трамваю перегородили дорогу два автобуса, что привело к небольшой аварии. Зрители не сразу поняли, что так не было задумано. За годы, пока шел спектакль, его посмотрели более 15 000 человек. Труппа даже гастролировала в соседние города — для сайт-специфик-театра это редкость.
Чикаго. Psycho-so-Matic
Барселона. Kamchatka
В репертуаре испанского бродячего театра Kamchatka собрана трилогия, посвященная иммиграции. Это спектакль-променад Kamchatka о восьми потерявшихся в городе переселенцах, сайт-специфик-спектакль Habitaculum, в котором герои обретают убежище, и еще один уличный проект, рассказывающий о вынужденном побеге, — Fugit. Кстати, со всеми тремя спектаклями артисты театра побывали в Москве и Петербурге в 2016–2018 годах.
Спектакли театра Kamchatka повествуют о том, что мы все — «понаехавшие», поэтому они не привязаны к конкретному городу. Артисты труппы встретились в Барселоне в 2007 году на мастер-классе по уличной импровизации. Идея создать театр родилась из размышлений режиссера Адриана Шварцштейна об эмиграции. «Это история моей семьи до седьмого колена — украинских евреев, бежавших от войны в Аргентину», — рассказывает режиссер. Пространство улицы оказалось наиболее подходящим для разговора о доме, потерянном и обретенном.
Если вы хотите узнать больше об экспериментальных постановках в России и за рубежом, послушайте дискуссию о сайт-специфик-театре с участием театральных режиссеров Юрия Муравицкого и Алексея Ершова, а также театрального критика Елены Гордиенко.
Русский сайт-специфик-театр в 7 постановках От Электрозавода и Пречистенки до Ясной Поляны и Ярославля
Но в 80-е отдельные труппы вроде Brith Gof начали выстраивать отдельные постановки вокруг окружения — это назвали сайт-специфик-театром. Термин быстро утратил свое первоначальное значение — сайт-спецификом начали называть любой театральный перформанс, проходивший за пределами театральных стен, — но в каком-то смысле вернулся к исходному пониманию в пандемию, когда театры то открываются, то закрываются. Десятки спектаклей выплеснулись из четырех стен в самые неожиданные пространства, и теперь уж, говоря, что «весь мир — театр», мы имеем в виду не только тот факт, что мы все играем роли, но и то, что сценой может быть лес, парк, старый гараж, действующая ткацкая фабрика, улицы города, переоборудованный завод, трамвай, бар, мчащийся поезд, остров посередине реки или квартира людей, с которыми вы даже не знакомы. И это будет влиять на то, что вам показывают.
Предлагают почувствовать себя внутри «Записок охотника» Тургенева в Спасском-Лутовинове или услышать голоса Льва Николаевича и Софьи Андреевны в Ясной Поляне, побыть немецким инженером на Электрозаводе в Москве или понаблюдать за работой ткачей на фабрике «Красный Перекоп» в Ярославле.
Чаще всего такие спектакли не статичны, а подразумевают, что зрители перемещаются вслед за действием, иногда проходя изрядное расстояние. Не менее 10 тысяч шагов проходят по лесу под Суздалем собравшиеся «По грибы» вслед за актерами Сельского театра драмы и комедии в Фомихе, столько же самостоятельно, ведомые голосом в наушниках, — те, кто следует по переулкам Остоженки и Пречистенки по маршруту «1 000 шагов с Кириллом Серебренниковым» или от Рубинштейна до Итальянской в Петербурге по следам Ольги Берггольц с приложением Мобильного художественного театра.
Рассказываем про несколько театральных групп, выпускающих сайт-специфик-постановки.
Мобильный художественный театр
Москва, Санкт-Петербург, Тула
Билеты: 0–379 рублей
Самая доступная вещь из списка: «Мобильный художественный театр» — приложение, объединяющее формат аудиоспектакля с AR-игрой. Журналист Михаил Зыгарь придумал МХТ еще в 2019 году по мотивам других успешных проектов студии «Истории будущего» — также существующих как приложения или сайты «1968.Digital» и «Проект 1917». Сайт-специфик как он есть — перенесенных в современность «Мастера и Маргариту» нужно слушать во время прогулки по Чистым прудам, «Место счастья» о спортивных комментаторах, посетителях перестроечных рок-фестивалей и спортсменах — в «Лужниках», «Подслушано в городе Т.» о выдуманных беседах Толстого и Тургенева в Туле — соответственно, в Туле, «Я жила», основанный на дневниках одного из главных голосов блокадного Ленинграда Ольги Берггольц, — в центре Питера. У проекта недавно появились и англоязычные спектакли.
Сельский театр драмы и комедии в Фомихе
Билеты: 1 800–3 500 рублей
В Москве молодая труппа «Эскизы в пространстве» играла, например, на сцене центра имени Мейерхольда, но, поездив несколько лет подряд на творческую лабораторию «Человек мира» под Суздалем, команда расширила пространство игры и сделало несколько постановок в поезде Москва — Владимир: в купе шли, например, «Палата № 6» и «Три сестры», а в вагоне-ресторане с меню к зрителям подходила Настасья Филипповна. Затем «Эскизы» переехали в село Фомиха Владимирской области, где официально живет не больше десятка человек, и построили там дом-театр. Потом он сгорел, но труппа не отчаялась — последнюю премьеру, «Дневник Колобка» режиссера Яны Туминой и художника Павла Семченко из питерского театра АХЕ, поставили в заброшенном коровнике. Другие спектакли из репертуара Сельского театра, которые ставит его главный режиссер Дмитрий Мышкин, стали бродячими. «По грибы», немного мистическая история, где воспоминания о лете у бабушки перемежаются с детективными сюжетными линиями, идет в живописном сосновому лесу. «ПроПраСуздаль» — путешествие по самым нетуристическим маршрутам и разным историческим пластам города. Театральные прогулки дополняют горячие ужины, за которые зрители садятся вместе с актерами.
«Театральная компания Жени, Саши и Егора»
Билеты: 1 500 рублей
Выпустившись в разгар пандемийного года с гитисовского курса театрального художника Дмитрия Крымова и режиссера Евгения Каменькова, сценографы Женя Ржезникова и Саша Дыхне немедленно задумались о Робинзоне Крузо — тот тоже оказался в схожих обстоятельствах уединения, только на острове, а не в московской квартире. Так появился первый тайный спектакль из серии «Библиотека приключений» (отсылка к хитовой советской книжной серии) — «Серьезные размышления в течение жизни и удивительные приключения Робинзона Крузо, включающие его видения ангельского мира», который Женя и Саша, объединившись с музыкантом Егором Жирновым, поставили просто у себя в квартире. Ко второй работе новоиспеченная труппа подошла серьезнее, но с той же фантазией: действие «Трех мушкетеров» они перенесли в гаражный кооператив в Лефортове, где современные Атос, Портос и Арамис выбрали путь классического российского эскейпа в гаражах без электричества. Один ведет «медленное радио гаражного кооператива», другой создает галерею портретов местных жителей, третий бесконечно чинит любимый «Запорожец» СУР99. Смыслы тут вырастают просто из живой среды кооператива: одни соседи театралов приглашают зрителей к широкому восточному застолью, другие впихивают в свой бокс барабанные установки. «Среди театральных задач мне кажется важным создание узнаваемых положительных героев, как бы наивно это ни звучало. Этого, мне кажется, в театре очень не хватает», — говорит Женя.
«Pop-up театр»
Билеты: 500–1 500 рублей
Все пять лет, что существует «Pop-up театр», его режиссер Семен Александровский экспериментирует с форматами. Аудиоспектакль «Время, которое», номинированный в прошлом году на «Золотую маску», посвящен Дмитрию Брусникину, звучит его голосом и голосами его учеников, хоть и рассказывает историю о сохранении артефактов, связанных с Мейерхольдом. Другие можно увидеть/услышать в Петербурге, где Александровский и базируется. Основа репертуара — спектакли для одного зрителя в наушниках, в массе своей — алкогольной направленности. Один так и называется — «С Чарльзом Буковски за барной стойкой», второй, посвященный Сергею Довлатову, обещает «пять по пятьдесят» — маршрут, прежде чем подвести вас к дому писателя, проведет по пяти барам. В процессе прослушивания «Профсоюза работников Ада» посещаешь четыре бара — от Некрасова до Рубинштейна, слушаешь джаз, получаешь четыре напитка. Интеллигентская аудиоистория в ушах — хороший выбор для тех, кто считает, что наклюкиваться в одиночестве — это уже алкоголизм, но все-таки любит это дело.
«Война и мир. Путешествие»
Билеты: по входному билету в Ясную Поляну, ближайшие показы — 3–5 сентября
Первый раз аудиоспектакль режиссера Евгения Маленчева («Всем кого касается», Groza) по пьесе Юлии Поспеловой поставили в Ясной Поляне три года назад к фестивалю «Толстой». Постановка оказалась так хороша, что серию показов повторяют с тех пор каждый год. Жаль, что усадьба не вводит спектакль в постоянный репертуар: специально устанавливаемые к показам временные арт-объекты — лодка в поле, макет усадебного дома, спрятавшийся в землю, — небольшие инкрустации в реальность, которые перенастраивают угол восприятия места. В 1862 году, когда Лев Толстой женится на юной Соне Берс, в их жизнях все меняется. В спектакле озвучены мысли, доверенные Львом Николаевичем и Софьей Андреевной не друг другу, но дневникам, письмам. Пытливо следуя хронологии событий, мы наблюдаем взгляд жены и мужа на знаковые события их долгой совместной жизни — только детей у них за 25 лет родилось 13, а сколько строк. Меняются, взрослеют голоса актеров, озвучивающих главных героев. Среди них — Александра Ребенок, Никита Кукушкин, Максим Суханов. Настоящий спектакль с яркой драматургией, отчасти экскурсия, но уводящая от привычных троп и дающая острое театральное переживание.